Главный редактор новых "Московских новостей" Владимир Гуревич и обозреватель Радио Свобода Михаил Шевелёв - два бывших заместителя главного редактора "Московских новостей" - по разному смотрят на возобновление этого издания.
- Кто автор идеи возрождения газеты "Московские новости"?
- Мы не собираемся возрождать газету "Московские новости". Наша цель – возрождение бренда, потому что возродить ту газету невозможно в принципе.
- Газета, бренд – велика ли разница?
- Идея принадлежит мне, и появилась она в 2008 году. Я узнал, что на балансе у агентства РИА Новости находится бренд "Московские новости" и, кажется, фотоархив. Мы с руководителем РИА Новости Светланой Миронюк начали обсуждать варианты выпуска издания под таким названием. Но тут началась война с Грузией, потом произошел экономический кризис, и всем стало не до этого. Прошлой весной РИА Новости – организация государственная, но очень активная, динамичная и продвинутая – вернулась к обсуждению этого проекта. Моя позиция была такая: в это трудное для печатной прессы время, если уж и выпускать газету, то ежедневную. Тут встал вопрос о газете "Время новостей", которую выпускал издательский дом "Время", и в которой я был главным редактором. Ее было жалко, но ресурсов для ее развития не было совсем. А выпускать одновременно две ежедневные газеты – это безумие. Поэтому было решено "Время новостей" закрыть, а на ее базе начать выпуск "Московских новостей".
- В чем состоит содержательная идея перехода от "Времени новостей" к "Московским новостям"?
- Возобновить выпуск тех, классических "Московских новостей" невозможно. Это была уникальная ситуация монополии на правду в условиях полной монополии государства на любую информацию. Если бы можно было те "Московские новости" повторить, это означало бы, что общество окончательно закрылось, и мы лишились всего. А здесь у нас появилась возможность возродить дорогой мне и моим коллегам бренд в условиях конкурентного рынка и с новым качеством, на всех электронных платформах, которые позволят привлечь более молодую аудиторию, и с потенциалом развития.
- Акционеры "Времени новостей" не возражали против такого развития событий?
- У нас не было акционеров. "Время новостей" издавало некоммерческое партнерство.
- Неважно, какая была форма собственности. Просто странно, что люди на протяжении десяти лет вкладывают большие деньги в некий проект, а потом легко соглашаются его потерять.
- Они его не теряют. Издательский дом "Время" сохраняется.
- Но бренд не сохраняется, раз уж разговор о брендах.
- Но им предлагается продукт гораздо более высокого уровня.
- А как выглядит бизнес-план этого нового продукта?
- Нет конкретных коммерческих целей, хотя в перспективе мы, конечно, должны зарабатывать. Пока задача состоит в том, чтобы вывести продукт на рынок и постепенно завоевывать аудиторию.
- А каковы расходы бюджета на восстановление бренда "Московских новостей"?
- Издательский дом Время и РИА Новости входят в этот проект примерно в равных долях. Вклад РИА Новости – инфраструктура, издательский дом отвечает за содержание.
- Но раз это не коммерческий проект, значит, он политический?
- Я бы сказал, социальный. Никто передо мной никаких политических задач не ставил. "Время новостей" десять лет на рынке, и мои взгляды хорошо известны.
- Вы не в первый раз употребляете слово "рынок". Вы считаете, что в стране существует рынок общественно-политических средств массовой информации?
- Это понятие двойственное. Сами по себе общественно-политические средства массовой информации не выживают. Исключение – "Ведомости" и "Коммерсант".
- Мы не заглядывали в их бухгалтерские документы и не можем утверждать, что это прибыльные издания.
- И тем не менее. Это два издания, которые давно находятся на рынке в составе мощных издательских домов.
- Рынок – это место, где свободно продают и покупают. Такого места для общественно-политических изданий в России сейчас нет.
- Этот сегмент рынка специфический. Он не оправдывает себя по деньгам, поэтому приходится у кого-то что-то просить.
- Вернемся к действительности, окружающей это специфическое место. Оказаться вновь в ситуации конца 80-х, в которой были востребованы исконные "Московские новости", как вы утверждаете, невозможно. Но у кого-то во власти такое стремление есть?
- Даже если у кого-то оно есть, эти люди понимают, что это невозможно. Остановить поток информации невозможно. И нынешняя газета "Московские новости" будет конкурировать за читателя с другими изданиями, иностранными в том числе. Та, прежняя была ценным инструментом в тогдашней политической ситуации, которая, повторюсь, ушла навсегда.
