Суд над членами сети «Аль-Каиды» в Лондоне
Ирина Лагунина: В начале этой недели Центральный уголовный суд Лондона вынес приговор пяти гражданам Великобритании в виде пожизненного заключения. Пятеро мужчин в возрасте от 23-х до 35-ти лет признаны виновными в подготовке теракта против гражданских объектов – преступники планировали произвести серию взрывов в торговом центре и ночном клубе. Длившееся более года расследование стало одним из самых масштабных в британской истории дел, связанных с борьбой с терроризмом. И срок обсуждения, понадобившийся присяжным - 27 дней – оказался самым долгим в британской судебной истории.
Однако, сведения, ставшие доступными публике после выноса приговора, вызвали серьезную критику просчетов Британской службы безопасности MI5. Из Лондона - Елена Воронцова.
Елена Воронцова: Группа из пяти молодых британцев была связана с «Аль-Каидой». Они проходили обучение в Афганистане и Пакистане и намеревались произвести взрывы в торговом центре Блюуотерс и в ночном клубе «Ministry of Sound». По словам одного из осужденных, не будет грехом убить «всех этих прыгающих потаскух». Лидер группы, 25-тилетний Омар Хайам, живший в городе Кроули на юге Англии, обсуждал с остальными и такие планы, как продажа отравленной еды на футбольных стадионах и взрыв в британском парламенте. В эфире БиБиСи прозвучал отрывок из записи телефонного разговора Хайама, сделанной службой внутренней безопасности Британии:
Омар Хайам: Во-первых, это должно быть крупным, да? Большим и разрушительным и всё такое. И второе – это надо совместить с чем-то таким, что вызовет реальный эффект, настоящий террор. Всё должно случиться одновременно – типа как электричество вырубается, весь город без света. Или взрыв в газопроводе – бах! Или вода, что-то случается с водой. Одновременная атака.
Елена Воронцова: Террористы приняли решение купить большое количество аммония нитрата, это вещество используется в качестве удобрения и потому доступно в розничной продаже. Самому молодому из осужденных, Антони Гарсия, уроженцу Алжира, который был привезен в Англию в пятилетнем возрасте, сейчас 24. По словам знакомых, он больше увлекался девушками и рэпом, чем политикой. Его настоящее имя Рахман Адам, но он изменил его на испанское, поскольку мечтал о карьере модели и Гарсия лучше звучало. Продавец сельскохозяйственного магазина был удивлен, когда Антони приехал на сверкающей машине с грохочущей музыкой, чтобы купить 590 килограмм удобрения якобы для своего садового участка – этого количества достаточно чтобы обработать три футбольных поля. Продавец вспомнил, что пошутил тогда «Уж не планируете ли вы теракт?» - и был недалек от истины. За несколько месяцев до этого Гарсия посетил Пакистан, чтобы научиться изготовлению взрывчатки и обращению с оружием.
Заговорщики арендовали ячейку в частном хранилище возле лондонского аэропорта Хитроу и оставили там химикат. Работница хранилища заподозрила неладное и сообщила в полицию. За ячейкой было установлено наблюдение, и вскоре, осознав масштаб планируемого теракта, служба безопасности подменила удобрение в контейнере на наполнитель для кошачьего туалета. К тому моменту группа террористов уже опасалась слежки, её члены внезапно меняли маршруты по пути на встречу, выбрасывали компьютеры и использовали разные имена. 30-го марта 2004-го года, через 5 недель после покупки нитрата аммония, полиция арестовала семь человек по обвинению в подготовке теракта. И вот, 30-го апреля двое из них были признаны невиновными, и пятеро – осуждены.
Этот приговор – результат многих часов работы сотен полицейских и сотрудников службы безопасности. 24 тысячи часов скрытой видеосъемки, 3000 часов аудиозаписи, 33 тысячи часов скрытого наблюдения и изучение содержимого 80-ти компьютеров после ареста подозреваемых. Далеко не последнюю роль сыграли показания Мохаммеда Джинейда Барбы – американского гражданина, арестованного в Нью-Йорке неделю спустя после ареста пятерых британцев. Мохаммед Барба уехал из Штатов в Пакистан, чтобы стать активным членом «Аль-Каиды». В ноябре 2001-го года он говорил перед съемочной группой британской телекомпании ITN:
Мохаммед Барба: Я готов убивать американских солдат, если они войдут в Афганистан. Я готов убивать американцев. И если они будут использовать землю Пакистана для своих баз, то мы убьём их здесь, в Пакистане. Я не могу спокойно жить в Америке, когда мусульман убивают в Афганистане. Я верен им, теперь пришла пора доказать мою преданность мусульманам Афганистана.
Елена Воронцова: Барба признался в участии в организации терактов и согласился предоставить сведения о британском заговоре, при условии, что он не будет проходить в качестве обвиняемого в этом деле.
После выноса приговора пятерым осужденным за подготовку массового теракта, на поверхность вышли потрясшие британское общество факты. Оказалось, что в ходе наблюдения службами безопасности были замечены контакты между осужденными 30-го апреля и по меньшей мере двумя из организаторов взрывов в лондонском метро 7-го июля 2005 года. За год до терактов, унесших жизни 52-х людей и ранивших несколько сотен, многие их которых навсегда остались инвалидами, лидер группы террористов-смертников, Мохаммед Сидик Хан, встречался с одним из осужденных в его доме, за которым велось наблюдение. Распечатку их разговора, сделанную с установленного полицией прослушивающего устройства, теперь можно прочитать в нескольких источниках. Речь в нем шла о различных мошеннических схемах для сбора денег, путешествии из Англии в Пакистан и об участии в группе «братьев» возглавляемых «эмиром» или лидером.
