Владимир Бабурин: В конце прошлого месяца сборная России по теннису выиграла Кубок Девиса. И один из главных героев – капитан российской сборной – был нарасхват. В студии Радио Свобода – капитан сборной России по теннису Шамиль Тарпищев.

И рядом со мной в студии спортивный обозреватель Радио Свобода Дмитрий Морозов.

И в начале биография нашего гостя. Шамиль Тарпищев родился 7 марта 1948 года в Москве. Зимой 1956 года, когда ему исполнилось 8 лет, начал заниматься хоккеем с мячом. Летом посещал еще и футбольную секцию. После травмы, полученной на тренировке, мать запретила сыну играть в футбол. По совету друзей он перешел в секцию тенниса. В 1965 году 17-летний Тарпищев победил на международном турнире в Сочи. Через год выполнил норматив мастера спорта. Окончив среднюю школу, Шамиль Тарпищев решил пойти учиться на биологический факультет МГУ, но после первого же экзамена забрал документы и поступил в Институт физкультуры. За три года учебы в институте он сумел подняться до первой десятки теннисистов Советского Союза. В начале 70-х Тарпищев трижды входил в десятку лучших теннисистов СССР. В 1972 году был четвертым (вот эту четвертую строчку запомните, она нам понадобится еще в сегодняшней программе). 12 января 1974 года Тарпищев назначается старшим тренером сборной СССР по теннису. В 1977 году подготовил и заключил первый в истории советского спорта контракт по теннису с европейским представителем знаменитой фирмы «Адидас». Тарпищев неоднократно пытался добиться разрешения советским теннисистам играть на Западе, хотя бы в личных соревнованиях. Наконец, в 1983 году такое разрешение было получено. В том же году в Германии советская сборная заработала первые рейтинговые очки в турнирах-сателлитах, и некоторое время спустя игроки Советского Союза стали участвовать в различных профессиональных соревнованиях. 17 лет – с 1974 по 1991 год – вплоть до распада Советского Союза Тарпищев возглавлял национальную сборную команду СССР в качестве старшего тренера. В 1991 году избирается президентом Федерации тенниса Советского Союза, затем возглавляет Федерацию тенниса СНГ. Продолжает неофициально курировать теперь уже сборную команду России. Находит для нее спонсора, занимается ее обеспечением, организацией турниров. Одновременно играет за немецкий клуб в турнире ветеранов на Западе. В 1990 году в Москве прошел турнир Кубок Кремля – первый турнир мирового уровня, ставший своего рода катализатором развития тенниса в стране. С советской стороны директором этого турнира был назначен наш сегодняшний гость. А ранее, в августе 1988 года, в Юрмале во время очередного матча Кубка Девиса, он познакомился с Борисом Ельциным, тогда первым секретарем московского горкома КПСС. Спустя год Тарпищев предложил будущему первому президенту России поиграть в теннис. 18 января 1992 года Тарпищев назначается советником президента России по физической культуре и спорту. В 1994 году избран членом Международного олимпийского комитета. В 1994 году Тарпищева также назначили председателем Государственного комитета России по физической культуре и туризму. На этой должности он проработал два года. Через два года – многие, наверное, помнят – 1996 год, коробка из-под ксерокса, публикация (журналисты предпочитают называть это «слив») прослушки телефонного разговора, фавориты… И несколько крупных чиновников – Коржаков, Барсуков и Шамиль Тарпищев – отправлены в отставку. Некоторые ликовали. Еще, с 1974 года Шамиль Тарпищев – капитан Кубка Девиса сборных СССР (1974-1991), СНГ (1992), России (с 1997), Кубка Федераций (1978-1980, 2000-2005) и Кубка мира (1990-2003). И на стыке веков Шамиль Тарпищев возглавляет не только мужскую и женскую сборные команды страны, но и теннис в целом в качестве президента Всероссийской теннисной ассоциации, а затем и президент Федерации тенниса России. В 2002 году становится членом президиума при президенте по физической культуре и спорту, председателем комиссии по выработке приоритетных направлений государственной политики в области физкультуры и спорта, а также стратегии развития спорта России. Кроме того, Шамиль Тарпищев еще и главный тренер спортивной команды Московского округа внутренних войск, доцент Российской государственной академии физической культуры, почетный профессор Московской международной высшей школы бизнеса, академик Международной академии информатизации, действительный член Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка. Автор нескольких книг, имеет 9 авторских свидетельств на изготовление теннисных покрытий.

Шамиль Анвярович, честно говоря, я сильно попотел, сокращая вашу биографию, но все равно получилось достаточно длинно. Что-то важное вы хотите добавить?

Шамиль Тарпищев: Да нет, наверное. Я думаю, что можно было гораздо короче сказать, и было бы абсолютно нормально.

Владимир Бабурин: Первый вопрос у меня такой. Так как я занимаюсь в основном политической журналистикой, в советские годы было, действительно, очень сильное идеологическое давление на спорт. И поражение, ну, если не предательством родины считалось, то, по крайней мере, влекло за собой крупные неприятности. Сейчас от идеологического пресса спорт избавлен, но принято считать, не только в спорте, но и в журналистике, в других сфера жизни общества, идеологический пресс заменил пресс денежный. В спорте это так?

