Ссылки для упрощенного доступа

Пресса о послании президента России Федеральному собранию


Виктор Резунков: Сегодня в российский и зарубежной прессе появились многочисленные комментарии политиков, экспертов, журналистов, посвященные вчерашнему посланию Владимира Путина к Совету Федерации. Мнения, как всегда, самые разные. Некоторые наблюдатели считают, что послание выдержано в советском духе времен пленумов ЦК КПСС, другие отмечают его крайний популизм, третьи называют результатом восьмилетнего руководства страной. И это далеко не все оценки, которые прозвучали. Об этом и многом другом мы и поговорим сегодня. В Петербургской студии Радио Свобода руководитель Северо-Западного представительства «Новой газеты» Николай Донсков и заведующий сектором социологии власти и гражданского общества Социологического института Российской академии наук Александр Дука.


Вначале я хотел бы предложить участникам нашей встречи дать свою оценку посланию президента к Совету Федерации.




Николай Донсков

Николай Донсков: Никаких особых ожиданий у меня не было связано с этим событием. Надо сказать, что я вчера впервые смотрел полностью послание президента по телевидению и очень доволен этим, потому что сама картина происходящего события впечатлила меня и очень во многом напомнила съезды КПСС брежневских времен. И даже поведение людей в зале очень напоминало. В особенности меня впечатлило поведение нашего главного нынешнего оппозиционера Сергея Миронова, который при малейшем намеке Путина на что-либо значимое, с точки зрения Миронова, тут же Миронов взрывался аплодисментами. Естественно, зал его тут же подхватывал, раздавались бурные продолжительные аплодисменты. Но вместе с тем, конечно, в послании были, на мой взгляд, очень важные вещи определены. В том смысле, что вектор направления развития страны был еще раз определен. Он, правда, и так был определен. К сожалению, на мой взгляд, этот вектор совершенно неправильно избран. И вообще, мне кажется, это может быть трагическая ошибка современного российского руководства. Я имею в виду направление на конфронтацию с западным миром. И к сожалению, во вчерашнем послании это очень отчетливо прозвучало в отношениях с НАТО, с Евросоюзом и с Соединенными Штатами Америки.



Виктор Резунков: Александр Владимирович, ваше мнение.



Александр Дука: Я, к сожалению, не смотрел, пропустил. Но я согласен, что это очень походило по структуре самого выступления, то есть достижения были, успехи, то-то повысилось, то-то замечательно теперь у нас, и определены планы на будущее. То есть некоторые даже и цифрами, как это обычно в директивах ЦК КПСС и было. Но я бы обратил внимание еще на то, что важнейшие события – это выборы, и значительная часть выступления была нацелена на выборы. Это ориентация на определенную группу населения, прежде всего пенсионеров, которые являются в значительной степени голосующим контингентом. И в этом смысле рассуждения про Пенсионный фонд, про повышения, про участие государства, вне зависимости от того, что за этим экономически и политически кроется, я имею в виду как политические шаги будут делаться, с точки зрения власти, с точки зрения возможного восприятия потенциального электората Путина или партии власти это чрезвычайно важно было, наверное, для создателей этого документа.


И следующее, что бы я отметил, это, безусловно, несколько не международный, а внутренний вектор. Это, конечно, консерватизм чрезвычайный в смысле консервации людей у власти, консервация положения, когда именно данная группа лиц, она, может быть, не очень целостная внутри, она контролирует все, что возможно. Причем под лозунгами демократии, хотя трудно назвать некоторые вещи демократичными, тем не менее президент говорил о демократичности выборов, о демократичности движений, о гражданском обществе, которое вовсю участвует во всем, что у нас есть. И при этом, конечно, пнул тех, кто псевдодемократически ловко очень действует, использует лозунги, приятные массам, и так далее. Вот здесь позиция тоже очень в духе того, что происходит. Ничего тут удивительного в действительности нет. Но здесь дано было отчетливо понять, с одной стороны, это заигрывание с пенсионерами, с некоторыми социально обездоленными группами, с другой стороны, эта речь говорит о том, что ничего не изменится, и кто не согласен – лучше молчать.



Виктор Резунков: Давайте вначале немножко поговорим о внешнеполитическом аспекте, о внешнеполитическом направлении послания. НАТО уже потребовало объяснений у Владимира Путина по поводу его заявления о введении моратория на исполнение Договора об обычных вооружениях в Европе (ДОВСЕ). Буквально сейчас какие события в Таллине из-за памятника происходят. Вот буквально только что глава Министерства иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что «те события, которые происходят в Таллине, не могут не сказаться и на наших отношениях и с НАТО, и с Евросоюзом – с организациями, которые приняли в свое лоно страну, грубо попирающую те ценности, на которых зиждется и Евросоюз, и вообще европейская культура и европейская демократия».


Я бы хотел вас спросить, как вы считаете, связана ли вот такая реакция на события в Таллине с тем же направлением, которое было в послании Владимира Путина?