Сразу после лондонских терактов MI5 утверждала, что терористы смертники не были прежде известны правоохранительным органам и взрывы в метро невозможно было предотвратить. Сейчас, после публикации нескольких фотографий, сделанных за год до лондонских терактов, где двое террористов-смертников разговаривают с находящимся под наблюдением Омаром Хайямом, правдивость утверждений MI5 у многих вызывает сомнения. Почему, зарегистрировав 4 встречи между организаторами терактов в Лондоне 7-го июля и членами другого террористического звена, разведка решила, что первые являются простыми мошенниками и не представляют большой опасности обществу?
Родственники погибших в терактах 7-го июля выступили с требованием о проведении независимого расследования. Они направили в правительство петицию. В начале недели министр внутренних дел Джон Рид заявил, что дополнительное расследование займет слишком много ресурсов и отвлечет от более важных дел. Премьер-министр Тони Блэр также сказал, что расследование отнимет время у сотрудников, которые должны заниматься своими прямыми обязанностями – защищать внутреннюю безопасность страны.
Требование независимого расследования поддержали оппозиционная партия консерваторов и Либеральные демократы. Отвечая в среду на вопросы оппонентов в британском парламенте, Тони Блэр повторил:
Тони Блэр: Я не считаю необходимым проводить повторное независимое расследование. Сложилось представление, что до недавнего времени общественности пытались не сообщать полную правду - я ни на секунду не поверю этому. Что может принести это расследование - это уменьшит нашу поддержку службам внутренней безопасности. Я попросту не готов пойти на этот шаг.
Елена Воронцова: Одна из присутствовавших в вагоне метро на линии Пикадилли в момент взрыва 7 июля, Рэйчел Норт, ведет активную кампанию за независимое расследование в многочисленных выступлениях в британских средствах информации и в своем блоге (rachelnorthlondon.blogspot.com/ ). Выступая в вечерней новостной программе Newsnight, она сказала:
Рэйчел Норт: Если бы я была главой организации, совершившей серьезную ошибку, которая привела к многочисленным смертям и сотням покалеченных людей, я бы вначале испытала облегчение от того, что независимая комиссия не намерена публично перечислять мои ошибки. Но я не считаю такое отношение к вопросу приемлемым. Этот вопрос важнее обвинений, важнее политических игр, важнее чьей-то карьеры. Речь идет о спасении жезней и восстановлении доверия. И подвергнуться критике или испытать конфуз – это небольшая цена для этого.
Елена Воронцова: Глава парламентского комитета по вопросам разведки и безопасности Пол Мерфи также вынужден был отвечать на множество вопросов в эфире разных теле- и радиопередач в последние дни. Комментаторы отмечают, что его объяснения не отличаются ясностью. Вот как он реагировал на критику в эфире второго канала БиБиСи:
Пол Мерфи: На тот момент следственным органам не были известны эти личности. Не было никаких свидетельств того, что эти двое неизвестных были заняты построением планов терактов против нашей страны.
Наша задача – предоставить независимую оценку действий всех задействованных органов в связи с событиями 7-го июля. Мы вынесли ряд критических замечаний и рекомендаций, например, мы обратили внимание на необходимость лучшей передачи информации между специальным подразделением по борьбе с террором и частными агентствами безопасности, или необходимость более эффективного взаимодействия между службами внутренней и международной безопасности, MI5 и MI6. В дополнение ко всему этому, мы теперь должны обратиться к некоторым моментам, существенным в ходе судебного разбирательства, которые, естественно, не могли быть объектом нашей работы до вынесения приговора.
Я не думаю, что нас сознательно вводили в заблуждение. У меня также нет оснований предполагать, что нам лгали. Я понимаю чувства родственников погибших в терактах 7-го июля. И если мы можем утешить их, повторно рассмотрев некоторые аспекты, привлекшие внимание в ходе судебного процесса, мы, безусловно, это сделаем.
Елена Воронцова: MI5 пошла на беспрецедентный шаг. Служба безопасности Британии опубликовала на своем официальном веб-сайте обширный ответ на растущую критику, разобрав одно за другим все обвинения. Даже для британского уровня гласности и открытости это было непривычным. Но и вся суть проблемы – террористы смертники, непривычна для Европы. Лондонские взрывы в метро – первые подобного рода теракты, совершенные на британской земле. И многих эта трагедия заставила пересмотреть отношение к находящимся в стране иммигрантам. Ведь молодые люди вербуются радикальными мусульманскими клерикалами, многие из которых пользуются полной свободой для распространения листовок и агитации на публике. Пятеро британцев, планировавшие серию взрывов, не были удаленными от мира идеалистами. Они, так же как лидер группы террористов-смертников Сидик Хан, путешествовали в Пакистан для обучения, они поддерживали связи с десятками разделяющих их стремление установить исламское государство на территории Великобритании.
Исламский религиозный деятель Омар Бахри Мухаммад был депортирован из Великобритании в Ливан за подстрекательство, разжигание межнациональной вражды и призывы к терроризму только после восхваления терактов 11 сентября. Его ораторские приемы и жесты можно сравнить с риторикой другого талантливого агитатора – Адольфа Гитлера, так сказать, восточного разлива.
Абу Хамза Масри до недавнего времени проповедовал ненависть в крупной лондонской мечети под взорами полицейских, утверждая, что религиозный долг каждого мусульманина – убивать неверных, и что как акт высшей справедливости господь послал евреям Гитлера
Абу Хамза Масри: Британцы отнимают землю и выкидывают палестинцев, они вооружают евреев и позволяют им убивать их уже 60 лет!
