Ирина Лагунина: Окружной суд Кельна наложил арест на российское имущество за рубежом (Решение суда в формате pdf). Вердикт вынесен в отношении расположенных в этом городе трех зданий бывшего торгового представительства Советского Союза. Сделано это было по иску немецкого предпринимателя Франца Зедельмайера. Ответчиком в ходе слушаний выступило федеральное государственное унитарное предприятие "Госзагрансобственность" Управления делами Президента России. Из Кёльна сообщает корреспондент радио "Свобода" Александр Хавронин.
Александр Хавронин: С властями Российской Федерации Франц Зедельмайер судится уже больше десяти лет. Он утверждает, что в начале девяностых ему был нанесен материальный ущерб при попытке начать бизнес в Санкт-Петербурге. В юридическом споре с российскими властями Зедельмайер уже не раз добивался успеха. Решения в пользу немецкого предпринимателя выносили суды Швеции и Германии. О новом вердикте немецкой Фемиды я попросил рассказать пресс-секретаря окружного суда Кельна Дирка Эсера:
Дирк Эсер: Франц Зедельмайер добивается возмещения ущерба, нанесенного в прошлом, а также исполнения судебных решений, принятых ранее в его пользу. Эти вопросы и стали предметом слушаний в окружном суде Кельна. Решением от 8 марта 2011 года наложен арест на российское имущество за рубежом. Отныне российское предприятие "Госзагрансобственность", до принятия окончательного решения, не может обменивать, уступать или передавать третьим лицам эти объекты недвижимости. Решение кельнского окружного суда является сугубо обеспечительной мерой. Поэтому в отношении российской собственности не могут быть применены какие-либо действия, носящие характер принудительного исполнения. Этот судебный вердикт создает гарантии для возможной реализации истцом своих претензий в будущем. Ответчик вправе оспорить решение об аресте собственности. Каких-либо определенных сроков для подачи кассации нет. Решение окружного суда Кельна может быть обжаловано в любое время. Если в качестве залога будет внесена эквивалентная денежная сумма, то недвижимость будет освобождена от ареста.
Александр Хавронин: Под него, в качестве обеспечительной меры, попали три здания бывшего бывшего торгового представительства СССР в Кельне. Расположены они в южной, живописной части города, буквально в двух шагах от парка, носящего имя гения музыки Людвига ван Бетховена. Два дома сейчас пустуют, а третий арендует местная компания GAG. Говорит ее представитель Йорг Флейшер:
Йорг Флейшер: Акционерное общество GAG – крупнейшая в Кельне управляющая жилищная компания. В нашем распоряжении находятся более 42 тысяч квартир по всему городу. Основным акционером компании GAG является мэрия Кельна. Жилое здание по адресу Friedrich-Engels-Straße 7, где раньше располагалось советское торговое представительство, мы арендуем с 2009 года. Затем наша компания сдала объект в субаренду мэрии Кельна. В настоящее время в этом доме 45 квартир, общая площадь которых составляет три тысячи квадратных метров. Власти Кельна заселяют в него малообеспеченных людей, получателей социальной помощи.
Александр Хавронин: Как и более двух десятилетий назад, в доме, расположенном на улице, названной в честь одного из "вождей мирового пролетариата" Фридриха Энгельса, сегодня слышна русская речь, но уже не из уст дипломатических работников: сейчас здесь проживают малоимущие иммигранты из бывшего Советского Союза.
О том, как повлияет решение окружного суда Кельна на судьбу здания бывшего советского торгпредства, пока неизвестно. Как сообщил мне Йорг Флейшер, руководство компании GAG еще не успело детально ознакомиться с судебным вердиктом.
Ирина Лагунина: Рассказывал корреспондент Радио Свобода в Кельне Александр Хавронин. Что же произошло в 90-х годах в Санкт-Петербурге, что кельнский суд теперь выносит решение арестовать здания? Молодой немецкий бизнесмен Франц Зедельмайер в начале 90-х годов купил два здания на Каменном острове. Здания были в довольно плохом состоянии, но он инвестировал в них приличную сумму, и выглядеть они стали совсем иначе. И именно в этом своем новом виде приглянулись Управлению делами Президента России. Что вы почувствовали, когда управляющий тех лет Павел Бородин заявил о своем намерении отобрать у вас эти здания, спросила я Франца Зедельмайера.
