Зачем нужна "Великая Россия"

Михаил Соколов: В Московской студии Радио Свобода - депутат Государственной Думы России, лидер Конгресса русских общин Дмитрий Рогозин и заместитель директора Информационно-аналитического центра «СОВА» Галина Кожевникова.

И мы начнем, собственно, с информационного повода для нашей встречи. В субботу в Москве пройдет съезд партии «Великая Россия» - вот такая новая партия. Уже есть «Единая Россия», «Справедливая Россия». Теперь вот – «Великая Россия».

Дмитрий Олегович, вы объясните немножко про партию, собственно, зачем нужна «Великая Россия» в кавычках?

Дмитрий Рогозин: А зачем нужна «Справедливая Россия» в кавычках или «Единая Россия» в кавычках? Вы что, хотите ерничать на эту тему или просто спрашиваете, зачем нужна партия?

Михаил Соколов: Ну, расскажите, что за партия. Там у вас всяких националистов набралось огромное количество, разнообразных, экзотических персонажей, я так понимаю, которые с Мироновым, видимо, не ужились, и опять к вам в лоно возвращаются.

Дмитрий Рогозин: Да, волка в лес все время что-то тянет...

Ну, хорошо, я расскажу. Действительно, завтра будет учредительный, подчеркиваю, съезд. Партия приобретет, как мы надеемся, название «Великая Россия». Хотя я сам не вхожу в оргкомитет и буду на съезде в качестве гостя.

Михаил Соколов: То есть вы – в кустах?

Дмитрий Рогозин: Ну, если можно высказаться так, что я – в кустах...

Михаил Соколов: В засаде.

Дмитрий Рогозин: ...при этом делая основной доклад политический...

Михаил Соколов: Очень странная позиция.

Дмитрий Рогозин: Вы знаете, мы же с вами живем в современной Российской Федерации, и прекрасно понимаем, что если целая политическая партия была подвергнута обструкции, а потом репрессиям, я имею в виду партию «Родина», а потом прекратила существование только потому, что ее лидер кому-то не понравился, то...

Михаил Соколов: А кому он не понравился?

Дмитрий Рогозин: Ну, мы, наверное, догадываемся, что были проблемы между политическим руководством партии «Родина» и политическим руководством большой страны.

Михаил Соколов: А фамилии не называете?

Дмитрий Рогозин: А зачем? Мы же все знаем. Что, у нас есть какие-то еще руководители страны?

Михаил Соколов: Какой вы осторожный! Давайте я за вас скажу: «Владимир Владимирович Путин не полюбил Дмитрия Рогозина». Правда?

Дмитрий Рогозин: Спасибо, что вы мне напомнили имя главы государства. Хотя я, конечно, от него лично не слышал, что он кого-то полюбил или не полюбил. Да это, наверное, не царское дело. А вот челядь, она, конечно, неправильно себя повела. Ну, ладно...

Михаил Соколов: Возвращаемся к партии.

Дмитрий Рогозин: Да, возвращаемся к партии. Поэтому я не думаю, что на этом этапе необходимо заполнять вновь образованную организацию людьми, которые, возможно, появятся в выборных списках. Это время более позднее. Сейчас мы должны избрать политическое руководство, которое должно решить одну задачу самую главную – регистрация новой политической партии. Вообще задача, конечно, фантастическая. Потому что мы сейчас видим, что все политические партии сливаются, упраздняются, стреляются от безысходности. И вдруг в течение 2006-2007 годов образуется новая организация. По крайней мере, попытка создать эту организацию, я думаю... я уверен, что она будет успешной. И могу объяснить почему.

Уверен также в том, что эта организация будет востребована огромным количеством населения Российской Федерации. Потому что до сих пор ни «Единая Россия», ни партия, которая получила название «Справедливая Россия», в общем-то, так и не смогли продемонстрировать свою готовность поднимать сложные проблемы – проблемы, прежде всего, национальной безопасности страны, сложные проблемы внутренней политики, проблемы русского народа, народа держателя как бы страны, межнационального мира и многие другие проблемы. Они боятся этой темы.

Мы этой темы не боимся, мы ее знаем. Мы знаем, как защитить страну от внешней угрозы, как избавить страну от бедности. Поэтому поскольку существует спрос на существование такой партии... раньше это была партия «Родина», а сейчас ее нет, она растерзана была, поэтому должна появиться другая партия. Мы подумали, что наиболее четкое и соответствующее название для этой силы – это будет название «Великая Россия». Потому что нам, действительно, не нужны великие потрясения. Нам, действительно, нужна страна, которой мы могли бы гордиться. Поэтому вот съезд «Великой России» завтра состоится.

Будет примерно 200 делегатов и будет примерно около 400 гостей. Почему такие цифры. Потому что существуют очень строгие правила учреждения новой организации. Месяц тому назад мы опубликовали объявление в одной из федеральных газет, мы известили Федеральную регистрационную службу о создании оргкомитета соответствующего. Теперь по три делегата от каждого субъекта Федерации должны приехать на съезд и так далее. Мы понимаем, что будут придираться к каждой точке, к каждой запятой. Поэтому четко следуем букве закона с тем, чтобы не дать возможность легально придраться или запретить регистрацию этой партии, или перенести ее на то время, когда уже смысла ее регистрировать накануне выборов не будет - выборы уже начнутся. Поэтому здесь очень важна формальная точка зрения подготовки этого съезда.

И вот задача, как я уже сказал, нового руководства, которое завтра будет избрано, надеюсь, во главе с Андреем Николаевичем Савельевым, моим старым другом и соратником, задача будет одна – зарегистрировать политическую партию русского народа – вот это будет самая главная задача.

Михаил Соколов: Партию «Русского марша», да?

Дмитрий Рогозин: Нет. Зачем? «Русский марш» - это мероприятие некое. И потом, далеко не только мы участвуем в этом мероприятии. Там есть и силы, которые не участвуют в создании партии «Великая Россия». Это имя собственное уже у оргкомитета, никто на него не зарится. А вот, собственно говоря, политическую силу, которая могла бы активно действовать в патриотическом спектре, я бы даже сказал, в национально-демократическом... потому что мы видим, как сейчас сужается круг политических свобод в стране, и поэтому когда мы поднимаем с вами национальные лозунги – лозунги национальные, то есть собственного народа лозунги, его развития, его жизни, а национальные лозунги всегда должны быть связаны и с правами, и со свободами собственного народа. Поэтому свобода слова, свобода митингов и демонстраций, свобода парламентаризма, свобода выражения точки зрения, которая существует в обществе – это то, что также будет в повестке новой политической организации.

Михаил Соколов: Галина, вот как вы оцениваете этот проект создания из разных националистических организаций, как мы выясняем теперь, национал-демократической партии? Хотя, по-моему, в каких-то документах, тех, которые я смотрел, ее называли «национал-патриотической» и «право-консервативной». Пожалуйста.

