Дискуссия о советских памятниках в Польше. Опыт Эстонии и историческая память.
Ирина Лагунина: В Польше подготовлены проекты сразу двух новых законов, которые предусматривают лишение бывших сотрудников коммунистического режима всех привилегий, а также упрощение процедуры переноса или ликвидации памятников советской эпохи. Учитывая опыт Эстонии, это может вызвать непредсказуемые пропагандистские и политические реакции. Оба законопроекта вызвали в Польше горячую дискуссию. Рассказывает наш корреспондент в Варшаве Алексей Дзиковицкий.
Алексей Дзиковицкий: На правительственном уровне разговоры о том, что нынешняя, свободная Польша должна окончательно избавиться от наследия ПНР начались еще два года назад. Тогда лидер консервативной партии Лига польских семей, нынешний вице-премьер и министр образования Роман Гертых заявил, что пришло время разобраться не только с посткоммунистами, но и с теми, кто в 1989 году сидел по другой стороне легендарного «круглого стола».
То есть провести «декоммунизацию» или «десоветизацию» страны.
Роман Гертых: Нам дали заменитель свободы. Говорили – можете брать дело в свои руки. Да, палатку можно было поставить или киоск открыть, но большой бизнес остался в руках тех, кто сидел за круглым столом!
Алексей Дзиковицкий: Говорил Гертых во время одного из съездов своей партии.
Нынешняя правящая коалиция, в которую вошла и Лига польских семей, так далеко не пошла. Партия «Право и справедливость», выигравшая последние парламентские выборы, предложила собственный проект закона с рабочим названием, если перевести по смыслу на русский язык, «О деКГБизации».
Проект закона предусматривает прежде всего лишение «лиц, ответственных за преступления коммунистического режима и преследования демократической оппозиции», высоких персональных пенсий, а также запрет для них занимать государственные должности и должности в фирмах с участием государственного капитала и в органах самоуправления.
Марек Кухциньский: Согласно законопроекту будут отменены все привилегии для людей, ответственных за преступления и репрессии тоталитарного режима. Закон является завершением процесса рассекречивания всей правды о прошлом, о черных страницах истории Польской народной республики, которая была государством тоталитарным. Таким образом, будет восстановлена справедливость, и мы рассчитаемся с собственным прошлым.
Алексей Дзиковицкий: З аявил лидер парламентской фракции «Закона и справедливости» Марек Кухциньский.
Сенатор Збигнев Ромашевский – один из наиболее известных в стране деятелей антикоммунистической оппозиции, также политики «Права и справедливости», представил данные о размерах, например, пенсий бывших сотрудников коммунистической службы безопасности – польского КГБ.
Оказалось, что генерал в отставке польских спецслужб в настоящее время получает пенсию в размере около 2,5 тысяч долларов США, что, по мнению нынешних польских властей, крайне несправедливо.
Новый закон предусматривает установление пенсии для таких людей на самом низком уровне – то есть около 220 долларов.
Збигнев Ромашевский: Если сравнить это с пенсиями наших ветеранов (борьбы за независимую Польшу), то хочется плакать. Вот так независимая Польша благодарит их за заслуги перед страной.
Алексей Дзиковицкий: Речь идет об обыкновенных пенсиях, которые, например, получают, ветераны оппозиционного движения в Польше – 300- 400 долларов.
Между тем, оппозиция, ссылаясь на экспертизы юристов, заявляет, что в данном случае власти действовали бы противозаконно, поскольку нельзя обвинить в чем-то сразу целую группу людей, а каждый случай – если речь идет о действительно противозаконных, преступных действиях сотрудников коммунистических спецслужб - следует рассматривать индивидуально.
Более того, по мнению юриста, одного из лидеров посткоммунистической партии Союз левых демократов Рышарда Калиша, государство не может так просто лишить человека пенсии, поскольку в данном случае, среди прочего, нарушается принцип доверия гражданина к государству, независимо от того, какое это государство было в прошлом.
Рышард Калиш: Пускай это делают суды! Ведь есть же суды в стране. Давайте не будем пытаться ничего делать в обход.
Алексей Дзиковицкий: Союз левых демократов заявил, что в случае появления закона о «ДеКГБизации», немедленно обжалует его в Конституционном суде. Если это не поможет, посткоммунисты собираются судиться с польским государством в Страсбурге, а одновременно в Европейский суд по правам человека тысячи жалоб направят сами заинтересованные лица – лишенные пенсий бывшие сотрудники спецслужб.
По мнению специалистов, такие жалобы имели бы значительные шансы на выигрыш, поскольку Польша ежегодно проигрывает сотни дел в Страсбурге.
Говорит бывший заместитель председателя Парламентской ассамблеи Совета Европы, депутат Сейма от Союза левых демократов Тадеуш Ивиньский.
Тадеуш Ивинський: Эти люди могут пойти жаловаться в Страсбург. И здесь будет много неприятных моментов. Польша недавно проиграла в Страсбурге с госпожой Алицией Тысёнц, которая потеряла здоровье из-за того, что ей запретили делать аборт. Накануне Польша снова проиграла – решение нынешнего президента Леха Качынського, который два года назад был мэром Варшавы и запретил парад представителей сексуальных меньшинств, также признано незаконным. А теперь снова будет проигрывать, чего я, например, не хотел бы. Польша в Страсбурге и в больших количествах и регулярно проигрывает.
Алексей Дзиковицкий: В свою очередь, сенатор Збигнев Ромашевский считает, что если бы Европейский суд по правам человека на самом деле принимал решения в пользу бывших сотрудников коммунистических спецслужб, это было бы просто несправедливо.