Шамиль Тарпищев: Что касается тенниса, я думаю, что это неправильно, потому что ни в одной ведущей академии мира не берут ребенка, если у него мотивация – деньги. У ребенка должна быть мотивация на результат. Что касается родителей, это правда. Потому что родители почему-то все считают, что ребенок у них сверхталантливый и обязательно будет зарабатывать деньги, и не понимают того, что в теннис играют 203 страны, а сотня одна. Но, во всяком случае, такой шквал родительского интереса, который сегодня проявляют именно к теннису, он, наверное, не поддается границам.

Владимир Бабурин: Наверное, здесь большую роль играет пример отца великих сестер Уильямс, который в детстве поставил на своих девочек и выиграл.

Шамиль Тарпищев: Несомненно. А потом популярность тенниса, наверное, за российское время возросла настолько, что даже не поддается сравнению с временами Советского Союза. И на сегодня при всем том, что строятся теннисные центры, теннисные площадки, летняя база очень могучая по всей России, все равно катастрофически не хватает кортов. И это прежде всего потому, что средний уровень взрослого населения, старше 35 лет, понимает, что такое теннис прежде всего для здоровья, повалил на теннисные корты. И на сегодня создалась ситуация, в силу наших результатов и успехов, что опять-таки мы пришли к тому, что у многих детей теннис стал сезонным видом спорта. С одной стороны, все это здорово. Но, с другой стороны надо делать так, чтобы теннис стал доступным.

Дмитрий Морозов: На свою дочку поставил и Юрий Шарапов в свое время. Можно ли сказать, что этот пример из ряда вон выдающийся? Ведь в Америке найти деньги гораздо проще, в том числе и на теннис, чем в России, в тогдашней.

Шамиль Тарпищев: Дело в том, что при развале Союза, когда Шарапов пришел к нам в Федерацию и сказал: «У меня очень талантливая девочка, и нет шанса совершенствовать ее мастерство», я спросил: «А сколько лет девочке?» Он сказал: «7». Я говорю: «А как ты в 7 лет определил, что она очень талантливая?» Я узнал, кто тренер у Шараповой, позвонил Юткину Юрию Васильевичу, тренеру, у которого воспитывалась Маша, и меня поразило, что Юткин тогда сказал, что она в 7 лет играет как молодой мастер. И, соответственно, после этих слов мы профинансировали Шарапова, считая, что девочка не должна пропадать, и прежде всего опираясь на ее личного тренера.

Дмитрий Морозов: А если, предположим, к вам в двери постучатся сотни таких пап, считающих, что их дочери или сыновья не менее талантливы, чем Маша в семилетнем возрасте?

Шамиль Тарпищев: Знаете, сейчас у нас настолько отфиксирована система отбора, что у нас создана и медицинская комиссия по теннису, и мы делаем обследования уже и на генном уровне, и у нас есть комплексно-научного группа еще с 1974 года, которую возглавляют Скородумова и Голенко, зав кафедрой тенниса нашей академии спортивной. Поэтому, в принципе, если мы видим, что талантливый ребенок, конечно, мы всем помогаем.

Владимир Бабурин: Я тогда продолжу тему, которую я начала, - спорт и деньги, спорт и идеология. Короткое отступление. Не все читали ваши книги из наших слушателей, вернусь я в советские времена, был с Шамилем Тарпищевым такой случай. Играл он в соревнованиях, в которых участвовали теннисисты ЮАР. И в следующем круге все так получилось, что должен был выйти он на ЮАРовского теннисиста. Выходить на него категорически запрещалось, отказываться от матча с теннисистом ЮАР было нельзя, поэтому надо было проигрывать матч предыдущий. Вы тот матч выигрывали, и, в общем, нужно было сдавать последний сет, но тут вам говорят, что ЮАРовец горит по полной программе. Вы решили рискнуть, а он взял и выиграл. В общем, вам тогда повезло, насколько я помню, вместо трех лет дисквалификации всего на полгода вас отлучили от тенниса.

Вот сейчас, когда нет идеологического пресса, когда, как вы говорите, в теннисе меньше, чем в других видах спорта, пресс денежный, эта пустота чем-то заполнилась? Она же не может ничем не заполниться.

Шамиль Тарпищев: Вы знаете, если говорить опять-таки через теннис, я думаю, что, конечно, мне повезло сказочно, потому что нам удалось в свое время создать очень хорошую тренерскую команду, которая со мной работает и пополняется, начиная с 1974 года. Все-таки в 1974 году я пришел и стал капитаном сборной, и вся сборная была старше меня. И то, что удалось создать такую преемственную команду в лице и Волкова Саши, Скородумовой, Голенко и многих-многих других, это имеет колоссальное значение. Вот вспомните идеологический пресс, который был, нас боялись выпускать за рубеж, потому что считалось, что теннисисты, как шахматисты, много зарабатывают, и кто-то останется за рубежом. В настоящее время, я считаю, достояние команды прежде всего, что ни один из теннисистов, который прошел воспитание от 6 до 14 лет в стране, не остался за рубежом, и все играют за Россию. И я думаю все-таки, что бесконфликтность тенниса, хотя все – эгоцентристы, сильное «Я», скрытые или явные лидеры, начиная от самого маленького и заканчивая взрослым, профессиональным игроком, вот перекатываясь от тренера к тренеру, имеют ситуацию положительную только в том случае, если у тренеров нет конфликта, каждый играет с другим. Вот именно эта вертикаль создана была, и я стараюсь все время тщательно придерживаться ее, уходить от «бульварной хроники», если она возникает. И я думаю, что эта преемственность позволила создать ту идеологическую вертикаль, своего рода почитание перед старшими, уважение, и это на сегодня сказывается.