Елена Воронцова: В интервью телеканалу БиБиСи Криспин Блэк, бывший шпион и советник по вопросам разведки, сказал, что необходимо изменить отношение к происходящему в мире.
Криспин Блэк: Эта позиция: пусть эти бородатые ребята проповедуют ненависть, разливают свой яд как угодно в Лондоне. Ничего не случится здесь, их идеи, и деньги, собранные ими для террористических атак, будут использованы в других странах, не здесь. Даже тогда, задолго до лондонских терактов, спецслужбы других стран, в особенности Франции, говорили нам, что эта позиция – безумие.
Елена Воронцова: Так что задачи, стоящие сегодня перед британской службой безопасности, существенно отличаются от прежних. Вот мнение эксперта по вопросам безопасности Пола Бивера.
Пол Бивер: Проблема MI5 сейчас в том, что за каких-то 10 лет им пришлось трансформироваться из организации, занимавшейся контрразведкой, успешно наблюдавшей за такими странами, как Советский Союз, в орган, который будет бороться с тем, кто по сути является пятой колонной в Британии.
Елена Воронцова: Антитеррористическое подразделение британской разведки на данный момент ведет наблюдение над более чем 2000 человек.
Атомная энергетика России вскоре станет единой государственной корпорацией .
Ирина Лагунина: Вся атомная энергетика России вскоре станет единой государственной корпорацией - согласно подписанному на днях президентскому указу, она будет создана до конца года. В ближайшие 12 лет в России планируется построить почти столько же новых атомных реакторов, сколько было создано во времена СССР. Единой компании будет проще конкурировать на мировом рынке за контракты на строительство новых АЭС, но на внутренних рынках, полагают эксперты, атомные станции будут конкурентными только за счет субсидий из бюджета. Тему продолжит Сергей Сенинский...
Сергей Сенинский: На долю России сегодня приходится примерно 8% всех атомных реакторов мира. Теперь их количество планируется удвоить. По своей затратности сколь различается строительство атомных станций и более или менее современных тепловых (угольных или газовых)? Если считать, например, по стоимости строительства в расчете 1 киловатт будущей мощности станции... Наш первый собеседник – в Москве – аналитик по электроэнергетике инвестиционной группы «АТОН» Дмитрий Скрябин:
Дмитрий Скрябин: Стоимость строительства атомной генерации, конечно, существенно выше, чем стоимость строительство любой другой генерации, даже гидро, а тем более тепловой генерации, такой как угольной или газовой. Газовая генерация вообще самая дешевая для строительства. Для примера: стоимость ввода одного киловатта установленной мощности атомной станции может достигать двух-двух с половиной тысяч долларов за киловатт, тогда как газовая станция стоит от восемьсот до тысячи долларов за киловатт. Помимо этого, построить атомную станцию - это одно, а законсервировать ее после того, как она выработала свой ресурс – это другое. И стоимость консервации фактически сопоставима со стоимостью нового строительства.
Сергей Сенинский: Еще недавно много говорилось о необходимости сокращения доля газа в российской энергетике, которая сейчас составляет почти половину всего её топливного баланса. В этом контексте - можно предположить, что правительство готово, скорее, заменить газ «мирным атомом», чем, скажем, углем... Или государство будет «продвигать» атомную энергетику, а перевод с газа на уголь оставят частным компаниям, которые сегодня формируются в этой отрасли?
Дмитрий Скрябин: Учитывая опять же высокую стоимость строительства атомной генерации, учитывая, что атомное топливо за последние годы подорожало в разы, второе – уже атомная электроэнергия не является дешевым источником, коим исторически в советское время она являлась в России. Безусловно, в России атомная генерация не будет строиться без госсубсидий. В принципе так же происходит в большинстве других стран, где атомная генерация – это предмет субсидирования со стороны государства. Тогда как угольная генерация, я думаю, будет поставлена на рыночные рельсы и толчком к развитию угольной или газовой генерации будут являться какие-то рыночные индикаторы. Тогда как атомная генерация, хотя и будет развиваться, не займет какую-то лидирующую роль генерации по России. В любом случае доля атомной генерации в России вряд ли в обозримой перспективе 10-15 лет достигнет хотя бы 50%.
Сергей Сенинский: В Германии сегодня на атомных электростанциях вырабатывается почти треть всей производимой в стране электроэнергии. Из Эссена – руководитель отдела энергетики Рейнско-Вестфальского института мировой экономики Мануэль Фрондель:
Мануэль Фрондель: Я полностью разделяю мнение о том, что сегодня без государственной поддержки строительство атомных станций нерентабельно. Оно требует огромных инвестиций, в то время как электростанции, работающие на газе, обходятся на 70% дешевле, не говоря уже о совсем дешевых – работающих на буром угле. Поэтому, кстати, многие частные инвесторы в Европе отдают сегодня предпочтение именно газовым и угольным станциям.
Сергей Сенинский: Из Мюнхена – сотрудник исследовательского института IFO Ханс-Дитер Карл:
Ханс-Дитер Карл: Нет, я не разделяю этого мнения. Как раз на примере Германии мы видим, что строить и эксплуатировать атомные станции вполне могут и частные инвесторы. Ведь компании, которым в Германии принадлежат эти станции, являются, по сути, частными.
Ну, а что касается рисков, то предусматривается, что, в случае аварии, устранение которой превысит страховые обязательства и технические возможности владельца, государство немедленно придет на помощь и задействует свои ресурсы...