Збигнев Ромашевский: Если бы так случилось, то проиграли бы все. На самом деле. Если проигрывает справедливость, то теряют все. Это скомпрометировало бы Конституционный суд, Европейский суд по правам человека и вообще весь Европейский союз.
Алексей Дзиковицкий: Что касается оппозиции не посткоммунистической, а либеральной, то вторая сила в парламенте, либеральная Гражданская платформа поддерживает идею лишения бывших сотрудников спецслужб привилегий, однако считает, что это нужно сделать более грамотно, так, чтобы соответствующий закон не оказался правовым нонсенсом.
Говорит сенатор от Гражданской платформы Стефан Несёловский.
Стефан Несёловский: Это моральное и рациональное требование, но надо быть внимательным - дьявол скрывается в мелочах.
Алексей Дзиковицкий: Эти мелочи и недоработки, по словам Стефана Неселовского, могут позволить тем, кого закон призван лишить привилегий, насмехаться над ним, легко отстаивая свои привилегии в судах.
Тем не менее, оппозиционная Гражданская платформа может поддержать закон «О деКГБизации» в парламенте, а это значит, что голосов депутатов будет достаточно для того, чтобы его утвердить.
В такой ситуации остановить процесс лишения привилегий данного лица мог бы только премьер-министр, который, после консультаций с группой из 5 человек, назначенных им же, мог бы прийти к заключению, что тот или иной гражданин действовал из патриотических побуждений.
Примерно так же, что касается расстановки сил за и против, выглядит ситуация и с другим проектом – проектом закона «О местах национальной памяти», разработанным Министерством культуры и национального наследия.
Законопроект, с одной стороны, регулирует систему охраны таких мест, а с другой - предусматривает упрощение порядка сноса или переноса памятников тоталитарного режима, «символов иностранного господства».
Согласно проекту закона, если этого до сих пор не сделали местные власти, то право принять решение о сносе памятника может воевода – то есть представитель правительства в регионе.
Объединение ветеранских организаций поддержало инициативу министерства. Представитель объединения Ежи Буковский, говорит, что его организация давно добивается того, чтобы с польских улиц и площадей были убраны памятники, а со зданий – мемориальные доски, которые являются символами господства Советского Союза.
Ежи Буковский: Предатели и преступники, у которых на руках была польская кровь, до сих пор, получается, в нашей стране в почете, поскольку сохранились еще каким-то чудом улицы, названные их именами, мемориальные доски и памятники. То же самое касается и памятника «Братьям по оружию» в Варшаве. Мы выступаем за то, чтобы окончательно убрать все эти напоминания о предыдущей эпохе.
Алексей Дзиковицкий: Получилось так, что завершение работы над проектом «закона о местах национально памяти» совпало с событиями в Эстонии вокруг памятника советскому солдату в Таллинне. Министр культуры и национального наследия Казимеж Михал Уяздовский заявил, что эти два события никак не связаны и что Польша «вовсе не намерена начинать войну с Россией из-за памятников».
Михал Уяздовский: Мы хотим убрать те памятники, которые являются чужими для нашей культуры и традиций.
Алексей Дзиковицкий: Заявил Уяздовский, подчеркнув, что Польша - суверенное государство и не может руководствоваться в таких вопросах требованиями других стран.
Российско-эстонский конфликт, тем не менее, добавил аргументов противникам идеи ликвидации памятников советских времен.
Лидер посткоммунистического Союза левых демократов Войцех Олейничак.
Войцех Олейничак: Пускай этим занимаются органы местного самоуправления, как и было до сих пор. Может, им нужно помочь, выделить средства. А этот шум и возня, принятие нового закона – ни к чему. Мы будем выглядеть смешно, а кроме того, рискуем, что против нас применят санкции соседи – конкретно Россия.
Алексей Дзиковицкий: А по мнению одного из лидеров коалиционной Лиги польских семей, вице-министра Образования Мирослава Ожеховского, органы местного самоуправления как раз не справляются с этим заданием, поэтому новый закон необходим.
Мирослав Ожеховский: В течение 18 лет органы местного самоуправления в Польше не смогли выполнить функцию окончательного расставания с коммунистической эпохой.
Алексей Дзиковицкий: Социологических исследований о том, поддерживают ли поляки ликвидацию памятников советского времени, пока нет или, по крайней мере, их результаты пока не опубликованы. Однако если судить по результатам нашего собственного опроса в Варшаве возле памятника «Братьям по оружию», поставленного в 1946 в знак благодарности за освобождение Польши от гитлеровцев, то среди варшавян единства по этому вопросу нет.
Варшавянка: Можно было бы что-нибудь другое здесь поставить. В нашей истории это не причина для гордости.
Варшавянка: Мне этот памятник не мешает. Ведь он напоминает нам о том, что эти люди освободили нас, как бы то ни было.
Варшавянин: И зачем это стоит здесь столько лет? Такие вещи в Польше творились из-за советов. Я за снос.
Алексей Дзиковицкий: В Польше насчитывается около 2 тысяч памятников советского периода.
Между тем, правящая партия «Право и справедливость», возможно, прислушавшись к словам критики, заявила о том, что оба законопроекта пока передаваться в парламент для утверждения не будут. Лидер парламентской фракции «права и справедливости» Марек Кухцинський не исключает, что будет принято решение объединить два законопроекта в один, поэтому обсуждение этих документов пока замораживается.