Тем более, что, я считаю, методически мы далеко ушли в этом плане, потому что мы как бы не одеваем схему не ребенка. Если ребенок не идет к тренеру, мы меняем тренера, потому что ребенок же не виноват, что тренер не нашел с ним общего языка. Если взять по этой вертикали, я думаю, что в этом плане мы достаточно далеко ушли в сравнении с другими видами спорта.

Владимир Бабурин: В смысле невыпускания за рубеж, я думаю, советские власти тогда сильно напугал пример великих чехословацких теннисистов Ивана Лендла и Мартины Навратиловой, которые боготворимы были в Чехословакии, тем не менее, все-таки выбрали в итоге США.

Дмитрий Морозов: И все-таки немало ребят – выходцев из России выступают за, скажем так, другие страны. В частности, за Америку – Богомолов, Кузнецов, за Францию - Сидоренко. Или более известный случай – Татьяна Головин.

Шамиль Тарпищев: Конечно, и это несомненно нормально, потому что прежде всего мы говорим о детях, которых вывезли родители. То есть родители переехали. Если взять Шарапову, она в 7 лет уехала и тоже могла поменять гражданство, играть за любую другую страну, но корни российские оказались сильнее.

Дмитрий Морозов: И все-таки почему Мария не выступает за сборную России в Кубке Федераций, скажем?

Шамиль Тарпищев: Нет, она будет играть сейчас в марте. Мы договорились, она будет играть за Россию совместно с Кузнецовой, Дементьевой и Петровой в матче против Испании. Этот матч состоится у нас, если не ошибаюсь, 21-22 апреля следующего года.

Владимир Бабурин: Можно сразу уточнения, насколько правдива информация, что американцы тоже (у них своя конкуренция в сборной) не сильно хотят, чтобы Маша Шарапова появилась в сборной США, и очень ждут, чтобы она была заиграна за сборную России? Хотя теннис не футбол, там, по-моему, из команды в команду можно переходить. Это правда?

Шамиль Тарпищев: Дело в том, что, заигравшись, игрок как минимум в течение трех лет не может выступать за другую страну. Но я думаю, что заявление самой Маши, что она россиянка и будет играть за Россию, на протяжении последних 4-5 лет снимало всякие сомнения. Что касается плеяды Головин, Головин вывезли во Францию, когда ей было 7 или 8 месяцев. Что касается Сидоренко, Кузнецова, это уехали родители. Кстати говоря, Кузнецова тренирует тот же тренер сборной Советского Союза Поздняков Женя, который со мной работал в Госкомспорте в начале 70-х. И, наверное, все проблемы, если вы говорили о чехах, возникали тогда в соцстранах, когда теннис не был олимпийским видом, финансировался по остаточному принципу, и, как у нас в Советском Союзе считали, что он не медалеемкий вид спорта. Я помню, как я пришел в кабинет Сергея Павловича с программой…

Владимир Бабурин: Сергей Павлович Павлов – многие, я думаю, уже не помнят – председатель Госкомспорта.

Шамиль Тарпищев: Да. И я говорю: «Вот программа, где мы реально за 4-5 лет можем достичь таких-то результатов». Он говорит: «Шамиль, это же не медалеемкий вид спорта. Ну, что ты меня мучаешь…»

Дмитрий Морозов: Ну, вот чилийцы, смотрите, в Афинах две золотые медали выиграли в теннисе. По-моему, у них всего получилось две золотые медали в итоге.

Шамиль Тарпищев: И одну бронзовую.

Дмитрий Морозов: И одну бронзовую, совершенно верно, да.

Шамиль Тарпищев: И поэтому мне часто задают вопрос: «Все ваши теннисисты старше 14 лет – за рубежом». И я всегда на этот вопрос отвечаю так, что если бы в 14 лет мы оставили плеяду наших сильнейших игроков в России, то следующему поколению негде было бы играть, потому что они забивали бы все остальные возрастные группы. Поэтому это наше счастье, что мы выпихиваем во все академии мира в 14 лет, потому что, сформировавшись с 6 до 14, он уже наш, и основная система подготовки с ним закончилась. После 14 лет воспитывается только выносливость, параметры внимания и психики, а остальное уже все заложено. И я говорю, это наше счастье, что мы заставили весь мир работать на Россию.

