Станет ли Сомали вторым Ираком
Ирина Лагунина: После неожиданно легкой сдачи власти Союзом исламских судов в столице Сомали Могадишо в конце прошлого года гуманитарные организации начинают подсчитывать нужды государства, вновь стоящего на гране гражданской войны. Объединенные Нации заявили, что начали оказывать помощь 6 тысячам сомалийцев, которые оказались взаперти у границы с Кенией. Кения закрыла границу, опасаясь, что исламские боевики и активисты «Аль-Каиды» хлынут из Сомали на ее территорию. Международная продовольственная программа бьет тревогу, что погоня за исламистами по стране отрезала от гуманитарной помощи около 190 тысяч человек. А в четверг Красный Крест заявил, что в больницах Сомали находится уже 850 раненых. Мы беседуем с Николь Энгельбрехт, представителем Международного комитета Красного Креста в столице Кении Найроби, откуда из соображений безопасности большинство гуманитарных организаций ведут работу в Сомали. Я спросила Николь, включают ли эти данные тех, кто пострадал от авиаударов американской и эфиопской авиации.
Николь Энгельбрехт: Это – раненые в результате вооруженных столкновений, которые мы наблюдаем в последние две недели между силами Совета исламских судов и переходного правительства, которое поддерживают эфиопские войска. Эти раненые поступают в больницы во всех частях страны. А мы поддерживаем различные медицинские учреждения страны, включая 23 больницы, созданные сомалийским Красным Полумесяцем. Так что это абсолютно подтвержденные данные – более 850 человек с начала конфликта перед Рождеством.
Ирина Лагунина: Больницы справляются с таким количеством народа?
Николь Энгельбрехт: Пока больницы технически справляются с таким количеством. Мы предоставили достаточно медикаментов и пакетов первой помощи – общим объемом более 16 тонн. Самой большой проблемой является то, что люди не доверяют, опасаются, что их прямо в больницах арестуют. И около 500 человек с достаточно тяжелыми ранениями за последние дни просто сбежали и находятся сейчас в основном в столице Могадишо, но где точно, мы не знаем. Они просто умрут, если им не будет оказана медицинская помощь. Но мы не знаем, как убедить их. Мы обратились ко всем сторонам конфликта с призывом уважать медицинские учреждения и их права оказывать помощь любой из воюющих сторон, чтобы раненые могли получать лечение.
Ирина Лагунина: Пока, говорит Николь Энгельбрехт, случаев нападения на больницы не было. Кстати, вся эта международная медицинская помощь оказывается во многих частях страны, но не на юге, где на днях нанесла удары американская и эфиопская авиация. Туда практически невозможно было пробраться и в мирное время – дорога не безопасна и занимает около полутора дней, если ехать из столицы страны. Николь, эта страна жила в состоянии войны последние пятнадцать лет. Она всегда была голодной и бедной. Как нынешний конфликт повлиял на гуманитарную ситуацию в целом по стране?
Николь Энгельбрехт: Гуманитарная ситуация за последние дни ухудшилась. Этот конфликт последовал за несколькими природными катаклизмами. В начале прошлого года Сомали пережила одну из самых серьезных засух за последнее десятилетие, за которой последовали мощные наводнения. Люди потеряли все – скот, урожай. А теперь еще вдобавок ко всему этому они столкнулись с вооруженным конфликтом. И первое, что необходимо обеспечить – это безопасную работу на полях. Крестьяне должны сейчас посеять будущий урожай. Если этого не произойдет, в ближайшее время наступит гуманитарный кризис.
Ирина Лагунина: Вы прогнозируете голод?
Николь Энгельбрехт: Да, да, конечно. Они должны посадить все сейчас, чтобы через два месяца собрать урожай. На данный момент голода нет, потому что мы и другие гуманитарные организации смогли обеспечить достаточно продовольствия. Но люди должны получить возможность самостоятельно себя прокормить. И если они не вернутся в сельскохозяйственный цикл, то ситуация, которая и так уже тяжелая, станет катастрофической.
Ирина Лагунина: Николь Энгельбрехт, представитель Международного комитета Красного Креста по телефону из столицы Кении Найроби. С легкостью оставив Могадишо, руководство «Исламских судов» предупредило, что не отказывается от претензий на власть и собирается набрать силы на юге страны, чтобы затем вновь начать сопротивление переходному федеральному правительству. Мы беседуем со специалистом по Сомали в аналитическом центре «Международная кризисная группа» Дэвидом Мозерски. Вам не кажется, что это все напоминает Ирак?
Дэвид Мозерски: Думаю, лучшее сравнение – с самой Сомали год назад. Эта страна в целом была без правительства последние 14 лет – с отдельными администрациями в разных регионах и в разное время. И с тех пор, когда к власти пришло Переходное федеральное правительство в конце 2004 года, оно так и не смогло обеспечить общее и эффективное правление во всей стране, что, собственно, и создало основу для появления Союза исламских судов. Сейчас падение Исламских судов – это возвращение к ситуации год назад, когда переходное правительство – номинально правило страной и получило международное признание, хотя у него не было ни сил, ни возможности установить порядок и реализовать свой мандат.
Ирина Лагунина: Тогда как бы вы охарактеризовали этот конфликт на его нынешнем этапе?
Дэвид Мозерски: Я думаю, что на данный момент в Сомали нет идеологического конфликта. Проблема для правительства та же, что была два года назад: создать государственные институты так, чтобы они представляли большую часть населения.