Марек Кухцинський: Возможно, следует подождать несколько дней, может недель. Перед тем, как принять решение, мы должны провести консультации.
Алексей Дзиковицкий: Оппозиция, однако, подозревает, что решение не передавать законопроекты в парламент для утверждения все же связано с международной ситуацией и так плохими польско-российскими отношениями.
Рынок дешевых автомобилей в России. Будущее Опеля Корсы на российских дорогах.
Ирина Лагунина: Российский АвтоВАЗ готов подписать соглашение с американской General Motors о сборке в Тольятти автомобилей Opel Corsa , весьма популярных на европейском рынке. Когда-то по образу и подобию в том числе и Corsa АвтоВАЗ разрабатывал сегодняшнюю модель «Лада-Калина». Но сможет ли теперь Opel Corsa , в своем классе, повторить успех на российском рынке модели Ford Focus – самой продаваемой на сегодня в России иномарки? Об этом – в материале Сергея Сенинского...
Сергей Сенинский: ... Собирать новые Opel Corsa , если на это согласится General Motors , которой принадлежит компания Opel , предполагается на созданном еще в 2001 году совместном предприятии в Тольятти, мощности которого – более 100 тысяч автомобилей в год – загружены сегодня менее чем наполовину, в основном – производством внедорожника Chevrolet Niva .
Opel Corsa – одна из наиболее продаваемых в Европе моделей автомобилей В-класса... А сколь велик этот сегмент рынка в России? Наш первый собеседник – в Москве – аналитик инвестиционной компании «Антанта-Капитал» Илья Макаров:
Илья Макаров: По результатам 2006 года можно судить о том, что сегмент В легковых автомобилей является самым большим сегментом. Он составил 51,7% общего объема рынка. Это порядка миллиона автомобилей. В целом рынок растет очень динамично, растут все сегменты. Можно предположить, что его доля увеличивается в связи с тем, что этот сегмент наиболее популярен у российских покупателей.
Сергей Сенинский: Какие именно модели лидируют в этом сегменте российского рынка по объему продаж?
Илья Макаров: Наиболее популярными автомобилями в этом классе является продукция российских производителей, в частности, АвтоВАЗа. «Классика», «Лада-Самара», «Лада-110», и «Лада-Калина» занимают первые строчки в рейтинге автомобилей класса В. Если говорить об иностранных производителях, лидерство берет Renault Logan , по результатам 2006 года было продан 49 тысяч автомобилей. Дальше за Logan следует Daewoo Nexia – около 40 тысяч, Hyundai Accent – 38 ,8 тысяч, Chevrolet Lanos – 37 тысяч и Ford Fusion – 16,5 тысяч автомобилей .
Сергей Сенинский: На этом фоне результаты продаж Opel Corsa в России в прошлом году выглядят скромно – по экспертным оценкам, их было продано менее полутора тысяч. А в этом году – почти 2 тысячи лишь за три первых месяца...
Нынешний успех на российском рынке модели С-класса Ford Focus ( сегодня это – самая продаваемая в России иномарка) был обеспечен и тем, что Ford Motor была, по сути, первой из ведущих западных компаний, организовавших в России свое производство, и тем, что компания с самого начала, в 2001 году, сделала ставку на текущую свою модель, а не на некую прошлую, пусть и адаптированную к местному российскому рынку...
Сегодня этот проект уже не одинок, и конкуренция на рынке весьма жесткая. В этих условиях – теоретически - могут ли производители Opel Corsa в России надеяться на повторение успеха Ford Focus , но в своем, В-классе? Управляющий директор инвестиционной компании AG-Capital Александр Агибалов:
Александр Агибалов: В отличие от Ford Focus , когда производитель приходил практически на пустой рынок в плане иностранных производителей, которые бы имели подобный продукт на российском рынке с соотношением «цена – качество», локализация Corsa и продвижение этой модели на российском рынке, безусловно, будут более сложными по сравнению с Focus . Еще один немаловажный момент по поводу сравнения этих двух проектов: объем производства, по крайней мере, на первом этапе у Opel Corsa невелик. Это первое. И второе: исходя из текущей цены данной модели и возможность снижения из-за локализации соотношение «цена – качество» будет находиться на уровне с теми же корейскими компаниями. Если у Ford конкуренции практически не было и на данный момент соотношение «цена – качество» данного продукта лучшая на рынке, то у Corsa конкуренция будет присутствовать.
Илья Макаров: Ситуация в классе В очень интересная, разброс цен просто значительный. Если взять самые дешевые автомобили «Классику», четвертую модель и седьмую, которые продаются за 5,5 тысяч долларов, и взять наиболее дорогие автомобили из этого сегмента, тот же Opel Corsa , который сейчас стоит 16600, либо Ford Fusion , примерно такая же цена - 16,5 тысяч долларов, разброс очень сильный. И поэтому Opel Corsa , этому автомобилю будет очень сложно завоевать какое-то лидерство в этом классе. Конкуренция будет в первую очередь с более дешевыми корейскими автомобилями, с Renault Logan , который набирает обороты, и с «Классикой», с продукцией АвтоВАЗа.
Сергей Сенинский: Автомобилей Renault Logan было продано в России в 2006 году больше других иномарок В-класса. Проявился один из феноменов на автомобильных рынках многих развивающихся стран сегодня – успех относительно дешевых, но при этом вполне современных автомобилей. Кстати, обновленная модель Logan была недавно представлена в Индии, а сразу два крупных завода по их производству откроются вскоре в Иране. То есть производиться эти машины будут уже в шести странах – Румынии и России, Колумбии и Бразилии, Индии и Марокко...
