Ссылки для упрощенного доступа

Предвыборные впечатления Владимира Жириновского


Михаил Соколов: Вместе со мной в Московской студии Радио Свобода – лидер ЛДПР, вице-спикер Государственной Думы России Владимир Жириновский.


Ну что ж, Владимир Вольфович, давайте начнем. Я так понимаю, что вы совершили достаточно большое турне по России. Где побывали? Каковы предвыборные впечатления?




Владимир Жириновский

Владимир Жириновский: Я побывал во всех почти уже регионах, где будут выборы, - это и Псков, и Мурманск, и Коми, и Тюмень, и Томск, Омск, Орел. Остались еще только Самара и Ставрополь. Московская область... вот только сегодня был в Мытищах. И в другие регионы выезжал. Был в Петербурге.



Михаил Соколов: А вы лидер списка во скольких регионах?



Владимир Жириновский: Во всех.



Михаил Соколов: Во всех?! То есть вы как Никита Белых прямо.



Владимир Жириновский: Нет, разница есть. Я возглавляю партию, и все об этом знают.



Михаил Соколов: А Никита Белых тоже возглавляет партию.



Владимир Жириновский: Ну, в Московской области депутат другой. Не во всех. Вот в Московской области депутат от Московской области. Но он не лидер партии, его подставили, чтобы погубить партию. Немцов спрятался в тень, член федерального совета, другие все... А его просто поставили, думая, что можно снова обмануть. Чубайса нет...



Михаил Соколов: А вы вот ставите на карту свою репутацию, получается. Представляете, вы, лидер, не берете 7 процентов. Неприятно, правда?



Владимир Жириновский: Так это партия не берет, а я – ее руководитель. Это же неразделимо...



Михаил Соколов: И что, вы - в отставку?



Владимир Жириновский: И мы возьмем везде. А если где-то не получится, то это будет чисто искусственно сделано. За нас голосовали везде уже многократно, и мы побеждали по партийным спискам. Ни одна партия не побеждала, а мы побеждали уже. И в 2003 году 12 процентов у нас – общий показатель, а где было и больше. В некоторых регионах – и 30 процентов. Поэтому мы надеемся не только перейти 7-процентный рубеж, но и хорошие голоса получить. Последний раз у нас было почти 15 процентов в Пермском крае. На Чукотке 16 процентов было. Чего заранее предрекать, что якобы не пройдет? Как не пройдет?



Михаил Соколов: Я спрашиваю «если».



Владимир Жириновский: Если не пройдет, то ответственность одинаковая у лидера и его партии, или у партии и у ее лидера. Это все едино. Здесь нельзя говорить, что партия плохая, лидер хороший, или, наоборот, партия хорошая, лидер плохой. Это все одно вместе взятое.



Михаил Соколов: А за счет чего? Все-таки какой ваш главный лозунг на этих выборах?



Владимир Жириновский: Ну, в каждом регионе – по-разному. В Томской области – «За томскую землю!». Где-то – «С ЛДПР надежнее!». Где-то – «Не врать и не бояться!». То есть самые разные. Они сами решали на месте, первичные партийные организации, какой лозунг выдвинуть. Общий лозунг у нас был в 2003 году – «За бедных, за русских!». А здесь, на местных выборах...



Михаил Соколов: То есть уже не за русских? Или уже не за бедных?



Владимир Жириновский: Нет, просто это местные выборы... Все это остается. Это – часть идеологии. Например, «Только ЛДПР!» - есть лозунг в одном из регионов, в том плане, что только ЛДПР честная, смелая и долгожитель. Все остальные – это новенькие партии. Половина списков... около восьми партий участвуют – это все новые партии, которые конъюнктурные, созданные под выборы, чтобы лично нас обмануть и пропихнуть каких-то своих людей в местные парламенты. Некоторые партии участвуют, но у них нет фракций в Государственной Думе.



Михаил Соколов: Что-то я не вижу сообщений, что ЛДПР как-то страдает от действий власти, от административного ресурса. Вот другие все время жалуются, говорят, что... Вот одних не зарегистрировали – «Яблоко» в Петербурге, других на экран не пускают. А у вас вроде все как-то гладенько идет.



Владимир Жириновский: Нет, не гладенько. Просто те, кто жалуются, они жалуются не основательно. Потому что, действительно, представляют фальшивые подписи. Мобилизуют студентов, платят деньги – и те им выписывают из домовых книг. Некоторые партии даже принесли одинаковые списки. То есть одна и та же группа студентов писала и той, и другой партии. Поэтому там, где не допустили к выборам, - это чисто потому, что они не выполнили условия. Где-то вообще ничего не дали – не внесли залог, не успели что-то или документы неправильно оформлены.


Но давление есть, естественно. Тяжелая борьба политическая... У нас двух человек избили, просто вы не сообщаете об этом.



Михаил Соколов: Это в Тольятти, да? Мы сообщали. Я в курсе. Обижаете...



Владимир Жириновский: В Тольятти и еще в одном регионе – в Ханты-Мансийском национальном автономном округе. Избили жестоко женщину – черепно-мозговая травма, лежит в больнице. То есть и на нас бывают гонения, и много раз уже было. Просто мы опытные уже, 20 лет... У нас на Ямале вообще список заставили снять, ребятам руки повыламывали, избивали их жестоко. Мы добились возбуждения уголовных дел. Ну, очень много...



Михаил Соколов: Но выборы-то признали состоявшимися на Ямале, тем не менее.



Владимир Жириновский: Естественно. И все бесполезно. И ребята пострадали, а выборы все равно состоялись, и без нашего участия. Это было незаконно.


В некоторых регионах опускали нас ниже 7 процентов – в Астрахани или в Майкопе, Адыгея, или в Курске. Там запросто мы проходили – 9-10, до 12 процентов. Это ночью бывало. Вдруг в 10 утра – ниже 7 процентов. То есть для нужных партий подбирали голоса. И в шести парламентах нас не пропустили.



Михаил Соколов: А что делать, если вы считаете, что фальсифицируют...



Владимир Жириновский: А как мы документы получим? Они не дают документы – вот в чем проблема.



Михаил Соколов: А вы с другими объединяйтесь – с левыми, с правыми...



Владимир Жириновский: А что с другими объединяться?



Михаил Соколов: Чтобы контролировать.



Владимир Жириновский: Это все делаем. Но в основном это наши конкуренты и оппоненты. Они даже рады, когда нас опускают. Поэтому от них поддержки мы никогда особой не добьемся. То есть это бывает. Просто, может быть, сейчас меньше, поскольку у нас просто больше опыта стало.



Михаил Соколов: Николай Михайлович из Санкт-Петербурга на пейджер прислал вам сообщение: «Предвыборная агитация – это хорошо. Но неужели вы верите в то, что пенсии и зарплаты действительно будут повышены?».


Кстати говоря, я сегодня был на «круглом столе» экспертов, и они говорят, что, действительно, идет такое соревнование в популизме. «Справедливая Россия» - 50 процентов от зарплат и пенсий, СПС – чуть поменьше. А один такой политконсультант от «Единой России» сказал: «Ну, что нам делать... Мы теперь в регионе (где он работает) выдвинули еще большие заявки, что мы больше повысим, чтобы просто люди вообще никому не поверили».



Владимир Жириновский: Это есть у нас.



Михаил Соколов: Вот технология!..



Владимир Жириновский: Обманывают, обещают... бывает даже, что в 2-3 раза обещают.



Михаил Соколов: А вы не обманываете?



Владимир Жириновский: Нет, никогда.



Михаил Соколов: Да ну?!



Владимир Жириновский: А в чем мы обманывали?



