Виктор Резунков: Накануне переназначения Валентины Матвиенко в Санкт-Петербурге побывал главный кремлевский идеолог, заместитель главы администрации президента Владислав Сурков. Он провел здесь несколько закрытых встреч со своими единомышленниками, в частности с молодыми людьми из движения «Наши». Интернет-издание «Фонтанка.Ру» рассказало, какими откровениями поделился «серый кардинал» Кремля. О новых старых кремлевских проектах, о том, как их осуществление повлияет на выборы и в Санкт-Петербурге, и в стране, о многом другом мы и поговорим сегодня, в день инаугурации Валентины Матвиенко.
В Санкт-Петербургской студии Радио Свобода в гостях главный редактор газеты «Русская Европа» Александр Щелкин и политолог, профессор Европейского университета Санкт-Петербурга Владимир Гельман.
Итак, давайте послушаем, о чем же говорил Владислав Сурков в Санкт-Петербурге на закрытых встречах со своими единомышленниками.
Диктор: Зам. главы администрации президента Владислав Сурков подтвердил, что «Справедливая Россия» - это проект Кремля. Признание прозвучало на встрече с активом петербургского отделениях «Наших», - сообщает интернет-издание «Фонтанка.Ру» в статье «Серый кардинал» Кремля исповедался в Петербурге». По словам Суркова, проект «Справедливая Россия» состоит из двух партий и одного лидера, партия которого фактически существовала только на бумаге. Впрочем, Сергей Миронов – человек Путина, и потому мы его должны поддерживать. В Санкт-Петербурге у «Справедливой России» весьма значительные шансы получить хороший результат на выборах в Законодательное собрание, полагает заместитель главы администрации президента. Владислав Сурков объяснил, что с Миронова, возглавившего очередной кремлевский проект, в случае чего можно будет спросить, что сделано. Очевидно, так же как в свое время спросили с «Родины». «Родина» создавалась для объединения протестного электората, но сразу после прохождения в Думу стала разваливаться на четыре части. С этим нужно было что-то делать. Если все пустить на самотек, неизвестно, где выплывет электорат этой партии, - рассуждает Сурков.
Из других партий внимание чиновника привлек «Союз правых сил», странным образом победивший на выборах в Перми. Сурков обвинил СПС в двойных стандартах. Главным лозунгом правых на пермских выборах было увеличение пенсий, но в 90-е годы те, кто сегодня стоит за СПС, платили пенсию, которую стыдно было платить. А сегодня, когда пенсии выплачиваются регулярно, они выступают за их повышение. Разве это честная политика по отношению к своим гражданам? – вопрошал Владислав Сурков.
У него нет сомнений в победе Кремля в 2007 и 2008 годах. Однако после нашей победы предстоит честно посмотреть друг другу в глаза и оценить, что каждый сделал для этой победы. На собрании «Наших» были поставлены следующие задачи: за ближайший год избрать депутатов, включить своих людей в региональные отделы и комитеты по молодежной политике, а также в коммерческие предприятия. Это нужно для того, чтобы финансирование движения происходило из расчета: 30% федеральных средств и 70% региональных. Недавняя акция «Наших» в Москве, собравшая более 60 тысяч человек, переодетых в Дедов Морозов и Снегурочек, заслужила высокую оценку Владислава Суркова: «Этим митингом вы показали, что вы – самое многочисленное движение. Равных вам нет в России не только среди общественных объединений, но и партий». Оказалось, что он в этот день мониторил ведущие зарубежные телеканалы. Ни один из них не показал акцию «Наших». В то же время все они показали митинг в память погибших журналистов, на котором было около 300 человек. При всем уважении к памяти этих людей Сурков считает, что если бы в какой-то из европейских столиц прошла акция, сравнимая по масштабу с акцией «Наших», ее бы обязательно освещали. «Вот вам и свобода слова!» - резюмировал кремлевский «серый кардинал», - пишет «Фонтанка.Ру».
Ранее в программной статье «Национализация будущего», опубликованной в журнале «Эксперт», Владислав Сурков напоминал об угрозах, которым суверенная демократия должна противостоять. «Угроза, с одной стороны, - это олигархическая реставрация, то есть неограниченная транснационализация российских политических и экономических активов, грозящая растворением в глобализации. Угроза с другой стороны – реконструкция бюрократического государства, которая уведет нас от конкурентной борьбы в тупик политической изоляции», - пишет журнал «Эксперт».