Сергей Сенинский: Сама по себе конкурентоспособность электростанций - тепловых (газовых и угольных) или атомных - напрямую зависит от цен на энергоносители. Из Москвы – Дмитрий Скрябин:
Дмитрий Скрябин: Мое мнение, что атомная генерация в перспективе 10-15 лет не будет конкурентоспособна, она будет развиваться только с учетом субсидирования. Что касается угольной и газовой генерации, то угольная генерация будет выгодна только при стоимости угольного топлива дешевле, чем газового топлива примерно в два – два с половиной раза. В настоящий момент в России в сопоставимых единицах газовое топливо стоит приблизительно одинаково по отношению к угольному топливу. Если эта ситуация изменится и газовое топливо будет стоить в два – в два с половиной раза дороже, чем уголь, тогда, безусловно, строительство угольных генераций будет выгоднее, как, в принципе, это происходит в Европе, например. Плюс ко всему не надо забывать, что строительство угольной генерации в полтора-два раза дороже строительства газовой генерации. И инвесторам, которые строят угольную генерацию, необходимо закладывать эти деньги в цену электроэнергии.
Сергей Сенинский: Из Эссена – Мануэль Фрондель, Рейнско-Вестфальский институт мировой экономики:
Мануэль Фрондель: Если цены на природный газ цен упадут на 40-50%, то строительство новых атомных электростанций, с точки зрения окупаемости проектов, можно исключить с большой долей уверенности. Такие проекты экономически невыгодны даже при нынешних высоких ценах на топливо и налогах на выбросы в атмосферу. К тому же в Германии - на весьма либеральном энергетическом рынке - решения принимают частные компании, а не государство.
С другой стороны, уже существующие в стране атомные электростанции настолько приспособились, что производят энергию по минимальным ценам. Плюс к этому – требования Киотского протокола сократить выбросы в атмосферу. Сочетание этих и других факторов фактически вынуждают нас эксплуатировать атомные станции и дальше...
Сергей Сенинский: В США половина всей электроэнергии производится на угольных электростанциях. При этом в стране – 64 атомных станции (то есть в 6,5 раз больше, чем в России), на которых работают более 100 реакторов – почти четверть от всех в мире. И почти все атомные станции в США – частные. Профессор экономики Калифорнийского университета Роберт Майклз:
Роберт Майклз: Если цены на природный газ упадут на 40-50%, то атомной энергетике действительно будет трудно оставаться конкурентоспособной. Но следует помнить, что цены на углеводородное топливо, особенно - на природный газ, подвержены сильным колебаниям. Так что, хотя электроэнергия атомных станций и не всегда оказывается дешевле, эта индустрия способна в какой-то мере защитить национальную экономику от резкого роста цен на топливо, который мы наблюдаем на газовом рынке в последние несколько лет.
Сергей Сенинский: При этом доля атомной энергетики в общем производстве электроэнергии в стране вряд ли существенно изменится по сравнению с нынешней, полагает Роберт Майклз:
Роберт Майклз: Атомные станции не станут доминирующим производителем электроэнергии в Соединенных Штатах, хотя их количество в будущем, скорее всего, значительно увеличится. Они просто станут одним из вариантов экономического выбора энергокомпаний. Ведь электроэнергия должна вырабатываться круглосуточно и – максимально эффективно. В этом смысле использование природного газа, например, оптимально лишь несколько часов в сутки. Так что американская атомная электроэнергетика, на мой взгляд, будет развиваться только вместе с другими энергетическими отраслями. Но как именно - предсказать пока трудно...
Сергей Сенинский: Другими словами, с точки зрения экономической эффективности производства электроэнергии, оптимально, если в стране действуют крупные энергокомпании, в распоряжении которых были и тепловые, и гидро-, и атомные электростанции. Все они наиболее эффективны в разное время суток... Из Москвы - Дмитрий Скрябин, аналитик компании «АТОН»:
Дмитрий Скрябин: Мне кажется, что, действительно, если бы в рамках одной компании, а даже лучше – в рамках нескольких компаний, скажем, 5-10 компаний были бы разные источники генерации, которые работали бы в разные режимы потребления – это было бы более эффективно по отношению к тому, что вырисовывается сейчас в структуре рынка электроэнергии в России. Было бы гораздо более эффективно, если бы конкурировали между собой разные типы генерации, то есть атомная генерация конкурировала бы между собой, гидрогенерация конкурировала бы между собой, газовая генерация. В любой режим потребления, будь то пиковый режим потребления, когда загружаются пиковые станции, они бы конкурировали между собой, будь то режим минимального потребления электроэнергии, когда загружаются базовые станции, и они бы тоже конкурировали между собой. Мне кажется, такого рода структура рынка была бы более эффективной.
Сергей Сенинский: Пиковые и базовые электростанции – это какие именно?
Дмитрий Скрябин: Пиковые – это самые маневренные станции, это либо гидростанции, либо газовые станции. Базовые станции – это станции, которые менее маневренные, это в первую очередь атомные станции, также крупные тепловые станции, которыми трудно управлять и в которых трудно маневрировать нагрузкой, скажем так.
Сергей Сенинский: В России доля атомных станций в общем производстве электроэнергии составляет ныне примерно 17%. В ближайшие 15-20 лет её планируется увеличить до 25%. В Европе эта доля уже сегодня – выше. Из Мюнхена – Ханс-Дитер Карл, институт IFO:
Ханс-Дитер Карл: На сегодня в странах Западной Европы доля атомных станций составляет примерно 30% от общего производства электроэнергии. А в Европейском союзе в целом - 40%. И вряд ли эта доля сократится в ближайшие 15-20 лет. Ведь спрос на электроэнергию будет только расти, а заменить атомную энергетику не так просто.
Срок эксплуатации АЭС в Германии составляет 32 года, хотя сегодня, на фоне развития технологий, все больше говорят о 40-50 годах, а в некоторых странах, например, в Соединенных Штатах, он уже увеличен до 60 лет.