Аналитик Deutsche Bank Елена Сахнова:
Елена Сахнова: Сейчас в России все еще до 70% спроса приходится на ценовые категории до 20 тысяч долларов. Соответственно, так называемые дешевые иномарки, которые попадают обычно в категорию от 8 до 15 тысяч, они пользуются огромнейшим спросом. И мы видим это и на успехе Renault Logan, и даже на успехе Ford Focus, который, в общем, особо бюджетной иномаркой назвать пока нельзя. Несомненно, китайские производители также будут пытаться войти в эту нишу. Тем более в России это удобно делать, поскольку очень большую долю рынка - порядка 40% - занимают модели АвтоВАЗа, качество которых оставляет желать лучшего. Поэтому до 40% рынка можно забрать...
Сергей Сенинский: Подобные «бюджетные» модели теперь собираются выпускать и Toyota , и Volkswagen . На российском рынке могут ли они потеснить более дорогие машины В-класса – ту же Opel Corsa или Ford Fiesta ? Или они могут отобрать часть рынка у машин других классов?
Александр Агибалов: Безусловно, что бюджетные автомобили, о которых в полный голос говорят все глобальные производители, рассчитанные на развивающиеся рынки, безусловно, они будут составлять конкуренцию автомобилям С, D и В класса. Мировые производители видят, что основной прирост будет происходить именно на развивающихся рынках. Безусловно, ставку они делают именно на эти рынки за счет предложения продукта по более низкой цене, с меньшим набором опций.
Илья Макаров: Я очень скептически отношусь к тому, что тот же Volkswagen может произвести бюджетный автомобиль. Традиционно он позиционируется как производитель достаточно дорогих комфортабельных автомобилей. Производить какой-то нишевый продукт для него, наверное, не имеет смысла. И впишется он в ценовой диапазон, который они сейчас заявляют – тоже не факт. Смотрите, если говорить о Renault Logan, который изначально продавался за 9 тысяч с половиной долларов, сейчас он уже стоит 11800, потому что рынок растет, запросы покупателей увеличиваются, и они хотят видеть автомобиль не просто дешевый, они хотят видеть автомобиль с хорошей комплектацией, с хорошими технико-экономическими показателями. Мне кажется, никто не будет даже в России покупать абсолютно «голый» автомобиль по бросовым ценам.
Сергей Сенинский: «АвтоВАЗ», перешедший недавно под контроль государства, никак не может решить, что ему самому выпускать в ближайшем будущем на своих главных конвейерах: вновь - некую собственную разработку или готовые зарубежные модели в совместном проекте... На ваш взгляд, какой из вариантов дальнейшего собственного развития в целом мог бы стать для АвтоВАЗа оптимальным – имея в виду все последние события вокруг завода?
Илья Макаров: Мне кажется, АвтоВАЗу надо признать давно, что не способен производить конкурентоспособную продукцию. Российские производители, если говорить о легковых автомобилях, мне кажется, просто не способны создать современные конкурентоспособные автомобили и производить их массово. То есть, возможно, какие-то разработки смогут сделать российские конструкторы, но воплотить все это в массовое производство - нет у нас такой возможности. Поэтому, что касается АвтоВАЗа, мне кажется, наиболее правильным вариантом было бы для него – это создание совместного производства зарубежных автомобилей на их мощностях. Путь АвтоВАЗа – это создание совместного производства уже существующих моделей зарубежных автомобилей.
Александр Агибалов: Разработка собственными силами не получается у АвтоВАЗа. Мне кажется, единственно правильным путем развития является интеграция компании с каким-нибудь из мировых производителей. То есть альянс, допустим, с тем же самым Renault, в принципе, это то, что нужно компании. Сотрудничество в рамках ВСП - это больше выживание, поскольку необходимо развивать собственно сам завод и наполнять его моделями. На данный момент предприятие нуждается в качественном дешевом автомобиле, именно бюджетном автомобиле, который бы смог, по крайней мере, удержать ту долю рынка российского, которую АвтоВАЗ имел последние годы.
Сергей Сенинский: В середине прошлого года появились сообщения о том, что одна из крупнейших китайских автомобильных компаний предложила АвтоВАЗу организовать совместное производство китайских же автомобилей. Могут ли подобные проекты оказаться более эффективными для российского автозавода, чем проекты с теми же европейскими компаниями? Аналитик инвестиционной компании «Брокеркредитсервис» Севастьян Козицын:
Севастьян Козицын: На мой взгляд, нет. На фоне грядущей экспансии китайских производителей на российский рынок АвтоВАЗу нужно было заглянуть даже не в завтрашний, а в послезавтрашний день и сконцентрироваться на продукции чуть более дорогой, нежели будут предлагать китайские автопроизводители. Автомобили для среднего класса в ценовом диапазоне от 10 до 15 тысяч долларов, причем европейского брэнда, были бы для АвтоВАЗа и наиболее рентабельной продукцией, и более перспективной.
Сергей Сенинский: В 2006 году в России новых легковых автомобилей было продано сразу на четверть больше, чем годом ранее. И впервые в новейшей российской истории среди них оказалось больше иномарок, чем отечественных моделей... А среди новых проектов в российском автопроме теперь представлено большинство из возможных, если судить по опыту автопрома мирового...
Америка глазами англичанина. Режиссер Алан Паркер.
