В Россию бурным потоком вливается иностранный капитал. Хорошо это или плохо?
Ефим Фиштейн: В России за первые пять месяцев 2007 года приток зарубежного капитала оказался в полтора раза большим, чем за весь прошлый год. Всемирный банк предупреждает об опасности инфляции, Банк России считает её преувеличенной. Эксперты отмечают, что значительную часть поступивших средств составили кредиты зарубежных банков, а в целом насыщенность российской экономики деньгами сегодня близка к той, которая была в Китае 10 лет назад. Подробнее об этом – в материале Сергея Сенинского...
Сергей Сенинский: ... По данным Центрального банка России, общий приток капитала в страну за первые пять месяцев года превысил 60 миллиардов долларов. Они включают и средства, поступившие от распродажи активов компании «ЮКОС», от первичного размещения части акций (или IPO) государственного банка «ВТБ» и дополнительной эмиссии акций «Сбербанка». Но какова в целом структура притока капитала в Россию в последние месяцы? Наш первый собеседник в Москве – главный экономист «Альфа-Банка» Наталия Орлова:
Наталия Орлова: Я думаю, что из 60 миллиардов, которые пришли в страну за первые пять месяцев, примерно треть поступила в рамках IPO. В основном это IPO российских банков, «ВТБ» и «Сбербанка», но не только. Дело в том, что в первом полугодие российские компании провели IPO в целом примерно на 20-25 миллиардов долларов.
Наверное, еще треть от 60 миллиардов пришла в рамках различных синдицированных кредитов, которые российские компании получили за рубежом. Наконец, оставшаяся треть, по всей видимости, - просто портфельные инвестиции, которые продолжают поступать в Россию...
Сергей Сенинский: Объем золотовалютных резервов России увеличивается в последнее время на 3-5 млрд долларов каждую неделю. Их общий объем только что превысил 406 миллиардов. По этому показателю Россия – третья в мире после Китая, где объем резервов втрое больше, и Японии, у которой их больше, чем у России, в 2,5 раза.
Но за счет каких именно средств обеспечивается сегодня столь стремительный рост золотовалютных резервов России? Раньше экспортеры были обязаны продавать на внутреннем рынке часть своей валютной выручки (сначала – почти всю, потом –50%, позднее – 10%), теперь таких требований нет... Главный экономист инвестиционной компании «Тройка-Диалог» Евгений Гавриленков:
Евгений Гавриленков: По-прежнему основным источником пополнения золотовалютных резервов являются экспортные доходы. Но в этом году существенно более важным, чем раньше, становится и такой фактор, как приток капитала, как рост заемных средств, то есть те заимствования, которые осуществляют российские банки, российские корпорации на внешнем рынке. Их объем существенно вырос в прошлом году и увеличивается высокими темпами и в нынешнем...
Сергей Сенинский: Всемирный банк в последнем обзоре российской экономики отмечает, что Стабилизационный фонд России уже не справляется со своими функциями «связывания» части притока капитала в страну, что в итоге может обернуться ростом внутренних цен. Речь идет о том, что все прочие валютные поступления, помимо «нефтяных», так или иначе попадают на валютный рынок, где их выкупает Центральный банк, вынужденный печатать для этого все больше рублей? Аналитик финансовой корпорации «Уралсиб» Владимир Тихомиров:
Владимир Тихомиров: Действительно, за последние полгода – восемь месяцев в России сложилась довольно интересная ситуация. С одной стороны, мы видим увеличение денег в экономике, но с другой стороны, мы видим снижение инфляции.
В принципе увеличение денег в экономике, само по себе, не имеет прямого инфляционного эффекта. Оно имеем прямой инфляционный эффект только в том случае, если эти деньги попадают прямым или косвенным способом в кошельки граждан в виде дополнительных доходов и, соответственно, начинают давить на цены.
Действительно, значительную часть поступивших денег ЦБ обменял на рубли, но потом эти рубли будут направлены на определенные цели. В случаях банков – это кредитование, а в случае аукционов по имуществу «ЮКОСа» – это пополнение бюджета с возможным в будущем созданием фонда по реструктуризации жилищно-коммунального хозяйства.
Поэтому в принципе я не вижу инфляционной угрозы в том всплеске денежной массы или большого притока капитала, который мы наблюдаем в последние месяцы.
Сергей Сенинский: Приток капитала напрямую влияет не только на номинальный обменный курс рубля – тот, который Банк России устанавливает ежедневно как официальный, но и на так называемые «реальный» и «эффективный» его курсы. Первый имеет большее значение для финансовых рынков, второй и третий – для конкурентоспособности российских компаний на собственном рынке. Наталия Орлова:
Наталия Орлова: Если мы говорим о привлекательности российских финансовых активов, то, конечно, многие инвесторы смотрят на динамику именно номинального курса рубля. Почему? Купили они, например, акции или облигации, номинированные в рублях. Если рубль номинально укрепляется, то это означает, что они получат дополнительный доход только потому, что валюта подорожала.
Что касается реального и эффективного курсов, они по сути схожи. Реальный курс – это динамика, как правило, к какой-то одной зарубежной валюте (обычно – к доллару), поправленная на индекс инфляции, а эффективный курс – это динамика рубля к «корзине» валют, тоже поправленная на индекс инфляции.
Они используются как мера конкурентоспособности. Когда мы говорим, что происходит укрепление реального или реального эффективного курса, это означает, что местные производители становятся менее конкурентоспособными и что зарубежные производители имеют больше шансов завоевать внутренний рынок.