Михаил Соколов: А вот с пенсиями как? Так и говорите народу: «Не повысим ни на копейку»?



Владимир Жириновский: С пенсиями... Их будут повышать. Уже буквально в этом году дважды повысят. Но цены будут расти, и к реальному улучшению это не приведет. То есть нужно говорить честно, что нынешняя власть может только сохранить тот уровень жизни, который есть, а реального улучшения не произойдет.


Но сколько раз мы выдвигали проект закона о повышении пенсий. Не проходит он. У нас нет достаточного количества голосов. Поэтому мы тоже за это. Но нельзя упираться только в пенсии. У нас есть и другая часть населения – у нас есть женщины, матери-одиночки и так далее – это огромное количество людей. И заботиться нужно обо всех. А лекарства сегодня?.. Это уже не связано с пенсиями. Нужно же было контролировать поставку лекарств в аптеки и быстрее решить эту проблему.



Михаил Соколов: Но вы же власть поддерживаете, не требуете отставки ни правительства, ни Зурабова.



Владимир Жириновский: Мы сто раз требовали отставок и Зурабова, и Грефа, и Кудрина, и всего правительства...



Михаил Соколов: А Фрадкова?



Владимир Жириновский: Всего правительства. Но это даже не выходит за стены Государственной Думы, не выходит. Я выводил фракцию из зала заседаний Государственной Думы в этот созыв – бесполезно. Все, что мы делаем, все наши акции протеста – ничего не выходит даже за стены Госдумы. Проводим пикеты, митинги – не показывают. Нам тоже отказывают в шествии, и об этом пресса молчит почему-то. А когда кому-то откажут в шествии или в проведении какого-то мероприятия, то поднимается шум. Так что мы все, что можно, по максимуму делаем, и везде занимаем жесткую, последовательную позицию. Но принять решение мы не можем – у нас нигде нет большинства.



Михаил Соколов: И у нас есть звонок из Междуреченска. Владимир Александрович, пожалуйста, ваш вопрос Владимиру Жириновскому. Здравствуйте.



Слушатель: Здравствуйте. В Российской империи царь назначал губернаторов. В итоге – его свергли. В СССР из Москвы назначались руководители республик. В итоге – он рухнул. Сейчас назначаются главы администраций субъектов Федерации. Почему вы думаете, что это спасет Россию от распада? И сколько еще ей существовать? Спасибо.



Владимир Жириновский: Страна будет существовать столько, сколько мы сами захотим. Не надо думать о плохом, что вот распад... Распад устроили большевики, меньшевики и те, кто сегодня тоже находится в Государственной Думе. Я имею в виду КПРФ или вот эти новые партии, которые снова про социализм думают, «Справедливая Россия».



Михаил Соколов: Эсеры.



Владимир Жириновский: Эсеры, да. Назначение... Я с вами согласен. Идеальный вариант – всех выбирать. Но в условиях нашей страны очень часто через выборы проходят криминальные авторитеты. Вот вам пример – Владивосток.



Михаил Соколов: Вот вас как раз Сергей спрашивает...



Владимир Жириновский: Вот его избрали... Ну и что?..



Михаил Соколов: Николаев – Винни-Пух.



Владимир Жириновский: Вот Николаев. И мы единственные... Когда «Единая Россия» за него агитировала, в палате я говорил: «Кого вы выбираете? Вы что?! Нам жители Владивостока писали, ветераны приезжали. Вы что?!».



Михаил Соколов: Я поправлю. Черепков, депутат Думы, тоже активно выступал против, бывший мэр.



Владимир Жириновский: Врет все! Вот он сейчас на выборах в Приморскую краевую Думу получил от Николаева 2 миллиона долларов и получил все городское телевидение.



Михаил Соколов: Свечку держали?



Владимир Жириновский: И провел в краевую Думу 16 человек от такой фальшивой партии, как «Народовластие». Все он врет, этот Черепков. А мы подняли вопрос. Потому что он там сам шел на выборы – вот почему он выступал против других кандидатов. Но когда он проиграл (а он всегда проиграет), мы единственные поднимали вопрос. А теперь «Единая Россия» пытается от него избавиться, понимая, что это слишком одиозная...



Михаил Соколов: А как же от него избавиться? Он же теперь у них председатель какого-то Совета мэров России. Забавная история, правда?



Владимир Жириновский: Да-да. А теперь пытаются убирать их. Так что, это - проблема. Я согласен, выбирать можно, но, к сожалению, через выборы шли местные мафиозные структуры, и это сложно. В будущем идеал – конечно, выбирать.



Михаил Соколов: А когда это светлое будущее наступит?



Владимир Жириновский: Лет через 20-30. Мы же все время делаем революции. У нас только-только закончилась демократическая революция, а началась в 1989 году, еще даже 20 лет нет.



Михаил Соколов: Ну, вы хотите прямо, как Моисей, водить по пустыне народ.



Владимир Жириновский: Да водить не надо. Если бы мы не сделали Октябрьскую революцию, может быть, у нас было бы все давно уже хорошо. Но у нас уже пять русских революций прошло за 100 лет, в ХХ век, и пять денежных реформ...



Михаил Соколов: А 1991 год – это революция?



Владимир Жириновский: Конечно. Мы до сих пор ее неправильно оцениваем. ГКЧП хотело остановить. А мы ГКЧП считаем путчистами, а кто победил якобы ГКЧП, они у нас демократы, провозвестники свободы – Ельцин и его команда.



Михаил Соколов: Революцию невозможно остановить, Владимир Вольфович, такими методами. Вот тут Солженицына реопубликовали гигантским тиражом в «Российской газете», и размышления его о Февральской революции кажутся довольно странными. Ну, поехал бы он не туда, а сюда, ну, дал бы команду не тому генералу, а другому... Если войска все равно не хотели стрелять в народ, если народ устал от войны, если запасные полки и так волновались, в общем, изменить-то ситуацию было очень сложно.



Владимир Жириновский: Все можно было сделать. Виноват сам царь, расхлябанный, слабый, трусливый. Побежал к своей жене... Дети болеют... Идет мировая война – какие дети, какая жена?!



Михаил Соколов: Вы – монархист.



Владимир Жириновский: Находись в Петербурге. Что ты в ставку поехал? Что ты понимаешь в военном деле? И подбери таких, как Корнилов, как Каппель Владимир Оскарович, Деникин, которые потом стали... Колчак, на них сделай ставку. Все можно было сделать.


И ГКЧП могли победить в августе 1991 года. Слабость руководителей...



Михаил Соколов: Не могли.



Владимир Жириновский: Могли, но не захотели. Предали генералы.



Михаил Соколов: Вы преувеличиваете личный фактор и фактор личности в истории, Владимир Вольфович. Я понимаю, что вы, как сильная личность, хотите показать, что один человек может изменить жизнь целой страны, но это довольно сложно, знаете ли, когда есть исторический процесс.



Владимир Жириновский: Народ не хотел Февральской революции. Его взбудоражили.



Михаил Соколов: А какую же он хотел – Октябрьскую?



Владимир Жириновский: Он хотел войны до победного конца, победить, оккупировать Германию, вернуться в свои края, получить землю и жить.



Михаил Соколов: Вы еще про Константинополь вспомните.



Владимир Жириновский: А это тоже мы вполне могли бы взять. Это нам причиталось по тайным соглашениям с Антантой. Все это можно было сделать. Именно личность – слабый царь. И полно было боеспособных войск. Большевики вели пропаганду. Они шли в войска, во флот и везде занимались разложением армии.



Михаил Соколов: Немецкие деньги еще...