Ирина Лагунина: Сэр Алан Паркер – английский кинорежиссер, председатель Британской режиссерской гильдии, рыцарь Ее Королевского Величества - снял почти все свои фильмы в Америке и об Америке: страшный и замечательный фильм «Полуночный экспресс» - об американском мальчишке, попавшем в турецкую тюрьму; незабываемый сюрреалистический ночной кошмар «Сердце Ангела» с Микки Рурком и Робертом Ди Ниро; мюзикл «Слава» - смешная до слез и до слез трогательная хроника жизни нью-йоркской школы для особо одаренных детей. Почему, сняв почти все свои картины в Америке, Алан Паркер получил почти все свои награды в Европе? Рассказывает Марина Ефимова.
Марина Ефимова: В 1964 году в южном штате Миссисипи (где тон задавал Ку-клукс-клан) бесследно исчезли три молоденьких борца за гражданские права: два нью-йоркских еврейских мальчика и один – негритянский. И в маленький городок, откуда они в последний раз позвонили домой, приехали два следователя – тёртый шериф-южанин и молодой законопоклонник - сотрудник ФБР из поколения Джона Кеннеди. В первый же вечер шериф начал со своим столичным партнером такой разговор:
Сцена из «Миссисипи в огне»:
- Я вижу, вы восхищаетесь тремя этими детьми...
- А вы разве нет?
- Я думаю, их хорошо использовали, послав прямо в логово зверя.
- А вы не думаете, что они могли и сами верить в дело, которому себя посвятили?
- А они знали, что идут на верную смерть?
- Есть вещи, за которые стоит умирать.
- Здесь на это смотрят чуть под другим углом. Здесь считают, что есть вещи, за которые стоит убивать.
Марина Ефимова: Так начинается один из самых серьезных, взрослых и спорных фильмов о расизме американского Юга – фильм «Миссисипи в огне», созданный английским режиссером Аланом Паркером. Алан Паркер – не просто английский режиссер, он председатель Британской режиссерской гильдии и основатель британского Комитета по делам кино. В 2002 году Паркер был удостоен английской королевой рыцарского звания за заслуги перед отечественной кинематографией. Между тем, свои лучшие картины Алан Паркер снял в Америке и об Америке. Уже первый американский фильм (1976 года) сделал Паркера знаменитым. Это - «Полуночный экспресс» - судьба американского молодого туриста, который попытался провезти килограмм наркотиков из Турции и Штаты, попался и оказался в турецкой тюрьме. Надо сказать, что это – один из самых страшных фильмов, которые я когда-нибудь видела. Но если мы, россияне, уже имели представление о ГУЛАГе, то американцы, привыкшие к игрушечной кровянке своих триллеров, буквально содрогнулись от ужаса настоящего произвола. Перед фигурой тюремного начальника в фильме «Полуночный экспресс» бледнеют даже фигуры эсесовцев. Когда герою осталось 2 месяца до конца тюремного срока, его дело пересмотрели и добавили еще... 30 лет. Но на суде дали последнее слово, и он кричит судье:
Сцена ИЗ «Полуночного экспресса».
- Вы заставили меня поверить, что мне осталось всего 53 дня, и теперь вы отняли их у меня. Я честно расплатился за свою ошибку. То, что вы делаете со мной сейчас, говорит о том, что вам незнакомо свойство, по которому ценится всякое человеческое общество: МИЛОСЕРДИЕ!!!
Марина Ефимова: В горчайшей сцене свидания с ним, которого добилась невеста, она, отделенная от него стеклом, кричит на прощанье: «не верь никому, ни на кого не надейся, - вырывайся отсюда сам!»
Благодаря решимости отчаяния и счастливому случаю (или божьей помощи), герою удается вырваться из этого ада - способом, прозванным зэками «Полуночный экспресс» - то есть, побег. Фильм «Полуночный экспресс» (основанный на реальной истории) был раскритикован американскими киноведами за несбалансированный портрет Турции, но при этом номинирован на «Золотую пальму» Каннского фестиваля, на приз «Золотой глобус» и на приз «Гильдии американских режиссеров». Но получил только один - приз Британской Академии.
Не успели критики составить себе мнение о Паркере как о режиссере фильмов социального протеста, как он поднес им сокрушительный сюрприз в виде фильма «Fame» - «Слава» - мюзикла о нью-йоркской школе искусств для особо одаренных детей. Он начинается с обрывочных сценок поступления в эту специализированную «хай-скул». Например, со сценки, в которой дежурная учительница пытается зарегистрировать парочку из Гарлема:
Сцена из «Славы»
- Как твое имя?
- А его имя не важно. Он просто будет моим партнером по танцу. А проба у меня: Махалия Шелли с двумя «л».
- Все равно – ему нельзя пройти в школу, не зарегистрировав имени. Тем более нельзя пройти с ножом. Оставь нож здесь.
- Я не хожу без ножа.
- Здесь придется побыть безоружным. Тут – школа искусств. У нас учатся, а не поножовщиной занимаются.
Марина Ефимова: В фильме «Fame» постоянно то смеешься, то плачешь над нелепыми (и на первый взгляд безнадежными) отношениями между цивилизованными, знающими, приличными учителями с беспардонной детворой из негритянского и латинского гетто.
Алан Паркер, я думаю, легко идентифицировал себя с детьми из гетто в его фильме «Слава». Он вырос в Северном Лондоне, про жителей которого говорил: ирландцы – негры Англии, а жители Сев. Лондона, - негры Ирландии. Используя личный опыт, Паркер сделал об ирландцах и свой самый темный фильм - «Прах Анджелы» - и фильм, в котором больше всего надежды – «Коммитментс» - о группе рабочей молодежи (без руля и без ветрил), нашедшей смысл жизни в создании самодеятельного оркестра американской музыки soul.