Ирина Лагунина: Вот вы говорите, что это не идеологический конфликт. Но выясняется, что в рядах Союза исламских судов или рядом с ними находились наиболее активные члены «Аль-Каиды», организаторы терактов в Кении и Танзании в 1998 году.
Дэвид Мозерски: Конечно, определенный идеологический элемент в этом конфликте есть. Но для Сомали не это главное. Главный раскол стране, по крайней мере, вне Исламских судов, проходит по клановым линиям. Один из основных кланов – хавия – который поддерживал суды, делал это потому, что было ощущение: люди этого клана в переходном правительстве не представлены. Так что поддержка судов, опять-таки, была не столько идеологической, столь этнической и прагматической. И хотя сейчас судов уже нет, у клана хавия осталось это чувство, что он не представлен во власти. Так что поддержка, которую получил Союз исламских судов в Сомали за последние полгода в значительной мере основана на специфической местной проблеме раздела власти, а не на идеологии. И, повторяю, эта проблема до сих пор осталась нерешенной для переходного правительства.
Ирина Лагунина: Клан хавия, по данным правозащитной организации «Хьюман райтс уотч», составляет четверть населения Сомали. Происходит он от общего родоначальника нескольких кланов Ирира Самали. Помимо кланов есть еще полевые командиры. В феврале прошлого года они создали организацию под привлекательным для западного уха названием «Союз по восстановлению мира и борьбе с терроризмом». Организация ничего не сделала – ни в области восстановления мира, ни в борьбе с терроризмом. Скорее, она только ослабила переходное правительство. Но название сработало. В июне прошлого год пошли сообщения, что Соединенные Штаты начали оказывать союзу финансовую помощь. Но в глазах местных людей именно полевые командиры и несут большую долю ответственности за хаос в стране. Так что западная помощь командирам лишь укрепила общественную поддержку Союза исламских судов. Дэвид Мозерски, я читала в нескольких источниках в самом Сомали, что Исламские суды в принципе были достаточно эффективной организацией. По крайней мере, они принесли хоть какой-то порядок после 14 лет постоянных столкновений между различными кланами и полевыми командирами.
Дэвид Мозерски: В Могадишо они действовали очень эффективно и сумели создать правительство и правление, которое принесло подобие безопасности в город.
Ирина Лагунина: А в других частях страны?
Дэвид Мозерски: Это надо рассматривать отдельно по городам. В некоторых районах им удалось заключить соглашения с местными правителями, и мы слышали истории очень успешного правления. А где-то местная власть была более экстремистской и менее эффективной.
Ирина Лагунина: В пятницу президент страны Абдуллахи Юсуф подписал с полевыми командирами договор о разоружении их группировок и передачу их в состав национальных вооруженных сил. При этом представители этих самых группировок в момент переговоров пытались прорваться в виллу, чтобы обеспечить безопасность своих патронов. В результате завязалась перестрелка, и несколько человек были убиты, включая прохожих. Это показывает, насколько далеко может протираться власть правительства в стране, которая столько лет была абсолютно бесконтрольной. Но все же, что бы вы отметили как основную проблему, которую правительству надо решить в первую очередь?
Дэвид Мозерски: Ему надо воспользоваться возможностью и стать настоящим правительством национального единства. А это значит, что надо поделиться властью не только с Союзом исламских судов, который представляет определенную часть населения, но и, что более важно, с кланом хавия.
Ангела Меркель и европейская конституция.
Ирина Лагунина: С начала этого года председательство в Европейском Союзе по ротации на полгода перешло к Германии. Канцлер Ангела Меркель не скрывает, что своей стратегической задачей на этот период считает оживление дискуссии по проекту европейской Конституции, процесс ратификации которой застрял на мертвой точке полтора года назад. Последние события и последние заявления Европейской Комиссии свидетельствуют о том, что основное внимание Европы сосредоточено сейчас на обеспечении своей энергетической безопасности, в том числе и путем развития ядерной энергетики. Это, однако, находится в некотором противоречии с программными обязательствами правительства Германии, предусматривающими постепенный выход из атомной энергетики. Как связать эти планы Германии в ЕС с реальностью? Я передаю микрофон Ефиму Фиштейну.
Ефим Фиштейн: Возобновление процесса ратификации европейской Конституции – давняя задумка канцлера Ангелы Меркель. Она никогда не скрывала намерения серьезно взяться за дело, как только ее страна вступит в должность председателя ЕС. Ее не смущало даже то обстоятельство, что Германия сама пока не ратифицировала спорный документ из-за возражений Конституционного суда в Карлсруэ. С самого начала ее инициативы столкнулись с довольно холодным приемом в Европе. Во-первых, значительная часть так называемых новых членов Европейского Союза – приведу для примера Чехию и Польшу – вместе с такими старыми членами, как Великобритания или Дания, о Франции и Голландии уже не говоря, намерены заблокировать этот процесс. Во-вторых, сдвинуть его с мертвой точки невозможно без Франции, а там выборы нового президента страны состоятся только в апреле – половина отпущенного времени таким образом будет потеряна. А в-третьих, Евокомиссия, не на шутку напуганная новогодними перебоями в транзите русской нефти через Белоруссию, только на днях, 10 января, приняла новую стратегию энергетической безопасности, которая несколько озадачила Германию. Начнем, как обычно, с репортажа с места. Из Берлина сообщает Юрий Векслер.