Виктор Резунков: Таковы последние откровения Владислава Суркова – «серого кардинала» Кремля. Владимир Гельман, вы бы могли объяснить само понятие «суверенная демократия», уж коли оно появилось в обзоре?
Владимир Гельман Владимир Гельман: Наверное, людям моего поколения, мне 41 год, и более старшего хорошо знакомо понятие «социалистическая демократия», которое служило такой вывеской, прикрытием безраздельного господства правящей группы в стране. Сегодня нельзя сказать «социалистическая демократия», сегодня у нас в моде другой лозунг – «суверенная демократия». По сути, однако, речь идет о вещах, очень многим напоминающих Советский Союз. Только что прозвучало, что собрали 60 тысяч человек на акцию. Мы помним хорошо советских времен демонстрации. Поэтому по сути под лозунгом «суверенной демократии» речь идет о восстановлении советской системы правления.
Александр Щелкин: «Суверенная демократия» у всех сейчас на слуху. Но я буду краток. Главное, конечно, «суверенная». У изобретателей политического дизайна, конкретно у Суркова, и дальше это связано с тем, чтобы немножко потрафить настроению российского народа в той части, что смотрите, давайте обозначим нашу позицию в мире, как суверенное государство, как суверенная демократия, чтобы совсем уже не пугать весь остальной мир. Но давайте все-таки будем суверенным участком в современном политическом мире, и дальше идет обычный джентльменский набор в данном случае Кремля, связанный с тем, что слишком много врагов у нас, слишком нас не понимают. Поэтому вот обозначим эту территорию суверенной демократии, и она будет с нашим российским лицом, и будем здесь проводить ту политику демократии (хотелось бы надеяться), которая не совпадает с мировой практикой. И это все довольно грустно, поскольку это нас заставит опять топтаться на месте, потом придут другие времена, когда мы будем нормально выстраивать демократическую политику, партийную систему, в которой у нас еще и конь не валялся.
Владимир Гельман: Я согласен с Александром. Действительно, угроза такая есть. Я просто обращаю внимание на то, что о «суверенной демократии» говорят люди, которые ездят отдыхать куда-то в Куршевель, ездят на машинах явно не отечественной сборки, и они то вполне включены в мировой процесс глобализации. Но при этом они совершенно не хотят, чтобы в этот процесс была включена вся страна в целом, а можно самим «распиливать» деньги от экспорта энергоносителей, и все будет хорошо.
Виктор Резунков: Александр, вы хотели что-то добавить?
Александр Щелкин: Не все так просто, потому что сегодня проект «суверенная демократия» - это то, что в принципе нравится народу. Вот это не надо забывать. Наверное, и Сурков, и другая группа политических дизайнеров, я не хочу никаких здесь говорить намеков или обижать этим термином наших политиков, но они не так наивны, как кажется. Потому что это действительно нравится народу в том смысле, что мы как-то себя лучше чувствуем в положении осажденной крепости, потому что слишком много накопилось обид от геополитики мировой, слишком много еще бедности, которая нас держит в таком напряженном и боевом состоянии. И поэтому термин «суверенная» всегда будет идти на ура в стране. Но это имеет свои последствия.
Виктор Резунков: Кирилл Николаевич из Санкт-Петербурга, пожалуйста.
Слушатель: А мне кажется, в термине «суверенная» ничего нет страшного, потому что демократии были и в Греции, и западные демократии, и советская демократия. Это все в какой-то мере было голосом народа. И сейчас «суверенная демократия» в какой-то мере является голосом народа. Поэтому этого не надо пугаться. И вот скажите мне, если мы хотим общей западной демократии, а что бомбежки Югославии, Ирака наш народ одобрял? Это что, был голос нашего народа? Нет. Поэтому, я считаю, обособиться чуть-чуть надо. И должна быть «суверенная демократия».
Виктор Резунков: До какой степени обособиться?
Слушатель: Это вопрос сложный. Но полностью единой западной демократии не должно быть.
Александр Щелкин Александр Щелкин: Спасибо нашему уважаемому радиослушателю. Только при демократии мы можем действительно высказывать свою точку зрения. И послушайте меня, друзья мои, вот мы говорим «западная демократия», «суверенная демократия», демократия – это единое изобретение человечества, действительно в Греции возникла и развивалась и мощно оттуда пошла. Был большой перерыв в истории. Но смотрите, законный вопрос – бомбардировка Белграда и политика по отношению к Югославии. Но вот только в условиях демократии можно тем же американцам сказать: «Что вы делаете?» И так сказано было и в Европе, и в России.