Владимир Жириновский: И немецкие деньги, и американские, и Троцкий, и Ленин...



Михаил Соколов: А американцы же были на стороне России, они же...



Владимир Жириновский: Все ложь!



Михаил Соколов: Ну как же?!



Владимир Жириновский: Все были против России.



Михаил Соколов: Да бросьте вы!



Владимир Жириновский: И Антанта помогала и красным, и белым, чтобы специально стравить...



Михаил Соколов: Ну, это потом...



Владимир Жириновский: ...чтобы была гражданская война. Как сейчас в Ираке, там специально все делают, чтобы стравить суннитов и шиитов, а потом они уйдут. А сунниты и шииты будут воевать, как красные и белые, лет 10 в Ираке. Вот и все. Сегодня все на примере Ирака можно показать.



Михаил Соколов: Ну, и Иран, знаете ли, влияет тоже... Это мы все знаем.



Владимир Жириновский: Но у нас в 1991 году – я живой свидетель – все можно было сделать. Все боялись, но... испугался, промедлил Крючков, промедлил Язов. Вот и все.



Михаил Соколов: Никому не хотелось в тюрьму. А вот Ельцин в 1993 году не промедлил.



Владимир Жириновский: Вот, пожалуйста.



Михаил Соколов: То есть вы хотите сказать, что, например, временное правительство могло так же поступить с большевиками?



Владимир Жириновский: Конечно. Корнилов уже шел в августе, он бы арестовал все 20 тысяч большевиков, их было не так уж много. Но испугался Керенский. Он боялся, что Корнилов станет величиной – и Керенский потеряет свой пост. Ему же нравилось... они все были нарциссами, все они премьер-министры и как бы новые руководители России. Вот и все. Личные амбиции. На том этапе России нужна была военная диктатура. Корнилов – военный диктатор. Победить немцев и уничтожить большевиков – все. Жили бы сегодня богато и хорошо, и была бы демократия.



Михаил Соколов: В общем, ваш исторический путь, как я понимаю, если его положить на 90-е годы, получается, ЛДПР за ГКЧП, за Ельцина, за Путина.



Владимир Жириновский: Да. Мы не за Ельцина, потому что тогда он был противником ГКЧП, а Путин немножко исправил...



Михаил Соколов: Я имею в виду 1993 год.



Владимир Жириновский: Да, 1993 год. Мы не были за Ельцина. Но нам совершенно не хотелось победы Зюганова, Хасбулатова, Руцкого и так далее. В этом смысле мы заняли нейтральную позицию. Но можно было заранее прекратить действия этого парламента и не расстреливать из танков его. В этом ошибка Ельцина. А так он правильно сделал, если ставить вопрос о прекращении любой революции.



Михаил Соколов: Давайте мы к Петербургу обратимся. Константин из Петербурга, пожалуйста, ваш вопрос Владимиру Жириновскому. Здравствуйте.



Слушатель: Здравствуйте. У меня к вам такой вопрос. Вы сказали о том, что у вас в каждом регионе свои лозунги разрабатывают местные организации. Вот в Питере висят ваши плакаты – вы на них грозите пальчиком, и написано «Голосуй за ЛДПР или терпи дальше!». Вот мы вас терпим уже три или четыре Думы. И первый вопрос. Что вы имели в виду, когда вы говорили о том, что... Терпи что? Терпи вас дальше или что?



Владимир Жириновский: Не нас дальше терпеть, а терпеть...



Слушатель: Подождите, Владимир Вольфович, еще один вопрос. Вы сидите и пишите законы, вот для меня пишите законы. Вот скажите мне... вы же так долго пишите законы, вы мне скажите, мой сын, которому сейчас 7 лет, будет служить по призыву или не будет? Вот вы мне сейчас скажите, а я у вас спрошу через 10 лет. Спасибо.



Владимир Жириновский: Я вам отвечу. Уже с 2008 года будет только на один год. Призыв, я думаю, все-таки сохранят. Потому что наемная армия опасная. Кто захочет, тот заплатит ей больше – и она повернется в другую сторону. Поэтому будет сохраняться частично призыв. Но все основные рода войск, они будут в основном профессионалами. Они и сегодня уже... это летчики, десантники и так далее.


А насчет законов... Мы в основном принимаем законы, которые дает правительство, а от нас, от оппозиции, ни один закон за 14 лет не прошел. Мы четыре года в Думе, и можем там быть 40 лет, но если у нас нет большинства, то мы не можем принять ничего.



Михаил Соколов: А вы в коалицию входите.



Владимир Жириновский: Зачем? В коалицию входят слабые. С кем в коалицию – с коммунистами? Всех нас вместе 130 депутатов. У нас, у всей оппозиции, никогда не было 226.



Михаил Соколов: Но выборы-то скоро, так что можно будет создать коалицию.



Владимир Жириновский: Мы с коммунистами не будем...



Михаил Соколов: Ну, не с коммунистами...



Владимир Жириновский: А с кем?



Михаил Соколов: С либералами. Вы - Либерально-демократическая партия.



Владимир Жириновский: Пожалуйста. Если бы СПС, «Яблоко» своевременно сделали бы мощный блок демократических партий... а они не могут даже две партии объединить. И то, что они сделали за девять лет – с 1991 по 1999 годы – это слишком много ошибок и преступлений.



Михаил Соколов: Ну как?! Основу для нынешней власти Владимира Путина создали. Ну что вы, Владимир Вольфович...



Владимир Жириновский: Они – да. Так вот они ему и должны быть благодарны.



Михаил Соколов: А им «спасибо» никто не говорит, даже тот же президент.



Владимир Жириновский: И сегодня нынешнее правительство проводит ультралиберальную политику. Поэтому все, что хотели СПС и «Яблоко», нынешнее правительство проводит. И предыдущее правительство – правительство Касьянова – проводило. Поэтому СПС и «Яблоку» не на что обижаться. Их избиратели уехали за границу.


А то, что касается вопроса петербуржца, то я говорю, что мы «за», пожалуйста, профессиональная армия. Просто надо дать больше денег. Но идеальный вариант – все-таки добровольцы. Потому что если пойдут за деньги, то это очень опасная армия. В большинстве стран мира государственные перевороты всегда совершали именно наемные войска.



Михаил Соколов: Вот Светлана уточняет, тоже про армию спрашивает: «Как вы относитесь к новому министру обороны?». Который, я так понимаю, у нас и налоговик, и мебельщик.



Владимир Жириновский: Ну, мы его в личном плане как бы еще не знаем хорошо. Под словом «мы» я имею в виду всех нас, кто связан как бы с властью.



Михаил Соколов: Ну как, руководил человек налоговой службой столько лет…



Владимир Жириновский: Да. Но в данном случае можно вот из чего исходить. Видимо, предполагается (и скорее всего, так и будет), что очень большие денежные потоки пойдут в армию. И главная задача министра – контролировать именно деньги. Это должен быть профессионал. А уже начальник Генштаба будет заниматься боевой подготовкой. Поэтому здесь проблемы нет. Генштаб всегда занимался войсками, мобилизацией, проведением учений. А министр обороны – это больше хозяйственная деятельность.



Михаил Соколов: Вот если уж о деньгах... «Что вы думаете о лозунге борьбы с коррупцией?», - спрашивают вас.



