Судьба сербов в Косово. Первые аналитический репортаж из спорной провинции.
Ирина Лагунина: В четверг российский министр иностранных дел Сергей Лавров, находясь в Берлине, заявил журналистам:
Сергей Лавров: Решение по Косово принять могут только сами стороны, никто навязать это решение не может. По крайней мере, Россия не будет частью такой схемы.
Ирина Лагунина: В последнее время мы больше говорили о позиции Сербии и Белграда. Как же видится это решение косовским албанцам? Сегодня – первый очерк из столицы Косово Приштины. Провинция глазами Айи Куге.
Айя Куге: До сих пор в Приштину напрямую из Белграда поехать было не просто. Между Сербией и Косово ездили рейсовые автобусы, но только до сербских анклавов, объезжая населённые пункты, где проживают албанцы. Однако недавно энергичные косовские турки открыли одну линию, которая, по пути в южные районы Косово, заезжает на автовокзал Приштины, в котором сербов практически не осталось. Сербы горько шутят, что не случайно название этой транспортной фирмы - «Аддио турс», в переводе «Прощальные Туры». Административная граница Сербии с Косово выглядит как настоящая государственная граница. Сначала паспортный и таможенный контроль Сербии, через пару сотен метров документы и багаж пассажиров проверяет международная полиция. Полицейский из Чехии тщательно обыскивает автобус на предмет оружия. После границы пассажиры-албанцы громче разговаривают по мобильным телефонам. Сербы становятся тише.
Приштина меня встречает живой суетой на улицах. Город за три года, когда я здесь была в последний раз, изменился, к лучшему. Не видны больше танки и бронетранспортёры международных сил, нет блокпостов на дорогах. На окраинах главного города Косово новые большие торговые центры, много складов строительных материалов. В магазинах товары из всей Европы, много продовольственных продуктов из Сербии. Всё выглядит совершенно спокойно и нормально. Но только выглядит. Были в последнее время в Приштине демонстрации местных анархистов, когда погибли два человека, а недалеко от кафе, в котором я сидела, в тот самый вечер были взорваны три автомашины ООН. Албанцы с нетерпением ждут, когда Косово станет независимым и когда они смогут жить без присутствия шестнадцати тысяч вооружённых миротворцев и определяющих каждый их шаг иностранцев из гражданской миссии ООН.
В Приштине я встретилась с албанским философом и политическим аналитиком Скельзеном Маличи.
Скельзен Маличи: Ожидание того, как решится вопрос статуса Косово, вызывает нервозность и албанской, и сербской стороны. У большинства албанцев и албанских политиков уже сложилось убеждение, что всё окончится положительно, что Косово получит независимость. Этому большинству, кажется, даже не мешает то, что независимость будет под контролем и на определенный период - с разными ограничениями. Пока ещё не ясно, как всё будет выглядеть на практике - будет ли некоторый мягкий иностранный протекторат, что не желательно, но и большого беспокойства не вызывает. Новая международная миссия не будет иметь административные функции, не будет управлять в Косово. У нее будет только один мандат: контролировать, как выполняются буква и дух соглашения.
Айя Куге: Звучит это оптимистически. У меня создалось впечатление, что в данный момент для косовских албанцам ничего не важно, кроме независимости. Как будто с решением этого вопроса сами собой решатся проблемы практически не существующей самодостаточной экономики, самой высокой преступности и коррупции в Европе. В состоянии ли албанцы создать демократическое государство, в котором найдётся место и для сербов?
Скельзен Маличи: Редкие государства с самого начала зародились как демократические. Будет ли наше государство демократическим или нет, это наша прямая ответственность, это вопрос к нам, либеральной и прогрессивной косовской интеллигенции. Нас это волнует в первую очередь. Я бы очень хотел, чтобы государство было как можно более демократичным. Но для этого есть как предпосылки, так и помехи. У наших граждан нет демократической традиции. Поэтому неплохо, что мы находимся под западным протекторатом, так создаются европейские рамки законности. Неплохо также, что предусмотрен определённый контрольный период. Так мы хотя бы частично сможем избежать создания централизованного националистического государства, какое, вероятно, хотели бы создавать некоторые из наших лидеров. Положительно и то, что наши лидеры молодые и быстро учатся современным концепциям демократического климата. Однако хороший день для Косово настанет лишь тогда, когда и сербское меньшинство согласится включиться в институты власти, войти в правительство. Тогда можно будет делить власть, а не территории. Думаю, что пока ещё трудно представить себе подобное, потому что еще не окончен крайне болезненный для сербов процесс обретения самостоятельности Косово.
Айя Куге: Возможна ли, по вашему мнению, интеграция сербов в косовское общество? От чего она зависит?
Скельзен Маличи: Она возможна. Главная проблема для наших косовских сербов в том, что они долгое время в Косово были привилегированным меньшинством. Эти привилегии они порой теряли, но потом снова получали. А в последние двадцать лет сербы поддались на манипуляции своих националистов и режима Слободана Милошевича и пошли на полную конфронтацию с албанским большинством. Они полностью полагались на мощь Белграда и его способность сохранить Косово и их привилегии. После натовского вмешательства в 99-м году положение сербов радикально изменилось. Из Косово ушли военные и полицейские силы Милошевича, а с ними и сербские военизированные формирования, которые давали сербам в Косово ощущение безопасности. НАТО и Гражданская миссия ООН не смогли их защитить на сто процентов, отчасти и потому, что вели ошибочную политику - вместо того, чтобы сразу попытаться интегрировать сербов в косовское общество, они вытеснили их в анклавы.
