Специальный суд в Белграде сегодня вынес приговор по самому громкому уголовному делу в нынешней Сербии. Речь идет об убийстве в 2003 году премьер-министра страны Зорана Джинджича. Виновными суд признал 12 человек, двое из них - Милорад «Легия» Улемек, известный также под фамилией Лукович, и Звездан Йованович - получили по 40 лет тюрьмы. Оба они бывшие офицеры так называемого отряда специального назначения «Красные береты». Лукович назван организатором преступления, Йованович - главным исполнителем. Об убийстве Джинджича, суде над преступниками и сегодняшнем приговоре рассказывает автор книги «Молитва за Сербию. Тайна смерти Зорана Джинджича» журналист Андрей Шарый.
- Сколько в истории убийства Джинджича политики, а сколько собственно уголовного дела?
- Любой юрист скажет вам, что это уголовное дело. Есть преступление, есть подготовка к преступлению, есть довольно большое количество людей, которые участвовали в подготовке этого преступления. Однако то, что это убийство политическое (речь идет о самом громком политическом убийстве начала XXI века, убит высокопоставленный политик, причем абсолютно в гангстерском стиле - выстрелом из снайперской винтовки, с переодеваниями, сменой машин, подготовкой преступления, подкупом полицейских, которые там где-то дежурили), это не вызывает никакого сомнения. То, что это убийство оказало громадное воздействие(и до сих пор оказывает) на развитие политической ситуации в Сербии и на Балканах, тоже не подвергается сомнению. Фигура Зорана Джинджича была фигурой революционера нового образца, относительно молодого политтехнолога, который во многом политику рассматривал не как дело его души, а как руководство большим предприятием, которое подчиняется каким-то законам политтехнологии. Это принципиально новое понимание политики для всего региона.
- Иными словами, политикой в данном случае является то, о чем мы думаем, как о политическом деле?
- Вы совершенно правы. Но здесь нужно понимать, что политика, криминал, спецслужбы в Сербии связаны между собой так тесно, как, пожалуй, они не связаны ни в одной другой стране современной Европы. Речь идет о том, что группа, скажем так, недобросовестных сотрудников спецслужб в течение многих лет пользовалась покровительством высокопоставленного руководства тогда еще союзной республики Югославии во главе со Слободаном Милошевичем. Они действовали вне логики закона, вне линии командного подчинения, и стали такой преторианской гвардией режима. Этот отряд специального назначения назывался «Красные береты». За ним в течение второй половины 90-х годов и начала 2000-х числятся многие преступления, в том числе заказные убийства политиков, которые оказывали влияние на ход политического развития Сербии. Джинджич стал главной мишенью этого отряда. В организации и подготовке его убийства участвовало несколько десятков человек. Но это только вершина айсберга. Есть еще люди, которые отдавали приказы. Но вот это уже пока не уголовная материя, не правовая материя.
Есть еще один интересный мотив в этом деле. Он такой метафизический что ли. Дело в том, что Джинджич был политиком-прагматиком. Понимая расклад сил, накануне свержения режима Милошевича он вступал в контакты с самыми разными людьми во имя дела, во имя интересов той мирной «октябрьской революции», которая привела в 2000 году к свержению режима Милошевича. Он контактировал и с офицерами этого отряда «Красных беретов», в том числе с Милорадом Луковичем. Если уж говорить абсолютно с таких патетически-философских позиций, то это был договор с дьяволом. Это страшная цена, которую заплатил политик, в том числе и за свое понимание политики, как некоего технологического процесса.
- Причем он подходил к политике как к работающему механизму, и оказалось, что детали имеют свою историю и свои интересы.
- Во всем этом есть, во-первых, мощное влияние человеческих интересов, которые никогда нельзя предсказать. Во-вторых, для меня эта история (а я несколько лет занимался ей) - свидетельство того, что ни один человек не может поставить себя над течением событий. Событиями невозможно управлять. Можно лишь координировать свои действия с их развитием. А Джинджич в какой-то момент утратил представление о верном соотношении своих сил и того, что происходит на политической сцене.
- Какую роль играло следствие по этому делу в политической жизни страны?
- Вообще-то убийство было совершено больше четырех лет назад. В эти годы несколько раз менялись бригады судей. Был организован специальный суд под пристальным вниманием международной общественности. В целом работа суда заслуживает высоких слов. При большом количестве попыток политического давления, очень трудной работы и со свидетелями, и с обвиняемыми (маленькая ведь страна, все друг друга знают) - все это, конечно, было чудовищно непросто. То, что приговор вынесен, приговор по целой группе дел – это, безусловно, результат. Но это опять же вершина айсберга. Тот же Лукович уже получил 40 лет за организацию других политических убийств. А человек, который, собственно, нажимал на спусковой крючок - подполковник Звездан Йованович - то признавался в содеянном, то отказывался от своих слов. Конечно, попытки политизации этого процесса были. Тут нужно вот что понимать. Те силы, которые пытались уж совсем с таких что ли неконструктивных позиций заниматься критикой того, что происходит - они, в общем, оказались в меньшинстве: и в силу естественного упадка влияния совсем уж радикально-националистических партий в Сербии, и в силу того, что все-таки ситуация изменилась. Европа уже сейчас не та, какой она была несколько лет назад. Европейский Союз совсем рядом с Сербией. Поэтому уберечься от политизации самого процесса, уберечься от того, чтобы он превратился в политическое шоу, удалось. Вынесение приговора - это, бесспорно, огромная победа сербского правосудия и демонстрация того, что у страны, которая пережила очень непростой период в своем развитии, пережила настоящий шок в связи с убийством Джинджича (последствия этого шока ощущаются и сейчас), появился шанс на реализацию принципа разделения властей, шанс на политический диалог.