Николай Донсков: На мой взгляд, безусловно, связана. Потому что вот эти сигналы, которые исходят от первого лица страны, конечно, воспринимаются. В том числе и воспринимаются русскоязычными гражданами в Эстонии. И не исключено, что в этих событиях в Таллине принимали участие так же и россияне. Я просто не знаю состав тех людей, которые участвовали в этих беспорядках, к сожалению, которые закончились достаточно трагически. В общем, мне кажется, во-первых, бы хотел сказать, что в заявлении Лаврова, мне кажется, содержится большая натяжка. Потому что ни Евросоюз, ни НАТО никакого отношения к тому, что происходит в Эстонии, конечно же, не имеют, никаких санкций они не давали. И Эстония не должна испрашивать на это никаких санкций. Кстати говоря, это и есть принцип существования Евросоюза, что каждая страна имеет право и обязана действовать самостоятельно, если речь не идет о каких-то общих совместных действиях. Так вот, тут есть большие передержки все-таки. Надо бы к этому поспокойнее относиться. Правда, это к двум сторонам относится: и к эстонской, и к российской. Все-таки речь ведь не идет об уничтожении, речь идет о перенесении. Другое дело, что, может быть, это делается с некоторым вызовом. И вот в этом смысле, конечно, Эстония должна была бы действовать тоже более аккуратно в данном вопросе. Но тем не менее, Россия это воспринимает просто как объявление войны со стороны Эстонии России. Вот это абсолютно неправильный подход. И уж тем более, исходя из этого, нельзя грозить Евросоюзу, потому что, еще раз повторяю, это заявление совершенно неоправданное. Я не думаю, что Евросоюз будет воспринимать вот такие демарши со стороны России с восторгами. Тем более, что это было сказано на следующий день после того, как президент Путин также уже грозил европейскому сообществу в своем послании.



Виктор Резунков: Я бы хотел обратить внимание на одну публикацию, которая была напечатана в интернет-издании «Утро.Ру»: «В экспертном сообществе и СМИ уже начались спекуляции, подтверждающие прогноз "Российской газеты", предупредившей, что "имя и дело Ельцина могут стать разменной монетой в политических играх". Главную тему этих спекуляций, искусственно навязываемую дихотомию - "или демократия по Ельцину, или "силовая" закрутка гаек", весьма внятно акцентировала испанская El Pais: "Смерть первого президента России Бориса Ельцина открывает перед его преемником Владимиром Путиным две возможности. Первая - закрепить компромисс с демократическими ценностями, провозглашенными предыдущим лидером. Вторая - еще сильнее ограничить свободы, которые Кремль урезал в последние годы".


Тем временем авторы либеральных СМИ, не на шутку встревоженные возможностью реализации второго варианта, вторят официальной точке зрения, тиражируя рассуждения о том, что "Ельцин дал стране свободу" и "никогда не притеснял СМИ". Но этот "золотой век"-де кончился, и вот уже автор бестселлера "Байки кремлевского диггера" Елена Трегубова не уверена в своей безопасности и просит политического убежища в Англии . Другие намекают, что обострение болезни Ельцина было спровоцировано картинками расправы ОМОНа над участниками "маршей несогласных". Дескать, эксцессы произошли 14 апреля, а 16-го Ельцин был экстренно госпитализирован.


Смерть Бориса Ельцина еще больше перевозбудила враждующие стороны. Ведь речь идет не только о глобальном переделе власти и ресурсов, но и о выборе путей развития страны.


Очевидным следствием перенапряжения политического поля станут попытки новых элит избавиться от остатков команды Ельцина. И тогда элементарный инстинкт самосохранения может толкнуть этих вполне лояльных нынешней власти политиков на противоестественный союз с "несистемными либералами" из "Другой России". Реализация такого сценария будет означать консолидацию вокруг этого уже гораздо более респектабельного союза всех недовольных. И, как следствие, поляризацию общества, размывание "путинского большинства" и повышение вероятности поствыборного кризиса, выходом из которого может стать капитуляция перед "российским Майданом" либо его жесткое подавление».


Что вы думаете, Александр Владимирович? Возможен ли такой вариант событий?



Александр Дука: Очень маловероятен. Начну с последнего майдана. Российские возможности мобилизации российского общества достаточно низки. Это показывают все события, связанные с реформами властными. И по поводу монетизации льгот, и по поводу участия или неучастия населения в выборах глав власти в регионах и так далее. Везде очень пассивно население реагировали на это. Внутренне могут не согласиться, но традиция конформизма все-таки достаточно сильна, культура то конформистская в этом отношении. Что касается присоединения части к оппозиции несистемной, мне даже представляется это маловероятным, поскольку слишком разные интересы у них, и различные граждане. То, что можно использовать несистемную оппозицию, и особенно это относится к группе Касьянова, то это факт, конечно, но это инструментализация ее, но никак не присоединение, не выступление единым фронтом.