Сергей Сенинский: Эксперты часто говорят о том, что монетизация российской экономики – то есть отношение денежной массы в стране к объему ВВП - до сих пор весьма невелика. Если так, то дополнительный приток денег из-за рубежа должен только способствовать повышению монетизации...
Владимир Тихомиров: Уровень монетизации фактически является отражением участия денег в экономике через финансовые системы. Банки кредитуют промышленность, банки кредитуют население, малый бизнес. Чем выше уровень монетизации (до определенных разумных пределов, разумеется), тем более эффективно работает финансовая система в экономике страны.
Так вот, насыщенность российской экономики деньгами еще недавно составляла менее 30%. Но буквально за последние несколько месяцев это соотношение выросло до 37%. В развитых экономиках этот показатель колеблется от 80% до 120%. А, скажем, в Китае уровень монетизации достигает 180% - это один из наиболее высоких показателей в мире.
Но интересно, что уровень монетизации в экономике Китая еще 10 лет назад был менее 40%, и были периоды, когда денежная масса в стране увеличивалась примерно на 60-80% в год. То есть темпами, весьма близкими к нашим сегодня. Но при этом инфляция оставалась довольно низкой.
Евгений Гавриленков: Приток средств из-за рубежа, будь то заимствования или экспортные доходы, который трансформируются в рост золотовалютных резервов, все это увеличивает объем рублей, обращающихся в российской экономике. Но надо иметь в виду, что и ВВП России растет. Если шесть лет назад мы говорили он составлял примерно 200 миллиардов долларов, то в этом году будет уже примерно 1,2 триллиона долларов. Приток капитала способствует, безусловно, росту монетизации, но с учетом роста масштабов экономики приток валюты не так быстро повышает монетизацию, как хотелось бы...
Сергей Сенинский: В целом получается так, что большая часть текущего притока зарубежного капитала в Россию оказывается в распоряжении государственных структур – будь то Центральный банк, правительственные структуры или компании, контролируемые государством. Если не иметь в виду так называемый «спекулятивный» капитал, приходящий на российский рынок акций, частные российские компании от этого притока получают немного?
Евгений Гавриленков: Когда капитал приходит в страну и трансформируется через рост золотовалютных резервов в рост рублевой денежной массы, все это увеличивает активы банков. И неважно, будь на этих счетах средства госкомпаний или других государственных структур, бюджетных организаций, например, - все это повышает возможности финансовой системы увеличивать масштабы кредитования экономики, и от этого выигрывают все. Это увеличивает сроки кредитов, это увеличивает долю «длинных» денег – кредитов, выдаваемых на срок более двух-трех лет. То есть от этого выигрывают все...
Сергей Сенинский: Значительная часть капиталов, приходящих ныне в Россию из-за рубежа, оказывается в распоряжении крупных банков, что создает им конкурентные преимущества перед более мелкими банками. Часть средств составляют кредиты, полученные российскими компаниями от зарубежных банков. Наконец, третья составляющая притока в страну зарубежного капитала – инвестиции в российские ценные бумаги. В целом сколь правомерно, на ваш взгляд, говорить о том, что проблемы нынешнего притока капитала в Россию – не столько в его «избытке» в той или иной степени, влияющего так или иначе на рост внутренних цен, сколь в том, что этот капитал притекает не туда, куда хотелось бы? То есть структура этого притока - не та?
Владимир Тихомиров: Отчасти – да. Хотелось бы, конечно, видеть больше прямых инвестиций - как внутренних, так и внешних - в экономику России. Если брать в целом приток капитала или иностранные инвестиции в России, то львиную их долю – 70% -80% - составляют кредиты.
И это - не так плохо, как может показаться. Ведь это – кредиты, привлеченные в последние годы российскими компаниями и банками для кредитования внутреннего спроса. Поэтому, если мы смотрим, да, все больше берем в долг – это плохо. Но если будем смотреть, куда мы направляем эти деньги, то увидим всплеск инвестиций в России, увидим всплеск потребительского кредитования в стране, то есть мы видим нормальное развитие финансовой системы.
Наталия Орлова: Это, конечно, проблема структуры, и она даже двоякая. Первая структурная проблема - какие деньги приходят? Если приходят прямые иностранные инвестиции, то считаются деньгами долгосрочными. И международные финансовые институты, и в целом эксперты считают, что страна, у которой большой приток иностранных инвестиций – это страна с устойчивым платежным балансом. Если приходит спекулятивный капитал, то, конечно, эта составляющая всегда неустойчивая, эти капиталы могут быстро придти и быстро уйти. Это первый структурный аспект.
Второй структурный аспект - куда эти деньги направляются? Сейчас в России мы действительно видим ситуацию, когда, по большому счету, приток капиталов на финансовые рынки не транслируется в рост инвестиций, он не приводит к структурным изменениям в экономике, то есть это приводит лишь к инфляции цен на активы. Это - такая же ситуация, которая сложилась в азиатских странах в середине 90-х годов. Но при этом структурно российская экономика пока не имеет достаточных средств, чтобы меняться.
Сергей Сенинский: В 2006 году чистый приток зарубежного капитала в Россию, по данным Центрального банка, составил 42 миллиарда долларов. В 2007 году только за первые пять месяцев он превысил 60 миллиардов...
Испания пошла на сближение с Соединенными Штатами. Кто же проиграл от противостояния?
Ефим Фиштейн: Недавно с визитом в Испании побывала госсекретарь Соединенных Штатов Кондолиза Райс. После этого визита испанское руководство заявило, что ему удалось положить конец трехлетнему периоду охлаждения в отношениях с США. Между тем, наблюдатели отмечают, что между двумя странами по-прежнему существуют многочисленные разногласия. Из Мадрида – Виктор Черецкий.