Франц Зедельмайер: Павел Бородин не приходит к людям, он просто отбирает у них собственность. Человек, который сообщил нам об этом решении, был представитель мэрии Санкт-Петербурга Владимир Путин. 10 декабря 1994 года он официально поставил нас в известность о президентском декрете номер 633 РП о конфискации нашей собственности. Путин в то время был советником Собчака и в этом качестве я знал его довольно хорошо, поскольку мы участвовали в целом ряде совместных проектов. При первом разговоре он сказал мне, что не знает, кто именно решил конфисковать нашу собственность. Но потом позвонил и сообщил: "Я только что говорил с этим человеком. Его зовут Павел Бородин". По иронии судьбы, именно Павел Бородин потом дал Путину первую работу в Москве. Так что Владимир Путин, вероятно, что-то сделал правильно.
Ирина Лагунина: Вам тогда предлагали какую-то компенсацию?
Франц Зедельмайер: Владимир Путин от имени города предложил нам недвижимость на том же острове. К сожалению, здания были в очень плохом состоянии – ни дверей, ни окон, ни крыши. Место было хорошее, но все остальное просто в плачевном виде. Так что мы ответили, что готовы взять здания, но ожидаем также возврата тех денег, которые мы вложили в предыдущую собственность. Путин сказал, что обязательно сообщит об этом в Москву. Мы вместе с ним написали письмо Павлу Бородину. А потом ко всеобщему изумлению мы получили ответ от Бородина, в котором говорилось, что никаких денег мы не получим, поскольку наша компания была учреждена нелегально. Иначе говоря, они просто не хотели платить 788 тысяч долларов, которые мы вложили в реставрацию российской недвижимости.
Ирина Лагунина: Прерву разговор с Францем Зедельмайером. Я попросила нашего корреспондента в Санкт-Петербурге Татьяну Вольтскую посмотреть, как выглядит бывшая собственность немецкого предпринимателя на Каменном острове.
Татьяна Вольтская: Каменный остров - это маленький сам-по-себе-городок в теле большого Петербурга, здесь нет ни "желтизны правительственных зданий" ни прочих имперских мускулов, ни уродливых бесформенных новостроек. А если они и появляются, то они мимикрируют под причудливый вкус островитян прошлого века, любивших строить здесь дачи в стиле модерн. Но это не обычный городской модерн с витринами и гордыми масками невнятных богов и героев, - это модерн сказочный, тоже дачный: то кружевной теремок
покажется, весь в резьбе, то маленький замок, то целый средневековый квартал, то вдруг из-за голубых елок выглянут псевдоготические ворота, балки, фонари. Вот в таком-то волшебном лесу и приходится искать
Полевую аллею, и занятие это непростое. Никаких указателей, тем паче номеров домов рядом нет. То есть на карте ясно обозначено - вот она, 2-я Березовая аллея, вот Театральная аллея, а заветной петельки, изображающей аллею Полевую, нет как нет. И аборигены делают круглые глаза и пожимают плечами. Только раз пять пройдя мимо гигантской каменной ограды, можно - с отчаяния разве - кинуться к воротам с надписью "Вход по пропускам" - к вышедшему из будки охраннику. Мне повезло, охранник оказался разговорчивым. Он подтвердил - да, это и есть Полевая аллея, а за этой бесконечной оградой - и вон еще за той - и скрываются дома... "ну, не знаю насчет 6-8, они тут, конечно, но ведь это все большой комплекс..." Вот именно - какой из этих роскошных особняков назывался каким номером, теперь уже установить сложно. "Вон бывшая дача Пловцова, зятя барона Штиглица, - показал охранник на голубое здание этажа в 4, - а рядом в особняке – дирекция". Еще он рассказал, что все это огромное имение с несколькими особняками с иголочки и прудом посередине, называется "Объект К-4" и находится в ведении управделами президента. Вдалеке видно, что уже поставлены один на другой строительные вагончики, - начинается новая стройка. Обойдешь вокруг - видны замечательные ротонды и веранды голубых дач – почти дворцов, явно отремонтированных на совесть, зеленые, красные крыши, просторные поляны с огромными елями. И везде - внушительные ворота, будки охраны и никаких надписей - короче говоря, секретный объект явно для высших целей.
Ирина Лагунина: Рассказывала Татьяна Вольтская. Вернусь к разговору с Францем Зедельмайером. И вот, для того, чтобы компенсировать потерю этой сказки, вы решили обратиться в арбитражный суд.