Айя Куге: Около ста сорока тысячи сербов, которые остались в Косово, живут отдельно от албанцев, в своих анклавах, в своей изоляции. У сербских деревень часто поставлены бетонные щиты, отделяющие близлежащие к дороге дома, на улицах повсюду «лежачие полицейские». Это из соображений безопасности. В трёх самых больших анклавах, - в них проживает 70% сербского населения, - албанское Косово как будто вообще не существует. Контактов сербов с албанцами не много, но со временем они всё-таки налаживаются. Почему у них нет общего языка, спросила я албанского политического аналитика Скельзена Маличи?
Скельзен Маличи: Это было невозможно из-за противоположной позиции сербов и албанцев по вопросу, кому принадлежит Косово. До тех пор, пока сербское меньшинство у нас было в полной зависимости от Белграда, в ожидании, что Косово будет возвращено в состав Сербии, мы не могли найти общий язык. После 1999-го, особенно в первые годы после натовской кампании, был силен албанский реваншизм. Последствия конфликта и травмы оставили следы, и многие в Косово все еще уверены, что совместная жизнь невозможна. Я считаю, что когда будет определён статус Косово, когда сербы решат, хотят ли они здесь жить, когда согласятся с новой реальностью, тогда и отношение албанцев к ним в большой мере изменится. Кто захочет остаться, вероятно, останется с «добро пожаловать» с албанской стороны. Я не хочу сказать, что не будет инцидентов, но те проблемы, которые обременяли наши отношения – коммуникация, свобода передвижения - не будут больше присутствовать в такой мере. Думаю, что очень скоро не актуальным будет вопрос, могут ли сербы в Приштине говорить по-сербски, могут ли свободно ходить по городу. Они и сейчас это могут, но многие из них панически боятся приезжать в Приштину, ходить здесь по магазинам, возвращаться в свои квартиры, у кого они остались.
Айя Куге: Когда я поехала в Приштину, я поставила перед собой цель - проверить бытующее в Белграде мнение, что там крайне опасно говорить по-сербски. Всем запомнился случай болгарина, который осенью 99-го года был застрелен в центре Приштины после того, как он на вопрос «который час», ответил по-сербски. Должна сказать, что албанцы на улицах, в кафе, в магазинах, нормально общались со мной на сербском языке. Но молодёжь сербского не знает. Таксист албанец, который поздно вечером вёз меня в сербский анаклав Грачаница, сказал прямо: это мой бизнес, мне не важно, какой национальности клиент. Важно иметь работу и начинать жить лучше. 60% населения Косово постоянную работу не имеют. Кстати, несмотря на поздний час, страха, что мы едем на такси по темным улицам у меня не было! Три года назад представить себе такое было почти невозможно.
С приближением решения статуса Косово ставится вопрос о том, как в случае независимости отреагирует сербское население. После войны в Косово больше половины сербов покинули свои дома и уехали в Сербию. Редко кто из них по собственному желанию. Сейчас тоже многие сербы продают свои дома и опять смотрят в направлении Сербии. Их земля на магистральных дорогах вблизи Приштины стоит очень дорого – там строятся бензоколонки, торговые центры, склады.
Вот как сербы ответили на мой вопрос, останутся ли они в Косово в случае создания независимого от Сербии государства.
Мужчина: Тот, кто имеет землю рядом с дорогой, ему завтра, если не дай Бог, Косово будет независимым, есть куда уехать. У него карманы набиты деньгами, две-три квартиры в Белграде, дома по всей Сербии. А у меня в Сербии ничего нет. То, что у меня есть и что я создал, создал в Косово, и рассчитываю здесь остаться. Но если сложится такая ситуация, что нужно всё оставить, поедем в Сербию, хоть на улице будем жить. Что поделаешь!
Мужчина: Пока могу, пока я жив и здоров, останусь здесь, а вот за своих детей этого сказать не могу. Если удастся, отправлю их в Сербию. Я буду поступать как все, не хочу принимать решение в одиночку.
Мужчина: Уезжаем в Белград, все уезжаем в Белград!
Мужчина: Нет! Я, вероятнее всего, останусь.
Мужчина: Люди не думают, что случится что-то такое, что они должны будут собирать свое тряпье. А что нас там в Сербии ждет? Кто умный, тот запомнил опыт боснийских и хорватских сербов: хорошо прошёл только тот беженец, у кого были деньги.
Айя Куге: Почти все руководители косовских сербов придерживаются твёрдых националистических позиций. Многие из них готовы призвать своих соплеменников в случае независимости покинуть провинцию. Однако один из умеренных сербских лидеров в Косово Оливер Иванович считает, что сербам нужно оставаться.
Оливер Иванович: Те люди, кто решил вопрос своего существования, купил в Сербии дом или квартиру, они с лёгкостью заявляют: нельзя оставаться, если будет независимость, мы уезжаем. Но есть другая группа сербов, она намного больше. Это люди, у которых ничего нет, которым некуда уехать. Они живут с этой проблемой – в независимом Косово оставаться не хочется, но по всему видно, что независимость Косово все-таки будет дана. Мне кажется, они в растерянности. Большинство сербов, которые остались в Косово, не умеют принимать решения самостоятельно. Они привыкли слушать политические наставления из Белграда. Но сейчас этих наставлений нет. Для меня лозунг «Косово - часть Сербии» - это не политический курс. Как будто этим что-то решается. Я считаю, что людям надо объяснить, как им продолжать жить.
Айя Куге: Уже долгие годы сербы и албанцы в Косово живут параллельной жизнью. Десятилетиями они ходят даже в отдельные кафе. Но в сербской деревне Чаглавица в трёх километрах от Приштины есть дом, на котором большими буквами написано: «Многонациональный ресторан». Название ресторана нейтральное: «Чао», хозяин серб. Кухня считается одной из лучших в Косово. Вечером там дружно вместе сидят и сербы, и албанцы. И им играет европейская музыка.