Сын маляра, Алан Паркер знал все пороки бедности, поэтому со своей судьбой не тянул. Несмотря на отличные отметки в школе, он отказался от колледжа и попытался сразу применить на деле свои многочисленные таланты.
Томас Доэрти: Когда смотришь на фильмографию Паркера, изумляет разброс жанров и тем его фильмов. От так называемых «фильмов социального протеста» до тонких психологических драм и до мюзиклов. Причем, в мюзиклах виден его драматический талант, а в драмах – его чувство ритма, темпа и вкус к музыкальному фону. В каждом фильме он объединяет все свои таланты.
Марина Ефимова: В нашей передаче участвует профессор Университета Брандайса киновед Томас Доэрти.
Паркер даже декларировал когда-то, что попробует себя во всех жанрах.
Томас Доэрти: И в каком-то смысле это сработало против него. Потому что он не выработал ярко индивидуального почерка. В отличие от фильмов, скажем, Скорсезе или Тарантино, фильмы Паркера неузнаваемы. Кроме, разве, того, что вы думаете: «Боже, как талантливо, как отлично сделан этот фильм! Уж не Алан ли Паркер его сделал?». Критики не любят таких режиссеров. Они гордятся тем, что по нескольким кадрам могут сказать: «А, это школа Уайлера...» или: «это стилистическая цитата из Бергмана...» - так же, как искусствоведы могут узнать по одному наброску художника-итальянца 16-го века. Алан Паркер не дает им такой возможности. Последние 30 лет он делал первоклассные фильмы – но не стал режиссером с узнаваемым стилем.
Марина Ефимова: Ни один режиссер не вызывал такой неприязни критиков и сам не испытывал такого презрения к ним, как Алан Паркер. Досталось от Паркера и Голливуду, хотя именно там (и только там) Паркеру удавалось получить финансирование на его фильмы. Тем не менее, он говорил: «В Голливуде – никакого расизма. Там нет ни черного, ни белого цвета, только – зеленый цвет денег». Критиков же Паркер называл не иначе как «паразитами», не способными к творчеству. А критики называли его манипулятором и «боксером-наёмником» - за его умение легко, как по заказу, вызвать слезы, смех, страх и восторг зрителей.
Джин Филлипс: Дело еще в том, что фильмы Паркера чрезвычайно просты по форме и реалистичны – как документальное кино. Там нет изысков, которые критики могли бы обсуждать. Кстати сказать, его фильмы всегда прекрасно сняты. Фильм «Полуночный экспресс», например, начинается с двух ошеломительно красивых, золотого цвета кадров - закатных видов на реку и тюремную крепость. При этом Паркер никогда не тянет в начале фильма, его истории начинаются сразу. В драме «Стреляй в луну» в первом же кадре, на фоне веселых семейных сборов на банкет, отец семейства проходит в кабинет и вдруг начинает неудержимо рыдать. (Можете представить себе эмоциональность такого начала, если учесть, что отца семейства играет Альберт Финни). Фильмы Паркера больше говорят зрителям, чем критикам...
Марина Ефимова: Д ругой участник передачи - чикагский профессор Джин Филлипс.
Есть, конечно, и исключения: один из лучших американских критиков Роджер Иберт писал о Паркере с редкой проницательностью:
Паркер способен воссоздать в фильмах спонтанность реальной жизни, благодаря тому, что может плести сразу несколько историй, одинаково богатых красками и деталями. Из американцев он в этом смысле сравним только с Робертом Альтманом. У Паркера есть фильмы, которые держатся исключительно на режиссерской магии – как фильм «Сердце Ангела». В нем Паркер сумел воспроизвести безумную логику ночного кошмара. Там все не сходится, и все неизбежно. Там много стрел в воздухе, и все летят в тебя.
Марина Ефимова: В сюрреальном и абсолютно незабываемом фильме «Сердце Ангела» обычный частный детектив (его необычно играет Мики Рурк) ищет убийцу, которым оказывается он сам. Он слишком поздно понимает, кто его заказчик бизнесмен Луи Сифер – Люцефер (Роберт Ди Ниро).
Сцена из «Сердца Ангела»:
- Почему вообще жизнь человека чего-то стоит, Джонни? Потому что кто-то его ЛЮБИТ?.. или НЕНАВИДИТ?.. Плоть слаба, Джонни. Бессмертна только душа. И твоя принадлежит МНЕ!
Марина Ефимова: Один из самых моих любимых фильмов Паркера - «Стреляй в луну» - официально считается его провалом (и у критиков, и у зрителей). Это драма, фильм об отношениях между мужем и женой, родителями четверых маленьких девочек, живущими в богатом американском пригороде. Муж полюбил другую женщину и уходит к ней. Но, уйдя, не может забыть и свою любовь к жене: он ревнует ее, он вмешивается в ее новую жизнь, он даже соблазняет ее, и они вместе проводят ночь:
Сцена из «Стреляй в луну»:
- Это сумасшествие...
- - Почему?!
- Потому что мы больше не вместе... Видит Бог, я тебя любила, Джордж!.. Ты научил меня быть женщиной. А потом... я стала хорошей матерью, но разучилась быть хорошей женой.. Слышала музыку, но не знала слов... А ты был добрым...
– Уже нет.
- Я – тоже.
- Ты добра к чужим...
- С чужими легко...