Владимир Гельман: На самом деле, демократия – это вполне конкретный набор институтов. Демократия, например, предполагает такие вещи, как конкурентные выборы, свободу слова, свободу собраний, ассоциаций и так далее. И в этом смысле она не бывает западной или незападной. Она как мед в горшочке Винни-Пуха: или она есть, или ее нет.
Виктор Резунков: Хорошо, Бог с ней, с этой «суверенной демократией». Эдуард из Санкт-Петербурга.
Слушатель: Есть один товарищ Владимир Жириновский. Вчера была очень интересная его беседа с Гарри Каспаровым. Жириновский отличается тем, что он говорит о том, о чем думают, но не говорят нынешние идеологи Кремля. Он открыто сказал о том, что никаких даже попыток оппозиция не должна предпринимать к тому, чтобы придти к власти, потому что эти попытки будут пресечены, если будет надо, то и силой. «Мы выстроим такую систему власти, при которой оппозиция вообще не будет иметь возможности придти к власти».
Виктор Резунков: У меня вопрос к Владимиру Гельману. Многие политики и политологи уже заявили: какими будут выборы в Санкт-Петербурге, такими будут выборы и в парламент в декабре 2007 года. Вы согласны с этим мнением? Почему такое пристальное внимание Суркова к тому, что происходит в Санкт-Петербурге?
Владимир Гельман: Санкт-Петербург очень значим для российской политики просто в силу биографии нынешнего президента и целого ряда людей, которых рассматривают в качестве его потенциальных преемников. Но Санкт-Петербург важен и в силу того, что это все-таки второй по величине экономический и культурный центр страны. И, конечно, от исхода выборов действительно будет зависеть не так уж мало. Я напомню, что на этих выборах будет во многом решаться, скажем, судьба Сергея Миронова и, видимо, всего проекта «Справедливая Россия», потому что Миронов представляет Законодательное собрание Санкт-Петербурга в Совете Федерации. И новый состав Законодательного собрания вполне может делегировать в Совет Федерации кого-то другого. Кроме того, действительно здесь, видимо, будет проходить вполне серьезная конкурентная борьба, и ее результаты послужат ориентиром для многих политических партий России и станут каким-то сигналом для Кремля, какой из партий, лояльных Кремлю, оказать большую поддержку, кому давать зеленый свет, прямой эфир на телевидении и так далее в преддверии выборов. Поэтому итоги выборов так важны.
Виктор Резунков: Анатолий, Московская область, мы вас слушаем.
Слушатель: Вам не кажется, что все разговоры о борьбе за демократию напоминает то, как людоедов бы учили хорошим манерам – есть соплеменников с помощью ножа и вилки? Тут дело в отношении к собственности, и демократия – следствие, а не причина.
Александр Щелкин: Вот это замечательно, что мы глубоко смотрим, когда говорим о природе демократии. Демократия действительно коренится в вопросе собственности. Вот частной собственности у нас еще в массовом масштабе, конечно, нет, она распределена вы знаете как, олигархически. Средний класс начинает появляться. Я думаю, что Путин в этом заинтересован, понимает. Так что спасибо за напоминание об источниках демократии. Но мы сейчас говорим о демократии как политической игре, и какая она должна быть, и конкретно в Санкт-Петербурге в связи предстоящими в Санкт-Петербурге выборами в Законодательное собрание, наш городской парламент. Я согласен и не согласен с тем, что это типичный показательный вариант для всей России. Скорее, здесь заинтересованность Владислава Суркова налицо, поскольку идет задумка совершенно новая. Все наши радиослушатели знают, что мы отказались от смешанной системы выборов, пошли на партийную. И в принципе это тоже было бы приемлемо, стимулирует партийное строительство, но тогда давайте все-таки партийное строительство делать не только искусственным, хотя мы вынуждены придумывать московские официальные проекты, начиная от «Единой России», и как выясняется, с подачи Суркова и «Справедливая Россия». Два слова о «Справедливой России», если позволите.
Виктор Резунков: Зачем вообще создали эту партию?
Александр Щелкин: То, что она как бы московский проект, это для понимающих людей очевидно. Здесь, я думаю, что Сурков не должен был об этом говорить. Наверное, это входило в замыслы того же господина Миронова, поскольку ему все-таки не хочется. И это нормальная позиция любого лидера партийного, каким Миронов является. Он достаточно симпатичный, мне кажется, кандидат в этом качестве. Но говорить об этом вслух, наверное, не стоило. Тут, наверное, немножко Сурков подыграл «Единой России».