Быть или не быть радару. Почему Чехия и Польша поддержали американскую систему ПРО.
Ирина Лагунина: Газетные киоски в Праге завалены прессой с заголовками: «Тема радара едет в Вашингтон», «Министр иностранных дел говорит, что мы не поддадимся на шантаж России» и так далее. Речь идет о намерении Соединенных Штатов развернуть компоненты противоракетной обороны на территории Центральной Европы: в Польше – с десяток ракет-перехватчиков, а в Чехии – радар, наводящий эти ракеты на цель. Прошлась по центру города. Свое мнение о радаре есть у каждого. Пожилая пара, явно не пражане.
Пожилой мужчина: Он здесь быть не должен. Русские ушли, и американцы тоже должны уйти.
Его супруга: Я согласна. Не хочу. Ничего хорошего он нам не даст.
Пожилой мужчина: Раньше, если русские выпустили бы ракету, она бы облетела землю, и пусть американцы ее сбивают. А если в Брдских лесах будет радар, так эти русские ракеты будут над нами сбиваться. А мы маленькие.
Ирина Лагунина: Молодой человек лет 17-ти с серьгой в ухе, свободных приспущенных джинсах, в вязаной белой шапке:
Молодой человек: Это неоднозначная вещь. С одной стороны, это хорошо для нашей безопасности. Но вот Россия грозит ракетами. Было бы хорошо, если бы провели референдум, чтобы люди сами решили, хорошо это или плохо.
Ирина Лагунина: Молодого человека лет 25 заявления России беспокоят намного меньше. Он за радар, потому что считает, что он укрепит безопасность Чехии.
Молодой человек: Думаю, что с российской стороны это просто слова. Не будет она воевать против Америки и остальной Европы.
30-летний мужчина: Жесткие предупреждения из России? Знаете, Россия может предупреждать, но мы – независимое государство и сами решаем, что лучше для нашего народа. Россия годами диктовала нам, что делать. Достаточно.
Его коллега: Через 2 года, а может, лет через 5 русские сами присоединятся к этой системе. А наш общий противник будет где-то совсем в другом месте. Смотрите, какая была Россия еще совсем недавно. И какая она сейчас.
Ирина Лагунина: Старшее поколение в основном против радара, молодежь – за. В Польше против планов ПРО пока еще никто особенно не протестовал, а в Чехии имели место две демонстрации, одна в Праге, собравшая около 30 человек, другая в Брдских лесах, на территории бывшего военного полигона, где предположительно должна быть построена радарная станция. Там собралось около 300 недовольных. На самом деле общественная дискуссия по этому вопросу только начинается. Я передаю микрофон Ефиму Фиштейну.
Ефим Фиштейн: Можно было бы охарактеризовать ситуацию в Чехии так: правящая коалиция условно за американский радар, оппозиция – условно против. Если расшифровать слово «условно», то получится, что и партия Зеленых, входящая в правительство, и оппозиционные социал-демократы готовы согласится с американским предложением при условии, что система ПРО станет составной частью оборонительной системы НАТО. Референдум по этому вопросу, проведения которого требует социал-демократическая и коммунистическая оппозиция, вряд ли мыслим – ведь его не было даже по такому принципиальному вопросу, как вступление Чехии в НАТО. Против референдума уже выступили и партии правящей коалиции, и президент Клаус, и его предшественник Гавел.
Но, учитывая неадекватно острую российскую реакцию, Чехия развивает в эти дни бурную дипломатическую активность. Премьер-министр Мирек Тополанек съездил в Польшу, где договорился со своим коллегой Ярославом Качиньским о тесной координации всех шагов, предпринимаемых двумя странами. Президент Вацлав Клаус в начале марта собирается посетить Соединенные Штаты и провести там переговоры на ту же тему с вице-президентом Диком Чейни.
Как выглядит аргументация тех чешских политиков, которые выступают против размещения американского радара? Наиболее решительным противником является теневой министр иностранных дел, социал-демократ Любомир Заоралек, заместитель председателя Парламента Чешской республики. Его я и спросил об этом:
Любомир Заоралек: Мы не могли согласиться с проектом, который носил лишь двусторонний характер – как соглашение между Соединенными Штатами и Чешской Республикой. При этом мы исходили из того, что, будучи членами НАТО и Европейского Союза, мы обязаны обеспечивать свою безопасность в рамках этих институтов. Нам представляется, что весь этот проект проникнут духом холодной войны с ее идеалом ядерного устрашения. Известно, что многие статьи бюджета Соединенных Штатов отвечают интересам военно-промышленных группировок, которых из них черпают средства. Нам кажется, что и этот проект является продолжением этой тенденции – дебаты об этом ведутся и в самих Соединенных Штатах в связи с созданием новых систем вооружения. Важным для нас было и то обстоятельство, что не было ясно определено, для предотвращения каких угроз будет служит эта оборонная система. Аргументы, которые приводились в пользу радара, представляются нам крайне туманными. Мысль о том, что Северная Корея или Иран могут своими баллистическими ракетами угрожать Соединенным Штатам, кажется нам мало вероятной. Ничто не указывает на то, что во главе этих государств стоят самоубийцы.
Ефим Фиштейн: А как вы расцениваете реакцию России на американское предложение? Считаете ее преувеличенной или адекватной? Может быть, это всего лишь часть глобальной политической игры? Вот ответ зампредседателя Парламента ЧР социал-демократа Любомира Заоралека.