Юрий Векслер: Ожидания высоки: новые импульсы для процесса ратификации европейской Конституции, совместная линия в вопросах энергетики, экономики и внешней политики образуют основные компоненты рабочей программы. Первые выводы об успешности или неуспешности усилий Ангелы Меркель можно будет сделать в марте в Берлине во время празднования 50-летия Евросоюза. Но нынешнему Евросоюзу его председателю Германии в лице Ангелы Меркель в принципе не до праздников.
На вопрос, не боится ли она обилия надвигающихся на нее заданий и проблем, Ангела Меркель привела немецкое сравнение сложной задачи с просверливанием очень толстой доски и сказала применительно к задачам председательства Германии в Евросоюзе:
Ангела Меркель: Пакет проблем велик, поэтому главной задачей до конца нашего председательства я вижу разработку четкого расписания движения европоезда, по которому мы будем в дальнейшем двигаться.
Юрий Векслер: На Ангелу Меркель действительно многие возлагают надежды, как на локомотив, способный привести Европу в движение, вывести ее из кризиса, в частности добиться прогресса с ратификацией европейской конституции, отвергнутой на референдумах в Голландии и Франции. Желая подчеркнуть эти надежды, Председатель Комиссии Европейского Союза Жозе Мануэль Баррозо для состоявшейся во вторник в Берлине встрече Еврокомиссии с правительство Ангелы Меркель даже приготовил часть своего выступления на немецком языке:
Говорит Жозе Баррозо: Еврокомиссия будет делать все возможное, чтобы Европа в предстоящие 6 месяцев успешно развивалась Европа – это проект для всех, объединенная Европа служит свободе, безопасности и процветанию граждан В следующие шесть месяцев мы хотим добиться в этом новых успехов и приглашаем к участию всех.
Юрий Векслер: Итак, «К единству Европы совместными усилиями». Но как конкретно?
На вопросы о будущем европейской конституции сама Ангела Меркель отвечает:
Ангела Меркель: С моей точки зрения, нам нужен конституционный договор, из которого было бы яснее видно, кто и за что в Европе отвечает и на основе каких общих ценностей мы работаем. Мы хотим начать нашу деятельность председательствующего с вопросов к тем странам, которые еще не ратифицировали конституцию, что бы они хотели в ней изменить. Но исходным пунктом будет уже согласованный текст конституционного договора.
Юрий Векслер: Меркель сказала также в последнем телеинтервью:
Ангела Меркель: Нам нужен общеевропейский министр иностранных дел, я думаю, что это в свете международных кризисов стало для многих очевидным.
Юрий Векслер: В последние дни в свете кризиса с приостановкой поставок нефти из России Меркель назвала разработку единой общеевропейской энергетической политики одним из своих основных приоритетов.
Понятно, что эта тема будет важной на переговорах Меркель с Путиным в Москве 21 января, особенно в свете разработки нового договора Евросоюза с Россией. Интересно, что публикованный доклад Еврокомиссии о будущей энергетической политике Евросоюза находится в противоречии с программой правительства Ангелы Меркель, предусматривающий под давлением социал-демократов отказ Германии от использования атомных станций в будущем и постепенное их закрытие. В докладе же Еврокомиссии говорится о строительстве новых атомных станций в Европе как о необходимости. В опубликованном в среду докладе говорится, что если нечего неожиданного в процессах определяющих потребности в энергоснабжении европейских стран не произойдет, то страны Евросоюза должны будут в 2030 году импортировать 65 процентов необходимой им энергии.
Вернемся к европейской конституции, без ратификации которой всеми странами участниками многие политики считают дальнейшее расширение Евросоюза невозможным. В Германии многие, в частности, руководитель ХСС баварский премьер-министр Эдмунд Штойбер, поддерживают идею сокращенного текста конституции. Хотя непонятно, кто и как будет его сокращать. Более важным является, на мой взгляд, то, что сформулировал один из вице-председателей бундестага социал-демократ Вольфганг Тирзе: «Прогресс в вопросе европейской конституции только тогда станет возможен, когда граждане увидят социальные перспективы объединенной Европы. «Нет» французов и голландцев это не столько «нет» конституции, сколько выражение страха перед асоциальной Европой. Этот страх испытываетбольшинство европейцев.
Ефим Фиштейн: Как я уже сказал, ратификации Европейской конституции в Германии воспрепятствовало решение Конституционного суда. Одним из видных немецких ученых-экономистов и юристов, обратившихся в суд с протестом против Конституции, был и профессор Нюренберского университета Карл-Альбрехт Шахтшнайдер. Я связался с ним, чтобы узнать, как он оценивает шансы Ангелы Меркель на успех в деле оживления дискуссии по проекту конституции. Оказалось, что он относится к перспективам канцлера весьма скептически.
Карл-Альбрехт Шахтшнайдер: На мой взгляд, представление о том, что проект европейской Конституции можно вернуть к жизни, является абсолютно нереалистическим. Все возражения против этого проекта остаются в силе. Госпожа Меркель прекрасно понимает, что дискуссия возможна только по отдельным положениям этого проекта. Части конституционного договора, после внесения в текст серьезных изменений, можно было бы представить на голосование. В своем нынешнем виде конституция уже была отвергнута населением Франции и Голландии, и выставить на новый референдум тот же документ уже невозможно - это противоречило бы законам. Малоизвестным остается и тот факт, что в самой Германии конституция не была ратифицирована. Повторяю, какие-то разделы документа можно переформулировать, в частности третий раздел, касающийся сотрудничества в военной области, еще какие-то места. Но даже принятие этих поправок в государствах-членах ЕС наткнулось бы на сильное сопротивление. Неизвестно, чем кончились бы в таком случае всенародные референдумы или процессы в конституционных судах.