Виктор Резунков: Я скажу, на самом деле, встречи были закрытые. И «Фонтанке.Ру» удалось получить запись с этих встреч, которая совершенно не санкционирована. Это такая сенсация маленькая.
Александр Щелкин: Тогда значит я снимаю эти предположения. Но я хочу сказать другое. Мне просто по своему журналистскому опыту приходилось организовывать дебаты уже между «Единой Россией» и «Справедливой Россией», я вам скажу, друзья мои, там начинается самая настоящая игра, причем невзирая на лица. И в этом смысле, хотя это два проекта сверху, но я думаю, что это не худший вариант, поскольку игра в хорошем смысле слова может выйти за пределы, мы здесь почувствуем настоящую драматургию. Следите, как говорится, за полемикой между «Единой Россией» и «Справедливой Россией». Там будет много интересного.
Виктор Резунков: Валентин из Рязани.
Слушатель: Я не перестаю поражаться фарисейству кремлевских чиновников. Сурков в своей речи предложил после победы честно посмотреть соратникам друг другу в глаза и подумать: что же мы сделали? Комментарии здесь уже, по-моему, не нужны.
Виктор Резунков: Владимир Гельман, а что вы считаете, тут обсуждался еще вариант создания проекта правых. Мы уже наблюдаем СПС, и хотя Сурков критиковал их в том виде, в котором «Союз правых сил» победил в Перми, но вот все-таки существует мнение, политолог Бунин в Москве заявил, что СПС можно сделать прекрасным третьим проектом кремлевским, если выгнать оттуда Чубайса и Гайдара и дать эфир и деньги.
Владимир Гельман: Нынешняя партийная система, которая формируется в России, немножко напоминает партийную систему, которая существовала в ГДР и очень хорошо знакома нынешнему российскому президенту по временам своей службы в Дрездене. Там существовало несколько партий, все они были лояльны единому центру власти, все они управлялись централизованно, но формально это была многопартийная система. Нечто подобное формируется и на сегодняшний день. Это ясно прозвучало в выступлении Суркова. Почему Кремль идет на создание таких управляемых партий? С одной стороны, партии очень важны для правящей элиты как средство собственного выживания, потому что если действительно Владимир Путин покинет Кремль в 2008 году, то вся система может просто пойти вразнос. Мы наблюдали, вчера скончался Туркменбаши, режим Туркменбаши – это режим Путина, доведенный до совершенства, и соответственно, там началась жесткая борьба за власть, которая может для многих людей кончиться весьма тяжело в правящей группе. Соответственно, партии – такой механизм страховки. И понятно стремление кремлевских чиновников не класть все яйца в одну корзину, а более-менее равномерно распределить свои контрольные пакеты. Они могут между собой выяснять отношения, «Единая Россия» и «Справедливая Россия», но решение о том, кто прав, а кто виноват, будет при этом приниматься в Кремле Сурковым или кем-то еще. И это такая видимость того, что у нас есть реальная партийная конкуренция. Поэтому, конечно, в этом смысле петербургские выборы вполне могут послужить таким полигоном, где эта система будет обкатываться.
Виктор Резунков: Владимир, а каким образом в случае, к примеру, если выстроенная вертикаль власти рухнет, каким образом эти псевдопартии смогут защитить стабильность в стране?
Владимир Гельман: Кто вам сказал, что она рухнет? Мы можем предположить, что российский президент может назначить какого-то преемника, и все прокремлевские партии могут взять ему под козырек, и дальше будет так продолжаться. В мировой истории такая практика была. Например, в Мексике 70 лет была однопартийная система, и президенты правили по 6 лет, назначали себе преемников, уходили в отставку, и преемники продолжали править при господстве одной и той же правящей партии. Другое дело, что по заказу такую систему выстроить очень тяжело. И отсюда все сложности, метания, которые видны из выступления Суркова. И понятно, что борьба за то, кто выиграет кремлевский тендер на право занимать пост преемника, видимо, будет обостряться.
Виктор Резунков: Сергей из Санкт-Петербурга, вы в эфире.
Слушатель: Мне хотелось бы призвать не играть словами. Когда ваш гость сравнивает режим Путина и режим Туркменбаши, смею возразить. У Владимира Владимировича не будет таких подданных, как были у Туркменбаши. Была книжка Бунича «Золото партии». Кто были социально значимые слои? Ленин – это была банда, криминал. Сталин – это попытка административного диктатора. Брежнев – диктатуру перевели в номенклатуру.
Виктор Резунков: Вопрос какой у вас?
