Программу ведет Андрей Шарый . Принимает участие шахматный эксперт Александр Рошаль.
Андрей Шарый : Прокомментировать итог шахматного матча Владимир Крамник - компьютерная программа " Deep Fritz " я попросил известного российского шахматного эксперта, главного редактора журнала "64. Шахматное обозрение" Александра Рошаля.
Александр Рошаль : Человеку в шахматы имеет смысл играть. Это не так важно, с кем он играет - играет он против шахматной программы или против человека. Дело в том, что шахматы - это область культуры. И неких абсолютных ценностей здесь не существует. Это все равно, что сравнивать картины разных художников, также как и произведения разных играющих в шахматы людей и компьютера. Это развитие шахматной мысли.
Последняя партия этого матча поразила специалистов, прежде всего, не своим результатом, не своими аспектами, а тем, что вдруг выяснилось - играть можно и так. Нами написаны книги, проведено множество разных занятий, рассказано, что играть нужно именно так - в Сицилианской защите. А вот этот ход неважный, а вот этот ход лучше. Мы скрупулезно анализируем каждый нюанс. И вдруг выясняется, что ладью можно поставить на открытую нишу - естественно, потом перевести на одном из первых ходов, где-то по третьей линии в бок впереди своих пешек против всех, казалось бы, шахматных правил. И так можно играть. Значит, одна вот эта партия расширяет наши горизонты, наше представление о шахматах. Считайте, что это абстрактное искусство, а не классическое. Машина его продемонстрировало в этой последней партии.
Андрей Шарый : С точки зрения психологического любого здоровья шахматиста, не опасно ему играть против компьютерной программы, учитывая, что там какое-то безумное количество ходов просчитывается вперед. Это не сказывается на психологическом состоянии гроссмейстера?
Александр Рошаль : Психология здесь играет роль только в том смысле, что человек не должен себя считать обреченным. Он должен понимать, что раздвигаются горизонты знаний, и он не втыкается в какую-то стенку. Это психология, которая не опасна для здоровья. Каждый конкретный человек с этой задачей справляется по-своему. А что ему грозит? Ничего. Он может не выиграть партию, он может проиграть. Какая разница, что рассчитывает компьютер. Тоже самое рассчитывает его соперник во время игры. Другое дело, что компьютер считает очень много вариантов. Но человек тем и отличается от неодушевленного, скажем так, предмета, что он априори отбрасывает много ненужных расчетов. Человек выбирает только то, что естественно ему нужно. Машина перебирает все. Она даже не знает, что она играет в шахматы. Просто ей задана программа, она считает, считает и считает.
Андрей Шарый : Эксперты и шахматные высокопоставленные чиновники, в частности, Кирсан Илюмжинов, высказывают предположение, что нужно изменить правила игры. В частности, предоставить человеку больше времени на обдумывание шагов. Вам кажется это правильным?
Александр Рошаль : Это возможно, во всяком случае. Дело в том, что если мы придаем этому, прежде всего, спортивный аспект, если мы, прежде всего, рассматривает это как соревнование в спортивной сфере, тогда все это верно. Потому что если вы хотите победить машину, то почему вы должны давать ей такое преимущество. Она считает в секунду миллионы вариантов ходов, а вы все-таки не такое количество. Речь идет о том, что быстрое действие компьютера должно быть компенсировано временем на обдумывание, которое дается человеку. Компьютер подсматривает в базу данных. Он все время смотрит что-то, как раньше в этой позиции играли. Человек этого сделать не может, потому что он не приносит с собой книжку или свой маленький компьютер.
Кстати, в этом матче Крамнику давалось такое право. Пока компьютера работает с библиотекой своих данных, заложенных в его базу, программа перебирает, что было раньше, то экран стоит таким образом, что и оператор машинный, и сам шахматист, в данном случае Крамник, видит, что перебирает машина. Он как бы тоже имеет право заглянуть в базу.