Ефим Фиштейн: Но может быть, канцлеру Ангеле Меркель удастся пробить хотя бы должность министра иностранных дел для Евросоюза, введения которой она добивается давно и упорно? В этом вопросе профессор Карл-Альбрехт Шахтшнайдер настроен более покладисто.
Карл-Альбрехт Шахтшнайдер: Должность министра иностранных дел предусмотрена проектом европейской конституции, поэтому многие цепляются за нее. Даже эта позиция потребует внесения поправок в документ, ведь это существенно ограничит национальный суверенитет отдельных стран. Надо признать, что опротестовать этот шаг в Конституционном суде крайне сложно. Поэтому я исхожу из того, что такая попытка будет предпринята и окажется успешной, ибо бороться с этим трудно.
В целом мне думается, что успеха, на который Ангела Меркель рассчитывает, добиться ей не удастся – для этого в ее распоряжении слишком мало времени. Ей в любом случае придется подождать исхода президентских выборов во Франции. Переработка проекта конституции тоже потребует значительного времени – полгода для этого совершенно недостаточно.
Ефим Фиштейн: В среду, 10 января, председатель Европейской Комиссии Жозе Баррозу представил новую стратегию Союза в области энергетической безопасности. Кроме планов по сокращению вредных выбросов в атмосферу, ЕС намерен активно развивать источники энергии, альтернативные к нефти и газу. Одним из альтернативных источников является и атомная энергетика. Германия однако намерена производство ядерной энергии последовательно сокращать вплоть до полного отказа от нее. Нет ли здесь потенциала для будущего конфликта, спросил я эксперта Комиссии ЕС по энергетике Феррана Тараделласа.
Феррана Тараделлас: Противоречия в этом нет, ибо в документе нет прямого указания развивать атомную энергетику. За каждым из государств-членов сохраняется право решать этот вопрос по собственному усмотрению. Единственное, что там действительно есть – это упоминание о преимуществах ядерной энергетики. Говоря о необходимости введения строгих ограничений на выбросы углекислого газа в атмосферу, нельзя было не упомянуть о том, что существуют атомные электростанции, которые вырабатывают до 30 процентов всего потребляемого электричества, не производя при этом никаких вредных отбросов. В мои обязанности не входит оценка того, насколько реальны планы очередного председателя Евросоюза. Что же касается принятой энергетической стратегии, то она может быть сведена к трем целям. Первой целью является обеспечение энергетической независимости Европы от внешних поставщиков, второй целью является повышение конкурентоспособности ЕС путем создания новых рабочих мест в области энергетики, а третья цель – это борьба с изменениями глобального климата. Выбор у нас один – то ли мы примем эффективные меры уже теперь, то ли мы столкнемся с колоссальными трудностями уже в обозримом будущем.
Ефим Фиштейн: В заключение этого фрагмента мне хочется привести мысль из статьи в органе международных деловых кругов «Уолл-Стрит Джорнел»: «Германия, разумеется, не сможет стать той руководящей и направляющей силой, которой так не хватает Европе и окрестностям. Но если ей удастся хотя бы пролить луч света в этом темном царстве, то и этого будет довольно».
Испанский полковник КГБ Африка да Лас-Эрас.
Ирина Лагунина: В разные годы советские спецслужбы привлекали в свои ряды не мало иностранцев. Многие из них, особенно пришедшие в «органы» еще до Второй мировой войны, соглашались работать на СССР по идеологическим соображением. Среди них видное место занимает испанка Африка да Лас-Эрас, дослужившаяся до звания полковника КГБ. Сейчас книга о ней готовится к печати в Мадриде. С автором исследования побеседовал наш корреспондент Виктор Черецкий.
Виктор Черецкий: Африка де Лас-Эрас проработала в советских спецслужбах 45 лет. Африка – это не псевдоним, а настоящее испанское имя, хотя довольно редкое. Завербовали ее еще в 1937 году во время гражданской войны в Испании. Сначала Африку внедрили в секретариат к Троцкому в рамках подготовки убийства, которое впоследствии было осуществлено в Мексике по заданию Кремля испанцем Рамоном Меркадером. В годы Отечественной войны Африке довелось сражаться в знаменитом партизанском отряде Дмитрия Медведева под Ровно, а после войны – два десятилетия находиться на нелегальной работе в Южной Америке. Умерла Африка де Лас-Эрас в Москве в 1988 году в возрасте 79 лет.
Еще не так давно о ней в Испании знали лишь бывшие сослуживцы - некоторые ветераны Компартии. Первая публикация об испанке-полковнике КГБ появилась лишь четыре года назад. А теперь у нее есть даже свой биограф. Это известный мадридский писатель и журналист Хавьер Хуарес:
Хавьер Хуарес: Когда я впервые познакомился с историей Африки де Лас-Эрас, она меня просто ошеломила. Я даже вообразить не мог, что такая женщина существовала на самом деле. Представьте себя, родилась она в семье офицера, вдобавок в Сеуте, в испанском анклаве в Африке, в обстановке, которая всегда считалась ультраконсервативной. И выйдя из подобной среды, она стала советской разведчицей! Она была свидетелем и участницей важных событий 20 столетия: гражданской войны в Испании, убийства Троцкого, второй мировой войны. Она организовала советскую разведывательную сеть в Уругвае и в других странах Латинской Америки. Да и само ее звание! Много ли было женщин-иностранок в звании полковника КГБ? Все это и привлекло к Африке мое внимание.