Владимир Бабурин: Вы произнесли замечательное слово «медалеемкость», опять возвращая нас в советские времена. Действительно, в Советском Союзе была чрезвычайно развитая система физкультуры и спорта, дворовые команды, детско-юношеские спортивные школы. Но на выходе великих спортсменов получалось, на самом деле, не так много. Вот я вам приведу один пример. Был в этой студии великий советский хоккеист, который играл с канадцами, первую шайбу им забросил, и я его спрашиваю: «Помните не 1972 год, а 1976, когда две советские хоккейные команды поехали играть с восемью командами НХЛ, причем каждая из них была еще усилена – ЦСКА была усилена хоккеистами «Динамо», а «Крылья Советов» были усилены хоккеистами «Спартака»?» Он говорит: «Ну и что?» Я говорю: «А если бы обратная ситуация, предположим, 1976 год, две канадские команды, самые сильные на тот момент, «Баффоло Сейбарс» и «Филадельфия Флайерс», приезжают играть с восемью советскими командами, притом что им еще добавляют туда Фила Испозито, Бобби Хала, Бобби Ора, еще пару-тройку игроков». – «Ты что, с ума сошел, мы бы все матчи проиграли». Ведь, казалось, сеть хоккея была огромной по России, «Золотая шайба», масса детско-юношеских спортивных школ, - а сильных хоккеистов, дай бог, 30 человек на всю страну. Хотя они, действительно, все выигрывали тогда.

Шамиль Тарпищев: Ну, это объяснимо. Если взять 15 союзных республик плюс Москву и Санкт-Петербург, то есть столицы 15 союзных республик, то практически было 17 центров, то есть весь спорт концентрировался в крупных городах. Соответственно, кто бы из хоккеистов ни появился на периферии, неминуемо он оказывался в Москве. А головная команда – одна. То есть не может быть преемственности и мастерства, если в регионе или в маленьком городке нет системы от детской спортивной школы до спорта высших достижений. Вертикали такие были только в центральных городах. Поэтому ничего удивительного нет, что была верхушка, были звезды, а настоящей пирамиды не было. Были спартакиады, да, и они снимали очень большую массу в развитии детско-юношеского спорта. А с позиций достижений результатов в спорте высших достижений была слишком узкая лазейка в силу той причины, о которой я говорил.

Владимир Бабурин: Это характерно было только для хоккея или для советского спорта вообще в целом?

Шамиль Тарпищев: Абсолютно для всего нашего спорта.

Владимир Бабурин: Я представляю, если бы эта программа была интерактивной, как бы сейчас возмутились наши слушатели, что такого не было, такого быть не могло никогда. Потому что тут у меня как-то в эфире слушатель убеждал, что сборная Советского Союза по хоккею 20 раз подряд выигрывала чемпионаты мира и Олимпиады. Я говорю: «Да не было такого, Не было 20 раз подряд». – «Нет, было!»

Дмитрий Морозов: Давайте все-таки поговорим о более приятном – о победе сборной России в Кубке Девиса, второй раз в истории. Не так давно россияне выиграли этот престижный трофей, на мой взгляд, совершенно феноменально. Объясните, пожалуйста, это феномен, насколько это будет возможно. В женском теннисе в сотне – порядка 15 российских девушек. Причем взаимозаменяемость потрясающая: получила травму Бовина – появилась Кириленко, снизила результаты Душевина – скажем так, на ее место встала Чекветадзе. Тем не менее, в розыгрыше Кубка Федераций российские девушки никак не могут утвердиться в качестве самой значимой, самой сильной команды мира, притом что представительство в сотне самое высокое. У мужчин ситуация зеркально противоположная, поскольку в сотне – 4-5 человек, выступили в этом сезоне большинство россиян, за исключением Давыденко и Турсунова, неважно, тот же Сафин, Миша Южный получил в конце травму, тоже результаты были не ахти, получил травму Андреев, в каких-то отдельных турнирах блеснул Королев, и все. И в то же время посмотреть, предположим, на представительство тех же испанцев, французов в сотне, в этом сезоне неплохо выступают теннисисты Великобритании, как это ни удивительно, потому что за последние годы их не было видно на горизонте. Тем не менее, россияне становятся сильнейшими в мире. В чем феномен?

Шамиль Тарпищев: Во-первых, представительство у женщин колеблется от 15 до 17, и мы по представительству занимаем первое место. А что касается ребят, от 5 до 7 все время колеблется – это где-то 5-6-ое место. И это тоже неплохо, если учесть, что в теннис играют, в Международную федерацию тенниса входят представители 203 стран. А что касается результатов, за последние 5 лет мы выиграли два турнира Кубка Федераций и два турнира Кубка Девиса. Я думаю, там и там по итогам четырехлетия мы первые-вторые, а может быть, даже первые. Но интересно, вообще, сказать даже о мировом теннисе. Если мы говорим о женском теннисе, результаты, конечно, должны были прийти раньше, но все-таки элита в теннисе, которая была недостижима для наших теннисисток, это прежде всего Девенпорт, Кляйстерс, Морисмо, которые явно опережали всех остальных, они были как бы неприступной стеной в течение нескольких лет, они перекрывали, как мы говорим, возможности наших спортсменок. На сегодня класс игры абсолютно подравнялся, и на сегодня, если четыре наши девочки в мировой сотне – значит, соответственно, и результаты, о которых вы говорите, будут более стабильными и более выдающимися.