Виктор Черецкий: После переговоров в Мадриде с Кондолизой Райс, которая до этого трижды откладывала свой визит в испанскую столицу, министр иностранных дел Испании Мигель Анхель Моратинос заявил на совместной пресс-конференции:
Мигель Анхель Моратинос: Мы можем с полной ответственностью сказать, что приезд госсекретаря Соединенных Штатов свидетельствует о том, что наши отношения - отношения между двумя партнерами и союзниками - полностью нормализированы после определенного снижения их уровня, о котором мы все знаем. Мы можем смотреть в будущее с большим доверием, с желанием вместе работать для создания более совершенного мира.
Виктор Черецкий: Что имел в виду Моратинос, говоря о понижении уровня отношений между Испанией и Соединенными Штатами?
Дело в том, что эти отношения резко ухудшились, когда пришедшее к власти весной 2004 года правительство Испании Социалистической рабочей партии поспешно вывело из Ирака испанских военнослужащих, поставив тем самым под удар своих союзников в этой стране. А до этого лидер соцпартии Родригес Сапатеро публично выразил свое нерасположение к Вашингтону. Находясь еще в оппозиции он, нарушив протокол, не встал при появлении на параде по случаю национального праздника Испании знамени Соединенных Штатов, которое проносили вместе с другими знаменами союзников по НАТО.
Видный испанский политолог и писатель Сесар Видаль считает, что сам факт вывода войск, в принципе, не должен был повлиять на взаимоотношения между двумя странами:
Сесар Видаль: Американцы были раздражены не столько самим фактом вывода испанских войск из Ирака, сколько поспешность, с которой это было сделано. И особенно тем, что Родригес Сапатеро призвал всех союзников США покинуть Ирак. Американцы готовы были понять причины вывода испанских войск, зная, что новое испанское правительство выполняло свои предвыборные обещания. Но излишнюю поспешность, поставившую в трудное положение союзников по коалиции, и антиамериканские призывы ему, естественно, не простили.
Виктор Черецкий: После победы на выборах в марте 2004 года испанским социалистам просто не терпелось показать, что они способны противостоять Вашингтону.
Сесар Видаль: Отношение наших левых к Соединенным Штатам уходит корнями в идеологическое противостояние времен холодной войны. Америка для них всегда была воплощением мирового «зла». Любопытно, что такое отношение к США левые разделяли с испанскими ультра-правыми, то есть с откровенными фашистами. Ведь Америка была олицетворением всего того, что ненавидят сторонники тоталитарных идей: и левые, и правые. Они не приемлют, в первую очередь, американскую демократию и американский либерализм. Кстати, испанские социалисты, находящиеся ныне у власти, никогда не придерживались центристских идей европейской социал-демократии. Они всегда были радикалами, а от коммунистов их отличали разногласия не идеологического, а лишь личного характера. Фелипе Гонсалес, который руководил этой партией в 70-90-ые годы, пытался немного «европеизировать» свою партию, но его влияние действовало недолго. Так что, антиамериканизм наших левых определяется их идеологией. Они по-прежнему находятся в состоянии холодной войны.
Виктор Черецкий: Между тем, более полувека тому назад именно Соединенные Штаты помогли Испании встать на ноги после разорительной гражданской войны конца тридцатых годов и преодолеть международную изоляцию. Средства, поступавшие от аренды размещенных на испанской территории военных баз, существенно пополняли местную казну, а американские предприятия осваивали испанский рынок. Не секрет, что экономический подъем, к примеру, одной из самых отсталых испанских провинций – Альмерии – начался после того, как Голливуд стал снимать здесь свои «вестерны».
С переходом Испании к демократии в конце 70-ых годов сотрудничество с Соединенными Штатами лишь расширилось. В настоящее время в Испании действуют более 600 филиалов американских компаний, а около 14 тысяч испанских фирм поддерживают постоянные деловые связи с партнерами из США. Американские инвестиции составляли в последнем десятилетии половину всех иностранных вложений в Испании.
Не секрет, что испанцы – и политическая элита, и предпринимательские круги - дорожат отношениями с Америкой. И на визит Райс они возлагали особые надежды. Генеральный секретарь оппозиционной Народной партии Анхель Асебес заявил накануне визита:
Анхель Асебес: Очень хотелось бы, чтобы этот визит послужил улучшению наших отношений с Соединенными Штатами, дружественной нам страной, к тому же, имеющей столь большой вес в мире. Главное здесь в том, чтобы наше правительство исправило ошибки в своей международной политике, особенно касающиеся Кубы и Венесуэлы, где имеют место нарушения прав человека и свободы печати.
Виктор Черецкий: Тем не менее, как считают многие наблюдатели, отношения между двумя странами, несмотря на заверения министра Моратиноса, не улучшились в результате визита.
Сесар Видаль: Отношения у нас плохие. Кондолиза Райс прилетела в Испанию, пожурила Моратиноса и улетела. Вот и все результаты. Испанская сторона пытается представить дело, будто бы что-то изменилось, но это не так. Все это крайне печально для нас. Райс нас пожурила, потому что есть за что.
Виктор Черецкий: Особую критику Соединенных Штатов вызывает политика Испании в отношении Кубы. Дело в том, что Мадрид не только поддерживает самые широкие экономические связи с Гаваной, вкладывая в кубинскую экономику крупные капиталы, но и наладил в последнее время широкое политическое сотрудничество с режимом Кастро. При этом кубинские диссиденты полностью игнорируются, а контакты с режимом выдаются за попытки уговорить руководство Кубы перейти к демократической форме правления. Министр иностранных дел Мигель Анхель Моратинос:
Мигель Анхель Моратинос: Испания защищает идеи демократии и свободы для Кубы и кубинцев. Мы ведем с Кубой плодотворный диалог в области прав человека. Мы и впредь будем работать, чтобы кубинцы могли эволюционировать и построить свободную и демократическую Кубу, о которой мы все мечтаем.
