Программу ведет Александр Гостев. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Любовь Чижова.
Александр Гостев: 23 января Зюзинский суд Москвы продолжит рассматривать иск правительства Москвы о выселении Юлии и Михаила Прокофьевых из их частного дома в поселке Южное Бутово. На прошлом судебном заседании представители префектуры Юго-Западного округа столицы предложили семье Прокофьевых мировое соглашение: в обмен на дом и земельный участок им могут предоставить две однокомнатных квартиры и денежную компенсацию, чуть более 400 тысяч рублей. Прокофьевы заявляют, что вовсе не собираются уезжать из своего дома.
Любовь Чижова: За штурмом дома семьи Прокофьевых в поселке Южное Бутово, который прошлым летом инициировали московские власти, затаив дыхание, следила вся страна. Кто-то называл Прокофьевых рвачами, мол, им предлагают и квартиру, и деньги, а они ломаются, цену набивают. Кто-то им по-человечески сочувствовал: жили на своей земле, в своем доме, а сейчас предлагают маме и взрослому сыну однокомнатную квартиру. Да и то, как домишко Прокофьевых штурмовали дюжие омоновцы, напоминало кадры военной хроники.
В конфликт вмешались депутаты Государственной Думы, члены Общественной палаты и Прокофьевых на время оставили в покое. Они продолжают жить в своем доме в поселке Южное Бутово. Сейчас московское правительство предлагает им мировое соглашение.
Юлия Прокофьева: Нам московские власти на последнем заседании 10 января предложили мировое соглашение - две квартиры, одна по соцнайму, другая в собственность, и компенсация 413 тысяч рублей за упущенную выгоду. Если я на это не соглашусь, они шантажируют меня тем, что подадут иск о выкупе, который составляет полтора миллиона, что невозможно ничего купить в Москве. А для того, чтобы мы шли на переговоры нормальные, прежде всего, властям надо отозвать этот иск, он незаконный. Они не по закону действуют, они нас держат в напряжении психологическом под судом. Это же ненормально. Почему власти не отзывают иск, мы до сих пор не понимаем. Мы-то ничего не просим, ни больше, ни меньше, у нас нет никакой торговли, именно мы хотим, чтобы с нами по закону, по нормальному обошлись.
Любовь Чижова: Что-то с лета принципиально изменилось в вашей позиции и в позиции московских властей?
Юлия Прокофьева: Конечно. Наша ситуация - просто я в своей законной позиции уверена, и я держусь уверенно, закон на моей стороне - конечно изменилась. Мы просто, жители Бутова, стали увереннее намного. Нам помогли. Кто встал на защиту законных прав граждан, большое спасибо. Конечно, очень помогли и Государственная Дума, и Общественная палата. Мы бы без этого... не знаю, что было бы с нами. А сейчас у нас уверенная позиция в законе, вообще уверенно мы себя чувствуем.
Любовь Чижова: Юлия Владимировна, я знаю, что там еще, по-моему, 80 домов в этом поселке, если я не ошибаюсь. Как другие люди живут? Что им сейчас предлагают?
Юлия Прокофьева: Некоторые, конечно, согласились, именно испугались этой ситуации. Люди не выдерживают, нервничают, потому что именно давление со стороны властей. Но нас много, которые хотят именно остаться на этой земле, добиться оформления земли в собственность, именно по закону с нами обойтись
Любовь Чижова: Вы бы этого хотели, остаться на этой земле?
Юлия Прокофьева: Конечно. Нам же не давали ни строиться, мы никогда ни ремонт не делали в доме в последние годы, так как нам даже не оформляли законные постройки, которым уже по 30-40 лет.
Любовь Чижова: Вы не исключаете возможность обострения отношений, повторного штурма?
Юлия Прокофьева: Уже столько прошли. Мне нечего терять, я не боюсь. Я именно законом добиваюсь, мне нечего бояться, закон на моей стороне.
Любовь Чижова: Представитель межфракционного объединения "Наша столица" в российской Госдуме Александр Закондырин в этом конфликте на стороне семьи Прокофьевых. Он говорит: раз они собственники дома, только они вправе решать, продавать его или нет, а если решат продавать, они назначают цену.
Александр Закондырин: Вопрос здесь даже не в самой оценке. Есть собственник, он хочет продавать или не хочет продавать. Я могу прийти к вам и сказать, я хочу купить вашу квартиру. Но если вам нравится жить в вашей квартире, предположим, вы там выросли, там выросли ваши родители, ваши деды, бабушки, может быть, она вам дорога как память, вы не хотите расставаться. Так же, как, например, я могу прийти и сказать, что я хочу купить брошку вашей бабушки, для вас это не просто брошка, для вас это брошка вашей бабушки, вы не хотите ее продавать. И собственника невозможно обязать продавать в случае, если это не нарушает какую-то основу государственной безопасности, конституционного строя, еще что-то. Что касается цены, мне кажется, это вопрос договорных отношений. Повторяю, здесь не должно происходить какой-то оценки, сколько оно стоит. Сколько считает правильным оценить это собственник. Собственник оценил это в такую сумму, вот покупатель с ней может торговаться, убеждать его, еще что-то. Но это должно происходить не в судебном порядке, а договорном порядке.
Любовь Чижова: Какие вы видите перспективы у этой всей истории?
Александр Закондырин: Вообще, если следовать норме закона, поскольку постановление правительства Москвы номер 837 до сих пор не зарегистрировано, соответственно, можно предположить, что в соответствии с законом города Москвы, Российской Федерации собственника должны уведомить о том, когда будет зарегистрировано постановление, что будут, собственно, производиться какие-то действия непосредственно с его имуществом. Поскольку это не зарегистрировано, а у собственника есть по закону год для того, чтобы согласиться, не согласиться рассмотреть возможность и вообще быть уведомленным о самом факте принятия решения органами государственной власти субъекта Федерации, то есть правительства города Москвы, соответственно, как минимум у этой истории есть год. Юлия Владимировна может год вообще никуда не ходить и говорить: "Ребята, вы меня еще не уведомили. Сейчас первая инстанция. Вот я не понимаю, почему меня гоняют в суд. Я просто работаю, у меня времени нет ходить по судебным разбирательствам и слушать какие-то предложения префектуры, которые вообще не относятся к материалам дела. В материалах дела говорится о выселении двух конкретных граждан, один из них собственник - это сын Юлии Владимировны Прокофьевой, и Юлия Владимировна, совместно проживающее лицо с собственником жилого помещения.
Любовь Чижова: Позицию московских властей представляет спикер Мосгордумы Владимир Платонов. Я спросила его, почему все-таки семья Прокофьевых не может оставаться жить в своем доме?
Владимир Платонов: Потому что этот район будет использован под застройку многоквартирными домами для решения, в том числе проблем очередников, которых в Москве не так мало. Самое интересное о том, что жилой сектор будет оттуда выноситься, что эти дома будут подлежать сносу, об этом было известно с 80-х годов, с 1983 года, когда эта территория была именно для этих целей присоединена решением союзных властей, в Московской области взяли эту территорию, передали Москве именно под высотное строительство. Граждане об этом знали. Начиная с 80-х годов, предоставляются квартиры, некоторые люди уже успели получить квартиру, опять зарегистрироваться в этих домах и по-новому претендуют на получение квартир, передают по наследству эти квадратные метры.