Владимир Жириновский: Бороться нужно, и процессы идут, и применять технику, и чаще менять чиновников, сокращать их, сокращать их контакты с населением, переходить на письменные обращения граждан, чтобы не было прямого контакта, быстрее решать вопросы, вскрывать те фирмы, которые... Вот те же обманутые дольщики. Что, нельзя было разве их лишить возможности строить? Вы дайте тем, кто уже честно строил дома и раздавал квартиры. Или восстановите ЖСК, когда кооператив сам будет решать и платить по факту. Вырыли яму, котлован – заплатите фирме деньги. Есть первый этаж – заплатите. Чтобы никто не мог вас кинуть. Чего вы покупаете кота в мешке? Купили квартиры, а потом эта фирма уехала. Поэтому здесь, конечно, должен быть контроль. И коррупцию эту можно предотвращать вполне.



Михаил Соколов: А вам не кажется, что контроль-то должен быть снизу? А не только такой – пресса, которой рот заткнули, выборы, депутаты, у которых нет контрольных функций, и так далее.



Владимир Жириновский: Согласен.



Михаил Соколов: Понимаете, ни одной прокуратурой сверху никакую коррупцию не победишь.



Владимир Жириновский: Вся беда России при царе, при советской власти и сейчас – у нас все сверху. У нас назначенные олигархи, у нас назначенные партии, у нас назначенные все чиновники. И пока все будет делаться сверху, это будет очень слабое государство. Пока мы инициативу снизу не разовьем – бесполезно. Мы до сих пор землю не дали. Ну, царь не успел. Но советская власть вообще не хотела давать. В чем я обвиняю всех наших СПС и «Яблоко»? Землю-то не дали все равно.



Михаил Соколов: Сейчас-то СПС и «Яблоко» не у власти. Вы президенту скажите.



Владимир Жириновский: Какая разница? Так не дают землю.



Михаил Соколов: Так вы за царя агитировали – и царя получили. Царь землю не дает.



Владимир Жириновский: Не дает. И в этом ошибка. Я согласен. В том числе и вертикали. Вертикаль чиновников есть, а снизу люди у нас до сих пор крепостные и по земле, и по собственности, и даже в семейном праве, и пресса наша... Ну где свободная пресса?



Михаил Соколов: Мы с вами свободно разговариваем.



Владимир Жириновский: Да, отдельные очаги есть. Отдельные, может быть, какие-то газеты есть, отдельные передачи. Но по-настоящему свободной нет, я согласен. Но и на Западе ее нет. И на Западе попробуйте...



Михаил Соколов: Давайте сравним – на Западе и там... Вот я вчера ходил на Центральное телевидение, на «Первый» канал, выступал в прямом эфире. Рожки да ножки остались, между прочим. Порезал там гражданин Шевченко.



Владимир Жириновский: Да. А меня вообще не приглашают.



Михаил Соколов: Вот, кстати, пишет вам Владимир: «В последнее время стали вас очень редко показывать по телевидению. Я думаю, вас потихоньку убирают с политической сцены».



Владимир Жириновский: Вот! А вы говорите, что я с царем, я чего-то требую...



Михаил Соколов: Ну, вы в Кремле бывали, бывали...



Владимир Жириновский: Что значит – бывали? Если проходит совещание... Вот 7 марта будет у нас встреча там. Так это ничего не означает.



Михаил Соколов: Как это ничего не означает?! Вы идете, бьете челом...



Владимир Жириновский: Нет. Приглашают лидеров парламентских партий, приглашают руководство обеих палат, министров, губернаторов. Проходит какое-то большое совещание. И это вовсе не означает, что у меня есть какая-то дополнительная власть. Это кратковременные совещания два-три раза в году.


Но вот товарищ вам правильно говорит – не показывают. Ни на одну передачу не зовут, запрещают. А вы говорите, что я с властью...



Михаил Соколов: А давно запрещают?



Владимир Жириновский: Все 20 лет.



Михаил Соколов: Да ну, бросьте! Ну, не 20 лет. Может быть, последние два месяца?



Владимир Жириновский: Я вам говорю, единственная партия, которую отстранили от выборов в 1999 году. Вспомните, это всего семь лет назад было. Отменяли регистрацию дважды у ЛДПР, запрещали на территории Москвы, лишают слова меня каждый год, каждый год в отношении меня – уголовное дело.



Михаил Соколов: Отлично! Владимир Вольфович, некоторые эксперты дают такое определение тому, что же такое режим Путина или «путинизм», то есть такая классическая, даже по-гречески, система олигархического правления: власть у тех, у кого собственность, и есть несколько слоев. Один слой – это чиновники, которые решают, что, собственно, делать. Другой – те, кто что-то делают и имеют долю от участия в разных проектах, в том числе все более с участием государства. Ну а третий – толпа, народ – 90 процентов, которые ничего не решают, и чем дальше, тем больше. Я подозреваю, что вы относитесь даже ко второму слою, а не к первому, поскольку вы решений не принимаете и не являетесь чиновником. Вот эта система, она поддается изменению или нет?



Владимир Жириновский: К сожалению, это у нас испокон веков. Так же было при царе, так же было при советской власти и так же с 1989 года по сегодняшний день.



Михаил Соколов: И куда деваться?



Владимир Жириновский: Дальше все-таки бороться. Все-таки есть какая-то возможность говорить, выступать, все-таки какие-то пока партии есть, какие-то газеты есть, есть окружающий мир. Ну, вот такая Россия!.. Я же никогда не говорил, что это мне нравится.



Михаил Соколов: Да вы же за усиление государства. А если его усиливать...



Владимир Жириновский: За усиление хорошего государства, хороших чиновников, чтобы был другой царь. Я же не говорю, что вот я за тех, кто нами правит вот уже 100 лет, допустим. А меня иногда неправильно воспринимают. Я за назначение губернаторов, чтобы их всех поменять, а их всех оставили.


Я за партийные списки для свободных партий, которых хочет народ и которые народ создает. А если назначенные партии, то, извините, зачем такие выборы?.. Поэтому иногда меня просто неправильно понимают.


Я за свободную прессу, но свободная пресса меня игнорирует все 20 лет или искажают, чернят, так сказать, подают в искаженном виде. Я против этого выступал. Пусть будет свободная, но дайте свободу, дайте возможность говорить! Если были бы передачи в прямом эфире, то я бы мог сказать все, что я хочу. А потом я смотрю, когда у меня интервью возьмут, - там все выхолощено уже, дают какую-то безобидную фразу. Ну, что я могу сделать?.. В моих руках нет телевидения.



Михаил Соколов: А вы - в суд.



Владимир Жириновский: Ходил по судам – все бесполезно.



Михаил Соколов: Вот видите, вы сами говорите, что все бесполезно, что исторически Россия обречена на это безобразие.



Владимир Жириновский: Ну, что делать?.. Но как-то нужно все равно нам существовать.



Михаил Соколов: Вот лягушка в банке, помните, она сбивала из молока масло – и выползла, в конце концов.



Владимир Жириновский: Вот исходя из этого я и предлагал: не надо никаких революций, пусть хотя бы людей сохраним, территорию и то, что у людей есть, чтобы они не скитались. А мы устраиваем революцию, желая улучшения жизни, - получаем гражданскую войну. Мы же 100 миллионов уничтожили. Вот все революции русские... вот 90 лет нам, мы же уничтожили много людей.



Михаил Соколов: Вот не хочется говорить слово «мы». Уничтожили, знаете, все-таки другие. Правда?



Владимир Жириновский: Я согласен. Я имею в виду – как страна. Конечно, большевики и все остальные, так сказать, террористические организации. Я имею в виду – как страна, что мы хотим революции, хотим изменений, хотим демократии, хотим реформ, а на выходе получаем урода. Я с этим согласен.