Любомир Заоралек: Переговоры в этой области, несомненно, будут продолжены. Не думаю, что российская реакция играет ключевую роль в подготовке нашего ответа на предложение. Повторю свою мысль: наша безопасность зиждется в первую очередь на нашем членстве в Североатлантическом альянсе и в Европейском Союзе. Разумеется, мы не может не принимать во внимание тот факт, что этот проект вызывает напряженность на границах этих союзов. Просто отмахнуться от этого обстоятельства невозможно. Ведь учреждая Совет НАТО-Россия, мы исходили из того, что безопасность Европы неразделима, и Россия с ее интересами должна быть составной частью этой архитектуры. Из этого принципа следует исходить и в дальнейшем. Переговоры об этом, несомненно, будут вестись в ближайшем будущем, и они не могут закончиться новой холодной войной, как того опасаются некоторые. Такая опасность явно преувеличена.
Ефим Фиштейн: оссиРо
Согласны ли с такой позицией те чешские политики, которые склоняются в пользу размещения радарной станции на своей территории? Я попросил советника президента Вацлава Клауса доктора Иржи Пейна, в прошлом председателя комиссии по иностранным делам Парламента Ч
Чешской республики, дать такое развернутое объяснение.
Иржи Пейн: Чешской Республике не грозит наземное иностранное вторжение. Главная угроза, которая нависает над Чехией – это угроза ракетной атаки. Считаем выгодным размещение в Чехии американского радара с дальностью отслеживания от 700 до тысячи километров, так как такой радар обезопасил бы практически всю территорию Европы. Надо подчеркнуть, что радар, о котором идет речь, - это отслеживающее и наводящее устройство, которое включается исключительно тогда, когда обнаруживает цель, летящую в направлении европейского континента. Радар наводит перехватчик на летящую ракету, а тот уже ее уничтожает в воздухе. Иными словами мы говорим о пассивном устройстве, которое в обычных условиях не излучает никакой энергии. В отличие от намеренно распространяемых ложных слухов, такой радар не может стать мишенью для превентивного удара, потому что в мирных условиях является практически «невидимым» для ракет противника. Любые другие радиолокационные устройства, к примеру диспетчерские радары в аэропорту Рузине, могут стать целью превентивной атаки, но только не этот радар.
Ефим Фиштейн: Чем же вы, господин Пейн, объясняете реакцию российской стороны? И какие конкретно выгоды собирается Чехия извлечь для себя из этой международной ситуации?
Иржи Пейн: Что касается России, надо напомнить, что между Российской Федерацией и Соединенными Штатами существовали в прошлом договоры, регулирующие ядерные арсеналы и противоракетную оборону обеих сторон. Несколько лет назад договоры были расторгнуты и сегодня взаимных обязательств нет. На основании тех договоров Россия успела развернуть частичную систему противоракетной обороны, Америка сегодня такой системой не располагает. Нет ее и у Организации Североатлантического договора. И Соединенные Штаты и Россия имеют на вооружении сотни ракет с ядерными боеголовками, которые могут поразить любую точку земного шара. Оборонительный комплекс, состоящий из дюжины ракет, никак не меняет соотношения сил между великими державами. Если даже представить себе немыслимое – ракетно-ядерный удар по Европе, то первых 12 ракет, летящих из России, будут сбиты перехватчиками, а уже 13-ая ракета пролетит к цели. Я отказываюсь поверить в то, что в отношениях между Европой, Россией и Соединенными Штатами какая-либо из сторон готова развязать в наше время такой конфликт. Поэтому, на мой взгляд, мы являемся свидетелями политической игры, в которой ставки довольно высоки. Чешская Республика, как мне кажется, имеет на предстоящих переговорах неплохую исходную позицию и может извлечь из ситуации немалые выгоды. К примеру, за согласие с размещением радарной установки на своей территории мы можем получить доступ к некоторым высоким технологиям или подготовку высококлассных специалистов в области спутникового и баллистического управления – у нас пока нет собственной школы в этой сфере. Может быть, удалось бы получить и размещение комплексов «Пэтриот-3» на нашей территории, что существенно улучшило бы нашу безопасность.
Ефим Фиштейн: Но все-таки, как бы вы, доктор Иржи Пейн, охарактеризовали реакцию чешской общественности на перспективу размещения части противоракетной обороны на чешской территории?
Иржи Пейн: По каким-то причинам чешская общественность не умеет вести дискуссию реальных угрозах нашей безопасности. Скажем, учитывая, насколько ничтожен риск вторжения сухопутных войск, трудно понять, для чего нам нужны такие роды войск, которые регулярно проводят учения, готовясь отразить такое нападение, для чего нам нужны сотни танков и другой тяжелой техники, которые никогда не будут задействованы в бою. Для миротворческих операций вполне хватило бы двух дюжин танков, и я уверен, что в ближайшие сто лет нам больше танков и не понадобится. С другой стороны, общественность отказывается понять и признать, что пуск ракеты – дело вполне вероятное. Сделать это может группа шантажистов где-нибудь в пакистанских джунглях, выдвигая самые разные требования – например, добиваясь изменения нашей внешней политики или освобождения террориста, которого наша полиция задержала где-нибудь в аэропорту. Управлять такой ракетой сегодня можно с портативного компьютера. Ракета с Ближнего Востока, возможно, не долетит до Парижа, но Прага в пределах ее досягаемости. Многие чехи считают, что нам удастся отсидеться или отшутиться в случае такого конфликта, но это не так. В наше время запуск ракеты может быть и результатом несчастного случая или ошибки в расчетах – и к этому следует быть готовыми. Чешская общественность склоняется к пониманию суверенитета как состояния, когда на нашей территории нет никакого иностранного военного присутствия. Это абсурдное понимание – ведь на нашей территории ежедневно и ежеминутно пребывает по меньшей мере несколько сот военнослужащих из стран НАТО, причем наша безопасность от этого не только не страдает, но наоборот - становится прочнее. Выгодность того исторического предложения, которое нам сделали Соединенные Штаты, настолько самоочевидна, что отвергнуть его было бы крайне глупо.