- Зачем и кому нужна тогда новая газета, не ставящая перед собой ни коммерческих, ни политических целей?
- Когда появилась возможность сделать нестыдный продукт, качественную газету, которых очень немного в стране, возможно, люди, отвечающие за бюджетные деньги, решили, что это нужно. Иначе все умрет. Мы умираем, потому что уезжают инженеры, врачи, ученые. И мы умираем, потому что все меньше становится качественных изданий, затраты на которые не так уж и велики.
- Интересовались ли вы, каким образом бренд "Московских новостей"оказался на балансе РИА Новости?
- Когда Гайдамак (предприниматель Аркадий Гайдамак, последний частный владелец "МН" – прим.ред.) закрывал газету, его попросили вернуть бренд. Обстоятельств не знаю.
- А если заглянуть в историю бренда или газеты пораньше – почему не выжили прежние "Московские новости"?
- Во-первых, формат. Очень трудно продвигать на рынке еженедельную газету. Во-вторых, отсутствие долгосрочного финансирования. И третье – чехарда с владельцами как следствие двух первых обстоятельств.
- То, что с 2003-го по 2006-ой владельцем газеты был ЮКОС, как-то повлияло на ее судьбу?
- Не знаю эту историю. Насколько я понимаю, Леонид Невзлин прекращал финансирование и продавал газету не под давлением. И продал-то за никакие деньги.
- И именно такому лояльному власти человеку как Гайдамак.
- Не думаю, что "МН" были серьезным предметом разговоров между властью и ЮКОСом.
- Нет, конечно. Просто попались под руку как разменная монета наряду с РГГУ в ходе разговоров на гораздо более серьезные темы.
- Вполне возможно.
- Вот бренд и пригодился. Описав исторический круг, он вернулся в агентство РИА Новости, называвшееся в советское время Агентством печати "Новости".
- Бренд принадлежит теперь РИА Новости, а газета зарегистрирована на два юридических лица - РИА и издательский дом "Время".
- РИА – это понятная величина, государственная структура. А кто совладельцы этого общественно значимого актива?
- Это юридические лица, соучредители некоммерческого партнерства.
- Кто они?
- Об издательском доме "Время" все узнать легко, поскольку он давно на рынке. Я как его некоторое олицетворение тоже хорошо известен.
- То есть, назвать эти организации нельзя?
- Они менялись. В этом списке были государственные, полугосударственные и частные компании и банки. Как учредители издательского дома они вели себя идеально.
- Здорово. Жалко, что нельзя их популяризовать.
- Да, за все эти годы – ни единой попытки повлиять на курс газеты.
- Как вы себя чувствуете, вернувшись на государственную службу после двадцати с лишним лет отсутствия?
- Я не вполне понимаю, что такое государство. Скорее, у нас есть несколько государств со своими целями, взглядами и идеологией. Так же, кстати, как и в Советском Союзе на том этапе, когда появились Московские новости Егора Яковлева. Поэтому та газета была оппозиционна не власти, а системе.
- У Яковлева, когда он стал главным редактором "МН", была программа из трех пунктов. Первый – отсутствие запретных тем, второй – открытость внешнему миру, третий не помню. У вас что-то похожее есть, или это слишком старомодно?
- У нас есть style-book. Это описание правил работы с информацией, подачи материалов и использования источников. Идеологических задач там нет.
- Но один элемент из яковлевской конструкции, насколько я слышал, вы хотите повторить - Наблюдательный совет при газете. Он уже создан?
- Это только план.
- Но есть список людей, которых вы хотели бы пригласить?
- Он не будет длинным. За этим советом, разумеется, будут закреплены только рекомендательные функции.
- А имена-то?
- Пока ничье согласие не получено и я еще работаю над составом.
- Скажу вам как заместитель главного редактора тех "Московских новостей" другому заместителю – мне вся эта история не по душе. Зачем выпускается газета – непонятно, во что обходится налогоплательщику – неизвестно, кто учредители – секрет, кто войдет в наблюдательный совет – неясно. Если бы мне предложили йогурт, на котором не написан срок годности, производитель и место изготовления – точно не купил бы. Но газета, конечно, товар специфический. Если вы в нынешних условиях ставите перед собой те же по смыслу задачи, что и Егор Владимирович Яковлев двадцать пять лет назад, но не хотите их обнародовать – понимаю. Но сильно сомневаюсь, что это так. В 2000-е "Московские новости" повторили судьбу многих средств массовой информации, в которых это государство, или государства, если хотите, видели для себя явную или потенциальную угрозу. И не для того их прибирали к рукам – всех по разному – чтобы теперь спустить с поводка.