Галина Кожевникова: Вообще я очень скептически отношусь к самому проекту, и не только потому, что я очень сомневаюсь в том, что вас зарегистрируют, но и потому, что партия, во-первых, пытается играть на чужом поле. Демократические лозунги, которые вы выдвигаете, - это вещь для вас непривычная, конечно. Плюс очень будет сильна конкуренция именно националистическая, потому что не секрет, что и лозунги ваши, и методы ваших союзников и людей, которые, вероятно, войдут в эту партию, и прежде всего ДПНИ, уже перехватываются так называемыми «большими» партиями, теми же «Местными» и так далее. Так что вы и здесь, в общем, я думаю, будете проигрывать.

Ну а потом, честно говоря, пока все попытки создания крупной националистической партии... ну, самый успешный проект был – НДПР. Но НДПР сейчас не зарегистрирована. А вот то, что очередной ксенофобный виток пойдет, то это безусловно. Потому что, в общем, любое выступление ультраправого Андрея Савельева, безусловно, подталкивает к этому витку Белова, безусловно, подталкивает к этому витку. Марши, которые организовывают ваши союзники, - это всегда всплеск насилия в той же Москве. Кстати, я думаю, что на всех этих союзников... ну, Савельев – понятно, у него депутатская неприкосновенность, а вот часть ваших соратников так называемых – это же прямые кандидаты на преследование по экстремистским статьям. И это тоже затруднит, безусловно, регистрацию.

Михаил Соколов: Дмитрий Олегович, ну что ж, вам прописали такой неутешительный диагноз - экстремисты у вас затесались разнообразные. А вы еще, кроме вдохновителей вроде Белова из Движения против нелегальной иммиграции, призываете себе на помощь и господина Лукашенко из Белоруссии. Это вообще прямой выпад против президента Владимира Путина. Как же так, такого популярного человека хотите затащить на российское поле!

Дмитрий Рогозин: Вы знаете, я думаю, что у нас разговор сейчас серьезный, поэтому я как бы очень внимательно выслушал эксперта, приглашенного в студию, и хотел бы так же внимательно и серьезно ответить.

Во-первых, экстремизмом нас пугать как бы сейчас уже бессмысленно. Слово затасканное стало в последнее время, вы и сами знаете.

Галина Кожевникова: Да, безусловно.

Дмитрий Рогозин: Сейчас экстремисты у нас все. У нас и Касьянов экстремист, Каспаров экстремист. В общем, любой, кто возражает против курса партии и правительства, он уже экстремист. У нас сейчас уже экстремизм, вы знаете, появился национальный. Есть социальный экстремизм. То есть критика, например, вороватого губернатора или мэра – это тоже уже экстремизм.

Поэтому после того, как год назад 16 губернаторов, включая Лужкова, Шаймиева, написали на меня письмо о том, чтобы мне запретить заниматься политикой, потому что я экстремист, я потребовал от них объяснений, что они имеют в виду под «экстремизмом», и какие мои заявления или действия они квалифицируют в качестве экстремистских. Ответа, конечно, не последовало, потому что понятно, что письмо писали не наши губернаторы – им делать больше нечего, как писать разного рода письма, а писали, конечно, в Кремле это письмо. Поэтому «экстремизм» - это такое слово, к сожалению, оно уже затаскано. И даже мне как-то реагировать на него тяжело.

Что касается чужого поля. Понимаете, я не думаю, что демократические какие-то требования, лозунги должны быть исключительно полем либералов. Да, для них это как бы конек, основная аксиома, на этом строится американский либерализм, на американских ценностях и свободах. Но я хочу сказать, что у нас в Конституции все написано. Надо просто выполнять то, что написано в Конституции.

Поэтому я, действительно, за свободу слова. И поэтому благодарен Радио Свобода, которое периодически меня и моих коллег приглашает. Я, действительно, за свободу парламентаризма. Извините, я вместе с моими коллегами голодовку даже объявлял за честь как бы парламента, когда в момент проведения закона о монетизации льгот парламентской оппозиции просто заткнули рты. И у нас не было другого выхода, кроме как голодать, чтобы привлечь внимание к нашим требованиям.

Я, действительно, за свободу шествий, демонстраций, и мы проводили свои мероприятия, когда нам вообще не давали никакого согласия на то, чтобы просто появиться в Москве. Я имею в виду 4 ноября прошлого года. Вот «Марш несогласных», который побит ОМОНом, он побит, хотя у оргкомитета «Марша несогласных» все-таки было разрешение, конечно, на поганое место – на Тургеневской площади, но у нас тоже было не менее поганое – Болотная площадь. Но, тем не менее, у них было какое-то разрешение.

Галина Кожевникова: Но марш-то был не на Болотной.

Дмитрий Рогозин: Правильно. Так они и пошли именно специально на конфликт с ОМОНом. Они пришли на Пушкинскую, хотя у них было разрешение. А вот когда мы «Русский марш» проводили, у нас вообще никакого разрешения не было. Нам не то что ходить нельзя было, а нам стоять-то было нельзя.

Галина Кожевникова: Да что вы! Вы же с Бабуриным митинговали. У Бабурина было официальное разрешение.

Дмитрий Рогозин: Это Бабурин, а вовсе не «Русский марш». Это разные вещи.

Галина Кожевникова: Так вы ж к нему присоединялись.

Дмитрий Рогозин: Естественно, мы нашли выход для того, чтобы не создавать огромных проблем для города и для наших москвичей. Поэтому мы пришли на чужое мероприятие. Но я сейчас о другом говорю. Нам вот именно в плане свободы митингов, демонстраций, шествий такого права не давали вообще. И у нас тоже несколько тысяч человек было просто арестованы во время «Русского марша» за переход улицы в неположенном месте.

Поэтому я говорю о вещах, которые мы... ну, они для нас родовые, это как бы понятные, выношенные как бы нами, выстраданные нами какие-то ценности. Поэтому зачем вы так скептически реагируете?

Кроме того, я считаю, что на общедемократической основе возможно сотрудничество и националистов, и патриотов, и либералов, и демократов просто за то, чтобы жить в свободной стране, чтобы свободно дышать, чтобы... Понимаете, когда существует в обществе некое настроение, некие настроения социальные или политические, и им не дают возможность выражаться в парламентской дискуссии или, скажем, в каких-то дебатах на телевидении, то тогда это все загоняется в подвал, а из подвала потом вылезет чума, это мы знаем точно. Если национальный вопрос, если проблему русского народа не обсуждать широко, в том числе и с привлечением экспертного сообщества (и вашего, допустим, привлечения, хотя я понимаю, что вы уже предрасположены критично), тем не менее, если этот вопрос не обсуждать, а заменять эту дискуссию разного рода выходками «нашистов» и кого-то еще, какой-то прикремлевской публики молодежной и привлеченных фанатов футбольных, то тогда будет большое зло просто для нашей большой, огромной страны. Мы этого не хотим.