Сергей Сенинский: Сегодня новые атомные станции строятся в Индии, Японии, на Тайване и в Южной Корее. Что касается Северной Америки и Европы, то первым за последние 10 лет таким проектом по обе стороны Атлантики стало строительство новой атомной станции в Финляндии, начатое в 2005 году. Среди заказчиков - государственная энергокомпания Fortum и несколько муниципалитетов. А строит новую АЭС в Финляндии французская компания Areva, также контролируемая государством...
Имидж России глазами иностранной прессы – по следам форума «Россия-Европа» в Вене.
Ирина Лагунина: Как мы уже рассказывали, 22-24 апреля в Вене проходил III Экономический форум под названием «Европа - Россия». На этот форум в Вену приехала внушительная делегация из России, представленная в основном депутатами Государственной думы, государственными чиновниками разного уровня, были экономисты и всего несколько политических и общественных деятелей из либерального крыла – Ирина Хакамада, Георгий Сатаров, Юрий Афанасьев, представители региональных организаций. Круглый стол об этом форуме ведет мой коллега Олег Панфилов.
Олег Панфилов: Рядом со мной Борис Райтшустер, шеф бюро немецкого еженедельника «Фокус», с которым мы были участниками этого форума, а на связи по телефону его коллега из американского еженедельника «Тайм» Юрий Зарахович.
И обсудить я предлагаю тему, которая присутствовала во всех выступлениях, особенно российских чиновников – имидж страны. Все они говорили о том, что в Европе не понимают и не хотят понимать Россию, говорили в очередной раз об особенностях российской демократии, о ее суверенности.
Борис, что вы думаете об имидже России? Вас не раз обвиняли в том, что вы его портите.
Борис Райтшустер: Я думаю, по Гоголю: нечего на зеркало ругаться, коль рожа крива. То есть, я думаю, имидж есть такой, какая есть Россия. Власть старается строить две России: одна Россия – это как фасад для Запада, где она якобы демократическая, где она якобы соблюдает права человека. А внутри страны это антизападная, националистическая во многом, очень авторитарная, абсолютно пренебрегающая демократическими ценностями. И по-моему, поэтому на нас так злятся, такая обида на журналистов, что мы все-таки срываем этот фасад и показываем настоящую Россию.
Олег Панфилов: Вспомните, на форуме многие люди, которые представляли или государственные учреждения, или Государственную думу, или экономисты, которые поддерживают точку зрения Кремля, говорили о том, что Россия находится в таком состоянии, когда только формирует свою идеологию, формирует свою политику. Например, Константин Симонов говорил о том, что в России синтетический президент. То есть он имел в виду, по всей видимости, президент, состоящий из разных взглядов. Он говорил о том, что существует синтетическая идеология. Как вы думаете, почему они пытаются найти такое оправдание своей внутренней и внешней политики?
Борис Райтшустер: Синтетическая демократия, которая не естественна. Естественно, им надо как-то оправдываться – это само собой. На самом деле это меня очень удивило, потому что это очень напоминало советское время, когда дискуссии и аргументы не по сути, а когда человек тридцать минут говорит и ничего при этом не сказал, потому что он просто какие-то фразы говорит. И когда начинаешь по сути говорить - это уже не получается, это трудно. И когда там были выступления, например, депутата «Единой России», который говорит: какие могут быть в России западные ценности, когда средняя температура на Урале плюс два или минус два – это, думаю, серьезно терпеть. Я думаю, такие мыльные пузыри создают, такое затемнение, чтобы не видно было, что на самом деле.
Никто не ожидает от России, чтобы она изо дня в день была демократичной, никто не ожидает, чтобы западная модель. Боже мой, мы достаточно реалистично смотрим. Но что мы видим – это просто семимильными шагами марш обратно в прошлое вместо того, чтобы малюсенькими шагами идти вперед. И самое удивительное, что все они встают и говорят: нет, это не марш в прошлое, это вам кажется, это мы ходим в пируэте, все так должно быть.
Может быть читали про Геркулеса и авгиевы конюшни, когда сначала его зовут чистить, а потом говорят что навоз – это культурная ценность, это нам надо сохранить, мы так любим, это полезно, мы только в навозе можем жить. Вы знаете, немножко это напоминает Геркулеса и авгиевы конюшни: нет, нам так нравится, что нарушаются права человека, нет, людям в России нравится, что они платят втридорога, потому что экономика монополизированная, потому что нет конкуренции. Нет, нам нравится, когда нас обижают чиновники и придираются. Нет, не мешайте нам. То есть это абсурд какой-то, грустный абсурд.
Олег Панфилов: Борис, вы корреспондент немецкого еженедельника, поэтому вопрос касается Германии и отношения нынешнего канцлера к России. Конечно, это отношение уже изменилось, если сравнивать с тем, какое отношение было бывшего канцлера Шредера.
Борис Райтшустер: Надо сказать, что канцлер Германии Ангела Меркель, она как бывший гражданин ГДР, как бывший диссидент, она все это знает не понаслышке, она инстинктивно понимает вещи, которые Шредеру нельзя было даже объяснить неделями. Она этот потемкинский фасад понимает, и она тут никаких иллюзий не испытывает. Другое дело то, что во многом раньше они молчали, потому что не знали по глупости, а теперь они во многом молчат по трусости, потому что боятся что-то говорить. Я думаю, что очень важно, что будут высказывать свое мнение, быть твердым. И Германия двигается в этом направлении. Сейчас была дискуссия в бундестаге, и там очень правдивые и очень суровые слова звучали. Я думаю, мы не можем изо дня в день и не наша задача, естественно, кулаком стучат об стол, все-таки для нас внешнее дело. Но надо очень внятно сказать, что это не то, что мы понимаем под европейскими ценностями. На такой основе не может быть партнерства, просто сотрудничество как с Китаем.