Михаил Соколов: Вы знаете, проблема вот в чем. Когда вы говорите о государстве, что его усиливать надо, или Путин говорит о государстве, не обсуждается принципиальный вопрос – эффективность. Понимаете? Какое государство эффективное? Что даст вот это неизбрание губернаторов? Это эффективно или нет? И так далее. Будет ли эта внешняя политика, где тут враг, там враг, будет ли она эффективной, будет ли она хороша для России, для российских бизнесменов, для российских граждан?


Вот эффективность, понимаете, не обсуждается. А обсуждается только бесконечное расширение этого государства, всюду оно должно просунуть свои щупальца в виде чиновников и все контролировать. Так или не так?



Владимир Жириновский: Чисто из-за проблемы безопасности. Все боятся. Страх.



Михаил Соколов: А почему боятся-то? Рейтинг такой у Владимира Путина...



Владимир Жириновский: Ну, царь... не на кого было опереться. Помещики, дворяне, офицеры... Народ против, жил плохо. При советской власти была опора – только партноменклатура – райкомы и их аппарат.



Михаил Соколов: И КГБ.



Владимир Жириновский: Да, и КГБ. Сейчас опора, как вы правильно сказали, только на олигархов – у них есть деньги, и чиновники, которые тоже получают высокие доходы. Как опереться на простой народ, который живет на 100 рублей в день?



Михаил Соколов: Национальные проекты.



Владимир Жириновский: Он же потребует отобрать деньги, потребует увеличить деньги. Вот в этом и проблема, что каждый раз у нас политический режим не имеет нормальной, глубокой социальной опоры.


Вот восстание Стеньки Разина. Опора? Народ с ним. Идет вместе с ним на бой, так сказать, и уничтожает власть. А когда у нас в России существующая власть... ей не на кого опереться. Царь боялся, КПСС боялась, только КГБ спасал ее, и рухнула КПСС, потому что КГБ устал ее защищать, ибо вся поддержка... Ведь Зюганов сегодня обманывает. Советская власть держалась только на страхе перед КГБ. И как только КГБ отказал в доверии этой КПСС, то КПСС за три дня разбежалась.


Сегодня на кого опираться режиму? На кого? Если живет хорошо 3 миллиона, если все остальные живут на 100 рублей в день. Они же не будут эту власть поддерживать. Вот поэтому власть...



Михаил Соколов: Но пока они не ходят просто на выборы, понимаете, они не бунтуют...



Владимир Жириновский: Да, на выборы не ходят.



Михаил Соколов: ...не митингуют. Надеются.



Владимир Жириновский: Поэтому отменили вот этот порог явки и графу «против всех», чтобы не показывать, что все больше и больше людей против всех, все будут заполнять графу «против всех». А если порог явки сохранять, то не будут приходить, чтобы срывать выборы. Поэтому и модернизируют вот эту выборную кампанию, чтобы провести «своих».


Вот партии... видите, уже и оппозицию назначают. Ну, что я могу сделать, если «Справедливая Россия» - это практически восстановление КПСС, у которой три головы сегодня: Грызлов, Миронов и Зюганов. И вместо Немцова и Явлинского, если, может быть, Борщевского головка удержится на худеньких плечах, может быть, что-то такое он... Я с этим борюсь. Я об этом говорю в парламенте, я говорю это в Кремле, говорю всем журналистам. А на выходе, смотрю, - ничего не выходит. Вот у вас прямой эфир – меня слышат. Но сегодня уже не очень много слушателей Радио Свобода, потому что много других радиостанций, вроде и пресса считается свободной. Но вот я выступаю за это, я хочу свободы. Но мы до сих пор не имеем собственников. И пока не будет землевладельцев, фабрикантов, заводчиков, пока у человека не будет своего дела, своего офиса, своего счета, своего кредита какого-то, естественно, плохо. С пенсиями взяли и опять обманули людей...



Михаил Соколов: Вы знаете, когда вы про помещиков сказали, вы мне напомнили относительно «свежий» анекдот. Владимир Путин обращается к министрам и говорит: «Ну что, все у нас неплохо. Но надо теперь и о людях подумать». И раздается такой голос: «Правильно, Владимир Владимирович, душ по 200 надо дать». Это ж такое настроение, понимаете... О людях, действительно, не хотят думать.



Владимир Жириновский: Вот! Не хотят думать.



Михаил Соколов: А мы о них подумаем. Послушаем Сергея из Ростовской области. Здравствуйте.



Слушатель: Здравствуйте. Владимир Вольфович, вот я вчера дозвонился, когда выступал Гонтмахер, но он, к сожалению, не депутат. И я бы хотел, чтобы вы некоторые законы, если это в ваших силах, изменили. Вот есть такой закон абсурднейший о попечительстве и опекунстве. Краткая история. Моей матери...



Михаил Соколов: Сергей, я знаю эту историю. Я Владимиру Вольфовичу ее расскажу. Разрешает закон об опекунстве брать опекунство только над людьми, условно говоря, с тяжелой инвалидностью, а надо расширить список. Вот если действительно человек хочет, почему бы вам ни посмотреть на эту тему?



Владимир Жириновский: Вот опять проблема здесь. Конечно, расширить, чтобы большинство граждан, которые хотят стать опекунами, могли ими стать – и над больными, и над родственниками, над детьми и так далее. Почему, я так предполагаю, законодатель в лице государства боится. Будут использовать в корыстных целях – вот в чем проблема. Смотрите, мы даем кредиты сегодня практически по паспорту, так какой невозврат кредитов... То есть наш народ еще хочет быстрее захватить что-то, и он изголодался, ему хочется быть скорее собственником. Поэтому обязательно надо расширить. Я согласен. Но я тысячу раз вносил поправки в самые разные законы, но мы, не имея большинства, не можем заставить Госдуму принять такой закон. Я согласен.


Сегодня у меня был разговор в Мытищах с женщиной. Ей дети оставили генеральную доверенность на управление всем имуществом. Она хочет квартиру продать, но не может, потому что у нее внуки... А ей нотариус говорит: «А за внуков пускай отвечают родители». А они уехали. И она ничего не может сделать, хотя у нее есть генеральная доверенность. Потому что нотариусы уже боятся, что эта бабушка может что-то сделать не в интересах внуков.


Вот у нас все построено на страхе и недоверии. Все и постоянно. Поэтому нет у нас внизу смычки с основным народом. Он обозленный, голодный и власть презирает. И власть боится его, поэтому она формирует около себя...



Михаил Соколов: Да. Вот Татьяна Васильевна пишет: «Владимир Вольфович, вы знаете, что минимальная пенсия в Польше и Прибалтике в перерасчете на рубли – 12 тысяч, а у нас – 3 тысячи. Россия что, беднее Польши? Или там правительство с большим уважением относится к своему народу?».



Владимир Жириновский: Это маленькие страны, они не воевали никогда...



Михаил Соколов: Ну, Польша-то!..



Владимир Жириновский: ...у них не было советской власти практически.



Михаил Соколов: И в Польше не было советской власти?



Владимир Жириновский: Ну, это было в рамках СЭВ, в рамках Варшавского пакта, но там всегда была частная собственность, и там особых расстрелов не было, в Сибирь особенно не ссылали никого. Она от нас ушла еще в 1917 году, и до 1945 года была полностью свободной страной. То есть в маленьких странах, находящихся на Европейском континенте, там легче поднять эту пенсию, поскольку жизнь теплее и лучше.



Михаил Соколов: А у них нефти нет.



Владимир Жириновский: Нефти нет.



Михаил Соколов: Нефть – проклятье России.



Владимир Жириновский: Нашу нефть мы продаем, а деньги оставляем за рубежом. Вот в чем проблема-то – что все наши нефтедоллары остаются за рубежом. Вот третий бюджет мы четверть бюджета замораживаем и отправляем в Америку. Ну, что я могу сделать?.. Мы против этого.