Что касается ребят, то тот командный дух, который был в Кубке Девиса, он у нас присутствует, и все-таки Кубок Девиса во многом зависит от того, где ты играешь и сроков игры. И мы всегда выступали за сборную и Советского Союза и России сильнейшим составом. В данном случае нам удалось сегодня создать очень ровную команду, и даже я могу привести такой пример, что с 1996 года в течение 11 лет мы ни разу еще не проиграли дома, мужчины, невзирая на то, кто играл. Я считаю, что это тоже неплохое достижение.

А с позиции методики спортивной тренировки, я считаю, что подготовка спортсменов до 14 лет у нас абсолютно отфиксирована, и мы где-то на полтора-два года опережаем все-таки всех остальных. Хотя бы тот пример, что Россия, наверное, единственная страна, которая на протяжении нескольких лет держим первое место среди всех стран мира по темпам развития тенниса, по статистике Международной федерации. Если взять нынешний год, то в силу выигранных в течение года турниров, считая взрослых, молодых, юношей, девушек, если считать миксты, пары, одиночки, 151 турнир. Я думаю, ни одна страна не может этим похвастаться.

Владимир Бабурин: Вот сейчас кто-то это послушал и тут же перевел эти победы в суммы с большим-большим количеством нулей. Достаточно распространенная точка зрения в России, что в это время, когда Россия находится в тяжелом положении, большинство населения России живет за чертой бедности или где-то около этой черты, стыдно много зарабатывать. Не воровать стыдно, а много зарабатывать стыдно, миллионы зарабатывать стыдно. И вот я вам приведу одну публикацию, которая эту точку зрения подтверждает. Помните, я говорил про четвертое место в рейтинге, почему это важно? Был рейтинг самых высокооплачиваемых людей России, не только спортсменов, шоу-бизнес и так далее. И на первой строчке была Мария Шарапова. Это не этот год, но это не важно. Первое место – Мария Шарапова, теннис, 19 миллионов долларов, первое место по доходам. И комментарий: «Лучшая российская теннисистка в прошедшем сезоне была все так же популярна у рекламодателей (смотри данные о доходах – 19 миллионов). Спорт ивные успехи Шараповой скромнее, наивысшее достижение последнего года – удостоверение «Заслуженный мастер спорта России», полученное из рук Шамиля Тарпищева. Ни одного турнира Большого шлема Шарапова не выиграла, в рейтинге WTA скатилась с первого места на четвертое (скатилась!). Впрочем, агент теннисистки Макс Айзенбад утверждает, что Шарапова намерена играть до 26-27 лет. Сейчас спортсменке 19, время еще есть», - снисходительно пишет комментатор.

Шамиль Тарпищев: Я думаю, что зависть присутствует у многих к результатам, но я бы ответил очень просто: пусть кто-то выйдет на корт и попробует поиграть – и поймет, что это такое. И здесь, наверное, если сравнивать с другими видами спорта, что, в принципе, в данной ситуации неправомерно, я могу одно сказать, что по количеству стран, задействованных в спортивном мероприятии, по представительству, только три вида спорта, наверное, можно выделить – это футбол, легкая атлетика и теннис. Соответственно, конкуренция большая. И есть такое понятие – популярные виды спорта и непопулярные. Это прежде всего идет через вариант смотрибельности, а смотрибельность определяет и рекламу, показатели все финансирования данного вида спорта. Поэтому эта система аналогична… можно сравнить, как в бизнесе, кто с чем завязан, - нефть и газ дают большие деньги, чем чисто спортивный бизнес или тот же тренировочный процесс. Поэтому эти сравнения я считаю абсолютно неправомочными. А труд, который затрачивается каждым спортсменом, этот труд практически можно сравнить с тяжелейшей по затратам профессией, и любой труд оплачивается так, как это устроено в мире. Поэтому здесь не надо завидовать, а надо понимать и боготворить тех людей, которые достигают высочайшего результата.

Владимир Бабурин: Выражаясь спортивной терминологией, хотя в теннисе замены по ходу матча замены не полагаются, но вот у нас по ходу передачи такая замена произошла. И вместо спортивного обозревателя Радио Свобода Дмитрия Морозова вопросы теперь будет задавать обозреватель еженедельника «Новое время» Гагик Карапетяна.

Гагик Карапетян: О выдающихся качествах живого легендарного тренера Тарпищева можно написать столько же книг, сколько я написал. Я бы хотел спросить вас, помянув другие ваши замечательные качества. Мне кажется, на политической арене России трудно найти второго такого человека, который мог бы на протяжении стольких лет дружить с семьей Ельцина, а теперь уже, можно сказать, вхож в команду Владимира Путина. Объясните, пожалуйста, как вам это удается, кроме чисто природных качеств?

Шамиль Тарпищев: Ну, насчет политики, я никогда, честно говоря, ею не занимался. Как бывает, не занимаешься политикой, но поневоле в ней участвуешь. Я в данной ситуации просто делаю свое дело и пытаюсь действовать в том коридоре, который считаю необходимым, не залезая ни в какие чужие коридоры. Я думаю, что это должно быть достоянием каждого человека, каждый должен заниматься своим делом, а уже имиджевую составляющую вы выносите – это вопрос творческого подхода.