Что касается первого, с чего вы начали, это линия Ельцина и линия Путина. Но представляется, что ничего из ничего не бывает. В этом отношении я не рассматриваю как две разные линии Ельцина и Путина. Для меня это в принципе одно и то же. Те институциональные изменения нашей российскости в политической, социальной, экономической сфере, которые были заложены при Ельцине в начале 90-х, они реализовывались и просто доходят до некоторого своего логического завершения или лучше развития. В этом отношении, когда говорят о том, что демократизация начинает падать, как Илларионов очень часто выступает и письменно, и устно о том, что индексы такие-то у нас плохие, что и коррупция здесь, и преступность у нас, и демократизации меньше все. Но он же некоторым образом передергивает факты. Тенденции, о которых он говорит, они наметились еще с середины 90-х. То, что они могут ускориться, но это не говорит о том, что они новые появились, как он связывает это с Путиным. В этом смысле речь может идти только лишь действительно об использовании имени мертвеца, как это часто бывает. Он символизируется, приобретает совершенно другой смысл и значение даже, чем был до этого. И различные группировки могут бороться именно за такое наследие символическое, объявляя себя истинными ельциновцами, как истинными ленинцами, сталинистами и так далее. В этом отношении это вполне закономерно и естественно, здесь нет никакой трагедии. Это так и должно происходить, я так думаю. Но кардинально не изменится ничего в российской политике. Она как была клановая, олигархическая, олигархическая не в смысле богатеев, олигархическая, потому что мало людей там, так и останется.



Виктор Резунков: Николай Донсков, что вы думаете?



Николай Донсков: Я думаю, что эпоха Ельцина, если говорить именно об этом времени как об эпохе, она закончилась не в связи со смертью Ельцина, она закончилась еще гораздо раньше. Поэтому и представляется вряд ли смерть первого президента будет носить вот такой эпохальный характер для каких-то будущих событий в стране. Я согласен с тем, что действительно мифологизация Бориса Ельцина и также использование его имени истинными сторонниками, как сейчас метко было подмечено, вполне может происходить. Но тем не менее, я не думаю, что это вызовет какие-то бурные последствия в нашей стране. Тем более, что, по правде говоря, действительно еще и во времена Ельцина по поводу демократии в России также были проблемы. Есть тому масса примеров, не будем сейчас в них углубляться. Поскольку действительно традиция управления страной у нас во многом самодержавная, несмотря на то, что Ельцин был выборным президентом, Путин – вроде как бы тоже выбранным президентом, но слишком много именно вот этой самодержавности в их традициях. Кстати, это и прозвучало в послании президента в большой степени и в реакции тех, кто слушал это послание. Так что я не думаю, так же как и мой собеседник, что смерть Бориса Ельцина может привести к какому-то майдану впоследствии или к чему-то другому. К сожалению, то, что происходит на Украине, мне довелось это видеть отчасти, это очень сильно отличается. Вот те настроения, которые я видел там, они очень сильно отличаются от настроений, которые сегодня существуют в России. Действительно, мне трудно сейчас также представить, чтобы вот такой многотысячный был всплеск активности на улицах Санкт-Петербурга или Москвы.



Виктор Резунков: Даже «Марши несогласных» на вас не произвели впечатления?



Николай Донсков: Ну, «Марши несогласных» это же все-таки было не сто тысяч, это было в лучшем случае несколько тысяч, пять тысяч – в первый раз, 3 тысячи – во второй раз. Но это же не 300 тысяч. Уже не говоря о том, чтобы эти настроения охватили миллионы. Все-таки, к сожалению, это достаточно узкая группа людей. Это, может быть, люди, которые критически мыслят, критически оценивают ситуацию. Но говорить о значительной массовости… Ведь движение может привести к изменению общественного строя только в том случае, если оно поддержано массами. Иначе оно, к сожалению, обречено на неуспех. Или требуется длительная работа для того, чтобы развить эти зачатки.



Виктор Резунков: Алексей нам пишет: «Помнит ли кто-нибудь о том, как равняли бульдозером братское кладбище 10 тысяч бойцов Великой отечественной войны, похороненных на Преображенском кладбище? А ведь газеты писали об этом». Это к вопросу о памятнике освободителю в Таллине. Я Алексею могу ответить, на самом деле, как «Фонтанка.Ру» сообщает, журналисты «Новых известий» проводили расследование, где находятся останки шести советских летчиков, похороненных на военном мемориале в Химках, который был недавно властями местными уничтожен. И так до сих пор они не определили, в каком морге, где они находятся, потому что везде, куда они ни обращались, все отвергают информацию пресс-секретаря администрации Химок Александра Даниловского, который заявил, что они находятся в морге городе Сходня. Там их нет тоже.