Франц Зедельмайер: С арбитражным судом все просто. В мире существует несколько сотен договоров между государствами, которые гарантируют, что эти государства будут поступать честно в отношении иностранных инвесторов, включая компенсацию в том случае, если собственность этих инвесторов будет экспроприирована. Такой договор существовал между Германией и Советским Союзом. Так что мы обратились в арбитражный суд в Стокгольме, который постановил выплатить нам компенсацию. К сожалению, Российская Федерация этого не сделала. Российская Федерация в принципе не выплачивает компенсации никому – это такая политика. Более того, и здесь можно вспомнить случай Ходорковского, они не только не платят компенсацию, они также создают условия, при которых человек может оказаться в тюрьме.
Ирина Лагунина: В вашем случае российская сторона подала апелляцию и началась судебная тяжба, которая длилась 9 лет. И потом вам удалось перенести исполнение этого решения в Германию, немецкий суд признал решение стокгольмского арбитражного суда. Я понимаю, что это уже было достижение и что вы были первым в истории человеком, которому удалось это сделать. Но вот нынешнее решение кёльнского суда – оно окончательное? Или российская сторона сейчас будет его оспаривать?
Франц Зедельмайер: Российская сторона будет оспаривать любое решение и всегда. Ничего нового в этом нет. Но российская сторона также знает, что конституционный суд Германии уже постановил, что эти здания можно продать, что на них не распространяется никакой иммунитет, это не государственная собственность, это такая же коммерческая собственность, как Российский дом науки и культуры в Берлине. Россия просто пытается оттянуть момент исполнения судебного решения. Поэтому когда я читаю заявления пресс-секретаря Кремля или управляющего делами президента России о том, что Россия никогда мне ничего не выплатит, я смеюсь. Либо этих людей плохо информируют и у них нет представления о том, что происходит на самом деле, либо они просто пытаются лучше выглядеть в глазах местной прессы.
Ирина Лагунина: Какое отношение к этому всему имеет компания Госзагрансобственность, с которой вы судились в Кельне?
Франц Зедельмайер: В соответствии с российскими законами собственность должна оставаться у государства. И это относится не только к домам в Кельне, но и к другой недвижимости России за рубежом. Для того, чтобы избежать расплаты по искам таких людей, как я, они передаю право пользования собственностью третьей стороне. В данном случае вот этой компании Госзагрансобственность при Управлении делами президента. А эта третья сторона, в свою очередь, заявляет, что она – не должник и не отвечает за долги Российской Федерации. Так вот, суд признал, что Российская Федерация передает собственность третьей стороне именно для того, чтобы избежать выплаты долгов. В любом правовом государстве такое просто невозможно. Более того, мы заявили, что само по себе переоформление собственности на нового владельца – это нарушение закона. А тут это сделано еще и для того, чтобы уйти от кредиторов. Это не примет никакой суд – ни немецкий, ни какой-либо другой. И у российской стороны довольно много компаний, которые они используют для этих целей. Я говорил с адвокатами, представляющими других истцов против России. Я предупредил их, как обходит законы российская сторона. Как только собственность передается в другие руки, с ней ничего нельзя сделать – в каких-то странах три, в каких-то пять лет. И истцы могут выиграть миллионы в арбитражных судах, но они никогда ничего не получат, если не предпримут меры предосторожности.
Ирина Лагунина: Сейчас одно из зданий используется мэрией Кельна под социальной жилье. Что станет с жильцами, если здание будет продано с аукциона?
Франц Зедельмайер: По немецким законам люди, которые снимают квартиры, защищены от подобных ситуаций. Их нельзя выбросить на улицу. Да и любой здравомыслящий человек и собственник не будет этого делать. Люди платят за аренду квартир. То есть доходность инвестиции составляет 12 процентов.
Ирина Лагунина: Мы беседовали с Францем Зедельмайером, по иску которого Окружной суд Кельна вынес решение наложить арест на три здания бывшего советского торгового представительства в этом городе. По странной иронии решение суда отчасти основано на недавних интервью управляющего делами Президента Российской Федерации и пресс-секретаря управления делами Кремля агентству "Интерфакс" и "Голосу России". А именно заявление Виктора Хрекова, что немецкий суд "признал за российской стороной так называемый узуфрукт - право пользования этой недвижимостью". "Это означает, что недвижимость оказалась обременена целым рядом условий, которые делали невыгодным ее приобретение другим собственником. Так, после приобретения здания на аукционе новый владелец в течение 25 лет не имел бы права им пользоваться" (цитата из "Голоса России"). Следующий общественный аукцион состоится в Кельне 11 мая этого года.