Ефим Фиштейн: Мнение доктора Иржи Пейна, советника президента Чешской Республики. Мнения политиков как мы видим, расходятся, но чешская общественность своего слова пока не сказала.
Кто говорит, что «птичий грипп» для людей не опасен.
Ирина Лагунина: На этой неделе в России зафиксирована вспышка птичьего гриппа: очаг инфекции обнаружили в 9 точках Подмосковья, позже – в Калужской области и Адыгее. Власти заявляют, что ситуация под контролем: зараженная птица уничтожается, места, где она могла находиться, подвергаются специальной обработке, ведутся профилактические мероприятия. Позиция российских медицинских чиновников остается прежней: вирус Н5N1, который и служит причиной пандемии, не опасен для людей. Однако, по данным ВОЗ, от птичьего гриппа в мире на сегодняшний день скончались 167 человек. Рассказывает Любовь Чижова.
Любовь Чижова: Российские специалисты уже установили, что зараженная вирусом H5N1 птица была куплена на рынке «Садовод», который расположен на юго-восточной окраине Москвы. Сейчас там ведется специальная обработка машин и контейнеров, в которых находилась птица. Объекты усиленного внимания - частные подворья Подмосковья, их инспектируют специалисты ветеринарной службы и при малейшем подозрении на заболевание уничтожают кур, гусей и уток. Власти заявляют, что ситуация под контролем, «птичий грипп» будет побежден через несколько дней. Появилась информация о том, что в Подмосковье с подозрением на «птичий грипп» госпитализирован мужчина, но позднее СМИ сообщили, что 44-летнего фермера задержали по ошибке и вскоре выпустили из больницы. Чиновники успокаивают россиян: «птичий грипп» безопасен для человека. Вот что сказал представитель Россельхознадзора Николай Власов.
Николай Власов: Бояться ситуации никаких оснований нет. На рынках, даже если там продается птица, полученная на частных подворьях, она все равно подвергается ветеринарному досмотру и также безопасна. Единственное, о чем мы просим потребителей – это не покупать птицу в этот период в неустановленных местах торговли с рук, потому что вот эта птицы может пройти мимо ветеринарного контроля. Бояться не надо, у нас нет традиции есть блюда из сырой птицы в России, а после нагревания до 60 градусов, я уж не говорю после варки и жарки, вирус убивается. С яйцами вообще не связываем даже потенциальной опасности, потому что куриное яйцо столовое представляет собой неоплодотворенный эмбрион, там вообще нет клеток, в которых мог бы вирус хотя бы теоретически размножаться.
Мы сейчас проводим расследование и исследование возможных путей заноса. Определен географический регион, где циркулируют сходные штаммы. Если вы зрительно представите себе, в основном это территория от Азербайджана до Ирана. Но у этого вируса есть несколько, как говорят генетики, уникальных замен в геноме. То есть это не есть непосредственный завоз зараженной птицы из этого региона. Точно же о пути проникновения мы сказать ничего не можем, но надеемся выяснить, откуда вирус попал на птичий рынок. Ветслужба работает в Московской области достаточно четко и эти вспышки скорее всего будут локализованы в том месте, где они возникли.
Любовь Чижова: Что же собой представляет вирус «птичьего гриппа» и насколько вероятно заражение им человека? Об этом я побеседовала с академиком Российской Академии медицинских наук специалистом по молекулярной генетике вируса гриппа птиц Николаем Кавериным. Николай Вениаминович, какие птицы кроме кур болеют гриппом?
Николай Каверин: Очень многие. Водоплавающие птицы – утки, гуси, так же чайки и очень многие другие виды тоже. Но главные резервуары – водоплавающие птицы и чайки.
Любовь Чижова: А как происходит заражение и как протекает болезнь у птиц?
Николай Каверин: Большинство вирусов гриппа птиц – это кишечные вирусы, они размножаются в кишечнике уток, гусей преимущественно. Потом через воду попадают к другим птицам. Как правило, они вообще не вызывают никакого заболевания, они вызывают бессимптомную инфекцию.
Любовь Чижова: А почему же так опасаются во всем мире «птичьего гриппа»?
Николай Каверин: Большинство вирусов такие, но не все. Некоторые в основном антигенных подтипов H5 и H7 , H5N1 , в частности, H7N7 , H7N1 , вирусы этих подтипов не все, но некоторые варианты, они вызывают не столько у водоплавающих птиц, хотя это тоже бывает, но все-таки в особенности у кур, у индеек, перепелок тяжелые заболевания.
Любовь Чижова: Николай Вениаминович, а когда возникла первая крупная вспышка «птичьего гриппа» может быть в истории человечества? Когда ученые впервые заговорили о том, что существует «птичий грипп»?
Николай Каверин: Дело обстояло довольно сложным образом. Первый вирус птиц высоко болезнетворный, убивавший птиц почти в ста процентах и даже получивший за это называние вирус чумы птиц, был описан в 1902 году, но тогда никому не приходило в голову, что вирус имеет хотя бы малейшее отношение к вирусу гриппа человека. Он так и назывался вирус чумы птиц. Но само это заболевание было известно еще раньше - в 19 веке оно было описано. Потом, гораздо позднее, в 1933 году был первые выделен вирус гриппа человека, пассированный на хорьках. Только в 55 году наконец стало понятно, что вирус чумы птиц – это тоже вирус гриппа. А потом стали выделять от птиц многочисленные варианты гриппа. Это все вирус гриппа А, вирус гриппа В исключительно человеческий.