Александр Дука: Я бы обратил внимание на то, что то, что происходит в Таллине в связи с захоронением советских воинов, оно ведь имеет различные аспекты. С точки зрения нашей политики внешней, как мне представляется, это является… Наши политики инструментализируют это, превращают в инструмент то, что происходит. В чем смысл? Любопытно очень одно место в послании президента Путина о том, что не надо искать русской идеи. Оно очень замечательно и примечательно тем, что попытки при Ельцине многочисленные найти и сформулировать русскую идею, они увенчались крахом полнейшим. Это говорит о том, что идея как таковая общенациональная идея не сформировалась, и население до сих пор находится в некотором самоидентификационном вакууме. Мы не представляем, кто мы такие, и какое послание мы несем действительно миру. Каждый народ в той или иной степени это делает. В этом смысле остается только лишь одно – это символ великой победы, это символ отечественной войны, жертв принесенных, который может хоть как-то сплотить. И здесь борьба идет, борьба за этот символ. Памятник погибшим воинам и сами могилы – это интересно с точки зрения того, что это единственное, что в действительности может соединить власть и население. И это достаточно печальная вещь в том смысле, что других нет ориентиров то у нас.


Оказывается, у нас все ориентиры в прошлом. Перспективы настоящего они тоже достаточно мелкие в том смысле, что они не могут захватить душу, они могут захватить карман – увеличение ВВП, пенсия лучше будет, гидроэлектростанцию заново еще построим, больше атомных электростанций. Впечатляюще все, но это впечатляюще внешнематериальное. А внутри, когда говорит Путин, что мы должны гордиться, мы должны единое государство строить, нету идеи по поводу чего мы должны его строить, и как соединить идею и действия власть имеющих и не имеющих, деньги имеющих и не имеющих? Единственный способ, конечно, тут был очень хитрый найден, это повязать всех кровью «ЮКОСа». Давайте-ка мы поделим. И здесь это тоже очень интересная вещь. Это попытка связать действия власти, символизировать некоторые действия с ожиданиями какими-то внутренними населения. Идея справедливости опять-таки здесь возникает. Но по большому счету можно говорить о стагнирующем состоянии государства, идеологии этого государства, которую сейчас мы имеем, и властные группы. Это очень печально и тревожно.



Виктор Резунков: Я добавлю выдержку из комментариев в «Газете.Ру»: «Новая русская забава – освоение серьезного бюджета для большинства куда привлекательнее упомянутой Путиным старой русской забавы – поиска национальной идеи».



Николай Донсков: Я бы хотел сказать по поводу событий в Таллине. Действительно, очень спекулятивна и очень лицемерна позиция российской власти в том смысле, что масса захоронений в самой России находится в плачевном состоянии. Никто никакого значения этому не придает.



Виктор Резунков: Уничтожаются.



Николай Донсков: Причем регулярно уничтожаются каждый год. Однако, действительно, вот этот символ, вознесенный на щит борьба с империализмом, как сейчас воспринимается это, он воспринят властью, и он тиражируется именно так в массы, именно таким образом. Это, конечно, спекулятивный подход.



Виктор Резунков: Анна Павловна, пенсионерка пишет: «Меня очень взволновала та часть послания, где говорится об экстремизме и псевдодемократии в России. Я так поняла, что он был в курсе о поведении ОМОНа и избиении участников митинга. Что, он дает санкции?»



Николай Донсков: Без сомнения, конечно же, Владимир Путин был в курсе того, что происходило. Тем более, что он 15 апреля был в Санкт-Петербурге, именно тогда, когда происходило это зверское избиение ОМОНом уже расходившихся участников митинга, так называемого «Марша несогласных». Естественно, он был в курсе. Двое сутки постоянно крутили по «Евроньюс» вот эти сюжеты, где ОМОНовцы бьют дубинками по голове пенсионеров, женщин, стариков и так далее. Это, конечно, безобразные совершенно сцены. И в определенном смысле очень правильно слушательница подметила, что, конечно, трактовка этого как экстремизма, которая юридически практически не определена, она дает возможности для расширительной трактовки. Вот объявили НБП экстремистской организацией. А что следующее? Следующим может быть все, что угодно. Любая оппозиционная партия или общественное объединение может быть объявлено экстремистским, потому что если оно содержит какие-то идеи, касающиеся изменения политического строя, а это, вообще говоря, вполне нормально для политической организации, поскольку именно такие цели изменения, реконструкции, улучшения политической системы должна ставить перед собой любая политическая партия. Следовательно, ее можно объявить экстремистской. Если посмотреть во многие российские законы, в частности закон «О милиции», который предоставляет неограниченные права милиции по избиению граждан опять-таки в трактовке абсолютно произвольной. Вот те слова, которые там используются – «беспорядки, угрозы» и так далее – они могут быть трактоваться начальниками милицейскими практически произвольно. Естественно, по сигналу свыше, и такой сигнал в данном случае, я полагаю, что действительно Владимир Путин именно в своем послании дал. То есть сигнал того, чтобы инакомыслящие, как правильно сказал наш собеседник, лучше помалкивали.