Михаил Соколов: На «черный» день. А вдруг цены упадут?



Владимир Жириновский: А вот цены упадут... Вот так мы всегда и будем бояться. То есть мы уже боимся даже больших денег. А люди хотят жить хорошо, и это можно сделать. Хотя бы дайте землю бесплатно. Здесь-то не будет инфляции.



Михаил Соколов: Так как же, землю-то приличную вокруг городов уже скупили.



Владимир Жириновский: Да все равно полно ее. Все равно не даем. Или по таким ценам, по которым наши граждане купить не могут. А главное – отвыкли управлять ею. Люди же перестали работать на земле.


Вот у меня фабрика стоит в Костополе 65 лет. Ну и что делать? Вот советская власть...



Михаил Соколов: Это что за фабрика?



Владимир Жириновский: От дедушки осталась. Деревообрабатывающая, мебельная фабрика, 500 рабочих.



Михаил Соколов: И вы за реституцию?



Владимир Жириновский: Конечно. А кто мне вернет ее? Я написал письмо Януковичу и Ющенко – никакого ответа даже нет.



Михаил Соколов: А, это на Украине. А в России нужна реституция? Может быть, надо было собственникам вернуть кое-чего?



Владимир Жириновский: Конечно, вернуть. Но их почти не осталось. Они все уже ассимилировались, уехали давно. Но это можно делать. Но тогда люди и жилые дома будут отдавать. И куда девать этих людей?



Михаил Соколов: Вы знаете, во многих странах Восточной Европы дают компенсацию просто-напросто.



Владимир Жириновский: Да, в виде компенсации.



Михаил Соколов: На особых условиях, в рассрочку и так далее.



Владимир Жириновский: Но мы не можем пока даже вклады вернуть 1990 года.



Михаил Соколов: А были ли вклады-то?



Владимир Жириновский: Были. 300 миллиардов советских рублей.



Михаил Соколов: Да просто государство обманывало. Это же не деньги были, а бумага.



Владимир Жириновский: Не важно. Это все равно были заработанные гражданами деньги, они их отложили, не хотели тратить, чтобы иметь какую-то безопасность. Но мы эти деньги не возвращаем сегодня. И это проблема России.



Михаил Соколов: Может быть, землей вернуть?



Владимир Жириновский: Землей можно вернуть, товарами, бесплатной учебой, лечением – все это можно делать. Но наше министерство... даже нет такого министерства у нас. У нас теперь министерство общее – здравоохранения и социального развития.



Михаил Соколов: Вот вам Наталья злая пишет: «Про Жириновского говорят: «что у Путина на уме, то у Жириновского на языке». А нашим буржуинам прошлые революции не пошли впрок, делиться они ни за что не хотят, поэтому революция у нас обязательно будет».


Видите, какой прогноз.



Владимир Жириновский: Вот поэтому власть и старается, чтобы были нужные партии, нужная милиция, нужная ФСБ, нужные чиновники, и держать под контролем...



Михаил Соколов: А сколько процентов бюджета уже идет на силовые структуры – 30-40?



Владимир Жириновский: Ну, мы же не можем контролировать это все. Я даже не знаю бюджет Государственной Думы. Я борюсь за то, чтобы мы хотя бы им распоряжались свободно. Вот мне взяли и ограничили почтовые расходы. Все, я теперь не могу отправлять письма и телеграммы. И в этом проблема, что мы его утверждаем формально...



Михаил Соколов: А вы к спонсорам обратитесь, они же вам дадут...



Владимир Жириновский: Спонсоры дают деньги тем, кто имеет хорошие отношения с Кремлем. Мне не дают. Рогозину давали...



Михаил Соколов: Но теперь не дают Рогозину – проштрафился.



Владимир Жириновский: Потому что он не нужен, теперь есть у них свой человек. Он же все-таки не питерский. А теперь есть питерский – Миронов. И ему огромные деньги дают, лопатой гребет. Вот она, новая оппозиция. Что я могу здесь сделать?.. Я борюсь с ним, борюсь со всеми партиями. Борюсь и с чиновниками, с министрами. Но поддержка населения нужна. Вот сейчас меня слышат в прямом эфире, а никто мне эфира больше не дает прямого.



Михаил Соколов: Вас спрашивают: «Как вам нравится «Другая Россия»?». Вот Касьянов завтра устраивает в Петербурге шествие, Лимонов... «А почему они так пугают власть?», - интересуется слушатель.



Владимир Жириновский: Потому что ведь не важно, какая организация, она может быть очень маленькой, но она может быть и как запал. То есть стоит где-то что-то начать, какие-то погромы, поджоги – и это может всколыхнуть...



Михаил Соколов: Но они же не собираются погромы и поджоги устраивать.



Владимир Жириновский: Не они, а за их спиной какие-нибудь «нацболы», РНЕ, какие-нибудь экстремисты. Как только первая кровь прольется, где-то какой-то отряд милиции перейдет на сторону народа, как это часто бывает у нас в России, - и заполыхает на большей части страны. Поэтому стараются, видимо, пресечь всячески там, где возможен какой-то экстремизм. У них же было уже на Триумфальной площади (на «Маяковке»), они выходили. Там развернули лозунг «Сталин, Берия, ГУЛАГ».



Михаил Соколов: Ну, походили, поговорили...



Владимир Жириновский: Вот как понять, провокация была или там, действительно, они с ними столкнулись?



Михаил Соколов: Ну а теперь ваш сын в парламенте подписывает вместе с «Единой Россией» закон, чтобы от 5 до 8 лет давать за несанкционированные шествия.



Владимир Жириновский: Мой сын ничего не подписывает.



Михаил Соколов: Как?!



Владимир Жириновский: А то, что какие-то поправки готовятся, они никакого большого значения не имеют.



Михаил Соколов: Почему?



Владимир Жириновский: Вот 23 февраля коммунисты призвали к вооруженной борьбе. Ну, Уголовный кодекс же есть у нас.



Михаил Соколов: Где они призвали к вооруженной борьбе?



Владимир Жириновский: На Театральной площади у них был митинг в связи с Днем защитника Отечества. Ну и что, что-нибудь сделали прокуратура, ФСБ, милиция? Ничего ж не делают. Поэтому не важно, какие у нас законы. Если власть захочет, то ей законов хватит. А если не захочет, то даже если 100 законов принять...



Михаил Соколов: То есть суровость законов компенсируется необязательностью их исполнения.



Владимир Жириновский: Да, необязательностью их исполнения. И коммунистам все прощается.



Михаил Соколов: Так это ж плохо.



Владимир Жириновский: Плохо, согласен.



Михаил Соколов: А представляете, вы примете такие злобные законы, а их против вас используют.



Владимир Жириновский: Я согласен.



Михаил Соколов: А зачем за них голосовать-то?



Владимир Жириновский: Да мы не голосуем за них.



Михаил Соколов: Но вы их вносите и подписываете.



Владимир Жириновский: Пока это все в проекте. И я повторяю еще раз, речь идет о том, чтобы обезопасить нас всех. Если заполыхает Россия, то всем будет плохо. Надо такую форму борьбы нам избрать, чтобы не было снова гражданской войны, иначе мы все пострадаем.



Михаил Соколов: Вот еще спрашивают, и уже не первый раз: «Как вы относитесь к новому президенту Чечни Рамзану Кадырову?». Ну, действительно, интересно. Герой России, герой джихада, лично участвовал и в убийствах, и в пытках, как заявляют правозащитники. В общем, ставка-то рискованная, правда?