Поэтому я думаю, что прогнозы «вас не зарегистрируют, у вас не получится, вы такие-то сякие, на каждом из вас висит булыжник экстремизма», - это все прогнозы понятные совершенно. Но я вам хочу сказать, что настроение у нас, наоборот, очень хорошее. Потому что мы, наконец-то, все-таки смогли соединить то, что долго у нас как бы не получалось. Соединить, прежде всего, огромную массу людей, которые хотят участвовать в легальных выборах. Мы понимаем, что эти выборы будут, конечно, во многом неправильными и нечестными, но мы не имеем права не использовать тот шанс, который может все-таки выпасть на нашу долю.

Во-вторых, я вам честно скажу, я просто не могу не участвовать в создании такого рода партии. Потому что, ну, пройдет год или полтора, или два, или, может быть, 10-15, меня ведь спросят: «Да, понятно, что выборы были нечестными. Да, понятно, что у тебя не было допуска на телевидение. Понятно, что у тебя не было возможности реализовывать какие-то свои мысли, идеи. Но почему ж ты не пробовал даже это сделать?!».

Вот пусть запретят. Вот представьте себе, что они сейчас могут запретить формирование партии, хотя мы привлекли целую армию юристов, чтобы пройти все эти процедуры. Ну что они сделают?

Галина Кожевникова: А ролик будете показывать?

Дмитрий Рогозин: Подождите секундочку! Давайте серьезно.

Вот представьте себе, что они нас не допустят до выборов. Куда уйдет эта сила огромная? Огромное, большое количество людей, готовых и желающих голосовать.

Михаил Соколов: На «Марш несогласных» выйдут.

Дмитрий Рогозин: Знаете, скорее всего, да. Вот я думаю, что тогда может произойти следующее. Запрет такого рода силы, запрет на ее возможность участвовать в выборах и легальных своих представителей иметь в парламенте приведет к тому, что та энергетика огромная, мощная, которую я чувствую, которая за мной, за моей спиной, за спиной моих товарищей, она просто рванет на улицу. И тогда может произойти удивительная вещь. Не дай Бог как бы для всех и так далее, все вот эти крайности, они сомкнутся в рамках уличной борьбы. И что будет тогда делать власть, когда ОМОНа просто не хватит? Вот сейчас по десять субъектов Федерации высылают своих ОМОНовцев в Москву, чтобы как-то унять 2 тысячи «несогласных». А представьте себе, что мы-то выведем гораздо больше людей. У нас-то не 2 тысячи будет, а намного больше.

Михаил Соколов: Так вы убеждайте, как ваши соратники. Я сегодня читал такое мнение, что строительство демократии западного типа, оно как раз и дает место для таких вот праворадикальных партий, как «Национальный фронт» Ле Пена, а они легально действуют в определенных рамках. И вы хотите...

Дмитрий Рогозин: И что, это кому-то навредило? Что, Саркози это навредило?.. Скорее всего, президенту...

Михаил Соколов: Ну, Саркози, он-то не радикал все-таки.

Дмитрий Рогозин: Знаете, как его называли? Вот вы сейчас сказали о ролике: «А вы ролик будете делать?».

Михаил Соколов: Но его политические противники так называли.

Дмитрий Рогозин: А вы вспомните выражение Саркози, как он называл тех бандитствующих субъектов, которые поджигали магазины, машины, нападали на людей, хулиганили, безобразничали в Париже еще полтора года тому назад, как он их называл. Он называл их так, как они достойны этого наименования. Тем не менее, никто же не называет его «ультраправым ксенофобом», Николя Саркози, и так далее. Нет, его считают просто правым французским политиком.

И я вам скажу, у меня был момент один интересный – поездка во Францию тоже где-то года полтора тому назад. Я говорю на французском языке. И общаюсь с одним из депутатов Европарламента, был я в штаб-квартире его партии. Там висит огромный плакат – стилизованная картина Делакруа «Свобода на баррикадах». И надпись: «Франция. Либо ты ее любишь, либо вали отсюда». Я ему говорю: «Слушайте, господин, вот если бы у нас такой плакат бы висел...». Вот наш Центр «СОВА», который вы представляете, просто вы бы, наверное, там с ума посходили. Наверное, сказали бы, что «это просто жуткие ксенофобы, фашисты, недочеловеки, их надо срочно запретить». У нас такие вещи невозможны. А у них, в их демократической Франции это считается, ну, пусть не очень политкорректным, но, тем не менее, за это партии у них не снимают с выборов, политиков не кидают в тюрьмы. Там судятся, да. Вот есть суд – пожалуйста.

Галина Кожевникова: Посудиться можно – пожалуйста. Видите ли, вы же слышите то, что хотите услышать. Я ни в коем случае не призываю запретить или не зарегистрировать вашу партию. Я пытаюсь оценить ее перспективы. Вас лично... в общем, я ничуть не сомневаюсь в том, что вы за свободу слова и так далее. А вот насчет демократических свобод, так, собственно, Андрей Савельев подписал «письмо пятисот».

Дмитрий Рогозин: А причем здесь демократические свободы и «письмо пятисот»?

Галина Кожевникова: Письмо с призывом запретить все еврейские организации в России. И где же здесь демократические свободы?.. Лозунг «Россия для русских» можете прокомментировать? Объясните мне, что значит «Россия для русских»?

Михаил Соколов: Это же постоянно на всех маршах ваших соратников звучит.

Дмитрий Рогозин: Вы имеете в виду лозунг генерала Скобелева «Россия для русских», вы это имеете в виду?

Галина Кожевникова: Извините, генерал Скобелев имел в виду другое.

Дмитрий Рогозин: А что вы имеете в виду? Тогда вы объясните, что вы имеете в виду.

Галина Кожевникова: Но вы объясните... Вот декларируя этот лозунг на всех митингах, понятно, что вы имеете в виду этнических русских.

Дмитрий Рогозин: Я имею в виду? Или кто?

Галина Кожевникова: Ну, ваши соратники.

Дмитрий Рогозин: Ну где вы видели, допустим... Скажем, я представляю Конгресс русских общин. Когда вы видели или прочли где-то, или слышали лично от меня вот именно этот лозунг?

Галина Кожевникова: Нет, от вас...

Дмитрий Рогозин: А почему я должен комментировать что-то, чего, в принципе, я не произносил?

Михаил Соколов: А вы возражаете?

Дмитрий Рогозин: Нет, я просто считаю...

Галина Кожевникова: Ваши соратники создают партию. Вы собираетесь в нее вступить, возможно, даже возглавить. Не знаю. Собираетесь?

Михаил Соколов: По крайней мере, доклад читаете на съезде.

Галина Кожевникова: Да, доклад читаете на съезде. Значит, вы, таким образом, готовы сотрудничать с теми людьми, которые неоднократно под нацистский салют провозглашали лозунг «Россия для русских».