Александр Дука: Я бы хотел обратить внимание на то, что передвижение контингентов внутренних войск – ОМОНа, милиции из одного региона в другой может быть санкционировано только высшим руководством. Даже когда предъявляют претензии к городским нашим главным милиционерам или же к губернатору, это вне их компетенции. В компетенции губернатора, конечно, поставить машины спецтранса, троллейбусы, которые преграждали дорогу. В этом отношении было согласовано. Конечно, Матвиенко знала и все ее заместители об этом. Что касается Путина, ну, каким образом может министр внутренних дел или какие-то другие военачальники, военачальник штаба, например, внутренних войск, передвигать людей, тратить бензин, государственные деньги из одной части страны в другую часть страны? Причем это было и в Нижнем Новгороде, это было в Москве, это было в Санкт-Петербурге. Здесь можно предположить, поскольку я не знаю действительно фактов, что действительно это было спланировано, это была разработана целая операция, поскольку перемещение такое предполагает задействование множества служб по обеспечению продовольствия, взаимодействия различных служб, должны быть созданы специальные штабы созданы специальные штабы для этого. Должны быть переданы оперативные управления. Это государственная политика. Поскольку у нас Кабинет министров подчиняется непосредственно президенту, а силовые министры тем более непосредственно президенту, более того, именно им и назначаются. Но я не думаю, что не только санкционировано, но в определенном смысле он знал, каким образом все это будет происходить.



Виктор Резунков: И совершенно бессмысленно требовать каких-то объяснений у начальника ГУВД Санкт-Петербурга или прокурора города.



Александр Дука: Не совсем так. В смысле бессмысленно или нет. Потому что вообще-то начальник ГУВД Вячеслав Пиотровский как раз координировал 15 апреля действия всех милицейских сил, приданных ему на этот день. То есть они были передислоцированы, но координацию в тот момент проводил как раз Владислав Пиотровский, он сам об этом заявил. А что касается официального объяснения, почему дополнительные отряды ОМОНа здесь оказались, то было сказано, что они находились здесь на учениях. Так что вот официальное объяснение. Это были учения.



Виктор Резунков: Давайте послушаем, что скажет нам Георгий из Москвы.



Слушатель: Виктор, вся страна осталась в ГУЛАГе, города – это зоны, и вертухаи в лице МВД, в лице главы государства Путина – они выполняют ту функцию, которую выполняли раньше ребята из ЧК и НКВД. В 1991 году страна не освободилась от коммунизма, и мы пожинаем эти плоды сейчас. Пожинаем плоды, потому что тот социальный слой, который занимал лидирующие позиции в Советском Союзе, он не захотел хотя бы частично ротироваться, а трансформировал свою политическую власть во власть денег. А здесь мы просто-напросто ничего не сможем сделать, если население страны каким-то образом консолидированно не изменит ситуацию. Оно может изменить ситуацию, только выйдя на улицу.



Виктор Резунков: Сергей из Санкт-Петербурга, пожалуйста.



Слушатель: Я осмелюсь вернуться к событиям на Тынисмяги. Это еще предстоит расхлебывать. Как отнесется редактор «Новой газеты» к такому предложению? Что получается? У нас есть правда, которую знают эстонцы, и дурь, которую придумала пропаганда за послевоенное время о том, что там происходило. В принципе, я очень хорошо знаю происходившее там и происходящее. Освобождение так называемое Таллина приблизительно так же было, как освобождение Кенигсберга, вели приблизительно себя так же. И вот сейчас идет куча на половину правды, на четверть правды, но это хуже лжи. В Таллине же не было боев. Там уже сидело правительство антифашистское, которое потом, когда красные пришли, расстреляли. Это все знают эстонцы. А вот это все перекати-поле даже не знают языка в основной массе – это очень страшно. Может быть, ваша газета возьмет на себя смелость рассказать хотя бы часть того, что знают сами эстонцы. Пусть кто-то из ваших корреспондентов напишет, что увидели люди, которые вошли в Курисарский замок, когда красные убежали оттуда?



Николай Донсков: Очень хорошее предложение. Но, правда, «Новая газета» уже писала неоднократно по поводу этих событий. И как раз взгляд «Новой газеты» сильно отличался в этом смысле от других российских изданий. А что касается вот этого предложения, то я готов к сотрудничеству и готов связаться с радиослушателем, пусть он оставит свой телефон.



Виктор Резунков: Любопытные новости продолжают поступать. Спикер Совета Федерации Сергей Миронов сегодня только что на заседании совета палаты заявил, что Совет Федерации предлагает Владимиру Путину разорвать отношения с Эстонией. С другой стороны, Владимир Жириновский заявил совершенно обратное, что «Эстония – это самостоятельное государство, которое имеет право делать все, что хочет, давайте разберемся со своими памятниками. Пока мы не уберем Ленина с Красной площади, весь мир над нами будет смеяться». Замечательно сказал Жириновский. Что вы думаете, Александр Владимирович?