Гагик Карапетян: Но четыре года тому назад вас пригласили со всей золотой командой Кубка Девиса в дом Ельциных, и Наина Иосифовна даже подарила собственный пирог Михаилу Южному на дорогу в аэропорт. А на следующий день вы были в Ново-Огарево. Планируются ли такие же встречи сейчас, четыре года спустя, после второго завоевания Кубка Девиса?

Шамиль Тарпищев: Это ко мне вопрос (смеется)? Мне было очень приятно, когда после нашей победы Владимир Владимирович Путин позвонил и поздравил по телефону лично меня и всю нашу команду. Это было очень приятно. И я думаю, что раз у нас спортсмены-президенты в нашей стране смотрят спорт, любят его и поддерживают его, наверное, это достояние государства. Иначе сложно было бы представить, что было бы со спортом.

Владимир Бабурин: Скажите, пожалуйста, а насколько, действительно, была велика роль Бориса Ельцина в развитии тенниса в России? Или это случайное совпадение, что Ельцин был президентом, Ельцин любил теннис – и российские теннисисты достаточно успешно выступали на международных соревнованиях – это и олимпийское золото, и первые выигранные турниры Большого шлема? Правда, первый Кубок Девиса был завоеван, уже когда Бориса Николаевича не было у власти. Все-таки я склонен, как журналист, считать, что это совпадение достаточно случайное. Потому что сейчас многие политики сменили ракетку на кимоно и горные лыжи, но вот как-то не в единоборствах (я плохо в них разбираюсь), ни уж тем более в горных лыжах больших успехов у России нет и нет.

Шамиль Тарпищев: Представляете, что было бы, если бы президент прыгал в шестом (смеется). Я бы ответил так, что если взять историю, в начале 70-х годов уровень тенниса в Советском Союзе был очень высоким. Все это как-то уже подзабыли, но сотый игрок Советского Союза был бы чемпионом мира среди всех сотых игроков других стран. Потом произошли катаклизмы, когда теннис семимильными шагами рванул вперед, а мы оказались в Советском Союзе камерным видом спорта, как бы закрытым, потому что я уже говорил, что это был не олимпийский вид спорта и не медалеемкий, то есть финансировался по остаточному принципу. И вот, представьте ситуацию, во-первых, многие приписывают, что я Ельцина начинал обучать теннису немножко неправильно, потому что я познакомился с Ельциным, когда он уже немножко играл, уже знал, что такое теннис.

Владимир Бабурин: Чтобы не тянуть время, я тогда, может быть, конкретизирую вопрос. Ну, никто же не поверит, что вот этот клуб, турнир «Большая шляпа», где играли ведущие политики страны (которые, кстати, продолжает существовать, насколько я знаю), они приходили только в теннис поиграть и не решали никаких важных проблем.

Шамиль Тарпищев: Во-первых, те, кто пришел играть первый турнир «Большой шляпы» в 1993 году, новых было 2-3 человека, а остальные уже играли. И это тоже показатель, что теннис они знали. Инструктор ЦК партии по спорту обучал людей играть в теннис из ЦК партии. И, в принципе, отвечая на предыдущий вопрос, когда Ельцин вышел прилюдно в шортах и с ракеткой в руке, он открыл теннис. Люди стали в открытую играть в теннис, и теннис стали показывать – вот это дало толчок. Потому что вся эта ситуация легла на благодатную, уже созданную почву. А что касается того, что не решали никаких вопросов, если бы какие-то вопросы исходили и решали бы мы на теннисном корте, то мы бы уже там не работали. Было железное правило: если первый не начинал о чем-то спрашивать, то никто не ставил вопросов.

Владимир Бабурин: Тем не менее, существует распространенное мнение, подтвержденное многочисленными свидетельскими показаниями, что именно теннис, так получилось, стал неким мостиком, переходом от эпохи Ельцина к эпохе Путина. И те, кто был на известном финале турнира Кубка Кремля, который выиграл Евгений Кафельников, рассказывают, что собственными глазами видели, собственными ушами слышали, как Валентин Борисович Юмашев достал телефонную трубку, набрал какой-то номер и сказал: «Так, Женя выигрывает. Володе надо приехать, ему будет полезно показаться перед публикой». Действительно, Кафельников выиграл, через несколько минут появился тогда мало кому известный, хотя уже исполняющий обязанности, даже уже, по-моему, назначенный премьером России Владимир Путин, в каком-то очень домашнем виде, и вручил Кафельникову кубок.

Шамиль Тарпищев: Ну, эту сторону я не знаю, о чем вы говорите, кто кому позвонил.

Владимир Бабурин: Напечатали очень многие газеты тогда.

Шамиль Тарпищев: Я не думаю, что всему можно верить, что печатали. Вы верите, что обо мне печатали в 1996 году? Поэтому это все настолько относительно…

Владимир Бабурин: После вопроса Гагика я еще об этом спрошу.