Александр Хавронин: С властями Российской Федерации Франц Зедельмайер судится уже больше десяти лет. Он утверждает, что в начале девяностых ему был нанесен материальный ущерб при попытке начать бизнес в Санкт-Петербурге. В юридическом споре с российскими властями Зедельмайер уже не раз добивался успеха. Решения в пользу немецкого предпринимателя выносили суды Швеции и Германии. О новом вердикте немецкой Фемиды я попросил рассказать пресс-секретаря окружного суда Кельна Дирка Эсера:
Дирк Эсер: Франц Зедельмайер добивается возмещения ущерба, нанесенного в прошлом, а также исполнения судебных решений, принятых ранее в его пользу. Эти вопросы и стали предметом слушаний в окружном суде Кельна. Решением от 8 марта 2011 года наложен арест на российское имущество за рубежом. Отныне российское предприятие "Госзагрансобственность", до принятия окончательного решения, не может обменивать, уступать или передавать третьим лицам эти объекты недвижимости. Решение кельнского окружного суда является сугубо обеспечительной мерой. Поэтому в отношении российской собственности не могут быть применены какие-либо действия, носящие характер принудительного исполнения. Этот судебный вердикт создает гарантии для возможной реализации истцом своих претензий в будущем. Ответчик вправе оспорить решение об аресте собственности. Каких-либо определенных сроков для подачи кассации нет. Решение окружного суда Кельна может быть обжаловано в любое время. Если в качестве залога будет внесена эквивалентная денежная сумма, то недвижимость будет освобождена от ареста.
Александр Хавронин: Под него, в качестве обеспечительной меры, попали три здания бывшего бывшего торгового представительства СССР в Кельне. Расположены они в южной, живописной части города, буквально в двух шагах от парка, носящего имя гения музыки Людвига ван Бетховена. Два дома сейчас пустуют, а третий арендует местная компания GAG. Говорит ее представитель Йорг Флейшер:
Йорг Флейшер: Акционерное общество GAG – крупнейшая в Кельне управляющая жилищная компания. В нашем распоряжении находятся более 42 тысяч квартир по всему городу. Основным акционером компании GAG является мэрия Кельна. Жилое здание по адресу Friedrich-Engels-Straße 7, где раньше располагалось советское торговое представительство, мы арендуем с 2009 года. Затем наша компания сдала объект в субаренду мэрии Кельна. В настоящее время в этом доме 45 квартир, общая площадь которых составляет три тысячи квадратных метров. Власти Кельна заселяют в него малообеспеченных людей, получателей социальной помощи.
Александр Хавронин: Как и более двух десятилетий назад, в доме, расположенном на улице, названной в честь одного из "вождей мирового пролетариата" Фридриха Энгельса, сегодня слышна русская речь, но уже не из уст дипломатических работников: сейчас здесь проживают малоимущие иммигранты из бывшего Советского Союза.
О том, как повлияет решение окружного суда Кельна на судьбу здания бывшего советского торгпредства, пока неизвестно. Как сообщил мне Йорг Флейшер, руководство компании GAG еще не успело детально ознакомиться с судебным вердиктом.
Ирина Лагунина: Рассказывал корреспондент Радио Свобода в Кельне Александр Хавронин. Что же произошло в 90-х годах в Санкт-Петербурге, что кельнский суд теперь выносит решение арестовать здания? Молодой немецкий бизнесмен Франц Зедельмайер в начале 90-х годов купил два здания на Каменном острове. Здания были в довольно плохом состоянии, но он инвестировал в них приличную сумму, и выглядеть они стали совсем иначе. И именно в этом своем новом виде приглянулись Управлению делами Президента России. Что вы почувствовали, когда управляющий тех лет Павел Бородин заявил о своем намерении отобрать у вас эти здания, спросила я Франца Зедельмайера.