Дмитрий Рогозин: Да не было такого никогда. О чем вы говорите?!.. Ну какие нацистские салюты?!..

Галина Кожевникова: Ну что вы, я была на обоих правых маршах, я была на Болотной площади, у меня есть свои собственные фотографии – нацистский салют.

Дмитрий Рогозин: Галина, у вас есть фотографии, а у меня есть опыт общения как бы с разного рода людьми. И я вам хочу сказать, никогда я не позволяю на мероприятиях, в которых я принимаю участие, кому-то махать ручкой.

Михаил Соколов: Они у вас голосуют таким образом.

Галина Кожевникова: Они у вас таким образом голосуют.

Дмитрий Рогозин: Перестаньте! Не было такого! Более того, на «Русском марше», я напоминаю... вы просто поднимите даже хотя бы документы или прессу конца октября – ноября прошлого года, я тогда публично сказал, что если увижу хоть одного, кто в так называемом римском приветствии будет на нашем митинге что-то делать, я лично найду и набью ему морду.

Галина Кожевникова: Набили?

Дмитрий Рогозин: Да.

Галина Кожевникова: Серьезно?

Дмитрий Рогозин: Да.

Галина Кожевникова: Скольким человекам?

Дмитрий Рогозин: 17 человек.

Галина Кожевникова: Лично?

Дмитрий Рогозин: Лично. Да, 17 человек.

Галина Кожевникова: Дмитрий Олегович, да вас за мордобой привлекать надо. А, у вас же депутатская неприкосновенность...

Дмитрий Рогозин: Я объясню почему. Я почему вам хочу сказать об этом, потому что, во-первых, все-таки в моей семье люди воевали в той самой страшной войне. И если русские националисты или, скажем, русские национал-патриоты, то есть те, кто считает себя патриотами своего народа, любят свой собственный народ, считают при этом возможным использовать символику Третьего рейха или Гитлера, который напал на мою страну, на мой народ, то я не могу с этими людьми быть вместе. Понимаете?

Галина Кожевникова: Не можете?

Дмитрий Рогозин: Нет, не могу.

Галина Кожевникова: А кельтский крест на последнем митинге, на Болотной площади?

Дмитрий Рогозин: Какой кельтский крест? Да не было там никакого... Георгиевский крест.

Галина Кожевникова: Нет, Георгиевский крест – это ваша партия.

Михаил Соколов: У них новый флаг - белый крест со Святым Георгием.

Галина Кожевникова: А у вас на митинге... Вы зайдите на мой фоторепортаж…

Дмитрий Рогозин: Я с удовольствием зайду на ваш фоторепортаж. Но я отвечаю за свои слова.

Галина Кожевникова: ...огромное полотнище с кельтским крестом, возвышающееся просто, выделяющееся на этом фоне Георгиевских крестов, которые представляли Конгресс русских общин...

Дмитрий Рогозин: Я от обратного пойду. Помните, в Санкт-Петербурге недавно был «Марш несогласных». И там появились люди, которые... На самом деле вопросы легкие достаточно.

Михаил Соколов: Очень хорошо. Но я думаю, что нам надо подключить слушателей. Геннадий из Ленинградской области, пожалуйста, ваш вопрос гостям. Здравствуйте.

Слушатель: Добрый вечер, уважаемые господа. Я предлагаю вновь создаваемую партию назвать вместо «Великая Россия» - «Процветающая Россия». Ведь в процветании любого государства есть его величие. Я скажу парадоксальную вещь. Считаю, что Германия, Дания, Норвегия, Швеция есть великие государства. Почему? Потому что там люди живут хорошо. И вот в этом направлении, я считаю, новым политическим силам и надо работать. Спасибо большое.

Михаил Соколов: Дмитрий Олегович, ну что, переименовываете партию?

Дмитрий Рогозин: Нет, я просто думаю, что великая и процветающая – это похожие, очень близкие вещи. Потому что главная задача, которую надо решить в нашей стране, а без этого она великой, конечно, не будет, - это побороть бедность. Когда в стране дикая пропасть между бедными и богатыми, когда богатые просто самодовольно и цинично наживаются на природных богатствах страны, выбрасывая за пределы национальных богатств все остальное население, - это, конечно, не может создавать ощущения великости. Более того, вороватость элиты создает ее слабость, а слабая элита не может защитить страну. Поэтому борьба с бедностью, я абсолютно согласен, - это, конечно, одна из наиважнейших, это самая важная, я бы сказал даже, задача укрепления державы.

Михаил Соколов: Вы мне, кстати, не ответили все-таки по поводу Александра Лукашенко. Вот было все-таки заявлено о привлечении президента Белоруссии к участию в деятельности этой партии, а он заявил, что знать не знал об этом деле и не намерен возглавлять партию «Великая Россия». Самозванцы вы, видно, все-таки.

Дмитрий Рогозин: Он так, конечно, не говорил. Я внимательно...

Михаил Соколов: Ну как?!

Дмитрий Рогозин: Перестаньте! Мы в контакте с Минском...

Михаил Соколов: «В России нет такого законодательства, чтобы даже белорус участвовал в политических процессах в этой стране», - цитата из Александра Лукашенко.

Дмитрий Рогозин: Правильно. Вот это он точно говорил. А вот то, что вы сказали, он этого не говорил.

Михаил Соколов: А это я длинно просто то, что он изложил...

Дмитрий Рогозин: Слушайте, все-таки вы пытаетесь как бы цитировать целого президента целой Белоруссии, а так вот небрежно с его словами обходитесь.

Михаил Соколов: Я не с таким пиететом отношусь и партию с ним не создаю. Правда?

Дмитрий Рогозин: Знаете, это все-таки братская страна и президент братской страны, поэтому я с уважением отношусь.

Я хочу сказать о другом, отвечая на ваш вопрос. Мы, действительно, хотели бы найти возможность участия Александра Григорьевича Лукашенко в каких-то российских делах. На сегодняшний момент вроде как союзное государство существует, а вроде как оно и не существует. Поэтому по своим правам и обязанностям граждане Белоруссии не могут участвовать во внутренних российских делах, в том числе и в выборных кампаниях.

Михаил Соколов: Муниципалитеты могут голосовать...

Дмитрий Рогозин: Но это вовсе не означает, что роль Лукашенко в России ничтожна. Это не так. В России большое количество людей, которые с симпатией относятся к белорусскому лидеру. Правы они или не правы, я не берусь судить. Я просто говорю о том, что существует реально в России такое настроение. И если существует спрос, то должно быть и предложение. Поэтому Лукашенко никого самозванцами не называл, у нас корректные отношения. Мы ищем возможность правового решения этой сложной проблемы. А я думаю, что Александр Григорьевич, безусловно, переживает за все, что происходит в нашей стране.

Михаил Соколов: Ну да. А россияне переживают за то, что происходит в Белоруссии.