- История не повторяется. Егор Владимирович пробивал стену. А я не вижу перед собой такой стены. Сейчас в течение пяти минут я могу собрать любую информацию. Газета не может обогнать новости. Моя задача – проанализировать эти новости и снабдить их фактами, еще не попавшими в обиход. Но ничего запретного я опубликовать не смогу, не потому, что есть запреты, просто потому что меня опередят – не газеты, так интернет-ресурсы.
- Мы пятнадцать лет вместе проработали в "Московских новостях" и помимо технологических задач – дизайн, оперативность, интерактивность, видели перед собой и какие-то другие цели. Рынок чтобы был в стране, или скажем, демократия. Так?
- Так.
- Мне кажется, мы этих целей не достигли. То, что мы имеем – удачная пародия на советскую власть. Мне кажется, именно в этом контексте надо обсуждать вопрос о том, возможны ли прежние "Московские новости", и нужны ли они.
- Пародии на советскую власть я вокруг не вижу. Инстинктивные попытки вернуться в прошлое, возможно, имеют место. Но сегодня воплотились почти все коренные мечты советской интеллигенции. Она ведь не задумывалась о составе парламента или устройстве государства. Она думала о том, сможет ли она свободно ездить за границу и безнаказанно читать те книги, которые хочет. Про стояние в очередях и говорить не стоит.
- А кроме того, чтобы поехать заграницу, не стоять в очередях и даже читать, что хочешь, не ставила она перед собой такой интеллигентской задачи как создание более справедливого государства, в том числе и для менее интеллектуальных частей общества?
- Да, такая идеальная цель была.
- Разве не она главная?
- Она, конечно, главная. Но большая проблема в том, что представления о справедливом государстве интеллигенции и миллионов других людей часто различались.
- Но мы-то знаем, что колбасы без свободы не бывает.
- В идеале. В сегодняшней реальности меня больше всего тревожит то, что националисты объединяются мгновенно, а нормальные люди в сколько-нибудь значимом количестве не выходят даже на разрешенные демонстрации. Дело даже не в страхе, а в чем – не понимаю.
- Может быть, в чувстве безнадежности?
- В советское время интеллигенция тоже испытывала чувство безнадежности.
- Да, и оно начало проходить ровно в тот момент, когда появилась газета "Московские новости".
- Нет, газета появилась после того, как во власти появились определенные люди. И, повторюсь, она получила монополию на свободу мысли.
- Верно, но мысль была хотя бы.
- Тогда нам разрешили смотреть фильмы Абуладзе и обсуждать Сталина. После семидесяти лет тотального запрета! Что мы можем сегодня такого предложить?!
- Вопрос не в том, что вы можете. А в том, чего вы хотите.
- Мы хотим понимать, что происходит, что будет происходить, и какие есть выходы. За последнее время произошли три события, которые, на мой взгляд, имели кардинальное значение. Извержение исландского вулкана, арабские революции и цунами в Японии. Мир стал чрезвычайно взаимозависимым.
- Вот вы и повторили первый пункт программы Егора Яковлева – открытость внешнему миру. Второй, предполагал отсутствие закрытых тем. Арабские революции важны, спора нет. А нас какой вариант ждет – тунисский или ливийский?
- Самая тревожная тенденция, на мой взгляд – то, что российская элита не связывает свое будущее с этой страной. Дело не в том, что они выводят активы, а в том, что ориентируют своих детей и внуков на жизнь в других странах. Финансовый коллапс нас вряд ли ждет, но никакого движения ждать не приходится. Отставание – интеллектуальное и прочее – будет нарастать. Другой сценарий – приход радикальных националистов.
- Угрозы ясны. Но у всякого сегодня есть вчера. В 80-е Сталин - это была современная история, из которой выросла тогдашняя страна. С тех пор произошла уже другая история, и выросли другие люди, которые ждут ее осмысления. Одна чеченская война, залоговые аукционы, выборы 1996-го, вторая чеченская, выборы 2000-го... Мало? Да и Сталин еще интересен многим. Хорошая газета - а мы оба знаем, как выглядит хорошая газета - сейчас очень пригодилась бы.