Любовь Чижова: Чем вирус, о котором стало известно в начале 20 века, вирус «птичьего гриппа» отличался от нынешнего, он как-то мутировал за это время, эволюционировал?
Николай Каверин: Вы знаете, вирусы гриппа, которые вызывали такое повальное заболевание у птиц, сначала это был вирус подтипа H7N7 , первый 1902 года, потом стали выделять вирусы подтипа H5 , например, в 1983 году в Соединенных Штатах была очень сильная вспышка у кур, вызванная вирусом подтипа H5N2 . Но эти вирусы, они не поражали человека, были отдельные случаи, таких случаев за всю историю изучения вируса описано четыре или пять, когда действительно были заражения вирусом гриппа птиц, заражались люди в основном на фабриках, на птицефермах. Но это были редчайшие случаи, отдельные, единичные. Вот этот вирус H5N1 просто еще один поражающий птиц виру,с ничего бы нем особенного не было и не было бы такого переполоха, но ведь не один раз появлялись такие вирусы, которые вызывают у птиц довольно массовые вспышки. Обычно птиц истребляют на какой-то птицефабрике и на этом дело кончается. Но этот вирус, который появился в Гонконге в 97 году и вызвал там вспышку на птицефабрике, он, как выяснилось, иногда поражает человека. В тот год в Гонконге заразилось 18 человек, из них шесть умерли – это очень большой процент. Потом его удалось истребить, этот вирус, там всех птиц перебили в Гонконге.
Этот вирус опасен для человека, от него уже больше полутораста человек умерло. Как же не опасен? Я вам говорю про вирус H5N1 вообще. В 97 году его истребили, а в 2003 году в декабре он снова появился, с тех пор его истребить не удается. Он уже вышел из-за пределов Юго-восточной Азии, впрочем, и там он поражает птицу, а иногда и людей, в Индонезии тяжелые варианты. Кроме того один из вариантов этого вируса распространился очень широко и в Европу, и в Африку, видимо, в основном с перелетными птицами. Он вызвал несколько вспышек и у диких, и у домашних птиц в Европе, к сожалению, люди заражаются и он продолжает давать довольно высокую смертность. Но в Европе не такую высокую, как та, что дает индонезийский вариант.
Любовь Чижова: А как люди заражаются?
Николай Каверин: Теперь насчет того, как люди заражаются. В Азии, в Китае принято, в особенности во Вьетнаме они не покупают мороженную птицу, они покупают живую птицу, вот от живой птицы заразиться очень легко. Потому что он нее исходит много пыли, чешуйки микроскопические кожные, и человек вдыхает и заражается. Вообще этот вирус, человек к нему не очень восприимчив, в том смысле, что чтобы заразиться, нужно получить большую дозу. Вот от птицы можно заразиться, лучше с живой птицей по мере возможности не контактировать. Если приходится по роду работы контактировать, надо принимать меры предосторожности. А обыватели, которые просто едят, они в отличие от Китая покупают не живую птицу – мороженную, ощипанную. Прежде чем ее съесть, они ее варят, они не добавляют в пищу, как это принято во Вьетнаме, сырую кровь утиную или куриную. Они просто жарят или варят, при этом вирус погибает. Вообще в продажу больная птица вряд ли поступит.
Любовь Чижова: Мировая медицинская общественность всерьез заинтересовалась проблемой «птичьего гриппа» в 2005 году. Тогда группа американских ученых пришла к выводу, что нынешний штамм H5N1 похож на «испанку» - эпидемию гриппа, скосившего миллионы людей в начале прошлого века. До этого открытия вирус «птичьего гриппа», который инфицировал как кур, так и людей, был выделен в Гонконге в 1997 году. Тогда ученые предполагали, что человек является последним звеном в передаче вируса, то есть достоверных случаев заражения от человека к человеку не было. В 2005 году был зафиксирован случай в Таиланде, где мать заразилась от своего ребенка, то есть распространителем болезни стал человек. Но пока это все-таки исключение, чем правило.
В середине февраля этого года Всемирная организация здравоохранения заявила, что появились обнадеживающие результаты в создании вакцины против H5N1 . 16 производителей в 10 странах мира провели уже почти 40 клинических испытаний, причем даже на детях и пожилых людях, которых в случае эпидемии грипп поразит первыми. Все возрастные группы восприняли препарат без осложнений. Мы уже говорили в программе «Время и мир», почему так сложно создать этот препарат. Алан Хэй, директор Мирового центра гриппа Всемирной организации здравоохранения, поясняет, что для выработки вакцины необходимо ослабить смертельные свойства настоящего вируса.
Алан Хэй: Как вы знаете, вирус птичьего гриппа H5N1- смертельно опасен для человека, половина людей, зараженных им, уже умерли. Поэтому наладить массовое производство вакцины против такого сильного вируса представляется практически невозможным. Таким образом, необходимо удалить из формулы наиболее опасные составляющие, которые содержатся в основных поверхностных компонентах гемагглютинина вирусного штамма.Гемагглютинин в сочетании с нейраминидазой является главной составляющей противогриппозной вакцины (это, собственно говоря - белковая оболочка хромосом вируса, которая присоединяется к клеткам). Необходимо провести определенные генетические модификации, чтобы получить ген, эквивалентный штамму "дикого" вируса, но не являющийся патогенным. Впоследствии этот модифицированный гемагглютинин соединяется с ингибитором нейраминидазы N1 и другими компонентами, для получения скрещенного вируса, который будет обладать высоким темпом роста с последующим затуханием. Такая прививка будет аналогична тем, которые мы делаем сейчас каждый год против обычного гриппа.