Владимир Жириновский: Ну и по принципу: из двух зол – меньшее.



Михаил Соколов: А какое второе-то зло?



Владимир Жириновский: Второе зло – наши солдаты там будут погибать каждый день и каждый час. Вот чтобы сберечь наших солдат, пускай они лучше они там сами разбираются. И это, конечно, плохо. Я согласен.



Михаил Соколов: Так фактически Кадыров же строит национальное Чеченское государство, которое в какой-то момент скажет: «Знаете, наше условие – свобода, нам мало тех денег, которые дает Москва». Правильно?



Владимир Жириновский: Да. Я согласен с этим. Мы выступали против. И против амнистии для боевиков по всем событиям этих двух войн на Кавказе. И плохо, что там вот такой вариант национального, теократического и этнического государства. Сколько русских оттуда выгнали, и около 500 тысяч, никто им ничего не компенсировал. Эта проблема есть.


В Тамбовской области сегодня – курды что там творят... И узбеков, и русских держат в рабстве в некоторых деревнях. Вот проблемы, и они есть в масштабах всей страны, не только Чечня.



Михаил Соколов: Так Кадыров-то что, меньшее зло просто?



Владимир Жириновский: Меньшее зло. Мы хотя бы сохраним жизни наших солдат, офицеров ФСБ и так далее, армии. И в этом плане попробовать надо. Опять эксперимент. Может быть, получится. Может быть, затихнут. Может быть, научатся работать, займутся земледелием, будут работать на фабриках, займутся футболом. Во всяком случае, в рамках нормальной, мирной обстановки легче решать все вопросы. А когда бомбят, когда теракты, когда взрывы – это хуже. И продолжение войны на Кавказе – эта война приходит в наши города. Мы же не можем там все полностью изолировать. Сейчас затихло все более-менее. Все-таки стало ведь спокойнее, мы же не можем этого отрицать.



Михаил Соколов: Ну, в других регионах Кавказа тоже неспокойно – и Дагестан, и другие...



Владимир Жириновский: Туда перебрались они. Да, Дагестан, там тоже пока... Но там тоже, видимо, успеют заблокировать. Все-таки там постоянно настигают боевиков...



Михаил Соколов: Это значит, что вы должны сказать «спасибо» американцам. Пока они в Ираке и воюют с разнообразными террористами, сил у всякой «Аль-Каиды» не хватает на Чечню и на российский Кавказ, да?



Владимир Жириновский: А им не нужно здесь ничего делать, «Аль-Каиде». «Аль-Каида» борется с Америкой, они ненавидят Америку. Чего им русских ненавидеть, когда все проблемы связаны с Америкой? Америка контролирует их нефть, она их перевозит в Гуантанамо, она их обстреливает. Мы никакого вреда арабам...



Михаил Соколов: Но деньги-то не идут на чеченскую войну, например, теперь.



Владимир Жириновский: Почему? Из Саудовской Аравии шли и из других стран шли, и Турция участвовала, и оттуда приходили боевики, и проходили туда через Турцию и Грузию, и через Азербайджан проходили. То есть проблем было много. Но сейчас в результате принятых мер и собственные террористы затихли, и внешний фактор стал менее ощутим. Значит, какой-то результат есть. В этом плане мы можем как положительный факт отметить. Пусть хоть так пока будет.



Михаил Соколов: Давайте Григория Ивановича из Москвы послушаем. Пожалуйста, ваш вопрос Владимиру Жириновскому. Здравствуйте.



Слушатель: Здравствуйте. Уважаемый Владимир Вольфович, вы позволите вначале ремарку одну? А потом будет вопрос.



Владимир Жириновский: Пожалуйста.



Слушатель: Ремарка такого плана. Вот вы сказали, что правительство негодное никуда, перечислили их почти всех по именам. Но вы забыли одно сказать, что их назначил всех Путин, и назначил давно, и критика идет давно, и он ничего не меняет в этом плане. Это один момент. Значит, он вместе с ними заодно. Это во-первых.


Теперь второй вопрос уже вам лично, как юристу, правоведу, который занимается русскими проблемами, насколько мне известно. Потому что вы часто выступаете и говорите, что вы – за русских. Так вот, вы прекрасно знаете, что в Конституции нет понятия «русского государственного субъекта». Есть субъекты национальных образований. Но русского субъекта нет. Как вы считаете, это справедливо или же это все-таки дискриминация русского народа? Это один момент. И в связи с этой дискриминацией вот такие беды возникли у русского народа.



Владимир Жириновский: Я с вами согласен. И когда Рогозин или сегодня, допустим, Миронов говорят о том, что они борются, скажем, с правительством, я им всегда говорю: «Вы говорите нам, что вы за президента, но боретесь с его правительством. Это нелогично». И вы правы. Это, действительно, одна команда – и президент, и правительство, и большинство в Государственной Думе, а сегодня уже и большинство губернаторов, и практически большинство в местных парламентах. Вот ЛДПР со всем этим борется. И почему это не делается...



Михаил Соколов: И голосует как «Единая Россия» довольно часто.



Владимир Жириновский: Нет, это не имеет значения.



Михаил Соколов: И за бюджет, и за многое другое...



Владимир Жириновский: Бюджет – так это утверждение финансового документа. Так мы же предлагаем...



Михаил Соколов: Так вы же сами говорите, что вы его не знаете, а голосуете.



Владимир Жириновский: ...чтобы не уходили деньги за рубеж. Мы предлагаем дать деньги больше нашим гражданам. Но они не принимают этого. И наше голосование никакого юридического значения не имеет. Потому что для принятия бюджета...



Михаил Соколов: Не всегда.



Владимир Жириновский: Всегда.



Михаил Соколов: Вот, например, будет договор с Татарстаном обсуждаться...



Владимир Жириновский: И мы не голосовали.



Михаил Соколов: Сейчас будет преодоление вето Совета Федерации...



Владимир Жириновский: Тоже можем не голосовать, и не будем голосовать. У них достаточно голосов. У «Единой России» 310 голосов. Зачем им наши голоса?



Михаил Соколов: Для страховки.



Владимир Жириновский: Да какая страховка...


А второй вопрос о русском народе. Действительно, в Конституции ничего нет, и это идет с 1917 года. И в этом виноваты большевики. Они создали СССР с правом выхода из СССР, поэтому государство и рухнуло. И главная проблема Запада – это как-то унизить и утопить русский народ – тогда можно будет Россию легко дальше расчленять.



Михаил Соколов: Ну что ж вы Запад-то... Вот вы сидите у нас в эфире на западные деньги, мы с вами свободно беседуем, а на российском телевидении вас бы уже выключили – и все.



Владимир Жириновский: Да-да.



Михаил Соколов: Не надо так обижать, собственно...



Владимир Жириновский: Да я имею в виду, почему такая Конституция получилась. Ее писали в Америке, Шейнис туда ездил. Все списал с американской конституции.



Михаил Соколов: Да бросьте вы! Написали ее в Кремле, и писал ее, к примеру, Михаил Краснов...



Владимир Жириновский: Но в Кремле сидят такие же антирусские. Согласен. И в Кремле сидят те люди, которые боятся русского народа.



Михаил Соколов: Да они просто по-другому видят ситуацию, понимаете.


И слушаем Олега из Санкт-Петербурга. Здравствуйте.



Слушатель: Здравствуйте. Сразу хочу сказать о том, что я не «нацбол», не принадлежу ни к какой партии, я просто православный человек. Так вот, уважаемые господа, вот я вас слушаю и не перестаю удивляться. Вы занимаетесь какой-то тактикой, в то время когда многие силы работают на стратегию. Объясню свои слова. Хочу уточнить, что если вы не знаете историю...