Дмитрий Рогозин: Переживаем, конечно. У нас много родных и близких там.

Михаил Соколов: Вот господин Каримов нам пишет: «Господин Рогозин, а почему же вы не вывели все эти ваши огромные массы к эстонскому посольству? Почему там были только марионеточные наши молодогвардейцы, а ваши патриоты не пришли и не закидали посольство...». А дальше эпитет я пропускаю. Ну, давайте о памятниках что ли.

Дмитрий Рогозин: Я думаю, что все-таки все, что вокруг эстонского посольства происходило, назвать это проявлением мощи и солидарности с нашими соотечественниками или, скажем, проявлением памяти по отношению к павшим нашим воинам, я не могу. Потому что хулиганство – забрасывание яйцами – дело, конечно, благородное для какой-то определенной...

Михаил Соколов: Там и камни были.

Дмитрий Рогозин: ...для определенной части молодежи. Но я думаю, что это не решение проблемы.

Михаил Соколов: То есть нарушать Венскую конвенцию вы не советуете?

Дмитрий Рогозин: Во-первых, не советую, да. Во-вторых, хочу сказать так, что когда движение «Наши» считает своей заслугой отъезд эстонской послицы на две недели обратно в Таллин, и празднует Россия... не знаю, взяла Берлин очередным штурмом, я просто в догадках весь. Я понимаю, когда грузины, например, наше посольство в Тбилиси забрасывали яйцами или громкой музыкой вводили в шоковое состояние наших дипломатов, - это одно дело. Но мы-то все-таки с вами – Россия.

И вообще, проблема, с которой мы столкнулись в Эстонии, она уже давно там существует.

Михаил Соколов: А какая там проблема?

Дмитрий Рогозин: А я вам сейчас скажу.

Михаил Соколов: Решили перенести памятник с площади, где он раздражает часть населения, на почетное место – на Воинское кладбище. Перенесли. А группа мародеров и хулиганов, не понятно как возникшая, устроила погром в центре города.

Дмитрий Рогозин: Вы знаете, могилы советских солдат, которые существуют во многих странах, которые мы освобождали от фашизма, - это, кстати говоря, наша историческая память, это кровь и прах наших отцов и дедов. И отношение к своим предкам, к своим родителям во многом определяет, достойна ли нация уважения или не достойна.

Михаил Соколов: Да, вот в Химках, например, обошлись как с захоронением...

Дмитрий Рогозин: Это безобразие, согласен.

Галина Кожевникова: А почему бы вам в Химках ни помитинговать?

Дмитрий Рогозин: А почему бы нам то ни сделать, почему бы нам это ни сделать? Я сразу высказал свою точку зрения, я потребовал...

Михаил Соколов: Вы же патриотическая сила. Там, кстати, побили каких-то патриотов, которые выходили, милиция разогнала.

Дмитрий Рогозин: ...я потребовал немедленной, конечно, отставки руководителей в Химках, потому что они не просто это сделали, а они еще это сделали так, чтобы дать эстонцам возможность нам шпильки вставлять и говорить: «Вот видите, вы сами не уважаете свои собственные могилы».

Михаил Соколов: А почему эстонцам? Вот я читаю: «Китай начинает работы по переносу советского воинского захоронения из Харбинского парка культуры». А вы знаете, что это за парк культуры? Это вообще-то бывшее православное кладбище. То есть там все кладбища эти уничтожены, между прочим, а теперь и памятник выносят. И никто не кричит, никакой истерики нет, что «Китай надругался...», и так далее. Почему Китаю можно, а Эстонии нельзя? Вот вы мне объясните. Я не понимаю, например, как и многие.

Дмитрий Рогозин: Я согласен с вами в том, что это, к сожалению, сейчас явление, которое не только в Эстонии... В Эстонии ведь вот что произошло. Ведь там на самом деле эстонские «нацики», они приняли это решение несмотря на то, что почти 40 процентов населения Эстонии – это русские. То есть русские там не просто вторая...

Михаил Соколов: Давайте точнее – русскоязычные.

Дмитрий Рогозин: Нет-нет, русские. Чего вы все время – русскоязычные? Русские, настоящие русские.

Михаил Соколов: Там разные жители бывшего Советского Союза...

Галина Кожевникова: Не все.

Михаил Соколов: А может быть, они белорусы.

Дмитрий Рогозин: Я вам объясню. Они там все русские, потому что для них сегодня русский язык, русская культура и русская история – это единственное, что их объединяет.

Михаил Соколов: Они культуру-то и показали, когда громили магазины.

Дмитрий Рогозин: Когда их там жмут, когда у них просто выдергивают право на гражданство, когда их детям не дают возможность изучать русский язык, получать...

Галина Кожевникова: Вы перепутали с Латвией.

Дмитрий Рогозин: Нет-нет, это и в Латвии, и в Эстонии то же самое. Поверьте мне, то же самое.

Михаил Соколов: Ну, не то же самое. Что-то они не бегут в Россию. Это же не Средняя Азия, правда?

Дмитрий Рогозин: Так вот, моя точка зрения состоит в том, что нужно не яйцами забрасывать эстонское посольство, а нужно было проводить последовательно, начиная с 1991 года, политику поддержки наших соотечественников, поддержки диаспор, общественных и бизнес-организаций, которые бы защищали интересы наших соотечественников.

Михаил Соколов: С бизнесом там все в порядке.

Дмитрий Рогозин: Да ничего не в порядке.

Михаил Соколов: Транзит цветных металлов и нефти... Там все хорошо.

Дмитрий Рогозин: Это транзит российских бизнесменов... Но русская диаспора в Эстонии к этому не имеет никакого отношения, вы же сами это понимаете. Поэтому получается так, что Россия наплевала на своих соотечественников. Она не создала им условий для того, чтобы они самостоятельной силой некой были, отстаивая свои права и свободы.

Возьмите, например, скажем, политику Израиля. Израиль часто поддерживает свои общины, еврейские общины в разных странах, в том числе и создавая для них экономические некие структуры для самозащиты, делая их некой силой, которая как самодостаточная сила защищает интересы евреев в каждой стране.

Михаил Соколов: Нет, Россия не может вести такую политику. Это будет политика двойных стандартов. Ведь Россия не дает, например, неправительственные организации теперь финансировать из-за рубежа, считая их подрывными. Как же она будет создавать подрывные организации?

Галина Кожевникова: Политические организации уж точно не дает финансировать.

Дмитрий Рогозин: Вот вы говорите о том, что происходит сейчас. А я говорю о том, что происходило...

Михаил Соколов: Или открытость в обе стороны, или уж...

Дмитрий Рогозин: Конечно! Безусловно! Мы уже об этом говорили с вами. Мне кажется, что мы просто прошли эту тему – свобода внутри самой России.