Слушатель: Не играть словами. Какой социально значимый слой сейчас выходит на арену? После Горбачева и развала Союза. Я это все проходил на местном материале, когда организовывались банды.
Владимир Гельман: Я думаю, что можно говорить не столько о социальном слое, сколько о группе лиц, тесно связанных, с одной стороны, с управлением крупными государственными корпорациями, такими как «Газпром» и «Роснефть», а с другой стороны, лично связанных с главой государства своим личным служебным прошлым, какими-то своими заслугами и контактами. Собственно, эта группа на сегодняшний день занимает ведущее положение в стране.
Виктор Резунков: И со спецслужбами, разумеется.
Владимир Гельман: И со спецслужбами, поскольку глава государства – выходец из спецслужб.
Виктор Резунков: Олег из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Один из ваших гостей сказал, что демократия – понятие универсальное. Но сам же показал, что не знает об эволюции этого понятия, упомянув Древнюю Грецию. Современная демократия уж скорее идет от Рима. В Древней Греции человека могли осудить на смерть и изгнание общим собранием. Образом Древней Греции сейчас является строй, называемый плебисцитарной диктатурой. Наиболее яркий пример, конечно, - раннее правление нацистов в Германии. Этим же элементом пользовался и Борис Ельцин. Очень похожая система, когда референдумы подменяли разделение властей и права меньшинств. Поэтому говорить о том, что демократия не эволюционирует, принципиально не верно.
Виктор Резунков: Что вы ответите на это?
Александр Щелкин: Во-первых, замечательно, что наших радиослушателей по-настоящему трогает судьба демократии. Но не хочу сейчас занимать эфир перепалкой. Но все-таки Перикл и греческая демократия – это, конечно, родина демократии. Да, там были свои перегибы в сторону того, что сам Аристотель еще назвал охлократией, властью толпы, когда остракизму подчинялись люди уважаемые. Причем есть анекдот, что когда подвергался человек уважаемые изгнанию, то тот, кто изгонял его, обычный гражданин или ремесленник, когда давал свой голос в виде разбитого кусочка горшка, он даже не знал, против кого он голосует. Да, это охлократия. Но есть и демократия, есть власть профессионально мыслящих и думающих в целом об обществе людей. И это есть демократия. В этом смысле Рим, даже республиканский, не дал таких высоких примеров. Главное, мне очень нравится, что мы думаем о демократии.
И одну ремарочку в связи с соображениями о том, что Туркменбаши, который скоропостижно ушел и который обещал, между прочим, изменить систему еще при жизни.
Виктор Резунков: Да, он собирался уходить еще при жизни.
Александр Щелкин: Друзья мои, не надо читать книг. Вот жизнь сама моделирует ситуации. Действительно, режим оказался или политическое состояние Туркмении на грани больших неопределенностей. Надо готовить страну к демократии. Демократия – это самоуправление. Это управление не в ручную, мы до сих пор Россией управляем в ручную, к сожалению, а управлять институтами. И демократия, конечно, не лучший вариант, но лучше, чем все остальные.
Виктор Резунков: Теймураз Александрович, Москва, пожалуйста.
Слушатель: Когда зачитывали Суркова, меня это тронуло очень сильно, когда он сказал по поводу «Союза правых сил»: «Разве это честно?» Кто бы говорил! Только не Сурков. А раньше где он работал? Он у Бориса Николаевича работал. И кем он был раньше? Он же в «ЮКОСе» работал. Говорил тогда одни слова, сейчас другие. А разве это честно, против оппозиции выводить по 8 тысяч ОМОНа? Разве это честно за всей оппозицией следить? Разве это честно – убивать независимых журналистов, которые их критикуют? Поэтому они уже даже не стесняются, если раньше говорили, что это не кремлевский проект, теперь уже в открытую все говорят. Поэтому я возмущен.
Виктор Резунков: На самом деле, это неофициальное все-таки было выступление Суркова. Я хотел бы возвратиться в Санкт-Петербург. Сегодня состоится инаугурация Валентины Матвиенко. У меня вопрос к вам, Владимир Гельман: как вы относитесь к самому процессу переназначения Валентины Матвиенко? Какой он несет в себе политический смысл? И насколько лучше или хуже, если бы ее избрали?
