Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Андрей Шароградский.
Кирилл Кобрин: Сегодня в Москве в Храме Христа Спасителя Патриарх Русской православной церкви Алексий Второй и первоиерарх Русской православной церкви за рубежом митрополит Лавр подписали так называемый "Акт о каноническом общении", закрепляющий каноническое объединение двух церквей. Напомню, Русская православная церковь раскололась в результате революции и Гражданской войны, и в начале 20-х годах прошлого века как часть духовенства эмигрировала с территории бывшей Российской империи. Насколько прочно нынешнее объединение? Почему переговоры о нем продолжались так долго - еще с конца 80-х годов?
Андрей Шароградский: Подписание Акта было обставлено очень торжественно: на церемонии, которая завершилась совместным богослужением, присутствовали несколько тысяч человек. В Храм Христа Спасителя приехал и Владимир Путин, заявившей о государственной важности сегодняшнего события.
Владимир Путин: Мы осознали, что национальный подъем, развитие России невозможны без опоры на исторический и духовный опыт нашего народа. И хорошо понимаем, ценим силу воздействия пасторского слова, которое объединяет народ России. И потому восстановление единства церкви служит нашим общим целям. Искренне поздравляю всех нас с этим действительно выдающимся, знаменательным событием.
Андрей Шароградский: Подписание "Акта о каноническом общении", впрочем, не означает преодоление всех проблем во взаимоотношениях Русской Православной Церкви и Русской Православной Церкви за рубежом. Зарубежная церковь сохраняет автономию, кроме того, сохраняются разногласия по поводу экуменической деятельности - то есть о стремлении к объединению всех христианских церквей. Вот как объясняет содержание документа известный российский специалист по истории религии Борис Фаликов.
Борис Фаликов : Если мы внимательно почитаем акт о каноническом общении, то мы увидим, что, действительно, в нем содержатся совершенно прямые указания на то, что православная церковь за границей сохранит свою автономию. Статус у нее будет примерно тот же, что и у Украинской православной церкви. Это очевидно.
В то же время вполне в соответствии с каноническими правилами там есть пункты, говорящие о том, что все-таки вся полнота церковной власти будет принадлежать патриарху Алексию II . И, соответственно, он будет подтверждать назначения, выборы главы церкви православной за границей, и должен подтверждать выборы епископов. То есть как бы санкцию окончательную Русская православная церковь за границей должна получать из Москвы. Но это сделано, в общем-то, в соответствии с каноническими правилами. Тут, как говорится, претензий быть не может, поскольку православная церковь за границей воссоединяется с Московским патриархатом. Тут другого подхода быть не может. Но в то же время совершенно очевидно, что вот эти права, которые даются, вот эта автономия, которая дается, они могут быть со временем подвергнуты некоторому ущемлению. Вот, собственно говоря, этого больше всего и боятся зарубежники.
Андрей Шароградский : Встречая митрополита Лавра, митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл заявил, что власть в России "перестала быть безбожной". Как можно оценить такое заявление, учитывая, что церковь в России официально отделена от государства?
Борис Фаликов : Как вы знаете, президент страны ходит на церковные литургии. Его уже довольно сложно назвать "подсвечником", как называли в свое время тех, кто пришел к власти в России в 90-е годы, которые достаточно формально ходили в церковь. Проблема, на мой взгляд, в другом. Проблема, на мой взгляд, в другом. Проблема в том, что сейчас государство все более и более как бы восстанавливает ту парадигму, которая существовала в России до революции, то есть когда Православная церковь была как бы особо приближена к государству и в связи с этим, надо сказать, находилась на особом, привилегированном положении. В этом, может быть, не было бы ничего страшного, потому что, действительно, подавляющее население страны и тогда было православным, и сейчас у нас много православных, но дело в том, что такое слияние государственной и церковной власти, действительно, может представлять опасность, прежде всего, для церкви. Потому что церковь в этом случае теряет свою независимость и во многом лишается морального авторитета. Пока наши церковные деятели понять этой вещи, по-моему, не могут.
Андрей Шароградский : А как объяснить тот факт, что, несмотря на объединение, зарубежная церковь продолжает в довольно резкой форме выступать против членства Русской православной церкви во Всемирном совете церквей - главном органе экуменического движения.
Борис Фаликов : Дело в том, что зарубежная церковь по своим взглядам крайне консервативна. Это неизбежно. Церковь эта очень небольшая. Оказавшаяся в свое время в изгнании, она оказалась как бы в окружении иных христианских конфессий и иных религий. Срабатывал такой защитный комплекс, который характерен вообще для диаспоры, то есть как бы сохранить свою культуру, сохранить свою религию любым путем. Это, безусловно, вело к тому, что церковь становилась все более и более консервативной, чувствовала себя как бы во враждебном окружении. Поэтому экуменизм, как попытка такого христианского воссоединения, воспринимался русскими зарубежниками, как некая попытка поглотить вот эту их небольшую, крошечную церковь, островок православия в чужом мире. Поэтому к экуменизму относились они очень плохо традиционно. Тут еще, надо сказать, и некий практический смысл в этом был. Понимаете, если православие - это истинная церковь, то тогда можно выступать в качестве миссионеров: обращать в веру иностранцев, обращая их как бы в истинную православную, истинную христианскую веру. Если же дело экуменизма удастся, и произойдет некое объединение церквей, то тогда, в общем-то, пропадает всякое основание для того, чтобы заниматься миссионерством.
Андрей Шароградский : Нельзя сказать, что диалог Русской православной церкви с другими христианскими конфессиями идет успешно. К примеру, уже многолетние переговоры о возможности приезда в Россию папы римского никаких результатов не приносят. Но и провозглашать антиэкуменизм догматом Московская патриархия не торопится. Слово - обозревателю Радио Свобода, священнику Якову Кротову.
Яков Кротов : Среди православных в России позиции насчет экуменизма были разные. Но с приходом в 90-е годы свежего пополнения с парткомовским прошлым и чекистским возобладала резкая суровость. Если кто и молится теперь с католиками, протестантами, делает это тихо и незаметно, чтобы невзначай не скинули с колокольни. Но Московская патриархия не хочет провозглашать антиэкуменизм догматом. Просто потому, что последнее слово и тут должно оставаться за Кремлем. Кремль в 1948-м приказал ненавидеть католиков - стали ненавидеть. В 1963-м приказали католиков любить - полюбили. Сейчас приказано ненавидеть, мягко, но ненавидеть. Но никто не поручится, что будет завтра.
Лидеры Московской патриархии принимают зарубежников без большой охоты. Им приказал Кремль. А Кремлю это нужно? Нужно, как соединение советского гимна с царскими орденами. Не удалось завоевать мир, так хотя бы прошлое завоюем, царское.