Но я сейчас говорю о том, что если бы русская община в Эстонии или русская община в Латвии были бы крепки и солидарны, если бы они чувствовали постоянную поддержку России, если бы их бизнес-организации, бизнес-структуры, наших соотечественников, были бы как раз посредниками в отношениях экономических и культурных отношениях между Россией и Эстонией, Россией и Латвией соответственно, то никакие бы «нацики», никакие бы ветераны Waffen-SS ни в Латвии, ни в Эстонии не посмели бы не то что на другое кладбище...

Михаил Соколов: А потому что там законное правительство и парламент приняли решение. Ну при чем тут...

Дмитрий Рогозин: Какое законное правительство?! Когда огромное количество наших соотечественников лишены гражданских прав, они не имеют права даже участвовать...

Михаил Соколов: Знаете, неграждан 10 процентов.

Дмитрий Рогозин: Где?

Михаил Соколов: В Эстонии. Тех, кто взял российское гражданство, еще 15.

Дмитрий Рогозин: А откуда у вас такие цифры?

Михаил Соколов: А остальные взяли эстонское гражданство, кто смог сдать экзамены. И не уезжают в Россию, Дмитрий Олегович.

Дмитрий Рогозин: Они не уезжают потому, что они там родились. А почему они должны уезжать в Россию?

Михаил Соколов: Действительно, незачем. А вот из Средней Азии уезжают, например.

Дмитрий Рогозин: Потому что там нет и не было русской истории, а в Эстонии и в Латвии была русская история.

Михаил Соколов: Потому что там тяжелые условия. А здесь условия... знаете, интеграция с Западом.

Дмитрий Рогозин: Нет, подождите! Эстонская земля и латышская земля, они были родными не только для латышей и для эстонцев, но и для русских в том числе.

А что вы так улыбаетесь скептически? Вам что, курс истории что ли прочесть?

Галина Кожевникова: Я кандидат исторических наук...

Дмитрий Рогозин: А я доктор философских наук и защищался в Московском государственном университете.

Михаил Соколов: Так, сейчас будем мериться дипломами.

Дмитрий Рогозин: И могу вам напомнить элементарные вещи, что город Тарту назывался городом Юрьевым и был основан Ярославом Мудрым. И то, что в устье Даугавы немцы получили разрешение на поселение у русских князей, а вовсе не у латышей, которые тогда в лесах сидели. Поэтому это наша земля в том числе. И мы имеем полное право считать ее своей родной землей, и русских, проживающих и в Латвии, и в Эстонии, мы считаем, что это коренные жители этих стран. И неуважение к ним, и неуважение к праху есть оскорбление национального достоинства и исторической памяти.

Михаил Соколов: Ну, какое ж неуважение? Все достаточно уважительно сделано было.

Дмитрий Рогозин: Для меня эстонская ситуация, Михаил, очень важна потому, что мы – огромная, большая страна, которая кичится сегодня и мощью, что мы нефть продаем...

Михаил Соколов: Да. И каких-то хунвейбинов нанимает, чтобы они бегали у посольства.

Дмитрий Рогозин: ...и мы не можем решить проблему уважения к себе в одном из самых маленьких европейских государств.

Михаил Соколов: Подождите! Вот президент великой России Владимир Путин 1 февраля сказал, что «если дело дойдет до сноса памятника, мы готовы предложить свой вариант руководству Эстонии». Он разве его предложил? Не предложил. Значит, нужен был конфликт, нужен был скандал, нужна была эта истерика, обращенная исключительно внутрь России. Вот и все.

Дмитрий Рогозин: Я не думаю, что эта истерика кому-то помогла решить хоть какие бы то ни было проблемы. Никому! Это только во вред и назло всем. И эстонцам это катастрофа сейчас, потому что между двумя национальными общинами у них теперь вообще настроения гражданской войны появились...

Михаил Соколов: Ну, не драматизируйте.

Дмитрий Рогозин: Да-да, я же общаюсь...

Галина Кожевникова: Не драматизируйте.

Дмитрий Рогозин: Я представляю организацию, которая имеет теснейшие отношения с русскими организациями в Эстонии. И нам поступает информация еще быстрее, чем по телетайпу. И я вас уверяю, что, действительно, таких настроений вражды уже, как раньше, не было таких настроений, а сейчас они появились. И в этом виноваты, безусловно, эстонские крайние шовинисты. Но и реакция России, к сожалению, была неадекватной, согласен с этим.

Михаил Соколов: Давайте мы слушателей подключим. Александр из Москвы, пожалуйста, ваш вопрос. Здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Дмитрий Олегович, вы сказали, что вы пришли для серьезного разговора. Поэтому я хочу вам задать очень серьезный вопрос. Вот национализм в современном мире, когда империя рушится, - это очень популярная идея, и народ очень легко на национальном вопросе поднять и прийти на этом деле к власти. И вообще, вот ХХ век уже показал, что такое национальная идея. Помните, славянская великая идея начала века. Гаврило Принцип уже выразитель этих славянских идей, который стреляет в Фердинанда, и государство начинает воевать за свои собственные... тогда и была война за национальные так называемые интересы. Дальше. Потом начинается национал-социализм уже германского типа. Кстати, вот эта пятая колонна в Австрии – это очень похожая система, почему Австрия и была тогда... Так вот, это национал-социалистическая идея. Поехали дальше. Вот уже наши времена, современные времена, вот уже Дудаев идет исполнять национальную идею, и он становится уже заложником этих людей, которые его призвали. И он бы очень хотел, конечно, уже пойти на попятную, но ему уже этого не дали сделать. И вы знаете, это закончилось... первая война – это были миллионы убитых, вторая война – это уже десятки миллионов убитых...

Михаил Соколов: Тысячи.

Слушатель: И вот эта великая Сербия, идея великой Сербии, вы знаете, чем там это закончилось. И не кажется ли вам, что вот эта идея великой России, она приведет... причем, действительно, в России с ядерными бомбами, она приведет, в конце концов, к тому, что у нас будут сейчас враги не только, так сказать, по краю, а у нас появится, естественно, в многонациональной стране огромное количество врагов внутри страны, и мы в результате всего скукожимся, так сказать, в Московское княжество, великая Россия? И не кажется ли вам, что все вот эти политики, которые приходили к власти на этой волне, они все очень плохо кончили?

Михаил Соколов: Вот Милошевич, например.

Дмитрий Рогозин: Я могу сказать так, что есть, безусловно, зерна правды у автора этого вопроса. Конечно, все зависит от того, куда будет направлена национальная энергия. Она самая мощная, она даже мощнее энергии социальной и энергии либеральной. Вообще надо сказать следующее, что в каждом политическом течении, будь то либерализм, национализм или социализм, есть и свои крайние точки, и есть свои умеренные точки. Например, ведь социальная идея, идея, скажем, «свобода, равенство и братство», она тоже ведь по-разному подавалась. Она подавалась и как великая Французская революция, когда на гильотину тащили чуть ли не пол-Франции. Она подавалась как русский большевизм, который выбросил из страны весь свет нации. И сколько у нас погибло в Гражданской войне, в этой жуткой, братоубийственной войне...