Александр Дука: По поводу Жириновского?



Виктор Резунков: Нет, по поводу такого разнообразия мнений на эту тему.



Александр Дука: Ну, я думаю, что весь мир то не смеется, у мира достаточно своих забот, это раз. К тому же люди очень разные. Поверьте, для Эстонии это же тоже символ, где действительно правда. И здесь это символически, как убрать всякие последствия присутствия Советского Союза или России. Что касается возможностей Эстонии, то государство существует не изолированно, они все-таки в некотором смысле с другими государствами живут, и взаимоотношения всегда чрезвычайно важны. Если мы бы опубликовали здесь некоторые вещи антиэстонские с националистическими этническими характеристиками, что вот «они такие замечательные парни, ленивые, еле ходят», то я думаю, что эстонцы бы обиделись и выдали какой-то протест. В этом смысле действия, затрагивающие другую страну, тем более недавно еще мы были вместе, насильно или ненасильно – другой вопрос, но тем не менее, это чрезвычайно важно. И я думаю, провоцирующие действия, безусловно, эстонской стороны связаны с определенной русофобией, это факт. То, что это основано на определенной истории, когда Россия вторглась в Эстонию, оккупировала и так далее, это тоже факт. Но необходимо каким-то образом согласовывать действия друг друга. Только таким образом можно привести. А эскалация, которая ведется и с эстонской, и с российской стороны, она выгодна определенным группам. Это уже все сказали, я думаю, комментаторы.


Выход – то, что дальнейшая эскалация будет иметь последствия и внутриполитические для России, это меня больше волнует, чем внешнеполитические события. Потому что внешний враг и увеличение количественное этого внешнего врага, демонизация этого внешнего врага или даже просто оппонента сказывается на том, что любые контакты, любое инакомыслие внутри страны будет также подавляться.



Виктор Резунков: Да, это прямая и обратная связь.



Николай Донсков: Конечно, и Эстонии, и России надо было бы быть более аккуратными в этой истории. В частности, можно привести такой пример. В центре Вены, столицы Австрии стоит также памятник российским воинам, кстати огромной величины, не в пример эстонскому, намного больше и намного заметнее, хорошо виден со всех сторон, никто его убирать пока не собирается. Естественно, надо проводить дискуссию на этот счет и дискуссию между двумя сторонами, а не конфронтацию. Еще хочу подчеркнуть вот что. Мне много раз приходилось в последние годы бывать в Эстонии, и я каждый раз с приятным, можно сказать, для себя удивлением отмечал, что каких-то таких массовых антирусских настроений там нет. Конечно, есть определенные люди, которые настроены отрицательно, так же как и в России есть националисты. Но вот то, чтобы эти настроения владели массами, такого я там не заметил. Более того, я заметил, что в последнее время там все проще по сравнению с тем, что было в начале 90-х, допустим. Можно общаться по-русски, потому что многие люди даже изучают русский язык, поскольку партнерство по бизнесу происходит, поскольку Эстония – сосед России.



Александр Дука: Да, но вы русский русский, а есть русские эстонцы. Это очень разные люди. Я думаю, что разное отношение к ним. В Эстонии это просто-напросто бельмо на глазу. Они здесь пришлые, и поэтому требуется, естественно, их убрать.



Виктор Резунков: С другой стороны Александр Владимирович, на самом деле, по официальным данным только, каждый год увеличивается на 25-30% количество русских, приезжающих как туристы в Эстонию.



Александр Дука: Это естественно. И разный русский язык здесь имеется в виду.



Николай Донсков: Но положение все-таки русскоязычного населения в странах Балтии отнюдь не так бедственно, как это часто наша пропаганда пытается представить.



Александр Дука: Конечно, за колючей проволокой не сидят.



Николай Донсков: Более того, они пользуются всеми преимуществами жителей Евросоюза.



Александр Дука: Там еще много чего есть.



Виктор Резунков: Эдуард из Санкт-Петербурга, пожалуйста.



Слушатель: Мне очень интересно было бы задать вопрос Николаю Донскову: скажите, пожалуйста, на чем основывается те положительные тенденции, о которых говорит Путин? Потому что говорить о каких-то гигантских цифрах развития промышленности, говорить о нюансах сельского хозяйства, каждому нормальному человеку же видно, что сельское хозяйство как было до Путина, так и находится. Я, например, уже давно работаю в промышленности, я же хорошо вижу, что в лучшем случае крупные предприятия в Санкт-Петербурге они и половины не делают. К примеру, преподаватели и воспитатели детских садов, моя жена получает зарплату на уровне…



Виктор Резунков: Эдуард, все понятно. Геннадий Селезнев комментирует: «Когда президент озвучивал цифры, я их подсчитал, у меня получилось, что все, что наметил глава государства, потянет на два бюджета страны».