Виктор Черецкий: В отличие от Испании, американская дипломатия не считает, что режим Фиделя Кастро способен эволюционировать и сделаться демократическим, что путем диалога с Испанией он придет к пониманию необходимости уважать права человека. Кондолиза Райс заявила в Мадриде, что помощь Испании способствует продлению затяжной агонии диктаторского режима, который думает лишь о том, как продержаться у власти, ничего не меняя, и уж никак не о демократии. Политолог Сесар Видаль:
Сесар Видаль: Испанская политика в отношении Кубы – анекдотична. Кто поверит, что 80-летнего Кастро и его окружение можно перевоспитать в демократов? Это чистой воды демагогия.
Дело в том, что в Испании у власти сейчас находятся левые радикалы. Они идентифицируют себя с маргинальными латиноамериканскими режимами: Кастро на Кубе, Эво Моралеса в Боливии и Уго Чавеса в Венесуэле. Отсюда и разногласия Испании в отношении этих режимов с Соединенными Штатами и европейскими союзниками. Наши радикалы вроде бы и не замечают, что мир изменился, и что больше нет Советского Союза.
Виктор Черецкий: Если главный испанский дипломат Моратинос всячески пытается сгладить противоречия с Соединенными Штатами, то другие испанские деятели даже похваляются, что их страна фрондирует с самой Америкой. Первый зампред правительства Мария Тереса Фернандес де ла Вега:
Мария Тереса Фернандес де ла Вега: Правительство Испании не совпадает с правительством Соединенных Штатов в оценке многих явлений современности. Правда, мы разделяем идеи борьбы с терроризмом, сотрудничаем в экономической сфере и в вопросах безопасности. А наши расхождения во многих случаях касаются лишь методов работы. Куба в этом смысле является одним из примеров наших разногласий.
Виктор Черецкий: Разногласия между двумя странами касаются не только Латинской Америки и Ирака. Испания, к примеру, поддерживает экстремистские палестинские движения и резко критикует Израиль за нежелание немедленно отдать арабам Восточный Иерусалим. Дело дошло до того, что недавно Моратинос даже возложил ответственность на Израиль за вооруженное столкновение между ливанской армией и палестинской группировкой Фатх-аль-ислам. Эти обвинения вызвали недоумения у многих наблюдателей, поскольку даже сами участники конфликта на этот раз не заметили в нем «руки Израиля». Сесар Видаль:
Сесар Видаль: С Израилем произошло тоже, что и с Соединенными Штатами. В соответствии с традициями «холодной войны» для испанских левых Израиль является носителем зла на Ближнем Востоке, а борется он вовсе не с исламскими террористами, а со свободолюбивым народом Палестины. Истинное состояние вещей радикалов не интересует – идеология затмевает все. Антисемитизм - еще одна точка совпадения испанских левых с испанскими фашистами, правда, у последних он замешен на национализме.
Виктор Черецкий: Не так давно, один из ближайших советников испанского премьер-министра по внешнеполитическим вопросам посол Максимо Кахаль высказался за предоставление Ирану права развивать свою собственную ядерную программу. Правда, испанский МИД испугался реакции на эти слова всего цивилизованного мира и на следующий день бросился опровергать их: мол, советник высказал личное мнение и, вообще, его не так поняли. Между тем, главный иранский переговорщик Али Лариджани не раз отмечал, что именно в Мадриде он находит большее понимание, чем в какой-либо иной западноевропейской стране.
Расходятся испанцы с США и по афганской проблеме, хотя в Афганистане находится их воинский контингент. Но если послушать высокопоставленных испанских чиновников, то их военные, размещенные с учетом их низкой боеспособности в самых безопасных районах Афганистана, творят добро, а американцы – лишь зло: убивают невинных мирных афганцев. Министр обороны Испании Хосе Антонио Алонсо:
Хосе Антонио Алонсо: Мне очень нравиться высказывание о том, что в соответствии с решениями ООН в Афганистане следует завоевать сердца и умы местных жителей. А некоторые практикуют в этой стране «слепые» бомбардировки, жертвами которых становятся мирные жители, что не соответствует поставленной задаче.
Виктор Черецкий: На эти упреки ответила госсекретарь Райс в Мадриде, пояснив, что жертвы среди мирных жителей объясняются лишь тем, что террористы используют их в качестве живого щита. И хотя Вашингтон весьма сожалеет об этих потерях, ответственность за гибель людей лежит на террористах, а не на американских военных.
Что касается деятельности испанского контингента в Афганистане, то в прессу Испании попадает информация разве что об очередной раздаче военными карамелек афганским детям. А, к примеру, гибель испанского вертолета с 16 десантниками на борту, была объяснена, вопреки показаниям свидетелей, не нападением моджахедов, а сильным порывом ветра. Ведь в соответствии с официальной версией моджахеды в принципе не могли напасть на испанцев.
Любопытно, что критика в адрес Соединенных Штатов, проведение особой, отличной от остального западного мира, внешней политики, вовсе не означает, что испанские левые в какой-то степени стали ближе России. Наоборот, отношения между двумя странами также значительно охладились по сравнению с периодом, когда у власти были либералы, которые находили общий язык и с Вашингтоном, и с Москвой, и с Тель-Авивом. Сесар Видаль:
Сесар Видаль: Они занимают сейчас антироссийские позиции, потому что не могут простить нынешним российским властям исчезновение Советского Союза, который являлся для них идеологической опорой. Не секрет, что авторами самых злобных статей против России постоянно выступают в прессе лишь лица левой идеологии, близкие нынешнему правительству.