Михаил Соколов: В Гражданскую войну – 10 миллионов 180 тысяч человек.

Дмитрий Рогозин: Интеллигенция, дворянство были просто выдавлены из страны.

Но ведь есть и другие представители социальной идеологии, например, лейбористы, социал-демократы, социалистические разного рода партии и прочие.

Михаил Соколов: То есть вы в рамках хотите удержаться?

Дмитрий Рогозин: Я просто хочу сказать, что есть экстремальные проявления у всех трех политических течений.

Михаил Соколов: Но ведь есть и закономерности, которые привел наш слушатель.

Дмитрий Рогозин: Нет, это не закономерности. Это, к сожалению, трагические ситуации. А есть закономерность... может быть, по-другому ее можно воспринять. Скажем, американская мечта – это разве не американский национализм? Когда американцы... даже все фильмы они снимают, например, показывают голливудские патриотические фильмы, вот он американский гражданин, и вот он спасает мир – вот это и есть...

Михаил Соколов: Он несет демократию в массы.

Дмитрий Рогозин: Правильно. Но это есть национальная, националистическая, если хотите, даже американская идея.

Возьмите идею Франции, Пятая республика, Шарль де Голль, который вывел Францию из военной организации НАТО, воссоздал ее независимость, даже будучи в западном сообществе, несмотря на то, что Франция пострадала и проиграла Вторую мировую войну, он воссоздал ее национальное достоинство и величие.

Это все по-разному... Понимаете, главное здесь иметь чувство меры и чувство такта. И если русский национализм будет восприниматься как любовь к русскому народу и любовь к России, то это исключительно положительная идея. Если русский национализм будет восприниматься «бей того-то, бей сего-то» - это, конечно...

Михаил Соколов: Бьют ведь. Галина Кожевникова, есть чувство меры у российских националистов?

Галина Кожевникова: Дмитрий Олегович, он эквилибрист, конечно, потому что он-то приводит примеры западного гражданского национализма, а сам-то апеллирует к этническому.

Дмитрий Рогозин: С чего вы взяли?

Галина Кожевникова: С того, что ваша фракция пыталась лоббировать, и лоббирует до сих пор, собственно, закон о приоритетном чего-то русского народа и так далее.

Дмитрий Рогозин: Вы ошибаетесь. Это «Единая Россия»...

Галина Кожевникова: И заседаете вы в оргкомитете «Русского марша»...

Дмитрий Рогозин: Я не являюсь членом оргкомитета «Русского марша».

Галина Кожевникова: Да что вы?!

Дмитрий Рогозин: Да-да, я им не являюсь.

Галина Кожевникова: А вот эти 13 депутатов Государственной Думы, которые...

Дмитрий Рогозин: Это был общественный комитет в поддержку...

Галина Кожевникова: Общественный комитет поддержки с Демушкиным вместе, да, с Поткиным...

Дмитрий Рогозин: Нет, я не участвую.

Галина Кожевникова: Ну, хорошо. С Поткиным вы вполне себе на одной трибуне выступаете, а у Поткина, известно...

Дмитрий Рогозин: А Поткин ест детей на завтрак, да, или что?

Галина Кожевникова: Нет, Поткин сотрудничает...

Михаил Соколов: А у Поткина лозунг – Кондопога.

Галина Кожевникова: Да, у Поткина лозунг – «Кондопога - город-герой».

Дмитрий Рогозин: Ну, «Кондопога – город-герой»...

Михаил Соколов: А Кондопога – это синоним слова «погром» теперь, извините.

Дмитрий Рогозин: А почему вы считаете, что в Кондопоге был только погром?

Михаил Соколов: Праведный гнев.

Дмитрий Рогозин: Вот вы сейчас встали на точку зрения силовиков, которые профукали национальный конфликт, бандитский конфликт.

Галина Кожевникова: Можно мне договорить? Я понимаю, я не рассматриваю этот конфликт как межнациональный, я рассматриваю его как конфликт, истолкованный как межнациональный. Но «Кондопога - город-герой» не потому, что Кондопога – это синоним «погрома», а потому, что Кондопога – это первый удачный эксперимент по реализации программы русских ультранационалистов. Когда администрация города приняла дискриминационные, этнонационалистические лозунги националистов, когда губернатор... или как он там называется, Карелии Катанандов разделил граждан России на «свой народ» и «чужой народ», вместо того, чтобы исполнять свой должностной долг, наводить порядок. Там были граждане России. Не важно, какой этнической принадлежности. И вы в свою партию берете человека, который координировал эти действия.

Михаил Соколов: Я бы добавил, что последствием стало то, что Государственная Дума приняла, по мнению многих, довольно сомнительные законы по ограничению торговли иностранцев...

Галина Кожевникова: Правительство.

Михаил Соколов: Ну, правительство, Дума вместе...

Дмитрий Рогозин: Вы считаете, что людей нельзя делить только потому, что они граждане одного государства. А я считаю, что нелюдь, скажем, подонок, насильник, убийца...

Михаил Соколов: Не ругайтесь.

Дмитрий Рогозин: Хорошо, я перейду даже на уголовно-процессуальную терминологию. Люди, которые приехали из Петрозаводска в Кондопогу и стали убивать всех, кто попал им под руку, это были чеченские бандиты, и скорее всего, я уверен даже, бывшие участники незаконных вооруженных формирований, хотя бывших бандитов не бывает. Я их не считаю гражданами моей страны. Я считаю, что это мерзавцы...

Михаил Соколов: Суд разберется.

Галина Кожевникова: Ну и не считайте. А паспорт у них российский.

Дмитрий Рогозин: Так вот, надо отобрать у них этот паспорт. Они не имеют права носить паспорт...

Михаил Соколов: А куда вы их хотите выслать-то, в Эстонию?

Галина Кожевникова: А как со свободой-то, я извиняюсь?

Дмитрий Рогозин: Со свободой мы разберемся. Просто я считаю, что надо законопослушных граждан освободить от опеки бандитов и этнической преступности. Ну, насчет гражданства, конечно, я преувеличиваю, естественно, как вы понимаете, это эмоционально...

Галина Кожевникова: А что это такое – этническая преступность?

Дмитрий Рогозин: Ну, если вы не знаете, что такое этническая преступность...

Галина Кожевникова: Я не знаю.

Михаил Соколов: Слушайте, это длинный разговор. Давайте мы еще слушателей подключим. Сергей из Москвы, пожалуйста. Здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Во-первых, хотел бы признать за ведущим высокий уровень журналистской этики, это далеко не каждому дано.

