Программу ведет Андрей Шароградский . Принимают участие корреспонденты Радио Свобода Ахмед Султанов и Андрей Бабицкий .
Андрей Шароградский : В Шатойском районе Чечни продолжается перестрелка. Чеченские милиционеры и военнослужащие ведут преследование группы моджахедов. В ходе спецоперации погибли уже более 25 человек. 15 из них - десантники батальона "Юг", которые находились на борту сбитого вертолета, одного из трех перебрасывавшихся военнослужащими к месту операции. Рассказывает корреспондент Радио Свобода Ахмед Султанов.
Ахмед Султанов : В Шатойском районе продолжается операция по преследованию боевиков. По словам местных жителей, даже до райцентра доносятся редкие выстрелы. Глава администрации Шатойского района Джамлайл Хадашев, который находится в непосредственной близости от проведения операции, сообщил Радио Свобода.
Джамлайл Хадашев : Это произошло в десяти километрах от Шатоя. Бой начался утром. Есть упавший вертолет. Лесной массив полностью оцеплен войсками. Слышны звуки выстрелов.
Ахмед Султанов : Согласно информации из штаба Объединенной группы войск в Чеченской республике, в квадрат, где завязался бой с боевиками, были отправлены три вертолета с десантом на борту. Один из вертолетов при подлете к месту десантирования упал. Погибли 18 человек. Погибшие военные по предварительной информации, являлись военнослужащими батальона «Юг», укомплектованного в основном из чеченцев. Наиболее вероятную версию падения вертолета, военные склонны считать - обстрел с земли.
Андрей Шарый: Рядом со мной в студии обозреватель Радио Свобода, эксперт по проблемам Северного Кавказа Андрей Бабицкий.
Совсем недавно состоялась инаугурация нового президента Чечни Рамзана Кадырова, который утверждает, что ситуация в республике полностью находится под его контролем, под контролем федеральных сил. Как можно объяснить случившееся сегодня?
Андрей Бабицкий: Заверения Рамзана Кадырова не имеют такого прямого отношения к реально происходящим процессам в республике. Другое дело, что сам характер конфликта изменился. Прошлое лето показало, что резервы вооруженного подполья, если они не на исходе, то, по крайней мере, законсервированы. Может быть, к этому лету произошло какое-то изменение в тактических планах. Собственно говоря, о чем-то подобном заявлял так называемый президент Ичкерии Доку Умаров - боевые действия будут продолжаться, что разработана военная кампания на это лето. Я думаю, что в принципе так оно и есть. С одной стороны, мы очень мало знаем об этом, потому что сегодня мало того, что блокирована информация из республики со стороны Объединенной группировки, с другой стороны - чеченского и руководства, и фактически населения, которое сегодня и не доверяет журналистам, и не хочет ни во что вмешиваться.
Андрей Шарый: Можно ли хотя бы предположить, Андрей, какими целями сейчас руководствуются остатки вооруженного подполья? Очевидно, что мечтать о независимости Чечни, о создании независимого государства в этих условиях не более чем утопия? Зчаеч они воюют?
Андрей Бабицкий: В обще, Доку Умаров как-то отвечал на этот вопрос. Он говорил о том, что необходимо сохранить само подполье, что главная цель - выживание. И он надеется на изменение политической ситуации в России. При этом, я думаю, что вооруженная борьба, помимо всего прочего, для подполья является фактором выживания, единственной возможностью выжить. Если они прекращают сопротивление, садятся по своим домам, инакомыслию самой возможности какой-то борьбы в будущем - ставится точка. Потому что население способно воспринимать сопротивление только, если оно представляет из себя какую-то силу, только если оно хоть как-то, хоть в малейшей степени способно ограничивать произвол кадыровских подразделений.
Понятно, что для населения, скажем, религиозные лозунги подполья никакой цены не имеют. Более того, вызывают чудовищное раздражение. Но вот воспринимать подполье, как полевую милицию, которая хоть как-то может напугать Кадырова... Потому что само население сегодня никак не может, естественно, оказать сопротивление. Поэтому, естественно, они возлагают эту функцию, скажем так, на абреков. Я думаю, что функция освободителей никого не интересует. А вот функция какого-то тормоза, сдерживания - вот это, я думаю, крайне важно для населения, которое попало сегодня в условия жесточайшей диктатуры.
Андрей Шарый: В свое время, помнится, мы с вами говорили о том, что структура северокавказского подполья стала качественно иной. В последние годы имело место расползание подполья с территории Чечни на другие территории, своего рода децентрализация. Сейчас общим местом для российских средств массовой информации, российских политиков стало говорить о тотальном умиротворении Северного Кавказа.
Андрей Бабицкий: Сегодняшняя вылазка в ряду многих вылазок. Просто мы о них мало знаем. Я думаю, что умиротворение, действительно, процесс реальный. Мы можем говорить о том, что подорваны позиции, например, вооруженного подполья радикалов в Кабардино-Балкарии. Например, о Дагестане мы этого сказать не можем. Я думаю, что просто вооруженная оппозиция уходит все глубже и глубже. Понятно, что власть принадлежит каким-то кланам, которые разворовывают свои республики. Понятно, что какие-то новые элиты не имеют возможности добраться к власти. База сопротивления сокращается, но это никак не влияет на то, что действительно конфликт продолжается. Я тут могу только сослаться на опыт Асухи Магомадова, человека, который прятался в горах, воевал, убивал каких-то сотрудников милиции до второй половины 70-х годов, тогда как чеченцы, как мы знаем, были депортированы в 1944.