Олег Панфилов: Я обращаюсь к Юрию Зараховичу, он корреспондент американского еженедельника «Тайм» и в отличие от Бориса Райтшустера он родился в Советском Союзе и поэтому всю жизнь наблюдает то, что происходит в этой стране. Юрий, как, на ваш взгляд, сейчас выглядит имидж России и так сильно ли его портят западные журналисты?
Юрий Зарахович: Где-то веков шесть или семь назад французские аристократы изобрели духи и косметику, чтобы забить вонь и грязь на физиономиях. Так вот, если бы они вместо этого научили умываться, они может быть протянули бы дольше, чем у них это получилось. Дело в том, что имидж – это дело вторичное. Поскольку мы с тобой оба выросли в Советском Союзе и прожили в той России, которая получилась, должны отдавать себе отчет, что все, что сейчас происходит, о чем Борис говорил – это производная, а суть дела в том, что пока, возьми, скажем, Ельцина, он считал, что действительно борется за демократию, думаю, что искренне в это верил. Но было ли демократией за что он боролся и понимали ли мы все это?
Дело в том, что так и не удалось создать прецедент нормального законного перехода власти в нашей стране. И когда власть передают по наследству, по указанию выбирают наследника и передают ему власть, то, что сделал Ельцин. Не в том дело, что он плохо выбрал наследника, а в том, что это порочный принцип. Я сейчас задним числом понимаю, что если бы в 96 году победили бы коммунисты, а я был очень против этого и сейчас был бы против этого, но это было бы меньшее зло, чем такая передача власти, как у нас произошла. Может быть они тогда и победили, но побоялись власть взять – но это тоже частности. Но нужен был обязательно прецедент законной передачи власти демократическим путем. Мы тогда все боялись, что если коммунисты власть возьмут, они ее может быть не отдадут таким же честным путем как взяли, может быть и так. Но тогда у нас возникло бы в стране настоящее серьезное сопротивление, и мы боролись бы за то, чтобы снова вернуться к демократическим выборам и на выборах честно победить. Тогда у нас сложились бы действительно демократические силы и демократические лидеры, которых у нас сейчас нет, потому что все наши так называемые демократические лидеры были либо частью системы, либо просто выпали из системы и начали с ней как-то бороться.
Олег Панфилов: Юра, могу ли я сказать о том, что ваше мнение о том, что Россия добровольно и собственноручно портит свой имидж?
Юрий Зарахович: Она об этом не думает. В этом отношении сказал бы так, что сейчас возобладала старая совковая привычка: мы будем делать то, что мы хотим сейчас и считаем нужным, а если вам не нравится - вы портите имидж России.
Олег Панфилов: Спасибо, Юрий. Борис Райтшустер, вернемся к форуму, который прошел в Вене. Такое агрессивное поведение российской делегации, особенно депутатов Государственной думы – это что, попытка все-таки перехватить инициативу или Европа с этим не будет соглашаться?
Борис Райтшустер: Я думаю, не будет соглашаться. Вы говорили про агрессию, знаете, всегда когда в рану попадаешь, всегда особенно больно, всегда кричишь. Я думаю, Европа, с одной стороны, не будет закрывать глаза, но, с другой стороны, погоды тоже не делает. Возможности Европы повлиять весьма ограниченные. Но такого попустительства, как было при Шредере, Шираке и Берлускони, такого уже не будет. И сейчас уже многие на Западе боятся, потому что понимают, что слишком тесным контактом с этим режимом они могут портить свой собственный имидж.
Коррупция с жильем в Испании и российская мафия.
Ирина Лагунина: В последние годы Испанию сотрясают скандалы, связанные с коррупцией. Проявляется она в основном на уровне муниципалитетов и связана с городским строительством. Уголовные дела открываются на предпринимателей, мэров и городских советников, адвокатов и нотариусов. В чем дело? Чем объяснить эпидемию коррупции, которая, похоже, захлестнула страну? Ситуацию анализирует наш мадридский корреспондент Виктор Черецкий.
Виктор Черецкий: В 2005 году в Испании было построено 800 тысяч квартир и особняков. Это столько же, сколько в Великобритании, Германии и Франции вместе взятых. Все жилье было продано еще до окончания строительства зданий. Причем примерно половину жилья, а именно возведенного в курортных зонах средиземноморского побережья, приобрели иностранцы. На побережье и творится большая часть безобразий. Покупают испанское так называемое «пляжное жилье» не только пенсионеры из разных стран Европы, чтобы провести в теплых краях остаток жизни. Пользуясь «мягким» отношением Испании к поступающим из-за рубежа капиталам, то есть фактически отсутствием контроля за финансовыми потоками, международная мафия превратила строительство на побережье в грандиозную прачечную денег, полученных от торговли оружием и наркотиками, проституции и рэкета чуть ли не во всем мире. Деньги везут сюда в чемоданах и целлофановых мешках: испанские финансисты недавно с ужасом констатировали, что по их стране свободно гуляет треть всех банкнотов достоинством в 500 евро, выпущенных в Евросоюзе. Мафии удобнее везти наличные в крупных купюрах. Вкладывая деньги в строительные компании, она получает их назад в приумноженном виде, да, к тому же, как законно заработанные капиталы. В качестве «прачек» грязных денег выступают испанские адвокаты, политики и чиновники. Но это лишь одна грань коррупции.
