Новый год, пожалуй, единственный праздник, который у всех без исключения неразрывно связан с детскими воспоминаниями. С игрушками под елкой и первыми книжками, среди которых была особенная — Азбука.
В детской загадке «А и Б сидели на трубе, / А упала, Б пропала, / Кто остался на трубе?» — буквы ведут себя как живые существа, чему ни один нормальный ребенок ничуть не удивляется. А все потому, что такое абстрактное, в общем-то, явление, как алфавит, все (с давних пор так принято) постигают через занятные и запоминающиеся картинки. В детских азбуках рядом с буквой «М» рисуют, скажем, мячик и мишку, а на странице с «У» — какую-нибудь утку.
В московской галерее «Элизиум» недавно прошла выставка «Азбучная истина». В экспозиции — азбуки и отдельные буквицы, созданные лучшими художниками первой половины ХХ века. Обычно азбучными истинами называют что-то простое, для всех очевидное. Дескать, что может быть элементарнее букваря? А вот у названия выставки не перено́сное, а прямое значение. Здесь словосочетание «азбучная истина» имеет непосредственное отношение к буквам.
Так, мирискусник Мстислав Добужинский однажды взял, да и соотнес своих единомышленников-художников с русским алфавитом, создав потешные карикатуры, адресованные отнюдь не малым детям. Искусствовед галереи «Элизиум» Юлия Виноградова рассказывает: «Азбука от Добужинского создана для своих собственных коллег. Она так и называется "Азбука мира искусства". И на каждую букву подобран персонаж, который входил в объединение "Мир искусства", который представлен в виде такой забавной карикатуры. Причем сам Добужинский (вот он изображен) сам себя изобразил как Святого Себастьяна, пронзенного стрелами, то есть он уже заранее знал, что на него коллеги будут, может быть, не обижены, но злиться, сердиться за такие резкие карикатуры».
— Скажите, а Добужинский как-то связывал, какой будет персонаж и какая буква?
— В его азбуке это больше связано, конечно, с именем, но бывает, что и не с именем. Например, Александр Бенуа у него идет не на «Б» по фамилии, а на букву «А». И не просто потому что не было другого персонажа на букву «А», а потому что как бы хотел показать, что Бенуа в «Мире искусстве» первый, как основатель «Мира искусства», первый, как художник.
Кстати, Александр Бенуа на выставке также представлен — авторскими листами к знаменитой и чрезвычайно изысканной «Азбуке в картинах», созданной художником в 1904 году.
Директор галереи «Элизиум» Марина Молчанова обращает внимание вот на какую особенность этой работы: «Каждая картинка — это маленький, маленький спектакль. Его очень критиковали за эту азбуку. Говорили, что она какая-то нерусская, но он играл».
Примечательно, что многие персонажи, впервые появившиеся у Бенуа в «Азбуке», затем перекочевали в его эскизы костюмов к театральным постановкам. Так, фигурка арапа с листа с буквой «А» возникнет несколько лет спустя в балете «Петрушка» Игоря Стравинского.
Рисунки в азбуке Бенуа чрезвычайно плотно населены. Чтобы как следует, во всех деталях, рассмотреть картинку, нужно потратить изрядное количество времени, и после уж ни за что не забудешь, как называется вот эта буква. Скажем, к букве «К» художник сочиняет сцену из жизни петровских времен, где кавалеры и дамы так веселы и так изумлены появлению из взрезанного пирога Карлика. Шутка (или, как тогда говорили, «кунштюк») вполне в стиле эпохи.
Лучшие старые азбуки не только обучали грамоте, они еще развивали фантазию ребенка и художественный вкус формировали. Марина Молчанова подчеркивает: «Буквы окружают нас. Слова, предложения — мы живем среди них. Но мы представляем не просто буквы, не шрифты, а мы представляем рисунки художников с начала ХХ века и до 1950-х годов. Естественно, нас интересует творчество художников, прежде всего, как они выражали отношение свое к букве, к слову. Если вы посмотрите, здесь представлен весь спектр — символизм, авангард, конструктивизм и уже соцреализм».
— Такие разные художники обращались к алфавиту. Почему? Они видели в нем какие-то кирпичики языка?
— Это, наверное, такая глобальная идея, которая интересовала Хлебникова, Крученых, осуществление это в пространстве и живописном изображении — это Петр Митурич. Но мне кажется это, прежде всего, связано с тем, что эти художники очень много работали в книжной графике. Они все работали с книгой, оформляя книги, какие-то специальные, детские книги. Естественно, они обращались к азбуке.