Шамиль Тарпищев: Поэтому то, что на самом деле Владимир Владимирович Путин, исполняющий обязанности президента, был на турнире и вместе с Юрием Михайловичем Лужковым вручал награды, это несомненно. Но не забывайте одно, что в отсутствие спортивного законодательства такого, которое должно быть, наверное, по современным меркам, в те годы не было, и стране страшно повезло, что и первый президент России, и Владимир Владимирович Путин - спортсмены сами. Вот зависимость от руководителей, которые любят спорт, многие годы Россию развивала в спортивном плане и в региональном плане тоже, в зависимости от того, кто стоял во власти, кто любит спорт или нет. Поэтому ничего удивительного нет в том, что исполняющий обязанности премьер-министра России пришел на теннис и участвовал в награждении.

А с позиций вообще развития спорта в России я просто могу сказать, что у нас слишком талантливый народ, и я думаю, что при нормальном подходе в спорте мы должны доминировать.

Гагик Карапетян: Я обещал познакомить радиослушателей с другими ипостасями Шамиля Анвяровича. Шамиль Анвярович – настоящий друг, это я могу заметить, судя и по себе, и по тем людям, которых я знаю. Мало кто знает, что замечательный советский теннисист Александр Метревели оказался в Москве, переехал в Москву благодаря приглашению и помощи. Уже не говоря, что он приехал к нам сюда, в студию Радио Свобода, привезя своего друга из больницы в гостиницу, ухаживая за ним. Вот я хотел спросить, Шамиль Анвярович, бывало, я знаю уже сам по себе, что однажды двое самых близких ваших друзей приехали даже на край света, в Южную Африку, чтобы встретиться с вами, когда игрался матч Кубка Девиса. А были друзья, которые вам отплатили такой неблагодарностью? Или помнят все ваше добро, которое вы сделали?

Шамиль Тарпищев: Несомненно, такие люди есть, но жизнь настолько сложная штука, что, конечно, если вспомнить события 1996 года, она как бы отфиксировала, кто есть кто. И, наверное, это была хорошая школа жизни. Просто я чувствовал себя не в своей тарелке, с одной стороны, но был убежден настолько, что я прав, что я в данной ситуации ничего не боялся. И я считаю, что все, что произошло, походило на хорошо продуманный заказ.

Гагик Карапетян: Я могу назвать одну фамилию. Я понимаю, что из-за вашей деликатности вы не хотите называть ее, но был человек, назначению которого вы очень способствовали, потому что в 1991 году он мог оказаться безработным. Речь идет о Виталии Смирнове, президенте Олимпийского комитета СССР, который, есть сведения, приложил очень усилий для того, чтобы в 1997 году вместе с ныне беглым олигархом сделать все, чтобы вас исключили из Международного Олимпийского комитета. А теперь, по-моему, вы его простили, я имею в виду Смирнова.

Шамиль Тарпищев: Я бы не хотел сейчас вдаваться в подробности того, что было. Я одно могу сказать, что принцип моего действия и вообще к чему я всю жизнь стремлюсь, - я отвечаю за себя. И я работаю только с тем, кто идет ко мне, а не к кому иду я. И с этой позиции вообще безотносительно, не называя фамилии, я могу сказать одно, что многие люди, которые работают со мной, они тоже меня не устраивают по тем или иным человеческим качествам; но я исхожу только из того, что если мы не будем заниматься делом, а знания есть у людей, которые способствуют делу, потому что мы все-таки своими результатами прославляем Россию, то мы многое потеряем. Для меня первое дело – это деловые качества. А взаимодействие со многими людьми – это различные коридоры общения. Поэтому если бы у меня в голове не легла такая схема, по которой я действую и работаю, я думаю, что теннис очень многое потерял бы.

Владимир Бабурин: Ладно, начинаем играть тогда в доброго и злого следователя, раз уж вспомнили публикации 1996 года. Чуть более позднего времени публикация – книжка в США вышла: «Стрелка была назначена у Коржакова в кабинете. Участвовали Березовский, Бадри, Коржаков и Шамиль Тарпищев, который привел с собой каких-то бандитов прямо в Кремль. Речь шла об ОРТ. Они в ультимативной форме потребовали от Березовского и Бадри отдать Шамилю весь спортивный блок. Началась разборка. Бандиты Тарпищева стали наезжать по понятиям… В общем, Березовский отказался». Это фрагмент из книжки Александра Литвиненко «Лубянская преступная группировка».

Шамиль Тарпищев: Я первый раз слышу. Во-первых, никогда в кабинете в Березовским нигде я не был, это однозначно. Поэтому то, что пишут, это чисто бульварная хроника, из-за которой я страдаю, из-за которой мне долгое время не давали визу. И я думаю, что из-за указанных людей и пошла эта информация, потому что я считаю себя абсолютно правым и ни за что не должен страдать, потому что не вижу на это причин.

Владимир Бабурин: Я хотел другой, на самом деле, вопрос задать. Отравили Александра Литвиненко – у вас какие-то чувства были по этому поводу? Человек для вас, я думаю, был неприятный.

Шамиль Тарпищев: Так я его не знаю. И потому что я не знаю, где здесь игра, а где нет, я давно не слежу за этой эпопеей, потому что буквальная хроника 1996-97 годов меня научила как-то на это смотреть и не читать то, что мне не надо. Потому что это даже не стоит внимания, я считаю, для меня.

