1 марта в Петербурге были подведены итоги конкурса на доработку проекта строительства второй сцены Мариинского театра, победителем объявлено закрытое акционерное общество «НПО Геореконструкция-Фундаментпроект». Речь идет только о доработке проекта, победитель тендера 2003-го года французский архитектор Доминик Перро остается автором проекта.
История второй сцены Мариинского театра — долгая и скандальная, в ней, по условиям жанра, есть свои призраки, — нет, не тень отца Гамлета, конечно, но тень американского архитектора Эрика Мосса (Eric Owen Moss Architect), неудачливого протеже маэстро Гергиева, реет где-то на заднем плане этой запутанной пьесы. Несколько лет назад даже благосклонность всесильного дирижера не спасла от провала проект Мосса, прозванный недоброжелателями «мешком мусора». И вот в 2003 году в тендере на проект второй сцены Мариинки побеждает блестящий французский архитектор Доминик Перро, тем более блестящий, что проектная «сказка Перро» мне лично напоминает смятую золотую конфетную бумажку, и сознание как-то отказывается понимать, чем вообще-то помятый фантик лучше мусорного мешка.
Но эти битвы уже миновали, Перро победил, правда, вскоре появились шутки, что «Перрова победа» — скорее, пиррова, потому что работа в Петербурге все равно не задалась. Она обрастала все новыми скандалами вокруг сноса Дворца культуры и техники имени Первой пятилетки и злосчастных останков Литовского рынка, памятника XVIII века, да и вообще появилось вдруг много вопросов, о которых раньше никто как-то не задумывался. Говорит директор фонда «Спасение Петербурга» Александр Марголис: «Сама природа города недостаточно хорошо изучена. Когда мы устраиваем международный конкурс, мы должны думать о том, что великие зодчие Запада, которые приезжали в Петербург и строили город, они приезжали сюда, жили здесь и становились петербуржцами. Тот же самый Растрелли приехал сюда мальчишечкой, много-много работал в качестве подмастерья у своего отца и у других, и только после этого он начал творить. Нельзя приехать в этот город, полетать над ним на вертолете, вернуться в свое лондонское бюро или парижское, что-то там сочинить и построить. Что произошло с Перро? Дело не в том, что он заточен на победу в конкурсе. Обстоятельства строительства в России вообще и в Петербурге в частности существенно отличаются от международной практики. И вот что получилось. Сама по себе Мариинская опера-2, мне кажется, в высшей степени странный проект, потому что полностью взрывает среду. Но даже если принять эту точку зрения, вдруг выясняется, что в России, оказывается, снег и лед, которых нет ни в Риме, ни в Париже, ни в Сиднее, и соответствующие службы говорят: "А как вы будете, гражданин, эти льдины сколачивать?" Иначе получится, не дай Бог, как в Москве с этим аквапарком. И не находится ответов! И тогда возникает тихий встречный вопрос: а о чем вы думали раньше? Вы что, не знали, что здесь такой климат и здесь в процессе эксплуатации здания возникают такие проблемы? И это вопрос даже не столько к Перро, сколько к тем, кто сидел в жюри и голосовал за этот проект, людям, которые здесь живут и хорошо знают, что здесь творится».
Совсем под другим углом смотрит на проблему, с которой столкнулся Доминик Перро, петербургский архитектор Георгий Устинов: «Современная архитектура отличается от ушедшей архитектуры, самое главное, тем, что у нее есть новые возможности, которыми архитекторы должны уметь пользоваться. Особое обустройство, в том числе, и тепловое, и воздушное, — это одна из важнейших задач архитекторов. Например, оказываемся мы в южных странах, где много народу собирается, и мы видим, что создается микроклимат прямо в среде. Я не исключаю, что он, очень склонный к смелым инженерным решениям, предполагает создание особого климата в этой среде».
Но все предположения Перро остались в прошлом, он так и не смог устранить замечаний Главгосэкспертизы. И на выполнение рабочей документации для строительства второй сцены Мариинского театра в начале этого года был объявлен конкурс. Его выиграла организация «НПО Геореконструкция-Фундаментпроект», она и займется разработками по безопасности эксплуатации будущего здания театра, в частности, при воздействии снеговых и ветровых нагрузок. Впрочем, истинные причины отстранения Перро могут быть сложнее, — считает Георгий Устинов: «Архитектор оказывается вовлеченным в обустройство жизненной среды, использование, распределение огромных средств. И там, где огромные деньги, возникают самые разные неожиданные столкновения интересов. Там, где обращаются большие средства, там всегда существуют подземные течения, о которых мне, например, скучно даже и знать».
Все проектные работы будут проводиться на основе документации, разработанной мастерской Доминика Перро. Самому архитектору оставили только авторский надзор и работу над интерьерами театра. Проект должен быть завершен в мае. Общая площадь нового здания Мариинки составит около тридцати девяти тысяч квадратных метров, вместимость зрительного зала — две тысячи мест».