- Кто автор идеи возрождения газеты "Московские новости"?
- Мы не собираемся возрождать газету "Московские новости". Наша цель – возрождение бренда, потому что возродить ту газету невозможно в принципе.
- Газета, бренд – велика ли разница?
- Идея принадлежит мне, и появилась она в 2008 году. Я узнал, что на балансе у агентства РИА Новости находится бренд "Московские новости" и, кажется, фотоархив. Мы с руководителем РИА Новости Светланой Миронюк начали обсуждать варианты выпуска издания под таким названием. Но тут началась война с Грузией, потом произошел экономический кризис, и всем стало не до этого. Прошлой весной РИА Новости – организация государственная, но очень активная, динамичная и продвинутая – вернулась к обсуждению этого проекта. Моя позиция была такая: в это трудное для печатной прессы время, если уж и выпускать газету, то ежедневную. Тут встал вопрос о газете "Время новостей", которую выпускал издательский дом "Время", и в которой я был главным редактором. Ее было жалко, но ресурсов для ее развития не было совсем. А выпускать одновременно две ежедневные газеты – это безумие. Поэтому было решено "Время новостей" закрыть, а на ее базе начать выпуск "Московских новостей".
- В чем состоит содержательная идея перехода от "Времени новостей" к "Московским новостям"?
- Возобновить выпуск тех, классических "Московских новостей" невозможно. Это была уникальная ситуация монополии на правду в условиях полной монополии государства на любую информацию. Если бы можно было те "Московские новости" повторить, это означало бы, что общество окончательно закрылось, и мы лишились всего. А здесь у нас появилась возможность возродить дорогой мне и моим коллегам бренд в условиях конкурентного рынка и с новым качеством, на всех электронных платформах, которые позволят привлечь более молодую аудиторию, и с потенциалом развития.
- Акционеры "Времени новостей" не возражали против такого развития событий?
- У нас не было акционеров. "Время новостей" издавало некоммерческое партнерство.
- Неважно, какая была форма собственности. Просто странно, что люди на протяжении десяти лет вкладывают большие деньги в некий проект, а потом легко соглашаются его потерять.
- Они его не теряют. Издательский дом "Время" сохраняется.
- Но бренд не сохраняется, раз уж разговор о брендах.
- Но им предлагается продукт гораздо более высокого уровня.
- А как выглядит бизнес-план этого нового продукта?
- Нет конкретных коммерческих целей, хотя в перспективе мы, конечно, должны зарабатывать. Пока задача состоит в том, чтобы вывести продукт на рынок и постепенно завоевывать аудиторию.
- А каковы расходы бюджета на восстановление бренда "Московских новостей"?
- Издательский дом Время и РИА Новости входят в этот проект примерно в равных долях. Вклад РИА Новости – инфраструктура, издательский дом отвечает за содержание.
- Но раз это не коммерческий проект, значит, он политический?
- Я бы сказал, социальный. Никто передо мной никаких политических задач не ставил. "Время новостей" десять лет на рынке, и мои взгляды хорошо известны.
- Вы не в первый раз употребляете слово "рынок". Вы считаете, что в стране существует рынок общественно-политических средств массовой информации?
- Это понятие двойственное. Сами по себе общественно-политические средства массовой информации не выживают. Исключение – "Ведомости" и "Коммерсант".
- Мы не заглядывали в их бухгалтерские документы и не можем утверждать, что это прибыльные издания.
- И тем не менее. Это два издания, которые давно находятся на рынке в составе мощных издательских домов.
- Рынок – это место, где свободно продают и покупают. Такого места для общественно-политических изданий в России сейчас нет.
- Этот сегмент рынка специфический. Он не оправдывает себя по деньгам, поэтому приходится у кого-то что-то просить.
- Вернемся к действительности, окружающей это специфическое место. Оказаться вновь в ситуации конца 80-х, в которой были востребованы исконные "Московские новости", как вы утверждаете, невозможно. Но у кого-то во власти такое стремление есть?
- Даже если у кого-то оно есть, эти люди понимают, что это невозможно. Остановить поток информации невозможно. И нынешняя газета "Московские новости" будет конкурировать за читателя с другими изданиями, иностранными в том числе. Та, прежняя была ценным инструментом в тогдашней политической ситуации, которая, повторюсь, ушла навсегда.