Виктор Черецкий: В отличие от Испании, в России об Африке де Лас-Эрас стали писать с конца восьмидесятых годов. Правда, без особых подробностей, поскольку ее профессиональная деятельность даже сегодня разглашению не подлежит. Авторы публикаций об Африке обычно концентрировали внимание на человеческих достоинствах разведчицы. Много написано и о причинах, побудивших ее пойти на службу в советские спецслужбы. При этом выделяется идеологический фактор как основной стимул поведения будущей разведчицы.
Кстати, что думает по этому вопросу испанский исследователь? Оказывается, он здесь не расходится со своими российскими коллегами–исследователями жизни Африки де Лас-Эрас:
Хавьер Хуарес: Я думаю, что Африка, как и многие другие иностранцы, работала на СССР по идеологическим причинам - во имя идеалов социализма и коммунизма. Работа на Советы объяснялась тем, что эта страна в то время, в 30-ые годы, для многих иностранцев являлась олицетворением этих идеалов. Чтобы понять это, нельзя исходить из наших сегодняшних знаний о Советском Союзе – следует перенестись в историческую реальность второй половины 30-х годов. Сталин тогда не представлялся тем, каким он был на самом деле, поскольку его разоблачение последовало спустя много лет. Так что в то время, Советский Союз и его режим были для многих людей левых убеждений олицетворением идеалов справедливости, равенства, решения вековых антагонизмов, которые, к примеру, существовали в Испании. Они искренне считали, что, работая на СССР, вносят вклад в победу светлых идеалов во всем мире. Африка принадлежала к этим людям.
Виктор Черецкий: Хавьер Хуарес считает, что российским чекистам, которыми была наводнена Испания в годы гражданской войны, вспыхнувшей здесь в июле 1936 года, даже не пришлось особо вербовать Африку. Она восприняла предложение работать на Москву с большим энтузиазмом.
Ее первым руководителем стал некто Лев Лазаревич Фельдбин, резидент НКВД в Испании, более известный под псевдонимом Александр Орлов. Кстати, когда Орлов, опасаясь ареста, сделался в 1938 году невозвращенцем, Африке это чуть было не стоило карьеры, поскольку бывший начальник стал выдавать зарубежным спецслужбам своих подчиненных. К тому времени она уже была внедрена в аппарат Троцкого: работала с ним сначала в Норвегии, а затем и в Мексике. Считается, что когда группа мексиканцев-агентов Коминтерна сделала первую попытку убить Троцкого, то помогла проникнуть им на его хорошо охраняемую виллу именно Африка.
Хавьер Хуарес: Когда она начала работать на Россию в годы гражданской войны в Испании, она уже была убежденной сторонницей коммунистической идеологии. Работала в Барселоне в рядах Объединенной социалистической партии Каталонии. Занималась организацией вооруженных отрядов этой партии. Африка, кстати, обладала большими организационными способностями. Думается, для нее начало работы в советских спецслужбах было всего-навсего продолжением дела, которым она уже давно занималась – борьбой за осуществление коммунистических идеалов.
Виктор Черецкий: В деятельности Африки де Лас-Эрас было несколько важнейших этапов: гражданская война в Испании, Отечественная война в России, работа на советскую разведку в Латинской Америке. Больше всего известен исследователям ее жизни этап, связанный с пребыванием в отряде «Победители» Дмитрия Медведева. В начале войны Африка, которая уже пару лет жила в Советском Союзе, приняв советское гражданство, заявила о своем желании немедленно отправиться на фронт. В этом желании она была не одинока. Сотни испанских республиканцев, проживавших в СССР, после поражения в гражданской войне, в иммиграции, также требовали принять их в ряды вооруженных сил. Сталин вначале категорически отказывался, заявляя, что «испанские товарищи нужны для грядущих боев в Испании». Тем не менее, с легкой руки Хрущева и по протекции бывших советских военспецов в Испании, лично знавших многих из них, испанцы все же добились своего. При этом практически все они попали в спецподразделения НКВД. Африка сначала обучалась на курсах радистов, а затем прошла подготовку в отряде «Победители», который готовился к переброске в тыл противника. В июне 1942 года Африка и ее товарищи были десантированы в Западной Украине для действий в районе Ровно. Говорят, что знаменитое донесение разведчика Николая Кузнецова о начале гитлеровского наступления под Курском передала в центр именно Африка.
Хавьер Хуарес: Меня лично привлекает этап в жизни Африки, когда она выполняла задания советской разведки до и после Второй мировой войны. К примеру, на мой взгляд, крайне любопытна ее работа на Юге Латинской Америки по созданию агентурной сети КГБ. Это самый интересный этап в ее жизни, хотя, признаюсь, его труднее всего изучать, поскольку вся деятельность Африки носила тайный характер. Материалы до сих пор считаются секретными и не разглашаются. Но, от того немногого, что мне удается узнать, просто дух захватывает.
Виктор Черецкий: В воспоминаниях ветерана КГБ полковника Сергея Горленко, опубликованных в России, приоткрывается завеса над деятельностью Африки в Латинской Америке.