Франц Зедельмайер: Павел Бородин не приходит к людям, он просто отбирает у них собственность. Человек, который сообщил нам об этом решении, был представитель мэрии Санкт-Петербурга Владимир Путин. 10 декабря 1994 года он официально поставил нас в известность о президентском декрете номер 633 РП о конфискации нашей собственности. Путин в то время был советником Собчака и в этом качестве я знал его довольно хорошо, поскольку мы участвовали в целом ряде совместных проектов. При первом разговоре он сказал мне, что не знает, кто именно решил конфисковать нашу собственность. Но потом позвонил и сообщил: "Я только что говорил с этим человеком. Его зовут Павел Бородин". По иронии судьбы, именно Павел Бородин потом дал Путину первую работу в Москве. Так что Владимир Путин, вероятно, что-то сделал правильно.
Ирина Лагунина: Вам тогда предлагали какую-то компенсацию?
Франц Зедельмайер: Владимир Путин от имени города предложил нам недвижимость на том же острове. К сожалению, здания были в очень плохом состоянии – ни дверей, ни окон, ни крыши. Место было хорошее, но все остальное просто в плачевном виде. Так что мы ответили, что готовы взять здания, но ожидаем также возврата тех денег, которые мы вложили в предыдущую собственность. Путин сказал, что обязательно сообщит об этом в Москву. Мы вместе с ним написали письмо Павлу Бородину. А потом ко всеобщему изумлению мы получили ответ от Бородина, в котором говорилось, что никаких денег мы не получим, поскольку наша компания была учреждена нелегально. Иначе говоря, они просто не хотели платить 788 тысяч долларов, которые мы вложили в реставрацию российской недвижимости.
Ирина Лагунина: Прерву разговор с Францем Зедельмайером. Я попросила нашего корреспондента в Санкт-Петербурге Татьяну Вольтскую посмотреть, как выглядит бывшая собственность немецкого предпринимателя на Каменном острове.
Татьяна Вольтская: Каменный остров - это маленький сам-по-себе-городок в теле большого Петербурга, здесь нет ни "желтизны правительственных зданий" ни прочих имперских мускулов, ни уродливых бесформенных новостроек. А если они и появляются, то они мимикрируют под причудливый вкус островитян прошлого века, любивших строить здесь дачи в стиле модерн. Но это не обычный городской модерн с витринами и гордыми масками невнятных богов и героев, - это модерн сказочный, тоже дачный: то кружевной теремок
покажется, весь в резьбе, то маленький замок, то целый средневековый квартал, то вдруг из-за голубых елок выглянут псевдоготические ворота, балки, фонари. Вот в таком-то волшебном лесу и приходится искать
Полевую аллею, и занятие это непростое. Никаких указателей, тем паче номеров домов рядом нет. То есть на карте ясно обозначено - вот она, 2-я Березовая аллея, вот Театральная аллея, а заветной петельки, изображающей аллею Полевую, нет как нет. И аборигены делают круглые глаза и пожимают плечами. Только раз пять пройдя мимо гигантской каменной ограды, можно - с отчаяния разве - кинуться к воротам с надписью "Вход по пропускам" - к вышедшему из будки охраннику. Мне повезло, охранник оказался разговорчивым. Он подтвердил - да, это и есть Полевая аллея, а за этой бесконечной оградой - и вон еще за той - и скрываются дома... "ну, не знаю насчет 6-8, они тут, конечно, но ведь это все большой комплекс..." Вот именно - какой из этих роскошных особняков назывался каким номером, теперь уже установить сложно. "Вон бывшая дача Пловцова, зятя барона Штиглица, - показал охранник на голубое здание этажа в 4, - а рядом в особняке – дирекция". Еще он рассказал, что все это огромное имение с несколькими особняками с иголочки и прудом посередине, называется "Объект К-4" и находится в ведении управделами президента. Вдалеке видно, что уже поставлены один на другой строительные вагончики, - начинается новая стройка. Обойдешь вокруг - видны замечательные ротонды и веранды голубых дач – почти дворцов, явно отремонтированных на совесть, зеленые, красные крыши, просторные поляны с огромными елями. И везде - внушительные ворота, будки охраны и никаких надписей - короче говоря, секретный объект явно для высших целей.
Ирина Лагунина: Рассказывала Татьяна Вольтская. Вернусь к разговору с Францем Зедельмайером. И вот, для того, чтобы компенсировать потерю этой сказки, вы решили обратиться в арбитражный суд.