Говорит юрист, автор книги о коррупции в Испании Хосе Мануэль Уркиса:
Хосе Мануэль Уркиса: Хотя у нас открытое, демократическое, общество, гражданское воспитание населения полностью отсутствует. Люди воспринимают политиков и чиновников любого уровня с восторженным трепетом, не понимая, что речь идет всего лишь об уполномоченных решать проблемы общества. Коррупция в подобной обстановке рассматривается ими как нечто закономерное. Не на высоте и наши средства информации, которые порой «жалеют» коррупционеров. Испания, тем временем, как считают международные наблюдатели, оказалась среди самых коррумпированных стан мира.
Виктор Черецкий: Другая, основная грань коррупции, кстати, тесно связанная с первой, - махинации с земельными участками. Профессор политических наук мадридского университета имени короля Хуана Карлоса Мануэль Вильорья считает, что в основе злоупотреблений лежит порочное земельное законодательство, существующее со времен франкистской диктатуры. Диктатор Франко заигрывал с землевладельцами и закон 1956 года был принят им в угоду. В отличие от Испании в других странах Западной Европы, отмечает исследователь, земля имеет свою цену, которая не меняется в зависимости от желания чиновника превратить ее в стройплощадку. Купив по дешевке завалящий огород на городской окраине и оформив его на бабушку или тещу, чиновник решает через месяц построить на нем многоквартирный дом и кладет в карман полученный от строительной компании миллион евро чистой прибыли, поскольку цена за огород сразу же, после объявления его пригодным для строительства, подскочила в сотни раз.
Председатель правительства Испании Хосе Луис Родригес Сапатеро:
Хосе Луис Родригес Сапатеро: Поскольку городское строительство многим представляется выгодным способом обогащения, наше правительство – и это доказывают сегодняшние действия прокуратуры - намерено беспощадно бороться с коррупцией.
Виктор Черецкий: На курортах, где земли мало, а все огороды давно застроены, чиновники поступают еще более откровенно: продают под строительство жилья муниципальные участки, отведенные под спортивные и детские площадки, скверы, парки и даже общественные здания, на строительстве которых особо не наживешься. Операция по переводу земли из разряда «не подлежащей» застройки в разряд «подлежащей» на языке испанских бюрократов называет просто «переоценкой».
Адвокат Хосе Мануэль Уркиса:
Хосе Мануэль Уркиса: Законодательство, касающееся нарушений в городской застройке, крайне несовершенно. К примеру, статья об ответственности за незаконную «переоценку» земельных участков, введенная в уголовный кодекс в 95-ом году, столь запутана, что по ней практически невозможно привлечь человека к ответственности: ни к уголовной, ни к административной.
Виктор Черецкий: Есть и еще одна форма обогащения чиновников. Если «переоценить» землю не удается, поскольку каждая такая операция утверждается высоким начальством, то они, естественно, за взятку от строительной компании «закрывают глаза» на незаконную застройку. А затем мэрия штрафует компанию на какую-нибудь смехотворную сумму – для порядка. Гражданская гвардия (жандармерия) зафиксировала в Испании в период с января 2005 по июнь 2006 года около 13 тысяч нелегальных строек.
Только в Андалузии, на юге страны, по факту нелегального строительства заведено 4 тысячи уголовных дел. В Марбелье – одном из наиболее престижных курортах Средиземноморья – три тысячи нелегально построенных домов. На трех последних мэров Марбельи были заведены уголовные дела: двое из них до сих пор находятся под следствием, как и 27 бывших членов городского совета.
Хосе Мануэль Уркиса: Марбелья вовсе не является каким-то исключением по части муниципальной коррупции. Коррупция как явление присутствует очень во многих муниципалитетах Испании. Но в Марбелье, к тому же, в течение многих лет складывалась порочная система правления, когда к власти допускались люди без какой-либо идеологии, с крайне низкой подготовкой. Эти весьма посредственные личности даже понятия не имели об общественном долге, а муниципалитет рассматривали как частную лавочку для обустройства личного бизнеса.
Виктор Черецкий: Буквально пару недель назад в Марбелье разразился новый скандал. Полиция арестовала известного в Испании адвоката Рафаэля Крус Конде, который отмывал деньги мафиози.
По мнению полиции, деньги клиентов из Турции, Швеции, Аргентины и других стран адвокат вкладывал в недвижимость по всей стране. Речь идет о престижной адвокатской конторе города-курорта, которая размещается на так называемой «золотой мили» - в районе, где находятся дворцы миллионеров со всего мира, и управляет самым известным отелем города «Marbella Club».
Следствие пока не установило точную сумму отмытых капиталов, однако есть основания подозревать, что речь идет о сотнях миллионов евро и о сотнях особняков на самых дорогих курортах страны.
Тем не менее, Хосе Мануэль Уркиса считает, что произведенные аресты – это капля в море столь необходимой для Испании борьбы с коррупцией:
Хосе Мануэль Уркиса: В борьбе с коррупцией наш государственный механизм явно пробуксовывает. Дела рассматриваются в судах годами. Затем, как правило, принимается постановление, осуждающее незаконное строительство. Но построенные здания, естественно, никто не сносит, и все остается по-старому. Объяснение тому простое – в наших юридических органах практически нет специалистов, способных заниматься преступлениями в области городской застройки. Многие дела вообще приходится закрывать за недоказанностью, поскольку они попадают следователям, не имеющим соответствующей подготовки. В лучшем случае, суд запрещает некоторым мэрам - за использование служебного положения в личных целях - избираться на этот пост в течение некоторого времени. Но это не мешает им тут же баллотироваться, к примеру, в областные органы власти.