Любовь Чижова: Всемирная организация здравоохранения наблюдает за случаями заболевания гриппом в мировом масштабе. Каковы, по вашим данным, симптомы заболевания и в чем состоит сложность лечения от H5N1?
Алан Хэй: Начальные симптомы этого заболевания у человека - это высокая температура, боль в горле и другие типичные признаки простуды. Затем инфекция охватывает нижние дыхательные пути и, на мой взгляд, - это поворотный пункт в развитии болезни. Затем развиваются уплотнения в легких, пневмония и непроходимость дыхательных путей, что приводит к смерти пациента.
В большинстве случаев сразу после обнаружения вируса птичьего гриппа у человека, инфицированный отправляется в больницу. Но часто к моменту госпитализации болезнь у пациентов уже находится в сильно развитой форме. Поэтому при таком состоянии больного довольно проблематично проводить курс лечения, и, возможно, именно поэтому принимаемые меры часто оказываются малоэффективными. А если лечение запоздает, то есть риск, что болезнь прогрессирует и состояние больного ухудшится настолько, что медицинская помощь окажется неэффективной.
Любовь Чижова: По данным ВОЗ, заболевания людей «птичьим гриппом» зафиксированы в 11 странах. Из 274 заболевших 167 человек скончались. В России случаев заражения человека пока не зафиксировано.
О ткуда произошел древний обычай деформировать череп .
Ирина Лагунина: На прошлой неделе мы рассказывали об удивительном на первый взгляд обычае, связанном с деформацией головы у разных народов мира. Детям сразу после рождения перетягивали голову, формируя рост костей в заданном направлении. Этот обычай был распространен с самой древности и до поздней античности, а у некоторых народов, например, туркменов и до середины 20-го века. Этот признак – так или иначе деформированный череп - был явно признаком социальной и кастовой принадлежности воинов, знатных людей, а у некоторых народов был связан с обрядами инициации мальчиков и девочек. Последние находки и исследования антропологов и археологов помогают понять происхождение этого обычая и его широкое распространение. Об этом рассказывает гость нашей программы – антрополог, ведущий научный сотрудник института археологии РАН, Мария Медникова, с ней беседуют Александр Костинский и Александр Марков.
Александр Костинский: Когда возникла сама идея не трепанации черепа, а его деформирования?
Мария Медникова: Я должна сказать, что, к сожалению, исследования в этой области долгое время были достаточно разрознены. Потому что специалисты разных стран вполне по понятным причинам исследовали материалы, которые поступали из археологических раскопок с территории их стран. Поэтому, естественно, европейские ученые исследовали свои материалы, исследователи из Советского Союза разрабатывали материалы с территории советских республик и тому подобное. Сейчас нужно попытаться интегрировать все накопленные знания, чтобы понять общие механизмы происхождения этой традиции. Безусловно, некоторые из этих обрядов происходили независимо. Это связано просто с какими-то общими представлениями и с каким-то ограниченным набором действий, который можно совершить в рамках совершенно независимых культур. Кстати, я должна упомянуть об уникальных находках в Приморье, где была зафиксирована деформация искусственная головы у представителей очень древнего поселения, жившего пять тысяч лет до нашей эры. Но, по-видимому, эта традиция, если учитывать географический фактор, была достаточно обособленной. А сейчас мы будем говорить о традиции, зарождение которой могло повлиять на историю вообще Евразии в целом. Мне кажется, что находки на территории Ближнего Востока дают ключ к пониманию происхождения этой традиции. Речь идет о самых древнейших слоях, которые связаны с очень яркими моментами в истории человеческой цивилизации - это эпоха неолита, причем еще докерамического неолита, Иерихона - это порядка 9 тысяч, 8 тысяч.
Александр Костинский: Иерихон - это город, один из первых городов, которые известны.
Мария Медникова: Если мы обратимся к территории Ближнего Востока, восточного Средиземноморья, территории Анатолии, которая была форпостом в Малой Азии, месопотамской цивилизации, то мы убедимся, что достаточно широкое распространение этой практики получает одну из максимальных выражений в эпоху неолита или халколита, то есть это пятое тысячелетие до нашей эры.
Александр Костинский: Они уже деформировали так давно голову - семь тысяч лет назад минимум?
Мария Медникова: Причем это находки в таких важных городских центрах как Библ, Ириду - это территория Ирака. И вообще с точки зрения распространения традиции это вся зона Плодородного полумесяца, именно это территория распространения ранних земледельцев. Причем, как мне кажется, есть шанс восстановить связь с некоторыми религиозными представлениями этих людей. О чем здесь идет речь? Раскопки на территории Турции, в Анатолии, как раз памятники пятого тысячелетия до нашей эры, показали, что эта традиция распространялась только по отношению к женщинам. Когда мы говорили о позднем населении, то там применялась практика к воинам, сарматам, гуннам деформировали головы, а здесь, по-видимому, головы деформировали только девочкам. Причем до года накладывалась одна повязка, по достижению года, по-видимому, накладывалась другая повязка, то есть знаменовался этап возможно посвящения.
Александр Марков: Это что, нашли черепа детские?
Мария Медникова: Дело в том, что очень широко распространена практика, когда детей хоронили отдельно от взрослых. Опять же это было связано с тем, что они не были посвящены и они просто не могли быть похоронены вместе со взрослыми.
Александр Костинский: То есть они недочеловеки получаются?
Александр Марков: Как сейчас крещеные и некрещеные, нельзя же рядом хоронить. Так же посвященные и непосвященные.