Марина Ефимова: Американские критики не приняли фильм по той же причине, что и американские зрители: непонятно, почему герой (его играет Альберт Финни) бросил прелестную жену - Диану Китон, непонятно почему ушел к другой, которая ничуть не лучше. Непонятно, почему в конце фильма разбил машиной вдребезги теннисный корт, который бывшей жене построил ее новый возлюбленный. «Неубедительно, - считают американцы, - потому что нелогично». На мой же взгляд, потому и убедительно, потому и больно, что так же нелогично, как и в жизни. Кстати сказать, история в фильме – чуть подредактированная история двух браков самого Алана Паркера – история мятежного эгоистичного сердца, которое разрывается между верностью и свободой. Я уверена, что фильм «Стреляй в луну» вместе с фильмами Паркера «Миссисипи в огне», «Полуночный экспресс», «Слава»... войдет в сокровищницу американского кино. Не странно ли, что их сделал англичанин?
Томас Доэрти: Это отличное сочетание. Человек, говорящий на том же языке, живущий в той же англосаксонской культуре, и при этом обладающий свежим взглядом иностранца. Посмотрите, что сейчас у нас происходит: чуть ли не лучшие американские фильмы ставят или англичане (как Алан Паркер и Джон Айвори (со сценаристкой из Индии)... ), или тайванец Анг Ли... Лучшие комики сейчас в Америке – канадцы... Среди новых популярных американских писателей – дети русских эмигрантов. Это всё – здоровые явления . У них – свежий критический глаз аутсайдеров.
Марина Ефимова: Режиссер Алан Паркер не получил ни одного «Оскара». Только 4 награды Британской Академии, призы Немецкой Гильдии Режиссеров, Итальянского синдиката журналистов, Лондонских критиков, а также Мюнхенского, Токийского и Варшавского кинофестивалей. Но у него еще есть надежда. Ему всего 63 года. Он делает очередной фильм. Правда, Паркер лучше всего чувствует себя в роли аутсайдера. Он всю свою карьеру, не сомневаясь, ставил на карту свою репутацию ради творческой идеи. Должности в английском истэблишменте ему самому кажутся неправдоподобными. После посвящения в рыцари он сказал: «Мне все кажется, что вот-вот кто-то хлопнет меня по плечу и скажет: «Окей, парень, поиграли и хватит. Вали назад в Северный Лондон».
Партнеры российского общества «Мемориал» в мире – организация «Карта».
Ирина Лагунина: Мы уже рассказывали недавно о немецкой организации, которая занимается теми же проблемами, что и российское общество «Мемориал», созданное в конце 80-х годов для восстановления истории репрессий советского режима. Сегодня – разговор о польской организации «Карта», с которой «Мемориал» также сотрудничает, и причем уже долгие годы. Благодаря польским правозащитникам в российском обществе была создана польская программа. Об истории этой программы Людмила Алексеева попросила рассказать Александра Гуревича.
Александр Гуревич: Наличие польской программы – это не есть следствие какой-то нашей идеологии, а это ответ на практические задачи и ту нужду, которая у нас возникла в начале 90-х годов, когда в «Мемориал» хлынула лавина писем от людей, от индивидуальных заявителей из Польши, именно из Польши. Из других стран такой лавины не было и именно поэтому такие программы не оформились. А тогда нужно было читать эти письма, как-то на них отвечать. Это были просьбы помочь людям добыть архивные справки, подтверждающие факт репрессии, то, что они или их родственники находились в Советском Союзе в 30-40-е в основном, в 50-е годы в лагерях, на поселениях, в ссылке. Или, скажем, просьбы разыскать сведения о судьбе пропавших без вести родственников, которые были репрессированы в Советском Союзе. Нашлись в тот момент в «Мемориале» три человека, наша программа в каком-то так и возникла.
Людмила Алексеева: Программа «Карта» возникла сама по себе в Польше?
Александр Гуревич: Они в этом году в январе отпраздновали 25 годовщину свою. Они считают моментом зарождения некую встречу в начале января 82 года, то есть в первые недели чрезвычайного положения в Польше, военного положения. Несколько человек собрались и решили издавать самиздатом самую первую газету, тогда еще нерегулярную под названием «Карта».
Людмила Алексеева: Поясню: «Карта» – по-польски значит лист, страница. В данном случае это свидетельство об исторических событиях, так надо понимать?
Александр Гуревич: Издание, призванное как-то фиксировать то, что либо было историей, либо будет рассматриваться как история. Спектр их деятельности и занятий не совпадает с сектором «Мемориала», но в значительной степени перекрываются. У них на протяжении всех послевоенных лет патриотический аспект, который у нас выражен гораздо слабее, и права человека, и борьба за демократию – это все органично просто сплетается и не было даже такого деления. Потому что у них борьба за права человека, она одновременно была национально-освободительной борьбой против советского диктата, против подчиненности своей страны. Так что их интерес к истории, увлечение историей и история как предмет – это одновременно и их понимание патриотизма, которое присуще всему польскому обществу. И одновременно это борьба за права человека и за демократию.
Людмила Алексеева: В каких отношениях программа «Карта» с польскими властями?
Александр Гуревич: Первые девять лет своей истории «Карта» была подпольным изданием. Они вышли из подполья в январе 90-го года. Причем за это время профиль журнала менялся как минимум три раза. Был период, когда это был самиздатовский листок, две странички, 19 номеров. Затем концепция изменилась, и он превратился в подпольный самиздатовский журнал, посвященный главным образом фиксации нарушений прав человека в период военного положения в Польше. Затем таким переломным моментом было, когда создателя, главного редактора «Карты» в 85 году посадили в тюрьму. Больше года он провел в польской тюрьме и вышел из тюрьмы с некоторым новым опытом. Они решили немножко перенацелить свою деятельность, заняться историей и связью современности с историей. Журнал «Карта» в феврале 90 года вышел из подполья и стал издаваться легально. С этого момента у них вышло 50 номеров.