— А были здесь работы, когда вы собирали экспозиции, вы вдруг встретили такую, которая была вам знакома по детству?
— Конечно, конечно. Ватагинские книжки очень хорошо знакомы по детству.
Азбука известного анималиста Василия Ватагина называется «Буквы и звери». Это не только букварь, но и своеобразный атлас животных. Рисунки здесь реалистические и точные, они сродни тем, что художник подготавливал для научных изданий и энциклопедий. При этом для детей Ватагин сделал так много, что не эту азбуку, так какую-нибудь другую книжку с его иллюстрациями обязательно держал когда-то в руках каждый нынешний российский взрослый.
Есть на выставке «Азбучная истина» еще один очень узнаваемый автор. Вместе с Юлией Виноградовой я подхожу к застекленному листу с коллажом из букв Татьяны Мавриной.
— Это не азбука. Это буквицы к сказкам, которые она оформляла. Поскольку очень многие сказки начинались со слов «жили-были» или «в некотором царстве», то здесь можно увидеть большое количество букв «Ж» в разных, разных вариантах и большое количество букв «В», которых, соответственно, сохранилось больше всего. Потому что большинство сказок, собственно, начинаются с этих слов и с этих букв. Так что, эти все буквы относятся к отдельным сказкам. Каждая сделана к своей сказке.
— Конечно, поскольку она увлекалась стариной, эти буквы стилизованы под древнерусские.
— Да, они стилизованы под древнерусское искусство и под такую лубочную, народную картинку.
И буквы, и буквари отнюдь не всегда были такими милыми и уютными. Каждая эпоха оставляла на азбуках свой след, причем, не только художественного порядка. Вот характерный пример: «Это — азбука Черемныха, она такая совершенно советская азбука, — говорит Юлия Виноградова. — Не знаю, насколько она делана для детей, она скорее сделана для взрослых. Потому что эта азбука называется антирелигиозной. На каждую букву алфавита там такие очень, действительно, антирелигиозные жесткие и абсолютно взрослые стихи, соответственно, очень жесткие политические картинки, то есть совершенно такое политизированное искусство».
— Но это больше похоже на агитплакат, чем на азбуку.
— Да, это намного ближе, но, тем не менее, это азбука. Каждая буква алфавита соответствует своей какой-то идеи, своему стихотворению. Здесь все слова этого стихотворения подобраны на эту букву.
Подчеркнем: все слова, и неизвестно, чему больше служат аллитерации — запоминанию букв или пропаганде атеизма. Буква «Г» разоблачает: «Глас господень господам годен». Буква «З» призывает: «Знахаря заклинанья замени знаньем», а буква «Ж» сообщает: «Жреца жало жертву ждало». Сюда же затесался не антирелигиозный, а сугубо политический сюжет: «Фабрикант Форд — фашизма форт». Год издания азбуки Михаила Черемныха — 1932-й.
Подавляющее большинство экспонатов выставки, подчеркивает Марина Молчанова, это авторские работы, еще не попавшие в печать листы, но в отдельной витрине есть и несколько книжек, — очень редких изданий на грубой оберточной бумаге: «Дело все в том, что книги сохранились лучше, чем произведения. И это понятно, так как они были напечатаны в достаточном каком-то количестве. Это книги середины 1920-30-х годов. Здесь иллюстрации и Зданевича, и Штеренберга, и Куприянова, и Фалилиева, и авангард. Вот там, например, уникальную книгу мы найдем».
— Я не могу понять — это авторский экземпляр что ли, это не полиграфический?
— Нет, это книги полиграфические, просто изданные в 1920 году, например.
— А выглядят эти тонкие книжки совершенно рукодельными. Здесь буквы не типографского набора, а рукописные, разной величины и начертаний. Значение слова художники первых десятилетий ХХ века любили подчеркивать графикой букв.
— Посмотрите, вот это, между прочим, написано «зло».
— Да, как монограмма. Три буквы одна на другую накладываются.
— Да как буква «З».
История русских букварей почтенна. Самый первый появился стараниями первопечатника Ивана Федорова в 1574 году, то есть более 400 лет назад. Эта книга была иллюстрирована достаточно скромно — заставками с традиционным растительным орнаментом. Первым же русским иллюстрированным изданием для детей, где текст неразрывно слит с занимательными и ясными для понимания рисунками, был букварь славного просветителя Кариона Истомина, изданный в конце XVII века. Как значится на титульном листе, адресована книжка была «отрокам и отроковицам».