Виктор Черецкий: К примеру, в этом году Испания полностью игнорировала 30-летие установления дипотношений с Россией, в то время как для празднования аналогичного юбилея глава государства король Хуан Карлос, чья внешнеполитическая деятельность регламентируется правительством, лично посетил Венгрию.
Журналистам в Азербайджане приходится труднее, чем во многих других государствах постсоветского пространства.
Ефим Фиштейн: Директор московского Центра экстремальной журналистики и наш частый автор Олег Панфилов подготовил материал о положении азербайджанских журналистов, многие из которых подвергаются всевозможным преследованиям и даже подумывают об эмиграции из страны.
Олег Панфилов: Несколько дней назад на азербайджанском сайте «Дейаз» было опубликовано интервью с правозащитником Эльдаром Зейналовым, который усомнился в целесообразности бегства азербайджанских журналистов из страны. За последние две недели в азербайджанской прессе появилась информация о том, что несколько десятков журналистов намерены просить власти европейских стран об убежище. Один из журналистов решил получить убежище в России. Что происходит? Директор правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов и Эмин Гусейнов, руководитель Института свободы и безопасности репортеров, оба с нами по телефону из Баку.
Эльдар, почему вы считаете, что журналисты не должны бежать из стран?
Эльдар Зейналов: Страна в таком бедственном состоянии, что ее бросать просто преступно, особенно когда есть возможность работать. Конечно, есть люди, которым реально угрожает опасность. Но среди тех, кто встал в очередь на получение политического убежища, есть люди, которые вообще неизвестны в нашей стране своими публикациями, из газет, которые никому неизвестны. То есть один, два, три человека реально подвергаются опасности, остальные просто подключились к этому шоу. Возможно даже, принимая в расчет, что в результате этой шумихи им не дадут убежище. Те, кто просились в Россию, им уже отказали. Кто просится в Америку, видимо, будет тот же самый результат.
Олег Панфилов: Судя по всему, журналистам отказывают только потому, что в Азербайджане нет активных военных действий, нет жесточайшего тоталитарного режима и, по всей видимости, европейские структуры полагают, что журналисты недостаточно сами защищают свои права. И поэтому мой следующий вопрос к Эмину Гусейнову, руководителю Института свободы и безопасности репортеров. Эта организация была создана недавно и в отличие от многих других журналистских организаций в Азербайджане, их более пятидесяти, активно сейчас работает. Эмин, вы согласны с теми доводами, которые изложил Эльдар Зейналов?
Эмин Гусейнов: Эта кампания скорее всего носит показательный характер. Большинство журналистов просто подключаются к этой кампании не из-за того, что они хотят убежать из страны, а из-за того, что они хотят показать всему миру, насколько тяжело становится сотрудникам прессы в Азербайджане. Среди этих людей, безусловно, есть 20-30%, которые хотят получить статус политэмигрантов. Но большинство журналистов знают, что в принципе получить статус политэмигранта в Азербайджане в посольстве европейской страны невозможно. Для этого нужно технически выехать в эту страну или получать убежище в третьей стране. Что касается вашего тезиса о том, что в Азербайджане журналисты плохо себя защищают, я с этим согласен. У нас все еще слаба консолидация журналистского сообщества. Так, например, более двух третей известных редакторов, глав журналистских организаций буквально игнорируют или не посещают собрания, на которых вырабатываются и принимаются решения по защите журналистов. Но, как вы уже отметили, что у нас 50 журналистских организаций и из них две трети, о них ничего не слышно.
Олег Панфилов: Вопрос к Гейдару Зейналову: вы опытный правозащитник, много лет работаете в том числе руководителем правозащитного центра Азербайджана. У вас, наверняка, есть возможность или даже желание сказать о том, в каком состоянии находится независимая журналистика. Понятно, что в Азербайджане существует государственная пресса, существует государственное телевидение, которое скромно сейчас называют общественным телевидением. Но я бы хотел услышать вашу оценку относительно работы независимой журналистики. Насколько те причины, из-за которых против журналистов возбуждают уголовные дела и по которым их сажают в тюрьму, действительно реальны или это надумано властями?
Эльдар Зейналов: Начну с того, что наша журналистика действительно независима, только вопрос - от чего и от кого независима. Независима прежде всего от читательской аудитории. У нас очень маленький рынок рекламы и при том режиме, который сейчас в стране существует, размещать рекламу в оппозиционной газете едва ли кто-то из бизнесменов решится. Это будет себе дороже. Поэтому газеты выживают не за счет большого тиража или за счет подписки, а за счет спонсоров и, соответственно, зависят не от аудитории, а от спонсоров, выражают точку зрения спонсоров. И очень часто происходящие войны между самими средствами массовой информации, между журналистами отражают именно войну спонсоров. Это очень существенно. Потому что ситуация очень отличается от той, которая существовала до 2003 год. Физическая смерть Гейдара Алиева кое-что изменила и прежде всего изменилась правящая команда, она уже не такая монолитная. И аресты в 2005 году ряда министров правительства показали, что уже пошли внутренние репрессии, само собой, что это затрагивает часть средств массовой информации, которые спонсировались, допустим, теми же самыми арестованными министрами. То, что сейчас пошло в последние месяцы такое давление на журналистов – это именно начало предвыборной кампании олигархов, конкурентов Ильхама Алиева. То есть не только Ильхам Алиев начал предвыборную кампанию, но и его противники внутри правящей команды.