Владимир Гельман: Я напомню, что Валентина Матвиенко была избрана на пост губернатора в 2003 году, и срок ее полномочий еще далеко не истек. Однако действительно у нас в стране большинство ранее избранных региональных глав исполнительной власти обратились к президенту с просьбой подтвердить доверие и переназначить их уже по новой процедуре. Я думаю, что если бы у нас продолжали проводиться выборы губернаторов, то вполне вероятно, что у Валентины Ивановны были бы большие шансы быть переизбранной и на второй срок. Действительно, опросы показывают, что уровень ее массовой поддержки достаточно высокий для того, чтобы не бояться выборов. Однако, на сегодняшний день судьба губернаторов зависит не от поддержки избирателей, а от того, насколько удачно им удается решать какие-то проблемы в Кремле. Надо сказать, что у Валентины Матвиенко в этом смысле дела обстоят достаточно хорошо, и ей удается выступать вполне успешным лоббистом большого количества проекта. Но понятно, что сама система, при которой успешность или неуспешность губернатора зависит от того, хорошие отношения у губернатора с главой государства или нет, она, вообще говоря, никакого отношения к эффективному управлению не имеет. Представим себе, что следующий президент у нас будет родом не из Санкт-Петербурга, а, допустим, из Урюпинска. И что? Все крупные компании у нас будут перерегистрированы снова из Санкт-Петербурга в Урюпинске, все федеральные программы, проекты потекут туда? Ну, вероятно, такая система вряд ли может быть признана эффективной, успешной и для города, и для страны в целом.
Виктор Резунков: Александр Щелкин, а как вы оцениваете вот этот прошедший срок губернаторский Валентины Матвиенко в целом?
Александр Щелкин: Что касается оперативного управления городом, то, конечно, надо отдать должное. Валентина Ивановна – человек не со стороны, она – хороший администратор. Известно из мировой практики, я сейчас говорю как социолог, что когда на Западе меняются партии, меняются новые представители власти, а вот этот слой администраторов, менеджеров, бюрократов, они в принципе остаются обслуживать любой режим, обслуживать в хорошем смысле слова, как профессионалы. Поэтому надо разделять в этой истории с нашим губернатором как бы две стороны. С одной стороны, как она работает, она человек достаточно амбициозный, профессиональный, она не с улицы пришла на эту должность. И в этом смысле многое что получается. И как бы тут вопросов нет. Но у нас задача совершенно другая – выстраивать политическую систему, партийную при этом систему, выстраивать демократию. И здесь, я напомню, что Валентина Ивановна, конечно, обещала, что если она пойдет на второй срок, то она устроит референдум. Там был социологический опрос, он примерно эквивалентен, он показывает хорошие показатели. Поэтому что касается технического отношения к делу, управлению, результаты достаточно хорошие, народ это чувствует. Но дайте народу почувствовать, что он – субъект демократии, дайте ему поиграть в хорошем смысле слова в демократию. И тогда он будет, вообще говоря, тем, на кого можно и в дальнейшем опираться, а не так, как с Туркменбаши – оборвалось все, и теперь гадай – новая элита или новые бандиты придут к власти. Это всегда для страны и нации драма.
Виктор Резунков: Кстати, о народе. Некоторые газеты уже публикуют результаты социологических исследований, подводящие итоги года. Как изменилась жизнь россиян за последнее время, и к чему мы пришли к 2007 году? Давайте послушаем.
Диктор: 2006 год стал для россиян годом громких убийств, дедовщины и погромов – такую картину рисует опрос, проведенный Всероссийским центром изучения общественного мнения. Другие внутриполитические события граждан практически не интересуют. Власть добилась того, что народ ее не замечает, - рассказывает о проведенном социологическом исследовании газета «Ведомости». Респондентам предложили выбрать из списка политических события от одного до пяти наиболее важных. На первом месте оказалось дело рядового Андрея Сычева, пострадавшего от дедовщины – 46%. Чуть меньше, 40% отметили уничтожение террориста Шамиля Басаева. 27% посчитали самым важным громкие убийства первого зам. председателя Центробанка Андрея Козлова, журналистки Анны Политковской и бывшего подполковника ФСБ Александра Литвиненко. Примерно по 20% отметили межнациональные волнения в Кондопоге и оправдание судом водителя Олега Щербинского, обвиненного в смерти алтайского губернатора Михаила Евдокимова. Реформу избирательной системы, ликвидация графы «против всех», отмена минимальной явки, сочли достойной упоминания 15% опрошенных. Выборы в законодательные органы российских регионов, создание «Справедливой России» и съезд «Единой России» - по 11%. А дискуссию о «суверенной демократии», которую вот уже несколько месяцев ведут видные фигуры российской политики, включая первого вице-премьера Дмитрия Медведева, и вовсе заметили всего 5%. Правда, главный политический вопрос – о власти – граждан интересует. Борьбу вокруг фигуры преемника президента назвали важной 24%, четвертое место после Сычева, Басаева и Козлова, - пишет «Ведомости».