- Зачем и кому нужна тогда новая газета, не ставящая перед собой ни коммерческих, ни политических целей?
- Когда появилась возможность сделать нестыдный продукт, качественную газету, которых очень немного в стране, возможно, люди, отвечающие за бюджетные деньги, решили, что это нужно. Иначе все умрет. Мы умираем, потому что уезжают инженеры, врачи, ученые. И мы умираем, потому что все меньше становится качественных изданий, затраты на которые не так уж и велики.
- Интересовались ли вы, каким образом бренд "Московских новостей"оказался на балансе РИА Новости?
- Когда Гайдамак (предприниматель Аркадий Гайдамак, последний частный владелец "МН" – прим.ред.) закрывал газету, его попросили вернуть бренд. Обстоятельств не знаю.
- А если заглянуть в историю бренда или газеты пораньше – почему не выжили прежние "Московские новости"?
- Во-первых, формат. Очень трудно продвигать на рынке еженедельную газету. Во-вторых, отсутствие долгосрочного финансирования. И третье – чехарда с владельцами как следствие двух первых обстоятельств.
- То, что с 2003-го по 2006-ой владельцем газеты был ЮКОС, как-то повлияло на ее судьбу?
- Не знаю эту историю. Насколько я понимаю, Леонид Невзлин прекращал финансирование и продавал газету не под давлением. И продал-то за никакие деньги.
- И именно такому лояльному власти человеку как Гайдамак.
- Не думаю, что "МН" были серьезным предметом разговоров между властью и ЮКОСом.
- Нет, конечно. Просто попались под руку как разменная монета наряду с РГГУ в ходе разговоров на гораздо более серьезные темы.
- Вполне возможно.
- Вот бренд и пригодился. Описав исторический круг, он вернулся в агентство РИА Новости, называвшееся в советское время Агентством печати "Новости".
- Бренд принадлежит теперь РИА Новости, а газета зарегистрирована на два юридических лица - РИА и издательский дом "Время".
- РИА – это понятная величина, государственная структура. А кто совладельцы этого общественно значимого актива?
- Это юридические лица, соучредители некоммерческого партнерства.
- Кто они?
- Об издательском доме "Время" все узнать легко, поскольку он давно на рынке. Я как его некоторое олицетворение тоже хорошо известен.
- То есть, назвать эти организации нельзя?
- Они менялись. В этом списке были государственные, полугосударственные и частные компании и банки. Как учредители издательского дома они вели себя идеально.
- Здорово. Жалко, что нельзя их популяризовать.
- Да, за все эти годы – ни единой попытки повлиять на курс газеты.
- Как вы себя чувствуете, вернувшись на государственную службу после двадцати с лишним лет отсутствия?
- Я не вполне понимаю, что такое государство. Скорее, у нас есть несколько государств со своими целями, взглядами и идеологией. Так же, кстати, как и в Советском Союзе на том этапе, когда появились Московские новости Егора Яковлева. Поэтому та газета была оппозиционна не власти, а системе.
- У Яковлева, когда он стал главным редактором "МН", была программа из трех пунктов. Первый – отсутствие запретных тем, второй – открытость внешнему миру, третий не помню. У вас что-то похожее есть, или это слишком старомодно?
- У нас есть style-book. Это описание правил работы с информацией, подачи материалов и использования источников. Идеологических задач там нет.
- Но один элемент из яковлевской конструкции, насколько я слышал, вы хотите повторить - Наблюдательный совет при газете. Он уже создан?
- Это только план.
- Но есть список людей, которых вы хотели бы пригласить?
- Он не будет длинным. За этим советом, разумеется, будут закреплены только рекомендательные функции.
- А имена-то?
- Пока ничье согласие не получено и я еще работаю над составом.
- Скажу вам как заместитель главного редактора тех "Московских новостей" другому заместителю – мне вся эта история не по душе. Зачем выпускается газета – непонятно, во что обходится налогоплательщику – неизвестно, кто учредители – секрет, кто войдет в наблюдательный совет – неясно. Если бы мне предложили йогурт, на котором не написан срок годности, производитель и место изготовления – точно не купил бы. Но газета, конечно, товар специфический. Если вы в нынешних условиях ставите перед собой те же по смыслу задачи, что и Егор Владимирович Яковлев двадцать пять лет назад, но не хотите их обнародовать – понимаю. Но сильно сомневаюсь, что это так. В 2000-е "Московские новости" повторили судьбу многих средств массовой информации, в которых это государство, или государства, если хотите, видели для себя явную или потенциальную угрозу. И не для того их прибирали к рукам – всех по разному – чтобы теперь спустить с поводка.