Николай Донсков: Мне лестно, конечно, отвечать за президента страны, что он хотел сказать? Я думаю, что во многом его речь действительно носила популистский характер, поскольку это говорилось в преддверии выборов. И многие цифры там действительно, наверное, были с большим перебором. Я не анализировал пока вот эти цифры. Но даже то, что по первому взгляду все цифры, которые были озвучены, они действительно какие-то колоссальные на том фоне, что перед этим долгие годы мы всегда слышали, что у правительства нет денег. Нет денег, чтобы повысить пенсии, повысить зарплаты и так далее. А тут, оказывается, в речи Путина вдруг, что денег девать некуда просто. Это, конечно, странно, это явный популизм.



Виктор Резунков: Виктор, Московская область, пожалуйста.



Слушатель: У меня вопрос к представителю «Новой газеты». Я слышал, что Бюро по правам человека в Москве и Московская Хельсинкская группа выступили с осуждением действий эстонских властей. И несмотря на то, что были спекуляции, что они отрабатывают западные деньги и только Запад поддерживают, в данном случае я вижу очень честную позицию. В связи с этим у меня вопрос: что мешает «Новой газете» набраться смелости и не находить слова оправдания этим русофобским и неонацистским действиям эстонских властей, а называть все своими именами? Вы что, боитесь, что вас перестанут приглашать на Радио Свобода, перестанут вас называть демократической газетой? Чего вы боитесь?



Николай Донсков: Вопрос насчет того, чего мы боимся, наверное, слушатель лучше знает на него ответ. Мы ничего не боимся и свою позицию открыто высказываем. Пожалуйста, читайте «Новую газету». Никаких неонацистских действий в действиях эстонских властей я лично не вижу. Если слушатель видит, это его проблема, пусть он тогда высказывает свое позицию.



Виктор Резунков: Юрий Михайлович из Санкт-Петербурга, пожалуйста.



Слушатель: Я бы два хотел сделать замечания. Первое, на выступление Путина. Это петух прокукарекал, он ни за что не несет ответственности. Второе, дайте мне возможность сказать о Жириновском. Его родители по национальности мы все знаем кто, они были депортированы из Польши.



Виктор Резунков: По поводу национальности я давать вам эфир больше не буду. Я бы хотел зачитать некоторые сообщения относительно послания президента. Буквально накануне послания генеральный директор Международного института политической экспертизы Евгений Минченко, как сообщает «Росбалт», сообщил, что «сделать первые выводы о преемнике можно будет, обратив внимание на то, как Путин расставит акценты в своем обращении. Если акцент будет на экономической и социальной сфере, преемником будет Дмитрий Медведев, будет говорить об отстаивании интересов России на мировой арене, вопросах безопасности, престижа страны – преемником будет Сергей Иванов. От того, какие задачи заявит Путин, будет зависеть, какой типаж политика станет следующим президентом», - уверен политолог. Журналисты из «Коммерсанта» на следующий день, после того, как было сделано послание, подсчитали, сколько минут говорил президент относительно сфер, находящихся в ведении Дмитрия Медведева. Он говорил 9 минут 58 секунд и на развитие этих сфер президент обещал 500 миллиардов рублей. А о вопросах, входящих в компетенцию Сергея Иванова, господин Путин говорил на 42 секунды меньше и денег выделить всего лишь обещал 269 миллиардов рублей. Стоит также отметить, - замечают журналисты «Коммерсанта», - что выступление по вопросам, относящимся к ведению Дмитрия Медведева, прерывалось аплодисментами 11 раз, а в части, адресованной Сергею Иванову, только один.


Что вы скажете на это, Николай Донсков?



Николай Донсков: Знаете, я заметил, что, к сожалению, это не прозвучало в этой статистике, что Сергея Иванова показывали на телеэкране, по-моему, куда чаще, чем Дмитрия Медведева, это тоже очень характерно.



Виктор Резунков: Они сидели рядом, можно сказать, их даже вместе показывали.



Николай Донсков: Вместе с тем профиль Сергея Иванова еще и солировал, не только с Дмитрием Медведевым. И как раз мне показалось, что многие моменты, в частности, связанные с внешнеполитическим курсом страны, никак не могут отождествляться с Медведевым, это именно прерогатива Иванова. И вот этот курс современных российских «ястребов» он как раз олицетворяется именно Сергеем Ивановым. Так что мне кажется, очень четко это было видно на телеэкране.



Виктор Резунков: И события в Эстонии тоже как раз.



Николай Донсков: События в Эстонии стали следствием уже этих воззваний.



Виктор Резунков: А вы что думаете?