И хочу задать маленький вопрос. Вот сейчас Россия, она, конечно, оказалась в очень неясном положении. И если спросить любого человека, который просто интересуется философией, не какой-то деятель философии, а просто интересующийся, и многие из них, конечно, ответят в подавляющем большинстве, что именно демократичный путь, безболезненный, он наиболее вероятен для того, чтобы найти выход из тупика. И у меня маленький вопрос. Вот сейчас разгоняются эти центробежные силы. Вот вы лично, гость программы, что вы будете делать, если эти силы выйдут из-под контроля? Окажетесь ли вы на стороне либерализма или же наоборот? Благодарю.

Михаил Соколов: Дмитрий Олегович, пожалуйста.

Дмитрий Рогозин: Если партия «Великая Россия» будет зарегистрирована и сможет легальным путем прийти к власти и сформировать команду, способную управлять страной в тяжелое время, то я окажусь не на стороне либерализма и не на стороне чего-то еще, «-изма», а я буду на стороне Конституции Российской Федерации, свобод и граждан своих. И не буду их делить ни по вероисповеданию, ни по месту жительства, ни по национальности.

Но первое, с чего мы начнем, и я думаю, что это будет первое решение, - это, прежде всего, восстановление независимой судебной системы. Без независимого арбитра, будь то в политических или гражданских вопросах, или в экономических вопросах, страна двигаться не будет.

Второе, что мы сделаем, - мы восстановим в полном объеме свободы, права граждан Российской Федерации. И только после этого мы начнем наводить достаточно серьезный порядок в области борьбы с коррупцией. Потому что воровство сегодня тотальное, оно разъедает всю основу страны. И я уже об этом говорил, что борьба с бедностью – это приоритетнейшая задача.

Поэтому не надо думать, что если к власти придут патриотические силы, то они начнут заниматься хождением по улицам с патриотическими лозунгами. Нет, конечно. Главное сейчас – чтобы Конституция соответствовала тому, что в стране реально происходит. И пусть расцветают все цветы. Пусть свободно либералы доказывают свою правоту в дебатах, пусть социалисты, коммунисты, Геннадий Андреевич и так далее, все остальные. Я считаю, что народ у нас достаточно мудрый, он разберется. Но важно проговорить все эти вопросы сложные, чтобы они обсуждались в обществе, ответственно обсуждались ответственными людьми, отвечающими за свои собственные слова. И тогда сложные, мы увидим, проблемы, будь то кавказские проблемы, где сейчас тяжелейший клубок противоречий, будь то проблемы внешней политики или, скажем, проблемы Дальнего Востока, который обезлюдил буквально, - все эти проблемы начнут решаться тогда, когда общество будет участвовать в обсуждении и принятии важных решений по этим вопросам.

Михаил Соколов: Давайте еще один звонок послушаем. Анна из Томска, пожалуйста. Здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Дмитрий Рогозин по мере необходимости говорит то о гражданах России, то о притеснении русских. А я бы хотела сказать, во что выливается вся его деятельность. Я, например, бурятка. А Бурятия, между прочим, - это субъект Российской Федерации. И я выросла в той ситуации, которая называется дружба народов. А во что это превращается? Я вот сейчас в другом городе живу, и ко мне на прошлой неделе подошел какой-то человек и крикнул: «Уезжайте из России!», - и пнул меня.

Михаил Соколов: Вот ваш национализм, Дмитрий Олегович. Видите, на бытовой-то почве... Вы им про величие русского народа, а они женщину бьют.

Дмитрий Рогозин: А объясните мне, какая связь между этим происшествием, безусловно, хулиганским, оскорблением этой женщины и тем, что я вам сейчас говорю в этой студии? У меня что, есть сейчас рупор – «Первый» канал, телеканал «Россия», НТВ, где я излагаю свои...

Михаил Соколов: Вот нас в Томске слышат сейчас.

Дмитрий Рогозин: Секундочку! Я что, имею сейчас такие способы пропаганды, что довожу до исступления молодежь, которая бросается на несчастных бурятов? Ну что за бред! Знаете, мне кажется, что, наоборот, отсутствие сегодня в политике вот этой дискуссии и отсутствие политиков, таких как я, в том числе, которые могли бы принимать решения в стране и приводит к такого рода казусам и безобразиям.

Поэтому я сожалею, девушка, что вот такое с вами произошло. Но произошло оно именно потому, что сегодня вместо нормального национального воспитания и воспитания чувства национального достоинства мы сталкиваемся с шовинизмом и с дурным воспитанием нации.

Михаил Соколов: Дружба народов была бы, наверное, получше.

А вот ваши соратники, между прочим, в Думе (уж не знаю, соратники они или уже нет) Крутов, Леонов предлагают срочно заставить всех эмигрантов учить русский язык, а то им придется покинуть страну. Вы тоже это поддерживаете?

Дмитрий Рогозин: Я считаю, что если человек получает трудовую визу, то есть право на работу... ну, не на два-три дня он приехал, а он приехал работать, то как же он без языка-то будет. Ну, вы можете себе представить, что, допустим, во Францию или в Германию приезжают люди работать, скажем, водителем троллейбуса или где-нибудь на стройке, и они не знают языка страны, где они работают! А как же техника безопасности, а как же их общение с начальством, а как же их социальные права?..

Галина Кожевникова: А в Эстонии не знают.

Дмитрий Рогозин: В Эстонии... никто никуда не приезжал, в Эстонии русские жили веками.

Михаил Соколов: И приезжали тоже.

Дмитрий Рогозин: Они никакие там не иммигранты.

Галина Кожевникова: Вы считаете, что не нужно знать государственный язык страны?

Дмитрий Рогозин: Я считаю, что нужно знать государственный язык...

Михаил Соколов: Да просто коррупция будет – вот и все. Опять будут платить за какие-то бумажки.

Дмитрий Рогозин: Именно поэтому я считаю, что люди, приезжающие в Россию, должны уважать наши законы, наши традиции, они, безусловно, должны знать язык и уважать этот язык, и это очевидно.

Михаил Соколов: Галина, а каково ваше мнение?

Галина Кожевникова: Вообще я считаю, что в стране пребывания, конечно, нужно знать язык. Но это справедливо для всех. Это справедливо для русских граждан Эстонии, это справедливо для россиян, это справедливо для любого гражданина любой страны. Государственный язык знать нужно. А вот насчет... я не понимаю, когда начинают рассуждать о том, что человек приезжающий должен уважать законы и традиции. Есть закон. Если я хожу в платке, потому что я мусульманка, и это не соответствует традиции того региона, это не нарушает никаких законов. Я в чем-то виновата?

Дмитрий Рогозин: Вас в Чечне убьют, если вы с женщиной начнете говорить или хватать ее за руку.

Галина Кожевникова: Я не считаю Чечню территорией действия российского закона.

Михаил Соколов: Вот на этой тяжелой ноте мы и закончим разговор Дмитрия Рогозина и Галины Кожевниковой в программе «Время гостей».