Владимир Бабурин: Тогда еще две книги. Одна книга ваша – «Матч продолжается», где немало страниц посвящено Борису Николаевичу Ельцину. Хотя я не думаю, что в 1996 году вы были счастливы, когда вас отправили в отставку вместе с Коржаковым и Барсуковым. Господин Коржаков тоже написал книжку, даже две, сначала маленькую (видимо, очень торопился), а потом побольше. И там про теннис тоже есть. И вот мстит даже по мелочи. Такая строчка, описывает, как вы всегда играли в паре с Борисом Николаевичем, и выиграть практически было невозможно, но Коржаков говорит: «Когда я был зол на шефа, я подавал на Бориса Николаевича, а не на Шамиля, и тот всегда продувал». Вот по такой мелочи, а отомстить. А вас же тоже обидели.

Шамиль Тарпищев: Вы знаете, разные абсолютно вещи, и коридор мой взаимодействия был очень благоприятный для меня, потому что Ельцин в своей книге называл меня другом. Это одна сторона. И я думаю, то, что со мной произошло, это был момент, что я самым слабым звеном был в этой четверке, которая была убрана с постов, будем так говорить. Почему? Потому что за мной не стояли военные, я спортсмен, за мной не стояли какие-то службы. Но я был самый, наверное, опасный, потому что я мог донести правду до Бориса Николаевича, потому что я был вхож в силу того, что Ельцин меня называл своим другом. И с этой позиции, конечно, я представлял какую-то опасность, значит, надо было меня уничтожить, убить, расстрелять, растоптать, списать на меня НФС, которым я с 1994 года вообще не занимался, и, таким образом, сделать меня плохим, а на этом фоне как бы убрать шанс, что что-то будет известно другое, нежели то, что доносилось. Поэтому, конечно, были тяжелые времена.

Я потом благодарен Примакову, когда на Новый год, с 1997 на 1998, я имел наглость прийти на Новый год, хотя у меня ни билета, ничего не было, меня охрана пропустила, зная меня, без всякого билета (нас еще уважали и любили, кстати говоря, в магазинах в городе брали автографы, а милиция меня никогда нигде не останавливала), когда я вошел в зал, у всех было такое непонимание; и Евгений Максимович, увидев меня метров за 100, отошел от свиты, обнял меня, поцеловал и говорит: «Шамиль, чем тебе помочь?» И потом те «друзья», которые должны были мне наркотики подбросить, убрать из МОКа, чтобы показать свою силу, стали рассказывать мне, кто какие команды отдавал.

Владимир Бабурин: Вам вообще не свойственна мстительность? Ведь, если вы помните, как проходила отставка, это же было достаточно публично, и Ельцину задали вопрос про Коржакова, кем он теперь будет, и Ельцин сказал: «Он остается моим другом». Это было.

Шамиль Тарпищев: Да. А кому мстить? Я считаю, что история разберется, кто был прав и кто был виноват. И была ситуация, когда ко мне пришли и говорят: «Ты должен сделать то-то, то-то и то-то», и я сказал: «Вы читали где-нибудь в книгах, в поэзии, в стихах, чтобы татарин был предателем? Я не хочу быть первым». Вот после этого начался вал прессы.

Гагик Карапетян: Шамиль Анвярович, скажите, пожалуйста, вас не приглашали в Союз писателей? У вас, по-моему, уже очень много книг, кроме той, которая у нас лежит в студии, «Матч продолжается». Вы только что выпустили книгу «Великолепная семерка», где речь идет о лучших теннисистках России. Какие еще у вас планы?

Шамиль Тарпищев: Во-первых, в 2008 году, к 100-летию Федерации тенниса России. Это первая федерация, которой 100 лет, всероссийская. И самое интересное, что Федерация тенниса России была одним из соучредителей Международной федерации тенниса. Это тоже единственная – российская Федерация, которая была соучредителем. Соответственно, к празднованию 100-летия – обширная программа сейчас создается. Сейчас мы выпустили книгу «Великолепная семерка» вместе с Быкановой, это одна из наших девушек. Почему «Великолепная семерка»? Это те девочки, которые были в десятке. Сейчас будет готовиться серия таких книг – о ребятах, потом о тренерах, о ветеранах, об истории. Будет несколько фотоальбомов, посвященных как этой победе, так и 100-летию Федерации. И я думаю, в 2008 году, когда будет построен Национальный теннисный центр, будет и музей. Потому что генеральный секретарь Фоменко Борис Иванович имеет столько исторических материалов, что, я думаю, это положительная «бомба» будет создана, и будет, наверное, самый интересный музей, который есть в нашей стране.

Гагик Карапетян: Шамиль Анвярович – великий рассказчик, он примерно может сравниться с Никулиным. Какой последний анекдот вы могли бы рассказать радиослушателям Свободы?

Шамиль Тарпищев: Одного пожилого очень человека, за 100 лет, спросили: «В чем секрет вашего долголетия?» Человек подумал и сказал: «Коплю деньги на похороны.

Владимир Бабурин: Это замечательно просто…