Фильм Стивена Содерберга «Тринадцать друзей Оушена» в первый уик-энд проката вышел на первое место по кассовым сборам, опередив «Пиратов Карибского моря». Голливудская формула успеха нынешнего лета – это фильмы с продолжением.
Александр Генис так прокомментировал эту формула успеха: «Голливуд, как хороший хозяин, собирает урожай дважды в год. Зимой – жатва премий, летом – денег. Дело в том, что самая выгодная аудитория - каникулярная: она точно знает, чего хочет. И прокат послушно выполняет наши детские капризы, демонстрируя, на что способно приключенческое кино».
– Александр, и что нового оно нам показали этим летом?
– Ничего! И это, пожалуй, самое интересное. На экране и в кассе царят фильмы с порядковыми номерами. Династии боевиков, мерно сменяя друг друга, собирают миллионы голов и долларов, чтобы развлечь нас точно так же, как и год назад, и два, и три…
– О чем же говорит эта назойливая серийность? О лени продюсеров?
– Скорее – о природе жанра. Авторское кино не любит повторяться. Поэтому вы не найдете «Амаркорд-2» или «Новых приключений Андрея Рублева». Но в боевиках важен не автор, а герой. Если ему удалось запомниться, то за сюжетом дело не станет. Борхес говорил, что Дон Кихот шире книги Сервантеса, поэтому он мог бы стать героем других романов. В летних фильмах именно это и происходит: серийность – симптом успешно созданного характера. Если мы возьмем три последних рекордсмена проката, то обнаружим общую черту у их героев. Мультипликационный монстр Шрек, смешной пират Джек Воробей и обаятельный взломщик Ошен в равной степени неотразимы, потому что они принадлежат к самой успешной породе художественных персонажей. Это – оборотни, овцы в волчьей шкуре. Притворяясь страшнее, чем есть на самом деле, они под видом зла творят добро – или что-то на него похожее.
– Вероятно, зрителю приятно обманываться в другую сторону. Это как у Щедрина: «От него кровопролития ждали, а он птичку съел».
– Ну, раз вы вспомнили классиков, то я тоже приведу цитату. Довлатов как-то сказал: нам больше всего нравятся неудавшиеся отрицательные герои, вроде Дмитрия Карамазова. Классический тип такого героя дал плутовской роман, к которому напрямую – в обход Достоевского – восходит серийное кино Голливуда. В сущности, его боевики – это новый фольклор, который никогда не бывает однозначно моралистическим. Робин Гуд, Ходжа Насреддин, Джеймс Бонд – все они защищают добро сомнительными методами. Что и делает возможным приключенческий жанр и его героев. С лучшими из них мы просто не можем расстаться. Поэтому Дюма и тянул «Трех мушкетеров» – и «20 лет спустя», и «10 лет спустя».
– Неужели мы обречены десятилетиями следить за проделками стареющих друзей Ошена?
– Почему бы и нет? Скоро появится четвертая серия Индианы Джонса. А тот же Джеймс Бонд с его двадцатым фильмом уже пошел по второму кругу экранизированных романов. Его не остановить, да и не надо. Серийность благотворно влияет на наше подсознание: стабильна та жизнь, которая без конца повторяется.
