Программу ведет Александр Гостев. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская .
Александр Гостев : Президент России Владимир Путин объявил 2007 год «годом русского языка». В стране и за ее пределами организованы многочисленные мероприятия - конференции, специальные выпуски периодических изданий, лекционные курсы и так далее. Помимо очевидной культурной и просветительской нагрузки «год русского языка» преследуют и вполне очевидную политическую цель - русский не только был «языком межнационального общения» в СССР, он и сейчас отчасти продолжает выполнять ту же функцию в бывших советских республиках и, значит, может быть использован как политический инструмент. В Санкт-Петербурге состоялась публичная дискуссия "Русский язык как политический проект", в которой участвовали писатели, политологи и журналисты. Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Петербурге Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская : Первоначально писатели и политологи, собравшиеся для размышления о судьбах русского языка, предполагали, что они будут обсуждать главным образом, каково политическое наследие русского языка, должна ли Россия защищать его политическими средствами, является ли защита русского языка одной из ключевых задач для России. Но мало-помалу дискуссия повернула в более естественное русло, и главными стали вопросы о том, что именно сегодня можно лучше всего описать средствами русского языка. И для выражения каких политических и культурных задач и моделей он пригоден более всего. Все понимают, что очень скоро мир кардинально переменится, но каким он будет, мы не знаем, говорит писатель Андрей Столяров.
Андрей Столяров : Тот, кто первый опишет новую реальность, тот, кто уложит ее в определенные смыслы и зашьет в определенные программы действия, тот этой реальностью будет управлять. Фактически в мире идет борьба реальностей, на каком языке, смысловом языке будет говорить новый мир - на английском, на китайском, на русском, на арабском или на других языках.
Татьяна Вольтская : Как ни странно, многие участники дискуссии с ностальгией говорили о времени господства цензуры, имея в виду, что она дает необходимые рамки ограничения и каноны. Говорит политолог Сергей Переслегин.
Сергей Переслегин : Позиция будто бы цензура защищает интересы государства - позиция очевидная и уже поэтому неверная. Встает вопрос - а что же тогда она на самом деле делает? Почему идеологический отдел ЦК вкладывал такие огромные средства в цензуру? При этом заметим, что, в общем-то, отрицать факта наличия советской культуры и в области литературы, и в области музыки, и в области уже предельно подцензурного кинематографа было бы крайне сложно. Так вот, есть такая точка зрения, что, создавая цензурные правила, мы помещаем писателя, или режиссера, или музыканта в ситуацию, когда постоянно разрушается его картина мира. Он пытается что-то изложить, а ему говорят - нет, это мы не пропустим, это читать не будут. Он должен изложить тоже самое по-другому и в другом языке, в третьем языке, в четвертом языке. В конечном счете, его цеховые установки, полученные им в период обучения, ломаются полностью. Он оказывается перед необходимостью создать для себя принципиально новые установки. В целом, это очень интересный проект, но это, между прочим, дико рискованный для государства.
Татьяна Вольтская : Рыночная цензура гораздо хуже, возражает телеведущий, режиссер Александр Гордон.
Александр Гордон : Государственная цензура заставляла художника говорить тоже самое другим способом. Рыночная цензура говорит ему - знаешь, что милый, нам не нужно, чтобы ты это говорил. Ты нам скажи, как хочешь, но другое. И тогда меняются уже не правила игры, а установки на смыслы, на ценности, на жизнь. Так ответьте мне, может быть, все-таки нам ввести правила игры не прежние, скажем так, чуть измененные, подкорректированные, но достаточно жесткие для того, чтобы капусту нельзя заквасить без гнета.
Татьяна Вольтская : Но все же главный вопрос - как спроектировать будущий мир в языке. Сергей Переслегин.
Сергей Переслегин: На данный момент времени имеет место быть четыре принципиальных проекта, как это может быть сделано. Из них самым продвинутым является, безусловно, японский проект. Имеет место быть проект США, есть европейский проект, который в значительной мере политически опредмечен в конструкции ЕС. И имеет место быть русский проект. Но пока на сегодняшний день русский проект формулируется как попытка создать мультикультурную раму. Называем этот проект "цивилизация переводчик", то есть попытаться в своем языке сформулировать различия, одновременно сходства и достижения всех остальных великих культур, завязывая каждое положение России в Евразии между Востоком, Западом и Югом и, соответственно, с тем фактом, что исторически Россия умела работать со всеми тремя великими культурами, перерабатывая их для себя.
Татьяна Вольтская : Правда другие участники дискуссии говорили о том, что на русском языке практически невозможно адекватно описать демократическую модель государственного устройства.