Мария Медникова: Просто была жесткая стратификация в соответствии с возрастной принадлежностью. Так вот, было раскопано детское кладбище, и подавляющее число черепов было деформировано. По морфологическим особенностям это были черепа девочек в противовес немногочисленным более массивным черепам мальчиков. Нужно сказать, что археологический источник может оказаться неожиданно полезным для интерпретации такого странного явления. Дело в том, что опять же на территории Плодородного полумесяца широкое распространение имеют аморфные изображения - это изображения преимущественно женские, разные статуэтки. И очень часто изображения голов не натуралистичны. Может быть они отражают именно женщин с деформированными головами. Тут надо учитывать, что в древности было свойственно совершенно другое восприятие человеческого тела. И здесь я хочу вспомнить работы Бахтина, который ввел такое понятие как «гротескное тело». То есть он писал о том, что некоторые части тела преувеличивались неслучайно, потому что они отвечали каким-то идеологическим, религиозным представлениям древнего общества. И в данном случае преувеличение или изменение формы головы, оно может отражать то, что делали с реально существовавшими людьми. И мне кажется, что тут очень важно, что человек выступает как живая скульптура. То есть они не просто лепили антропоморфные статуэтки, они придавали женским головам заданную форму. Почему они это делали? Это могло быть связано с культами плодородия. То есть эти девочки, которым деформировали в нужном направлении голову, они могли быть посвящены и находиться под особым покровительством богинь плодородия, которые, естественно, были связаны с земледельческими культами.
Александр Марков: Не могли бы вы пояснить, каким образом может быть связана деформация головы с культом плодородия, с женской богиней?
Мария Медникова: Очень трудно спустя многие тысячи лет подробно все интерпретировать. Но есть некоторые шумерские тексты, в которых упоминается богиня зерна и, в частности, такое сочетание, как священная голова поднята из зеленых побегов, растущих на полях. Может быть голова богини уподоблялась колосу пшеницы. И как раз эта территория, она очень долго сохраняет традицию женского божества и, собственно говоря, даже в античное время, очень позднее время по сравнению с тем, о котором мы сейчас говорили, Лукиан пишет трактат о сирийской богине - это такой поздний отголосок очень древних представлений. Мне представляется очень возможным, что дальнейшее распространение традиций искусственной деформации головы идет из этого древнейшего центра цивилизации, связанного с ранними земледельцами. То есть миграция населения, которая отчетливо прослеживается по археологическим и антропологическим данным на территорию Кавказа с Ближнего Востока, на территорию Средней Азии через ту же Туркмению, по-видимому, они могли принести с собой и вот эти представления древние, которые в дальнейшем способствовали распространению на этой территории обычая деформации головы. Потому что на территории Кавказа древнейшие деформации встречены в Дагестане и, кстати сказать, в эпоху бронзы тоже деформировали голову женскому населению.
Александр Костинский: Мария, тут возникает вопрос, когда слышишь, мороз идет по коже, чтобы голова деформировалась заметно, надо довольно сильно бинтовать и это фактически очень сильное вторжение в физиологию. Скажите, пожалуйста, известны ли данные, не отразилось ли как-то на здоровье людей, мужчин и женщин, вот такие серьезные деформации.
Александр Марков: На психическом здоровье, мозги же все-таки.
Мария Медникова: Вы знаете, есть разные точки зрения. Наверное, все зависело от того, какие были приемы деформирования, как долго все это продолжалось и, соответственно, в какой степени была нарушена природная форма головы. Иногда действительно образ этих людей настолько менялся, что есть основания предполагать о развитии каких-то патологических процессов. Еще в 50-е годы профессор-анатом Бобин написал о том, что, по его мнению, это был крайний способ уродования человека, и он мог приводить к таким тяжелым последствиям, как эпилепсия, разные психические нарушения, даже галлюцинации. Тем не менее, это все делалось, и такие люди существовали в достаточно большом количестве.
Затем было проведено исследование в 70-е годы известным медиком, который сотрудничала с антропологами, Маклецовой, она исследовала рентгенограммы деформированных черепов. Вроде бы она сделала вывод, что серьезного воздействия не наблюдается. И наконец, работы Александры Петровны Бужиловой, свидетельствующие о том, что как раз у сарматского населения, именно мужского населения, которое подвергалось обычаям деформации, могли происходить достаточно серьезные эндокринные нарушения, в частности, связанные с появлением такого серьезного заболевания, как синдром Мореля.
Александр Марков: Что это за синдром, в чем он проявляется?
Мария Медникова: Это люди обычно вспыльчивые, раздражительные и вообще общий гормональный профиль меняется. Мне кажется, что это исследование деформации головы, которое оказалось неожиданно распространено не только в некоторых традиционных обществах современности, но и в очень глубокой древности, укладывается в общий контекст изучения тех манипуляций с человеческим телом, которые, как мне представляется, являются очень важным фактором социализации человека на пути его эволюционного развития. То есть человек древнего мира, производивший такие действия, вкладывал в них глубокий смысл. Это была достаточно сложная система, которая предшествовала появлению письменности, как мне представляется, и заставляла носителей этих традиций в ряде случаев выступать носителями такого сакрального текста. То есть сам человек мог выступать живой скульптурой, носителем мнемонических символов, мнемонических знаков, который напоминал окружающим о принадлежности к какому-то сообществу определенному и о каких-то очень важных моментах, священных для представителей этого древнего общества.
Александр Костинский: Так же происходит с татуировками и с деформациями тела сейчас. Если мы возьмем преступные сообщества или сообщества, которые какой-то очень сильной проникнуты общей идеей, вот эта письменная роль тела, то есть как человек как бумага, как инструмент, на котором пишут.
Мария Медникова: Человек просто говорит своим телом.