Михаил Соколов: Олег, я бы вас попросил коротко...



Слушатель: Я постараюсь коротко. Но революцию в России и свержение православного царя организовали ж... , а не Германия...



Михаил Соколов: Ну, все, поехали! В общем, масонский заговор, мировая закулиса...



Владимир Жириновский: Вот Олег как бы прорвался сюда, говорит... Я согласен, что давно уже, 300 лет, идет борьба между Западом и Россией. Почему? У нас огромные богатства. И русский царь не давал их никому. И была необходимость как-то страну раскассировать. И специально втянули в Первую мировую войну. И рухнула не только наша империя, но и Австро-Венгерская, и Османская. Это правильная позиция.



Михаил Соколов: Ох, Владимир Вольфович, вы просто «теорию заговора» применяете.



Владимир Жириновский: Это не «теория заговора». Это чисто экономический вопрос.



Михаил Соколов: Да бросьте вы!



Владимир Жириновский: Нужны наши богатства. Ну, хорошо, а почему сегодня у нас такой режим? Если нефть и газ уходят за рубеж, деньги – за рубеж, лучшие люди уезжают за рубеж...



Михаил Соколов: Ну, куда ж за рубеж? В Стабилизационный фонд, например.



Владимир Жириновский: Нет, я имею в виду, что люди-то все за рубежом – наши ученые талантливые...



Михаил Соколов: Рыба ищет - где глубже, а человек – где лучше. Если человеку лучше там...



Владимир Жириновский: Так это специально делалось. Почему большевики закрыли страну? Все правильно Олег говорит. Но я отвечаю на вопросы.



Михаил Соколов: А выражается тоже правильно, да?



Владимир Жириновский: Нет, я имею в виду, что...



Михаил Соколов: Вы тоже антисемит? Это было бы интересно!




Владимир Жириновский: Нет, я не антисемит. Но это ему навязали... Потому что американские евреи ничего не делают против Америки, наоборот, ее обогащают. Немецкие евреи сегодня тоже обогащают.


Просто Олег исходит из того, каков был национальный состав первого советского правительства. Вот это как бы навязывают всем, что там были одни евреи, и как бы в этом и была вина.


А просто евреи – это наиболее активная нация. Они наиболее образованные. И никто не мешает и русским, и татарам, и всем остальным так же активно все делать.


Но проблема есть такая стратегическая. Вот сегодня опять же попытка начать «холодную войну» против России.



Михаил Соколов: Какая же это «холодная война»?.. Кто-то не доволен одной частью миропорядка, Владимир Путин высказывает свое мнение... Ну, какая же это «холодная война»?..



Владимир Жириновский: Полностью полярные мнения теперь у нас.



Михаил Соколов: Ну, как полярные... Почему же? И по поводу Ирана могут договориться, я подозреваю.



Владимир Жириновский: И договорятся. И по поводу Косово договорятся.



Михаил Соколов: И по поводу Северной Кореи.



Владимир Жириновский: И по поводу Северной Кореи.



Михаил Соколов: Так это ж другой мир, это не мир «холодной войны». Это взаимоувязанный...



Владимир Жириновский: Согласен.



Михаил Соколов: И где деньги российских олигархов находятся?



Владимир Жириновский: Там находятся. И деньги чиновников находятся там. Поэтому и договариваются.



Михаил Соколов: И чиновники едут в Ниццу, в Куршевель. Все с ними хорошо.




Владимир Жириновский

Владимир Жириновский: И это плохо, это вызывает немножко озлобленность у наших людей, неудовлетворенность. Потому что наши граждане в основном живут на 100 рублей в день. Им тяжело.



Михаил Соколов: Вот они вас и спрашивают о том, когда они будут жить лучше. Или расстроены тем, что вы мало делаете для того, чтобы...



Владимир Жириновский: Только тогда они будут жить лучше, когда мы изберем другие политические силы. Вот когда ЛДПР будет мощной, сильной партией, будет представлена во всех органах власти, то я вам гарантирую, что жизнь будет улучшаться. Пока у нас будет «Единая Россия», «Справедливая Россия», коммунисты, СПС и «Яблоко» - все будет так, как сейчас. Будут бросать какие-то крохи, и это будет компенсировать только лишь повышение цен, а реального, широкого улучшения жизни для всей массы народа – этого пока не произойдет, к сожалению.



Михаил Соколов: А что будет все-таки с президентскими выборами? Вот сейчас стоит очередь к Владимиру Путину за благословением – Медведев, Иванов, Нарышкин, Грызлов, Миронов...



Владимир Жириновский: ...Собянин, Матвиенко...



Михаил Соколов: ...Лужков, и все, кто угодно.



Владимир Жириновский: Там человек 10.



Михаил Соколов: А вас в этой очереди нет, несмотря на рейтинг.



Владимир Жириновский: Так это еще раз показывает, что я не из их команды, меня они боятся.



Михаил Соколов: Ну, вас просто угораздило с вашим-то умом родиться в Алма-Ате, не учиться в Петербурге, не работать в КГБ, в ГДР, не служить у Собчака на посылках. Правильно?



Владимир Жириновский: Да-да. Вот я другой. Я чистый, честный...



Михаил Соколов: Ну что, вы пойдете или не пойдете... Вам скажут: «Не ходите на президентские выборы».



Владимир Жириновский: Могут запретить, могут помешать.



Михаил Соколов: Сдадитесь?



Владимир Жириновский: Нет, не сдаюсь, стараюсь.



Михаил Соколов: Почему? Но вы же Малышкина выставляли.



Владимир Жириновский: Ну, это был случай, когда речь шла о срыве выборов. Ясно было, что побеждает все равно Путин, и мы не знали, что Миронова 3 января выдвинут, в последний день, когда можно было выбирать.



Михаил Соколов: Но вас так же могут надуть, правда? Скажут, что «не ходите, а то партию запретим».



Владимир Жириновский: Не будут надувать. И я думаю, что выборы будут, но побеждать тяжело, я согласен. Это же зависит от наших избирателей.



Михаил Соколов: Так вы все-таки собираетесь участвовать?



Владимир Жириновский: Я давно об этом говорил. И мы во всех выборах участвуем. Но побеждать тяжело в России. Хотя в 1993 году партия по партийным спискам победила.



Михаил Соколов: Ну, на это на первый раз, на новенького.



Владимир Жириновский: Вот на первый раз, на новенького. Они, так сказать, не успели нас затормозить. И главное – им была нужна Конституция. И они боролись с Гайдаром – он был против Конституции, считая ее не очень демократической, и с Зюгановым...



Михаил Соколов: Ну и Явлинский тоже считал не демократической.



Владимир Жириновский: А Зюганов, наоборот, считал, что она слишком не похожа на советскую. Мы единственные ее поддержали, и поэтому нам не мешали. А так бы нас тоже скрутили.



Михаил Соколов: Ну что ж, вам пишут, что «ваши рассуждения о состоянии России противоречат результатам ваших голосований». Ну, это мы, наверное, в следующий раз обсудим.



Владимир Жириновский: Голосования никакого значения не имеют. Мы принимаем законы, которые нужны стране. У нас плохо эти законы реализуются. И еще нужно много законов. Мы с трудом за 14 лет приняли Гражданский кодекс, с трудом. Наконец-то, у нас есть Гражданский кодекс, и все остальные.



Михаил Соколов: Ну и слава Богу!


Владимир Жириновский закончил свой эфир на Радио Свобода в программе «Время гостей».


Материалы по теме

XS
SM
MD
LG