Латинская Америка после Второй мировой войны становилась одним из важнейших разведывательных объектов для Советского Союза, - отмечает Горленко. Наступала эра “холодной войны”. Вставал вопрос о разделе сфер влияния между бывшими партнерами по антигитлеровской коалиции, а в перспективе - даже о размещении своих вооруженных сил под боком у бывшего союзника – Соединенных Штатов. В сферу советских интересов входили Куба, Чили, Мексика, Аргентина.
В те времена работать было трудно, вспоминает полковник Горленко. Африка приехала на континент, связь с которым у СССР на уровне разведывательной деятельности была практически утеряна. Разведчица кочевала по разным странам: восстанавливала законсервированные связи, искала новые. Фактически заново создавала агентурную сеть.
Между тем, Хавьеру Хуаресу удалось, к примеру, узнать, какая латиноамериканская страна стала постоянным местом жительства Африки и как она туда внедрилась – подробности, которые в России пока не опубликованы:
Хавьер Хуарес: В 1947 году она познакомилась в Париже с уругвайским писателем. Судя по всему, это было сделано по заданию ее руководства. Писатель влюбился в Африку, и они поженились. Его звали Фелисберто Эрнандес. Это весьма известный литератор. Его произведения переведены на многие языки мира, в том числе на русский. Поженившись, супруги отправились жить в Уругвай. Лучшего прикрытия для тайной деятельности и представить трудно! Африка открыла торговлю антиквариатом и занялась организацией агентурной сети в Уругвае. Она же впервые установила радиосвязь из Уругвая с Москвой. Любопытно, что супруг-писатель не догадывался о деятельности Африки. Надо сказать, что Фелисберто Эрнандес в молодости отдал дань идеям коммунизма, но в зрелом возрасте, когда познакомился с Африкой, был последовательным антикоммунистом, о чем постоянно писал в своих произведениях. Удивляет, как они могли жить вместе.
Виктор Черецкий: Чтобы ответить на последний вопрос, испанский исследователь Хавьер Хуарес попытался изучить характер и личную жизнь Африки де Лас-Эрас. В этом ему помогли некоторые испанцы, которые знали ее по гражданской войне в Испании и Отечественной войне. Всем этим людям уже не меше 90 лет. Речь идет, к примеру, о бывшем лидере испанской компании Сантьяго Каррильо и бывшем добровольце-партизане Отечественной войны Хосе Гроссе. Хавьер Хуарес:
Хавьер Хуарес: Я лично, к сожалению, не был знаком с Африкой, но мне удалось разыскать людей, которые ее неплохо знали. В первую очередь, все они в один голос говорят, что Африка была женщиной незаурядной красоты, весьма привлекательной. Она была человеком очень активным и увлеченным. Кроме того, свои чувства и свою личную жизнь она полностью подчинила своей работе. Помимо всего прочего она была очень дисциплинированной и очень смелой, что продемонстрировала в годы своего пребывания в партизанском отряде в лесах под Ровно. В некоторых письменных воспоминаниях об Африке говорится также, что у нее был непростой характер и что она была весьма требовательна в общении с людьми.
Виктор Черецкий: Вместе с тем, в некоторых других воспоминаниях Африка де лас-Эрас предстает совсем иным человеком, особенно когда речь идет о воспоминаниях людей, знавших ее вне выполнения служебных обязанностей.
Хавьер Хуарес: Я полагаю, что характер Африки был довольно противоречивым. С одной стороны, она была жесткой и расчетливой, всецело преданной своей работе. С другой стороны, в кругу близких друзей она становилась более приветливой, скажем, более «домашней». В молодости у Африки была дочь, которая умерла в первый год гражданской войны в Испании. Похоже, что этот факт отразился на всей ее жизни. После этого Африка всецело отдалась работе, службе Советскому Союзу. Говорят, что у нее практически не было личной жизни. Она несколько раз выходила замуж, но это были браки не по любви, а связанные с работой. Думается, что некий «сентиментальный вакуум» отразился и на характере этой женщины. Но все это лишь гипотеза, потому что до конца жизни Африка оставалась загадкой даже для людей, близко ее знавших.
Виктор Черецкий: Для граждан любой страны соотечественник, работающий на чужую разведку, невзирая на мотивы, побудившие его к этой работе, является фигурой не очень привлекательной. Как в этой связи испанцы реагируют на личность Африки?
Хавьер Хуарес: Безусловно, отношение к Африке двойственное. Тем более что в биографии этой женщины есть и светлые и темные страницы. Кроме того, естественно, люди всегда с недоверием относятся к тем, кто становится агентом чужой разведки. Тем не менее, я лично предпочитаю анализировать поведение людей в историческом контексте. 70 лет назад, когда Африка стала работать на Советский Союз, в Испании пылала гражданская война. Москва помогала законному испанскому правительству. Так что она фактически сделалась агентом не врага, а страны-союзника. И здесь ее не в чем упрекнуть. Затем она приняла советское гражданство. Россия стала ее второй родиной в то время, когда в Испании преследовались все левые силы и миллионы людей вынуждены были иммигрировать. Став гражданкой Советского Союза, она полностью отдалась служению этой стране.
Виктор Черецкий: Ну а все же, если взглянуть на Африку с точки зрения современности, когда история расставила события 20 столетия на свои места, как можно оценить деятельность Африки де Лас-Эрас?
