19 февраля в центре Москвы, в старинном здании, которое занимают Росохранкультура (Федеральная служба по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия) и Госфильмофонд (ул.Малая Никитская, д.12), произошел пожар. Несмотря на небольшую площадь возгорания, в тушении участвовало 12 пожарных расчетов, что было обусловлено ценностью объекта. Дворянская усадьба на Малой Никитской улице признана уникальным памятником истории и архитектуры.

По счастью, большой, непоправимой беды не случилось. Говорит Дмитрию Докучаев, сотрудник пресс-службы МЧС Москвы: « Вчера в 22 часа 49 минут пожарные подразделения выезжали по адресу Малая Никитская улица, дом 12. Пожар был ликвидирован в 23 часа 39 минут. Пострадавших нет. Площадь возгорания составила 10 квадратных метров. Загорание происходило на третьем этаже трехэтажного здания в помещении, занимаемом Госфильмофондом России. Предположительно пожар произошел в результате нагрева электропроводки, от короткого замыкания. В одном из помещений обгорела мебель и оргтехника».

Как будто бы беспокоится не о чем. Однако в Москве сейчас морозно. Так что здание с изрядно намокшими деревянными перекрытиями быстро высохнуть не сможет. Значит, сохранность усадебного комплекса все-таки под угрозой. Между тем, это замечательное строение, утверждает Алексей Клименко, председатель комиссии по сохранению историко-культурного наследия Союза художников Российской Федерации: «Это знаменитая усадьба Бобринских, Зубковых. Друг Пушкина Зубков жил там. Пушкин бывал там. С этим домом связаны "Стансы", известные стихи Пушкина. Но главное не в истории. Там со стороны Гранатного переулка один обнажен задний фасад главного дома. Эти зондажи показывают, что это прекрасное здание середины XVIII века», — говорит Алексей Клименко.

— Таких зданий в Москве сохранилось совсем немного.
— К сожалению, да. Это просто замечательная усадьба, которая неоднократно реставрировалась. Со стороны Малой Никитской все в очень хорошем состоянии было – и ограда, и двор прекрасный, и фасады. Там внутри пять плафонов расписных, то есть замечательные интерьеры.

— Алексей Алексеевич, на каких этажах эти плафоны?
— И на первом, и на втором этажах, то есть большой плафон на втором этаже. Он, по-видимому, также пострадал от работы пожарных, которые заливают дом насквозь. Так у нас принято, в том числе и на памятниках, поскольку надо немедленно придавить огонь. Наверное, это справедливо, но все-таки проливать дом целиком — это слишком большая роскошь.

— Существует ли какая-нибудь специальная методика тушения для старинных зданий, в том числе с деревянными перекрытиями?
— Я не специалист по пожарному делу, хотя, думаю, что такая методика должна была бы быть при современных химических и технических средствах. Не знаю. Проблема совершенно в другом, что это уже не первый пожар даже при этих нынешних хозяевах. Хотя там сидит во главе с господином Боярсковым Росоохранкультура, то есть главное наше ведомство, которое занимается охраной памятников истории и культуры в стране, но денег у этого учреждения нет. По всей стране сотни тысяч прекрасных объектов культуры в самом прискорбном состоянии. Здесь тоже специалисты сказали, инспекторы, что у этого ведомства, которое само, кстати, теперь отвечает (не Московская охрана памятников, а уже два года именно Федеральная служба охраны памятников) за сохранность этой усадьбы. Тем не менее, уже был большой пожар, уже страдал большой плафон. Денег хватило только на проектную документацию и на фасад. На настоящие работы по защите, по всей вероятности, не хватило денег, а то и желания или умения, я уж не знаю чего.
Но дело ли, чтобы чиновники сидели во дворцах, в объектах культуры, таких хрупких и прекрасных?! Дворцы должны быть объектами туризма. Это принадлежит всем.

— Алексей Алексеевич, вот вы говорите о чиновниках, но Росохранкультура ссылается на то, что помещение, в котором произошел пожар, занимал Госфильмофонд, то есть совсем другое ведомство.
— Но они отвечают, они головой отвечают (они за это деньги получают) перед обществом за сохранность объектов культуры. Если они уже который раз не могут обеспечить сохранность того, где они находятся, этих объектов культуры, то, что уж говорить о судьбе всего остального?!