- История не повторяется. Егор Владимирович пробивал стену. А я не вижу перед собой такой стены. Сейчас в течение пяти минут я могу собрать любую информацию. Газета не может обогнать новости. Моя задача – проанализировать эти новости и снабдить их фактами, еще не попавшими в обиход. Но ничего запретного я опубликовать не смогу, не потому, что есть запреты, просто потому что меня опередят – не газеты, так интернет-ресурсы.
- Мы пятнадцать лет вместе проработали в "Московских новостях" и помимо технологических задач – дизайн, оперативность, интерактивность, видели перед собой и какие-то другие цели. Рынок чтобы был в стране, или скажем, демократия. Так?
- Так.
- Мне кажется, мы этих целей не достигли. То, что мы имеем – удачная пародия на советскую власть. Мне кажется, именно в этом контексте надо обсуждать вопрос о том, возможны ли прежние "Московские новости", и нужны ли они.
- Пародии на советскую власть я вокруг не вижу. Инстинктивные попытки вернуться в прошлое, возможно, имеют место. Но сегодня воплотились почти все коренные мечты советской интеллигенции. Она ведь не задумывалась о составе парламента или устройстве государства. Она думала о том, сможет ли она свободно ездить за границу и безнаказанно читать те книги, которые хочет. Про стояние в очередях и говорить не стоит.
- А кроме того, чтобы поехать заграницу, не стоять в очередях и даже читать, что хочешь, не ставила она перед собой такой интеллигентской задачи как создание более справедливого государства, в том числе и для менее интеллектуальных частей общества?
- Да, такая идеальная цель была.
- Разве не она главная?
- Она, конечно, главная. Но большая проблема в том, что представления о справедливом государстве интеллигенции и миллионов других людей часто различались.
- Но мы-то знаем, что колбасы без свободы не бывает.
- В идеале. В сегодняшней реальности меня больше всего тревожит то, что националисты объединяются мгновенно, а нормальные люди в сколько-нибудь значимом количестве не выходят даже на разрешенные демонстрации. Дело даже не в страхе, а в чем – не понимаю.
- Может быть, в чувстве безнадежности?
- В советское время интеллигенция тоже испытывала чувство безнадежности.
- Да, и оно начало проходить ровно в тот момент, когда появилась газета "Московские новости".
- Нет, газета появилась после того, как во власти появились определенные люди. И, повторюсь, она получила монополию на свободу мысли.
- Верно, но мысль была хотя бы.
- Тогда нам разрешили смотреть фильмы Абуладзе и обсуждать Сталина. После семидесяти лет тотального запрета! Что мы можем сегодня такого предложить?!
- Вопрос не в том, что вы можете. А в том, чего вы хотите.
- Мы хотим понимать, что происходит, что будет происходить, и какие есть выходы. За последнее время произошли три события, которые, на мой взгляд, имели кардинальное значение. Извержение исландского вулкана, арабские революции и цунами в Японии. Мир стал чрезвычайно взаимозависимым.
- Вот вы и повторили первый пункт программы Егора Яковлева – открытость внешнему миру. Второй, предполагал отсутствие закрытых тем. Арабские революции важны, спора нет. А нас какой вариант ждет – тунисский или ливийский?
- Самая тревожная тенденция, на мой взгляд – то, что российская элита не связывает свое будущее с этой страной. Дело не в том, что они выводят активы, а в том, что ориентируют своих детей и внуков на жизнь в других странах. Финансовый коллапс нас вряд ли ждет, но никакого движения ждать не приходится. Отставание – интеллектуальное и прочее – будет нарастать. Другой сценарий – приход радикальных националистов.
- Угрозы ясны. Но у всякого сегодня есть вчера. В 80-е Сталин - это была современная история, из которой выросла тогдашняя страна. С тех пор произошла уже другая история, и выросли другие люди, которые ждут ее осмысления. Одна чеченская война, залоговые аукционы, выборы 1996-го, вторая чеченская, выборы 2000-го... Мало? Да и Сталин еще интересен многим. Хорошая газета - а мы оба знаем, как выглядит хорошая газета - сейчас очень пригодилась бы.