Хавьер Хуарес: Один эпизод в жизни Африки, а именно ее роль, хотя и косвенную, в убийстве Троцкого, трудно оправдать. Вместе с тем, ее участие в борьбе республики против испанского фашизма нельзя подвергнуть сомнению. Она боролось за идеалы свободы и демократии против фашистских мятежников генерала Франко. Когда она стала служить России, то здесь, разумеется, нельзя говорить о том, что она защищала демократические ценности, поскольку Советский Союз не являлся носителем этих ценностей. Однако, нет никакого сомнения, что она участвовала в справедливом и благородном деле, будучи бойцом партизанского отряда в 42-44 годах, борясь против гитлеровских оккупантов.
Виктор Черецкий: Хавьер Хуарес заканчивает работу над книгой об Африке де Лас-Эрас. Она должна быть опубликована в этом году и ее автор надеется, что личность испанки, ставшей советской разведчицей, привлечет внимание широко читателя.
Почему у разных народов возникают похожие мифы.
Ирина Лагунина: Историки и фольклористы, изучающие мифы народов мира, давно заметили, что сходные мифологические сюжеты встречаются у далеких друг от друга народов в разных частях света. Причины этого сходства долгое время были предметом ожесточенных споров. Одни считали, что сходные сюжеты возникают независимо у разных народов в силу каких-то врожденных общих свойств человеческой психики. Другие полагали, что мифы распространяются путем заимствования. Наконец, третьи считали, что мифы распространяются в основном в результате переселений народов. Только в последние годы появилась возможность получить более обоснованные ответы на эти вопросы. О современных методах анализа мифологических сюжетов рассказывает доктор исторических наук Юрий Березкин. С ним беседуют Александр Костинский и Александр Марков.
Александр Марков: Юрий Евгеньевич, расскажите, пожалуйста, каким образом изучение мифологии может помочь в понимании древнейших событий человеческой истории?
Юрий Березкин: Вы знаете, я в общем-то занимаюсь не мифами, как таковыми. Миф – слово, которое имеет много значений. Я занимаюсь исследованием того, что если сформулировать точно, будет называться – сюжетообразующие мотивы. У любого повествовательного текста есть какой-то сюжет, причем в разных вариантах текста этот сюжет немножко меняется. Но у этого сюжета, вернее, у всех вариантов, есть некая общая структура, общие элементы. Иногда это очень простенькая структура, скажем, Солнце и Месяц подрались, и отсюда - почему подрались, как подрались и прочее. Любые, соответственно, тексты на эту тему будут чем-то похожи. В других отношениях могут быть различны, а вот этим они будут похожи. Но это простой мотив. А может быть мотив более сложный. Скажем, Солнце или Месяц или Луна, у них у каждого было много детей. Соответственно, дети Луны – это звезды, а дети Солнца – это какие-то маленькие солнышки. И это грозило большими неприятностями, потому что если много маленьких солнышек, все горит. Соответственно, Луна сделала вид, что она съела своих детей, а на самом деле она их спрятала. А Солнце действительно поверило и действительно съело своих детей. Это может быть и мужчина, и женщина - это не очень важно. И когда Луна на следующий день выпустила на небо звезды, Солнце оказалось одно и до сих пор гоняется за этими звездами. Дальше могут быть разные поэтические варианты. Это довольно сложное повествование. И вот такого рода сюжетообразующие мотивы очень специфичны.
Никогда нет стопроцентной уверенности, что это не могло возникнуть параллельно. Стопроцентной уверенности в истории вообще не бывает. Но все-таки маловероятно, что это могло возникнуть параллельно. И когда мы видим подобного рода мифы, основанные на этом сюжетообразующем мотиве, расположенные цепочкой от Африки через Индию в Юго-Восточную Азию, в Индонезию и дальше в Австралию, у меня нет другого объяснения, как то, что все эти случаи исторически связаны.
Александр Марков: То есть миграция, по-видимому.
Юрий Березкин: Строго говоря, это, конечно, миграция. Я всегда более осторожно пишу - миграция или культурные контакты. В древности, три-пять тысяч лет назад, что довольно недавно, коллективы людей были невелики. Разнообразие языков велико. И кажется более вероятным, что эти самые элементы культуры в основном передавались по вертикали, то есть по поколениям. Никто не исключает обмена и влияния, разумеется, такое было, но скорее всего перенос мифов по вертикали, то есть по времени, от одного поколения к другому был гораздо более эффективным, чем перенос по горизонтали. Просто эти межплеменные контакты были слабенькие. А то, что это именно так, в пользу этого говорит разнообразие мифологии. Потому что если бы уже в глубокой древности легко заимствовались все наборы мотивов, то у нас была бы полная энтропия. Вся мировая мифология была бы одинаковая или, по крайней мере, она была бы одинаковая, скажем, в пределах Северной Америки. Все друг с другом контактировали так или иначе и, тем не менее, разнообразие североамериканских мифологий очень велико. Я думаю, что разнообразие одних лишь калифорнийских мифологий можно сопоставить с разнообразием мифологий по всей Сибири.
Александр Костинский: Это говорит о том, что культурные связи были слабее.
Юрий Березкин: Относительно да. Я не говорю, что их не было, они всегда были, но они были относительно слабыми. Другое дело, когда увеличивается плотность населения, усложняется общественная организация и возникают интенсивные трансконтинентальные связи, а такое в основном происходит, видимо, довольно поздно, есть понятие мирсистемы, то есть образование сложных развитых обществ от Средиземноморья до Тихого и Индийского океана где-то с середины первого тысячелетия до нашей эры, после этого, по-видимому, в пределах Евразии начинается интенсивный обмен по горизонтали, то есть между разными культурами. Но это никаким образом не касается Африки, Америки, Австралии, они совершенно вне этого процесса.