Александр Дука: Я вспомнил сразу же то, как лет 20-30 назад еще кремленологи, советологи западные рассчитывали влияние того или иного человека в зависимости от того, когда он появился по времени, что он сказал, находясь на Мавзолее Ленина во время демонстраций и так далее. Но оказалось, что это не очень продуктивный научный метод спекуляций. Можно так предположить, можно так. Я думаю, все-таки, что рассуждения о том, кто преемник Путина – это рассуждения опять-таки в монархическом ключе, что вроде бы один царь у нас правит, и больше ничего не происходит. Однако об этом и в печати много говорится, и аналитики об этом пишут, что очень неоднородно это окружение. И я не думаю, что Путин так единолично может что-то кардинально решить. Многие вопросы он решает в связи с интересами и действиями, и ресурсами, которые есть у той или другой группы. И мы еще должны посмотреть, что будет. Мало того, что он говорит. Это же риторика, которая обращена и внутрь страны, для того чтобы мобилизовать население, и население поддерживало. Это внешняя риторика, которая опять-таки имеет свои какие-то прагматические цели. А внутри этой группы говорят, что вроде бы Медведев – это одна группировка, Иванов – это другая группировка. За ними стоят не просто граждане, какие-то лица, а за ними стоят очень сильные в финансовом отношении, в административном отношении группировки. И они борются в Кремле за эту власть. Каков результат будет этой борьбы – это более важно, чем то, что сказал сейчас Путин.



Виктор Резунков: Любовь из Москвы, пожалуйста.



Слушатель: Скажите, вам не кажется, что во время Отечественной войны люди гибли за коммунистическую идею, кстати, данную Богом – идею равенства, общинности. И такого массового героизма не было ни в одной стране. Весь мир нами восхищался. Не является ли это предательством по отношению к их памяти?



Виктор Резунков: Что является предательством, скажите?



Слушатель: Предательством то, что коммунистическая идея так поругается.



Виктор Резунков: Это к вопросу о том, что многие политические обозреватели и журналист из «Коммерсанта» Андрей Колесников. Они обращают внимание на то, что Владимир Путин, видимо, доделает то, что не успел доделать Ельцин, он снимет коммунистов вообще с политической сцены в России. И то, что у коммунисты последние два раза не вставали, а на послании президента они слегка приподнялись, это как бы свидетельствует о том, что действительно существует некий такой конфликт? Николай, что вы думаете на эту тему?



Николай Донсков: Коммунисты не почтили память Ельцина вставанием.



Виктор Резунков: Причем в региональных парламентах тоже.



Николай Донсков: Когда была объявлена минута молчания президентом, это было первое, что он сделал во время своего послания, он объявил минуту молчания, весь зал встал, кроме коммунистов. Это был демонстративный акт как раз против Ельцина. Я не знаю, насколько президент готов покончить с коммунизмом, потому что, вообще говоря, та традиция, в которой он действует, она по сути глубоко коммунистична сама по себе, коммунистична, самодержавна – это можно по-разному называть, но уж никак не демократична эта традиция. Наверное, те элиты, которые сегодня существуют, они уже не питаются коммунистической идеологией, это безусловно так, им гораздо ближе в этом смысле идея свободного рынка, и с этой точки зрения, да, наверное, коммунизм уже как таковой уже сошел со сцены в России. Хотя мы еще долго будем видеть Коммунистическую партию. Но с другой стороны, коммунистические страны существуют и в развитых странах Европы и США.



Виктор Резунков: Валентина из Москвы, пожалуйста.



Слушатель: Я – православная христианка, я хотела продолжить мысль Владимира Жириновского, но несколько в другом аспекте. Дело в том, что главная площадь Москвы действительно не должна быть упокоением уже усопших людей. Я совершенно сейчас говорю объективно. Но у нас, кроме мумии, еще есть и пепел, который хранится в стенах. Мне кажется, было бы лучше, если бы все это как бы покоилось на определенном месте, как завещал Господь.



Александр Дука: Я бы обратил внимание на то, что меня тревожит в этой связи. Можно по-разному относиться к тому, кто похоронен и где похоронен, но в политике у нас в последнее время, и похороны Ельцина это показали, в светском государстве значительную роль приобретает религия. Все-таки мы – не только православное государство, у нас очень много кого есть. Есть атеисты, есть иудеи, есть мусульмане, есть буддисты и другие существуют конфессии. В этом отношении апелляция, как это часто у нас делается в политике, о том, что мы – православные, и Бог так завещал. У каждого все-таки свой бог. Может быть, он и сходится в какой-то точке. Но тем не менее, мы должны исходить из совершенно других вещей. Для меня то, что произошло с похоронами Ельцина, это глубокое безобразие, с точки зрения Конституции Российской Федерации. Государство должно быть равноудалено от той или иной церкви. И это частное дело Ельцина и его семьи, которая пожелала, чтобы его хоронили таким образом.



Виктор Резунков: Будем считать, что мы таким образом подвели итог нашей программы.



Материалы по теме

XS
SM
MD
LG