Олег Панфилов: Эмин, скажите, вы как руководитель организации, которая, во-первых, собирает информацию о нарушениях прав журналистов, во-вторых, почти каждый день делает какие-то сообщения и заявления, вы, наверняка, понимаете, что азербайджанская независимая пресса во многом оппозиционная и поэтому скандалы периодически происходят в связи с разными событиями, но прежде всего в связи с какими-то предвыборными кампаниями. Скажите, какие задачи вы видите в своей работе для того, чтобы изменить эту ситуацию, потому что все годы независимости Азербайджана независимая пресса была исключительно политизированной. Есть ли шансы того, чтобы в Азербайджане появилась воистину независимая пресса?
Эмин Гусейнов: Что мы можем сделать – это поднять проблему на международном и на общественном уровне, довести до общественности проблемы со свободой слова увеличиваются, объясняя, причины, почему это увеличивается. Мы так же пытаемся довести до сведения Запада, что пусть они не думают, что, обеспечив свои экономические интересы, они обеспечивают стабильность этих интересов. Потому что стабильность заключается именно в правовом и демократическом государстве. Что касается наших конкретных действий, здесь, я думаю, что до выборов мы должны прежде всего подумать, поработать не внутри Азербайджана, а попросить помощь у международного сообщества для формирования независимого информационного пространства. Я не думаю, что кучка газет информационных, которые выходят пять-шесть газет, средний тираж ежедневный составляет пять тысяч и общий ежедневно 30 тысяч, они могут повлиять и сформировать независимую прессу. По двум причинам: во главе некоторых не хотят стоять люди, которые не хотят независимой прессы, некоторые служат корпоративным интересам той или иной оппозиционной партии или той или иной личности. Как сказал Эльдар Зейналов, без наличия рекламного рынка, который власти уничтожили, с 96 года по 2007 год рекламный рынок в печатной прессе снизился почти что в десять раз, объем рекламы, и это показатель, что на этот рынок свободный бизнесмен никогда не вложит инвестиции в СМИ.
Олег Панфилов: Эмин, извините, но вы говорите о помощи европейских или международных структур в деле создания независимой прессы Азербайджана. Они могут помогать деньгами, они могут помочь оборудованием, они могут помощь, в конце концов, бумагой. Но люди, которые будут эту прессу, где вы их возьмете?
Эмин Гусейнов: Я с вами согласен. Я хотел бы уточнить, что единственная проблема – финансовая. Причем нужно создавать не какое-то печатное СМИ. В свое время Евросоюз принял решение о создании, помощи белорусской общественности в создании белорусского независимого телеканала, спутникового телеканала, который бы вещал на территорию Белоруссии. То же самое, я думаю, можно. В Азербайджане есть много желающих журналистов, которые могли бы, если бы знали, что будет толк от этого телеканала, на определенном временном участке люди работали бы просто как волонтеры. Два-три года этот канал мог бы работать исключительно на субсидии, которые тратились бы на технические нужды, как вы сказали, на оборудование и так далее.
Олег Панфилов: Эмин, спасибо за ваш ответ. Следующий вопрос я хочу задать Эльдару Зейналову и этот вопрос связан с тем, что недавно один из грузинских журналистов выиграл жалобу в Европейском суде по правам человека, жалобу, поданную против своего государства. Азербайджанские журналисты, которые любят жаловаться на притеснения, почему-то не используют европейские структуры для того, чтобы выяснять свои отношения с властью, хотя известно, что Азербайджан не является членом Совета Европы. Скажите, в чем причина?
Эльдар Зейналов: На самом деле жалоба журналиста - это не было первой жалобой против Грузии. Точно так же и неправильно говорить, что против Азербайджана журналисты не подавали жалобу. Подавали. Но проблема в том, что сама процедура жалобы в Европейский суд оказалась уязвимой. Намного более уязвимой, чем это кажется. Выясняется, что все жалобы поступают и суммируются, переводятся одним-единственным референтом азербайджанцем, который, наверное, после окончания контракта с Европейским судом собирается возвращаться в Азербайджан и занимать какую-то должность, какую-то работу. Естественно, что у него есть интерес какие-то политические чувствительные дела искажать. Если вы посмотрите статистику жалоб против Азербайджана, вы увидите, что до сих пор выигрывали практически только те жалобщики, дела которых уже попадали в фокус внимания Совета Европы, то есть те дела, которые просто торпедировать было невозможно. Складывается странная ситуация: вроде бы регион СНГ - это самый скандальный, самый склонный к жалобам регион Европы. Но в процентном отношении, например, жалоб из Азербайджана принимается в десять раз меньше, чем в среднем по Европе.
Вашингтон пересаживается на велосипеды
Ефим Фиштейн: В третью пятницу мая тысячи людей, живущих и работающих в Большом Вашингтоне, провели показательную акцию: добираясь в этот день на работу, личному автомобилю или общественному транспорту они предпочли велосипед. Акция выглядела особо актуальной в свете беспрецедентного роста цен на бензин. Рассказывает наш вашингтонский корреспондент Аллан Давыдов.