Александр Марков: То есть ваш метод исследования основан на выявлении одинаковых мотивов в разных районах мира и таким образом как-то можно проследить перемещение каких-то народов, каких-то популяций, переселение?
Юрий Березкин: Да, это именно так. Но тут следует отметить, что действительно, вы сказали, что этим занимались очень давно. Какая разница, почему я сейчас решился этим заниматься? Во-первых, для любого исследования, подобного глобального исследования нужна глобальная база данных. Потому что если даже очень образованный человек, предположим, он что-то знает, он знает из мифологии Европы, Азии, Америки чего угодно, он всегда найдет из этой совокупности какие-то факты, которые ему понравятся или не понравятся. То есть смысл в том, чтобы включить в базу данных все, все в пределах того, что человек может, мир неисчерпаем, но, по крайней мере, сделать это систематическим. То есть если у меня создана была база данных сперва только для Южной Америки, поскольку я начинал как американист, то, соответственно, база данных для Северной Америки, она должна быть как минимум столь же подробна, как и для Южной Америки, дальше для Евразии, для Африки, для всего мира. То есть степень знакомства с всеми традициями должна быть одинаковая, тогда минимизируется возможность субъективного выхватывания из чего-то.
Если позволите, я расскажу, что дает глобальная база данных. Результат довольно простой на самом деле. Выявляется два основных комплекса мотивов, один из которых можно назвать континентально-евразийским и который характерен для северных, центральных, западных областей Евразии. И другой, который можно назвать индо-тихоокеанским, который характер для Индии, но не аравийской Индии, а восточно-племенной Индии, и дальше Юго-Восточная Азия, Тихоокеанский пояс Азии, фронт Японии, Айну и особенно для Австралии, Океании и Америки. Причем ядро этой составляет Меланезия и восточный район Южной Америки. Почему ядро? Потому что скорее всего там сохранились наиболее незатронутые более поздними влияниями, архаичные. Я не говорю, что они архаичные в том смысле, что в них есть что-то допотопное, просто ранние, скажем так. Тогда как для Северной Америки или Юго-Восточной Азии существенно позднее влияние евразийского комплекса.
Александр Костинский: А Африка?
Юрий Березкин: А вот с Африкой самое интересное. Африка, я имею в виду, южнее Сахары, потому что Северная Африка, она просто примыкает Евразии во всех отношениях. С Африкой южнее Сахары что получилось: она оказалась нейтральной. Причем это совершенно неожиданно. Предполагалось, что Африка будет больше похожа на вот этот индо-тихоокеанский мир. Потому что там сразу же обнаружились мифы о происхождении смерти довольно специфические. Скажем, люди смертны, потому что они утратили или не получили способность менять кожу. А змеи меняют кожу, поэтому они бессмертны. Или люди смертны, потому что они противопоставлены Луне. Луна умирает каждый месяц, но оживает, а люди умирают и не оживают. Есть еще другие, я не буду все перечислять, примерно восемь таких мотивов. Они встречаются в Африке южнее Сахары, они встречаются индо-тихоокеанском мире и в Америке. И соответственно, предполагалось, что и другие мотивы теологические будут похожи. Так вот, оказалось - нет. Для комплекса мотивов континентального евразийского очень характерны развитые представления о небесной сфере, о звездном мире, детальные, там очень сложно, много созвездий, там сложные истории про это. Эти сложные истории одинаковые в Сибири или в Центральной Азии, в Северной Америке на уровне мелких подробностей. Но, скажем, представление о Большой Медведице, где четыре звезды ковша – это зверь, которого преследуют три охотника. Эти три охотника – это ручка ковша. Вторая звезда – это звезда Мицар, двойная система, рядом с ней маленькая звездочка Алькор, ее плохо видно и ее открыли довольно поздно, где-то в конце верхнего палеолита, я думаю. И вот эта звездочка Алькор – это котелок, в котором второй охотник собирается варить медведя или лося, которого они убьют. Такое независимо возникнуть не могло – это точно. С котелком – точно, это слишком специфические вещи. И когда мы находим у западных эвенков, селькупов, хантов и находим это у ирокезов.
Александр Костинский: А ирокезы где жили?
Юрий Березкин: Это восток Соединенных Штатов - это штат Нью-Йорк, Новая Англия.
Александр Костинский: То есть получается, что миф возник чуть ли не до переселения.
Юрий Березкин: Он совершенно точно возник до переселения. Вот этого в Африке нет, в Африке очень слабо развита звездная мифология. Причем многие этнографы, которые вели там работы или миссионеры, которые изучали, они на это обращали внимание. А есть другой комплекс, который объединяет Южную Америку, Меланезию, Индонезию, Австралию, там звездная мифология есть, но она не очень развитая. А там очень развиты представления о человеческом теле, антропогенезе, о том, как появились биологические особенности человека, физиология, анатомия. А вот в Африке нет ни этих анатомически-физиологических мотивов, ни звездной мифологии, она нейтральна, там есть миф о происхождении смерти. И как это можно интерпретировать? То, что лежит на поверхности, напрашивается – это гипотеза выхода из Африки. Если мифология зародилась до выхода из Африки, выход из Африки – это 50-70 тысяч лет назад, то логично допустить, что культура была достаточно простой. Если мифология была, она была еще не развитой. И первая мифологическая тема, что волновало людей – смертность, конечно. А что еще могло волновать? Поэтому довольно логично, что сюжеты там впервые сформировались и дальше они были привнесены.