Виктор Черецкий: Нынешние аресты – очередной этап в борьбе с отмыванием денег мафии в Марбелье, которая началась в 2005 году, когда здесь была проведена операция под кодовым названием «Белый кит». В ходе операции было обнаружено, что мафия из разных стран Европы отмыла на юге Испании 250 миллионов евро, вложив свои капиталы в недвижимость.
А всего в курортных зонах Андалузии, по сведению полиции, действует примерно 120 иностранных мафиозных группировок, в том числе российские. Мафии принадлежит в Андалузии недвижимость на сумму в пять миллиардов евро, отмечается в опубликованном недавно докладе полиции на эту тему.
О механизме взаимодействия коррумпированной городской администрации с организованной преступностью рассказывает Хосе Мануэль Уркиса:
Хосе Мануэль Уркиса: Университетские специалисты Андалузии в области криминологии провели исследование. Оно касается связей коррумпированных чиновников и организованной преступности на поприще строительства и показывает, как эти связи складываются. Все начинается с того, что некая строительная компания за взятки получает привилегии со стороны муниципалитетов по части приобретения «переоцененных» участков и подрядов на муниципальное строительство. Чтобы иметь средства на подкуп чиновников, компания не брезгует привлекать деньги мафии. Ну а мафия, часто зарубежная, вложив деньги и обосновавшись в регионе, начинает скупать всю подряд недвижимость, гостиницы и рестораны. Она со временем берет под контроль упомянутую строительную компанию и начинает напрямую вести дела с муниципалитетами. Все кончается тем, что мафия берет под контроль муниципалитет и начинает устанавливать там свои порядки.
Виктор Черецкий: Пример тотальной коррумпированности являет собой и область Мадрида. Так, в настоящее время прокуратура рассматривает дело о получении взятки от строительных компаний в размере миллиона евро мэром города Сьемпосуэлос. В другом городе-спутнике столицы - Трес Кантос - на крупной взятке попался отвечающий за строительство муниципальный советник. А председатель автономного сообщества – глава мадридской области Эсперанса Агирре подозревается в том, что в Вильянуэва-де-ла-Каньяда приобрела под муниципальное строительство земли у своего ближайшего родственника, на чем родственник заработал миллионное состояние.
Тем временем испанское правительство заявляет о своем желании бороться с коррупцией и даже публикует разного рода программы искоренения зла: к примеру, так называемый «декалог», документ, содержащий десять мер по борьбе с коррупцией. Первый зампред правительства Мария Тереса Фернандес де ла Вега:
Мария Тереса Фернандес де ла Вега: Мы не потерпим и не будем покрывать случаи коррупции. Мы с корнем вырвем это зло из испанского общества.
Виктор Черецкий: Одновременно левая парламентская оппозиция требует создать специальную прокуратуру, правые – независимый орган по надзору за борьбой против злоупотреблений. Ну а популярная газета «Мундо», к примеру, призвала читателей рассказывать о случаях коррупции на своих страницах.
Кроме того, правительство недавно предложило парламентской оппозиции заключить «государственный анти-коррупционный пакт», чтобы не допускать пребывание уличенных в коррупции лиц, независимо от их партийной принадлежности, в местных органах власти.
Жозеп Пике, лидер консервативной оппозиции в региональном парламенте Каталонии:
Жозеп Пике: У нас отсутствует элементарная политическая этика. Надо открыть окна и пустить чистый воздух. Наша власть погрязла в коррупции, а наше общество утратило динамизм.
Виктор Черецкий: Тем временем, ни власти, ни оппозиция не решаются броситься в штыковую атаку на строительный сектор, учитывая, что в последнее десятилетие он превратился в локомотив испанской экономики. Сегодня строительство жилья в Испании – это почти 20% валового внутреннего продукта страны. В нем занято 22% всех трудящихся. Местные бюджеты формируются на 40% за счет налогов и сборов от строительства. Идут деньги от строительных компаний и в бюджеты разных партий и общественных организаций. Юрист, автор книги о коррупции Хосе Мануэль Уркиса:
Хосе Мануэль Уркиса: Строительный бум, который охватил в последние годы Испанию, был настолько мощным, что существующие контрольные органы просто оказались бессильными перед объемом навалившейся на них работы. Кроме того, строительство стало основным источником дохода муниципалитетов. А областные власти стали закрывать на все глаза, довольные тем, что муниципалитеты перешли на самообеспечение и не просят у них денег. Это очень удобная для всех ситуация.
Виктор Черецкий: Не будь сегодня преуспевающего строительства, Испании пришлось бы худо. Терпящий убытки так называемый «туризм солнца и пляжа», некогда единственный источник иностранной валюты, убыточное сельское хозяйство, которое держится лишь на субсидиях Евросоюза, промышленность, не выдерживающая конкуренции европейских партнеров, внешнеторговый дефицит из-за необходимости импортировать энергоносители – такова картина сегодняшней Испании. Зато все экономические невзгоды пока компенсируются успехами строительного сектора, пусть даже держащегося на коррупции и «грязных» капиталах мафиози со всего мира.
Ну а рядовые испанцы, привыкшие с оптимизмом смотреть на жизнь, складывают анекдоты про коррупционеров:
Решила как-то мэрия отремонтировать свое здание. Объявила конкурс. Первым пришел бригадир иммигрантов-румын и попросил за ремонт миллион евро. За ним появился украинец и попросил такую же сумму. Последним пришел напомаженный и надушенный в костюме от французского кутюрье подрядчик-испанец и попросил сразу три миллиона. Почему три? – спрашивает городской советник. Как почему? На один миллион наймем для работы украинцев или румын. Второй – причитается тебе, ну а третий – естественно, мне...