Аллан Давыдов: В нервозные утренние часы пик, среди безнадежно глухих автомобильных пробок только одна категория вашингтонцев выглядит самыми невозмутимыми. Это – велосипедисты. В трико из лайкры, в шортах и футболках, даже в деловых костюмах, но непременно – со шлемом на голове. 18 мая присутствие велосипедистов в столице США было особенно заметным. Потому что это был день массовой акции под названием «Велосипедом – на работу». Ее организовали Лига американских велосипедистов и Ассоциация велосипедистов Большого Вашингтона при содействии правительства Федерального округа Колумбия и ряда коммерческих организаций. Из 25 городских и пригородных кварталов в центр столицы проследовали 22 группы велосипедистов, иные из которых состояли из сотен человек. Ядро каждой группы составляли опытнейшие ездоки, которые по мере продвижения к центру города обрастали новичками, решившими подружиться с двухколесными машинами. Подобные мероприятия, популяризующие велосипед, проводятся в Вашингтоне уже 30 лет. Если в прошлогоднем заезде участвовало 6 тысяч вашингтонцев, то в нынешнем, по самым скромным оценкам – в полтора раза больше. Причем это были жители не только Федерального округа Колумбия, но и его пригородов, расположенных в штатах Вирджиния и Мэриленд. На всех маршрутах для них были организованы пункты промежуточной остановки – пит-стопы. Там выступали музыканты, разыгрывались призы и раздавались бесплатные легкие закуски. Велосипедисты, работающие в деловом центре Вашингтона, перед тем как разъехаться по рабочим местам, провели короткий митинг на Freedom Plaza - Площади свободы. Это угол Пенсильвания-авеню и 14-й стрит, в двух шагах от Белого дома. Здесь их, опираясь на седло собственного велосипеда, приветствовал 36-летний, атлетического телосложения мэр Вашингтона Адриан Фенти.
Адриан Фенти: ... и пусть это будет не последний день в текущем году, когда любой из нас поедет на работу на велосипеде. Спасибо всем, кто поддержал сегодняшнюю акцию.
Аллан Давыдов: Возглавляемая Адрианом Фенти городская администрация старается в меру возможностей поощрять вашингтонцев пересаживаться на велосипеды. Отвечает за эту программу городской администратор правительства Федерального округа Колумбия Дэн Тангерлини.
Дэн Тангерлини: Мы размечаем на дорогах полосы для велосипедистов, ставим на улицах новые стойки для велопарковки. В городе скоро вступит в действие программа проката велосипедов, разрабатываются новые веломаршруты. Транспортный поток в столице страны продолжает сгущаться, и все больше людей рассматривают велосипед как экономичное, экологически чистое и полезное для здоровья средство поездок на работу.
Аллан Давыдов: Тем временем собравшиеся на Freedom Plaza обмениваются впечатлениями от массового велозаезда по пути в офис. Согласно наблюдениям одного из участников, в этот день поток велосипедистов не уступал автомобильному.
Велосипедист: Сегодня велосипедом на работу едут тысячи людей. Все велодорожки забиты. Но все равно с двухколесным другом испытываешь меньше стресса, чем если бы ты ехал в автомобиле.
Аллан Давыдов: Многим горожанам, регулярно ездящим на работу и обратно, становится все более ясно, что, как альтернатива автомобилизму, езда на велосипеде попросту позволяет сэкономить уйму денег. Мужчина по имени Рэнди говорит, что увлечение велосипедом обходится ему практически бесплатно.
Рэнди: По-моему, люди редко задумываются о том, в какую копеечку им влетает езда на работу в автомобиле. Казалось бы, чего проще: вытащи из гаража старый велосипед, что-то в нем подкрути, смажь – и вот тебе практически бесплатный транспорт. Сейчас модно ругать высокие цены на бензин. Но почему только бензин? Не надо забывать, что автомобиль еще требует расходов на такие вещи, как страховка, налог на собственность, ежегодный техосмотр и перерегистрация, новые покрышки, ремонт и парковка. Я уже не говорю о вкладе автомобилистов в загрязнение атмосферы.
Аллан Давыдов: Для многих американцев велосипед – это также средство от гиподинамии
Мужчина: Я обычно доезжаю на велосипеде до станции метро, приковываю его там замком и спускаюсь в подземку. Но иногда, если хорошая погода, продолжаю крутить педали до офиса. Из Бетезды, штат Мэриленд, путь неблизкий. Это вносит заметное разнообразие в мой сидячий образ жизни.
Женщина: Я работаю в Арлингтоне. Это примерно девять километров от моего дома. Мой муж заставил меня преодолевать это расстояние на велосипеде – и очень правильно сделал! Мне нравится.
Аллан Давыдов: Подробнее рассказать о том, каково быть велосипедистом в американской столице, я попросил мою коллегу - корреспондента Радио Свобода в Вашингтоне Хезер Маер, которая несколько месяцев назад купила 18-скоростной горный велосипед и ездит на нем на работу. Хезер, когда вы впервые почувствовали, что пора заводить велосипед?
Хезер Маер: Я переехала в Вашингтон примерно год назад. И решила снимать квартиру поближе к работе. То есть, к Радио Свобода. В какой-то момент мне показалось, что я могу утром проспать и опоздаю на работу, до которой 15 минут быстрой ходьбы. Велосипедисты, стремительно проносившиеся мимо, подали мне идею о том, как быстрее добраться до бюро. К тому же у меня нет машины. А велосипед позволяет после работы объехать с рюкзачком несколько ближних и дальних магазинов. И уж конечно, когда смотришь на водителей, застрявших в дорожной пробке, еще больше убеждаешься в том, что машина не нужна.
Аллан Давыдов: Каковы ваши обычные веломаршруты в Вашингтоне?