Людмила Алексеева: С какой периодичностью издается этот журнал?
Александр Гуревич: Раз в квартал, ежеквартально.
Людмила Алексеева: Вернемся к истории знакомства российского «Мемориала» с «Картой».
Александр Гуревич: Первый контакт был с Петром Мицнером в 90-м году, когда Петр просто приехал в Москву в такую ознакомительную поездку и попал как раз в тот момент, когда мы готовили эту катынскую выставку. Они в 92 году организовали у себя в Варшаве такое мероприятие под названием «Неделя совести». Это было то время, когда именно в России «Мемориал» проводил «Недели совести» в разных городах, и эта идея произвела на них большое впечатление, они решили такое провести у себя, и пригласили для участия в этой «Неделе совести» 50 человек, членов «Мемориала». Дня три или четыре в Варшаве были лекции, в том числе и для нас лекции, по истории советских репрессий, по отношению к полякам. Но самое главное были встречи с репрессированными. Выездной прием посетителей «мемориальцами» со всеми просьбами, которые к нам приходили к тому моменту в виде писем, а после этой «Недели совести» число этих писем очень сильно возросло. И собственно наше сотрудничество с ними поначалу касалось писем заявителей и попыток добыть для этих заявителей архивные справки.
Людмила Алексеева: С чего вы начали эту работу?
Александр Гуревич: Первые наши запросы были в центре, и они нам сказали, что мы не справляемся с таким потоком, рассылайте на места, а уж если не сможете, то давайте к нам, в Главный информационный центр МВД. Мы стали рассылать в регионы и очень быстро оказалось, что каков вопрос, таков ответ. Чем лучше мы сами это знаем и формулируем в своих запросах, тем точнее и конкретнее нам будут ответы. Потому что даже при доброй воле сотрудников этих архивов, которая тогда в очень многих случаях была ясно видна, им тоже знаний не хватает. Если вопрос задан неправильно, то и ответ будет нехорош. В результате у нас появилась некоторая такая научная программа исследований исторических архивных, которая вылилась в конференцию, которую «Карта» организовала у себя в Польше под Варшавой, на которую нас пригласили на встречу не с репрессированными, а для встречи с польскими историками, которые занимались историей репрессий. И там были доклады и наши, и со стороны польских историков. И это была вторая довольно массированная наша встреча с «Картой». И спустя буквально два года появилась та самая программа, которая у нас продолжается поныне. Программа, которая тоже была начата «Картой», эта программа называется «Индекс репрессированных».
Людмила Алексеева: Что это такое?
Александр Гуревич: Это программа сбора всех документальных архивных сведений о репрессированных, чтобы каждый человек, кто был репрессирован в Советском Союзе, чтобы для него собрать все источники, в которых он значится. Для тех, кто был осужден к лишению свободы, заключенных, для тех, кто был в спецпоселениях, кто попал в высылки гигантские, сотни тысяч человек. Три первых тома, которые они издали, были посвящены жертвам катынского преступления, расстрелянным в 40-м году. Начиная с четвертого выпуска, в этой серии участвуем и мы, поскольку львиная доля этих документальных источников наши и поэтому на нас выпадает очень большая доля работы. Каждый выпуск посвящен какой-то одной группе репрессированных. Скажем, первый выпуск был узники лагеря в Боровичах, поляки, интернированные после прохождения фронта через Польшу в 44-45 году и без суда, без приговора просто помещенных по стражу в лагерь военнопленных в Боровичах Новгородской области № 270. Потом последовало еще четыре выпуска, посвященных этой же категории – интернированным, то есть лишенным свободы без приговора суда в разных лагерях.
Это, слава богу, архив был московский, так что нам было просто эту работу делать. Мы старались искать какие-то источники и другие, и так получился выпуск заключенные лагерей воркутинского региона, где в основу лег архив Воргутлага, Речлага и других лагерей, всех тех, чьи картотеки заключенных архивные и коллекции личных дел заключенных собраны и находятся на хранении в архиве в Воркуте. Мы составляем базу данных компьютерную персональную, где одна запись – это один человек со всякими советскими источниками архивными. А они добавляют в эту запись архивные источники польские, которые у них есть. Скажем, репатриационная документация, привлекают документацию, собранную в польской эмиграции. У них большое собрание мемуаров и свидетельств и анкет, собранных непосредственно у репрессированных и их родственников. В результате выходит книга, где каждому человеку посвящена биограмма, фамилии, имя, отчество, год рождения и место, где был репрессирован, проживал, а затем путеводитель по архивным источникам, где перечислены документы, где данный человек значится.
Людмила Алексеева: Откуда «Карта» берет деньги на свои проекты?
Александр Гуревич: Разные программы финансируются по-разному. В основном, конечно, они финансируются различными неправительственными фондами.
Людмила Алексеева: Зарубежными или польскими?
Александр Гуревич: И зарубежными, и польскими. Сам журнал «Карта», их основной брэнд, как сейчас говорят, финансируется польским Министерством культуры и национального наследия. У него имеется статус, который ему присвоило польское Министерство образования, как вспомогательное учебное пособие для распространения в школах и для использования в школе учителями истории.