И согласно другому социологическому исследованию, также проведенному ВЦИОМом, результаты которого публикует информационное агентство «Росбалт», выяснилось, что постепенно происходит деполитизация российского общества, поскольку люди, делегируя власти ответственность за события в стране, больше сосредотачиваются на своих личных и семейных проблемах. Вместе с тем ВЦИОМ отмечает, что россияне стали более чутко реагировать на такие негативные явления, как провал жилищно-коммунальной реформы, рост тарифов, развал социальной инфраструктуры, растущая неэффективность государственных структур и коррупция. Люди стали острее реагировать на автомобильные пробки и на проблемы эмиграции, воспринимая мигрантов как конкурентов. «Негативная реакция на все эти процессы и явления вызвана либо тем, что власть расслабилась, когда увидела определенные достижения, либо тем, что люди стали более требовательны, либо все вместе», - комментарий генерального директора ВЦИОМа Валерия Федорова. Также Валерий Федоров добавил, что «таким образом получились некие ножницы: уровень жизни растет, а ее качество стагнирует». Мнение Валерия Федорова приводит информационное агентство «Росбалт».
Виктор Резунков: Таковы результаты последних социологических опросов. Александр из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Прежде всего, по поводу демократии. Гениальную характеристику дал афинский философ Антисфен. Однажды он предложил афинским гражданам принять закон считать ослов конями. Ему возразили, что это абсурд. «Но вы же свободным голосованием выбираете их правителями и полководцами», - возразил Антисфен. А по поводу России я хочу сказать, что гораздо важнее мышиной возни всех этих сурковых и матвиенок то, что в стране постепенно растут патриотические настроения и ненависть к нашей продажной элите и ее иностранным покровителям. И когда она достигнет критической точки, то путинский Гоминьдан постигнет судьба китайского собрата, только на остров удрать не успеет.
Виктор Резунков: Татьяна Васильевна из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Я – человек достаточно пожилой, сугубо правого толка. Я наблюдаю за всем этим, что происходит, и меня интересует, а вот этот суверен Сурков, кто он такой, откуда он взялся? Кто он был до 1991 года? И кто его привел в Кремль? Как он там оказался?
Виктор Резунков: Вы можете найти его биографию в интернете. В принципе там ничего не скрывается, достаточно много написано о том, как он пришел в Кремль и так далее. Я все-таки хочу возвратиться к нашему обзору, к результатам социологических опросов. Выяснилось, что россияне деполитизировались уже совсем, их волнует личная жизнь. Владимир Гельман, что вы думаете по этому поводу? На самом деле, можно ли сделать такие выводы, что власть добилась того, что и хотела, люди перестали ее замечать и обращать на нее внимание?
Владимир Гельман: Люди обращают внимание на власть главным образом в связи с какими-то серьезными кризисами и сбоями. На сегодняшний день действительно таких кризисов фундаментального масштаба в стране нет. Однако это не значит, что за внешним благополучием не скрывается очень много серьезных проблем. Некоторые из этих проблем в результатах исследований были обозначены. Это и рост межнациональной напряженности довольно существенный, это и недовольство тем, как государство решает проблемы. И при любом сбое управления достаточно серьезном эти проблемы неизбежно могут выброситься наружу так, как это происходило, например, при монетизации льгот, и огромное количество людей почувствовало себя обманутыми, и правительство с этой проблемой справиться не могло. И как раз к вопросу о демократии, вообще в демократических странах такие проблемы решаются в результате голосования. Мы уже говорили, что какие-то западные демократии неправильно себя ведут. Да, они неправильно себя ведут очень часто, их избиратели их наказывают по итогам года. Происходит смена правительства, новое правительство, приходя к власти, делает что-то, чтобы исправить ошибки прежнего. В российских условиях такого нет. И существует опасность того, что какие-то, возможно, пока нам неведомые проблемы в управлении страной могут действительно вызвать просто коллапс той политической системы, которая у нас выстраивается. Демократии не только лучше, с точки зрения идей, они просто более успешно справляются с кризисами.
Виктор Резунков: Игорь Васильевич из Санкт-Петербурга, пожалуйста.
Слушатель: Я хочу сказать, человек создает систему. Система создает человека в свою очередь и заставляет его действовать по своей сути. Сегодня у нас система только по словообразованию, а по сущности отсутствие системы. Была система социалистическая, советская система, доказавшая свою силу и свою непререкаемость. Сегодня встает только один вопрос: если далее не сотрясать воздух, как делаете это вы и я, и тем самым провоцируем дальнейший развал, следует ли и возможна ли смена системы?