Франц Зедельмайер: С арбитражным судом все просто. В мире существует несколько сотен договоров между государствами, которые гарантируют, что эти государства будут поступать честно в отношении иностранных инвесторов, включая компенсацию в том случае, если собственность этих инвесторов будет экспроприирована. Такой договор существовал между Германией и Советским Союзом. Так что мы обратились в арбитражный суд в Стокгольме, который постановил выплатить нам компенсацию. К сожалению, Российская Федерация этого не сделала. Российская Федерация в принципе не выплачивает компенсации никому – это такая политика. Более того, и здесь можно вспомнить случай Ходорковского, они не только не платят компенсацию, они также создают условия, при которых человек может оказаться в тюрьме.
Ирина Лагунина: В вашем случае российская сторона подала апелляцию и началась судебная тяжба, которая длилась 9 лет. И потом вам удалось перенести исполнение этого решения в Германию, немецкий суд признал решение стокгольмского арбитражного суда. Я понимаю, что это уже было достижение и что вы были первым в истории человеком, которому удалось это сделать. Но вот нынешнее решение кёльнского суда – оно окончательное? Или российская сторона сейчас будет его оспаривать?
Франц Зедельмайер: Российская сторона будет оспаривать любое решение и всегда. Ничего нового в этом нет. Но российская сторона также знает, что конституционный суд Германии уже постановил, что эти здания можно продать, что на них не распространяется никакой иммунитет, это не государственная собственность, это такая же коммерческая собственность, как Российский дом науки и культуры в Берлине. Россия просто пытается оттянуть момент исполнения судебного решения. Поэтому когда я читаю заявления пресс-секретаря Кремля или управляющего делами президента России о том, что Россия никогда мне ничего не выплатит, я смеюсь. Либо этих людей плохо информируют и у них нет представления о том, что происходит на самом деле, либо они просто пытаются лучше выглядеть в глазах местной прессы.
Ирина Лагунина: Какое отношение к этому всему имеет компания Госзагрансобственность, с которой вы судились в Кельне?
Франц Зедельмайер: В соответствии с российскими законами собственность должна оставаться у государства. И это относится не только к домам в Кельне, но и к другой недвижимости России за рубежом. Для того, чтобы избежать расплаты по искам таких людей, как я, они передаю право пользования собственностью третьей стороне. В данном случае вот этой компании Госзагрансобственность при Управлении делами президента. А эта третья сторона, в свою очередь, заявляет, что она – не должник и не отвечает за долги Российской Федерации. Так вот, суд признал, что Российская Федерация передает собственность третьей стороне именно для того, чтобы избежать выплаты долгов. В любом правовом государстве такое просто невозможно. Более того, мы заявили, что само по себе переоформление собственности на нового владельца – это нарушение закона. А тут это сделано еще и для того, чтобы уйти от кредиторов. Это не примет никакой суд – ни немецкий, ни какой-либо другой. И у российской стороны довольно много компаний, которые они используют для этих целей. Я говорил с адвокатами, представляющими других истцов против России. Я предупредил их, как обходит законы российская сторона. Как только собственность передается в другие руки, с ней ничего нельзя сделать – в каких-то странах три, в каких-то пять лет. И истцы могут выиграть миллионы в арбитражных судах, но они никогда ничего не получат, если не предпримут меры предосторожности.
Ирина Лагунина: Сейчас одно из зданий используется мэрией Кельна под социальной жилье. Что станет с жильцами, если здание будет продано с аукциона?
Франц Зедельмайер: По немецким законам люди, которые снимают квартиры, защищены от подобных ситуаций. Их нельзя выбросить на улицу. Да и любой здравомыслящий человек и собственник не будет этого делать. Люди платят за аренду квартир. То есть доходность инвестиции составляет 12 процентов.
Ирина Лагунина: Мы беседовали с Францем Зедельмайером, по иску которого Окружной суд Кельна вынес решение наложить арест на три здания бывшего советского торгового представительства в этом городе. По странной иронии решение суда отчасти основано на недавних интервью управляющего делами Президента Российской Федерации и пресс-секретаря управления делами Кремля агентству "Интерфакс" и "Голосу России". А именно заявление Виктора Хрекова, что немецкий суд "признал за российской стороной так называемый узуфрукт - право пользования этой недвижимостью". "Это означает, что недвижимость оказалась обременена целым рядом условий, которые делали невыгодным ее приобретение другим собственником. Так, после приобретения здания на аукционе новый владелец в течение 25 лет не имел бы права им пользоваться" (цитата из "Голоса России"). Следующий общественный аукцион состоится в Кельне 11 мая этого года.