Александр Щелкин: Я не перестаю восхищаться нашими радиослушателями. Их интересует то, что их должно действительно интересовать. Какая система построена, достроена она, что можно передать своим детям, внукам? Говорю в открытом эфире, как понимаю, что экономическая система худо-бедно олигархическая, ненормальная, но все-таки капитализма пустила корни. Она может и демократизироваться, капитал должен быть не только на полюсе вот этих крупных, но и у нас с вами, у среднего класса, пенсионеров и так далее. Но что не построено? Не построена система власти, не построена политическая система, не построена нормальная партийная система. Это вопрос демократии. Это не потрясение воздуха. Вы сами в этом заинтересованы.
И последнее, в связи с вопросом, Виктор, вашим, что все признаки деполитизации от потери интереса к политике. За это в принципе можно было бы порадоваться, потому что это внешне походит на западное благополучие. Вот всем мы возмущаемся западным мещанством, филистерством и так далее: вот они такие сытые, их ничего не интересует и так далее. К сожалению, это не наш случай. Потому что на Западе, когда нужно, люди приходят на выборы, выбирают действительно, Владимир правильно говорит, если не справилась предыдущая власть и партия с проблемами, их просто гонят. Мы, к сожалению, начинаем терять интерес к политике при том, что политическая система сегодня, партийная, система власти еще у нас временно не достроена. И более того, то, что Путин предложил, с этим можно в принципе согласиться только как с временной конструкцией. И любой нормальный демократ в принципе мог бы, как говорится, наступить на горло собственной песни.
Виктор Резунков: Вы имеете в виду третью модель?
Александр Щелкин: Нет, я имею в виду то, что можно было бы согласиться с той жесткой системой власти, как временным вариантом, поскольку с первого захода нормальную демократическую систему мы не построили, и все пошло вразнос. Но это не значит, что демократия сама плоха. Так вот, можно было бы согласиться, но, к сожалению, может случиться так, что отсутствие интереса к политике может означать, что мы как раз потеряли темп, мы потеряли интерес, куда нам надо идти и, вообще говоря, чувство критерия. Можно согласиться с этой жесткой сегодняшней системой, но она, к сожалению, плохо работает. У нас коррупция.
Виктор Резунков: Сегодня газета «Ведомости» приводит выдержки из доклада «Россия в 2007 году», подготовленного аналитиками «Ренессанс-Капитала» Роландом Нэшем и Тимоти Брендоном, которые также допускают возможность того, как и другие политологи в России, что Валентина Матвиенко может стать преемником Владимира Путина. Я предлагаю ответить на этот вопрос моих коллег.
Владимир Гельман: Я думаю, что наиболее вероятным вариантом остается тот, что преемником Владимира Путина будет Владимир Путин. Однако разные варианты готовятся, колода карт постоянно тусуется. И я вполне не исключаю такого варианта, что где-то на запасном пути «паровоз» Валентины Матвиенко стоит, и при каком-то стечении обстоятельств может быть запущен.
Александр Щелкин: Технология преемника – это не простая проблема. Путин это знает. Два сценария готовятся. Первое, этот преемник может быть вообще совершенно другой выйти в последний момент, сейчас находится в тени, чтобы его не дискредитировали с помощью журналистов и всех плохих людей. А второе, мне кажется, все-таки раскручивается две активных фигуры: Медведев и Иванов. И не исключено, что и Валентина Ивановна может перехватить инициативу, если на то будут рейтинги в России по поводу этой персоны.
Виктор Резунков: У меня отдельно вопрос к Владимиру Гельману. Вы – известный специалист в области исследования партийного строительства. И я считаю вас ведущим специалистом в Санкт-Петербурге в этой области. Могли бы вы кратко определить, какие будут результаты выборов в петербургское Законодательное собрание?
Владимир Гельман: Сказать, какая партия сколько мест получит, было бы сейчас, наверное, неоправданным. Я, однако, предполагаю, что тот вариант, на который ориентируются силы в Кремле, представленные Сурковым. Предполагал бы, что «Единая Россия» будет обладать некоторым контрольным пакетом голосов, абсолютным или по крайней мере относительным большинством, «Справедливая Россия» и возможно какие-то более мелкие партии, которые так же лояльны Кремлю. Как сложится на самом деле, вскрытие урн покажет.