Хезер Маер: Поскольку я относительно новый человек в Большом Вашингтоне, я еще не разведала всех мест для выездов на природу или все лучшие трассы для велотуризма. Пока в основном кручу педали в пределах городских границ. Кроме поездок на работу и в магазины, я использую велосипед для визитов к сестре - это полтора километра от моего дома. Но я уже приметила несколько живописных маршрутов вдоль реки Потомак, которые популярны у вашингтонцев. В моих ближайших планах - освоить эти трассы. Хочу также начать регулярно выезжать на центральный вашингтонский бульвар - Национальный Молл - на котором расположено множество великолепных памятников и музеев. Мой дядя, он тоже живет в Вашингтоне, предлагает мне освоить более дальние, пригородные маршруты, например, в музей Маунт-Вернон - фамильное имение первого президента страны Джорджа Вашингтона. Путь неблизкий - 25 километров, но велодорожка идет все время вдоль реки Потомак, и там есть на что полюбоваться. Это уже штат Вирджиния.
Аллан Давыдов: Согласно крылатому выражению, многие ограничивают свое представление об окружающем мире только «видом из окна персонального автомобиля». Скажите, Хезер, а как седло велосипеда способствует восприятию жизни?
Хезер Маер: Действительно, передвигаясь в автомобиле, видишь лишь малую часть того, что тебя окружает. Ездя на велосипеде, я то и дело кручу головой, любуюсь буйной зеленью на старых вашингтонских улочках. Здесь все цветет и благоухает, особенно в апреле-мае. Я также могу отчетливо слышать песни птиц, чего не дано водителям, особенно тем, кто ждет у светофора под рев мотора. Обычно, отъезжая от дома на велосипеде, я тут же определяю погоду на сегодня. Я знаю, что при ветре управлять велосипедом будет труднее. В солнечную погоду снимаю куртку и кладу в рюкзак. Автомобиль не заставляет работать все органы чувств в такой степени, как велосипед.
Аллан Давыдов: А как вы на себе ощущаете отношение представителей вашингтонских властей к велосипедистам?
Хезер Маер: Должна сказать, что очень болезненно реагирую на появление полицейской патрульной машины. Мне всегда кажется, что я нарушила правила уличного движения, и мне придется объясняться с полицией. Велосипедисты по сравнению с автомобилистами почему-то чаще поддаются соблазну проехать на красный свет. И я - не исключение среди них. Но мне кажется, что вашингтонская полиция, как правило, снисходительна к велосипедистам, хотя и беспощадно выписывает штрафы автомобилистам, превышающим дозволенную скорость или нарушающим правила парковки. Поначалу я опасалась, что меня обязательно оштрафуют за противозаконную езду на велосипеде по людным городским тротуарам. Но этого не происходит, даже когда я демонстративно проезжаю мимо полицейских; они только улыбаются. Я подозреваю, что вашингтонская полиция даже благодарна велосипедистам за то, что они не создают дорожных пробок.
Аллан Давыдов: Хезер, вы, я знаю, какое-то время жили и работали в Европе. Чем отличаются европейские города от американских с точки зрения привилегий для велосипедистов?
Хезер Маер: В таких европейских городах как Амстердам или Копенгаген велосипедисты имеют права, равные с правами автомобилистов и пешеходов. И там все общество уважает велосипедистов. В Праге - другая картина. Хотя у меня в Праге много друзей, регулярно ездящих на велосипеде, сама я избегала там этого делать, потому что чешские водители без уважения относятся к велосипедистам, как, собственно, и к другим автомобилистам. Друзья не раз предупреждали: ездя в Праге на велосипеде, ты должна полагаться только на саму себя. Вашингтон в этом смысле - где-то посередине между Амстердамом и Прагой. В американской столице я очень редко видела полосу, выделенную для велосипедистов. Кажется, всего на трех улицах. Хотя местные автомобилисты довольно дружественны и терпимы по отношению к велосипедистам, последние не защищены специальными законами, как в некоторых западноевропейских городах. Я регулярно посещаю вебсайты вашингтонских велоклубов, и почти все они призывают принять закон об усилении защиты прав велосипедистов.
Аллан Давыдов: Рассказывала моя коллега по вашингтонскому бюро Радио Свобода Хезер Маер, недавно освоившая велосипед как средство передвижения.
Эрик Гиллилэнд, исполнительный директор Ассоциации велосипедистов Большого Вашингтона, давно изучает проблемы, упомянутые Хезер. Он отмечает, что психологически велосипедисты не чувствуют себя в полной безопасности, если движутся по проезжей части дороги. Слева и сзади их подпирает автомобильный поток. Справа же всегда существует опасность внезапного открывания дверей автомобилей, припаркованных у обочины.
Эрик Гиллилэнд: Многим велосипедистам, особенно неопытным, кажется, что их оттесняют к обочине. Они ошибочно считают, что лучше уступить дорогу автомобилям, едущим у них за спиной. Но это не служит укреплению безопасности. Поэтому, прежде всего, им надо приучить себя при езде избегать зоны возможного открывания дверей припаркованных автомобилей и быть в этом смысле всегда начеку. Я всегда стараюсь убедить велосипедистов в необходимости вести себя на дороге на равных с автомобилистами и требовать к себе соответствующего отношения. Я говорю: просто вообразите себя таким же автомобилем, который лишь размером поменьше и движется помедленнее. Позиционируя себя таким образом в автомобильном потоке, вы будете лучше видимы, а значит – в большей безопасности.
Аллан Давыдов: Эрик Гиллилэнд добавляет, что любой начинающий или неуверенный в себе велосипедист может записаться на бесплатные курсы безопасной езды, которые финансируются возглавляемой им ассоциацией и Транспортным управлением Округа Колумбия.
Соединенные Штаты и по сей день остаются страной, в которой основным транспортным средством является не велосипед, а автомобиль. Однако, по данным Национальной ассоциации торговцев велосипедами, в 2005 году в стране продано 14 миллионов велосипедов для взрослых. Это всего на миллион штук меньше абсолютного рекорда продаж, уставленного в 1973 году, когда всемирный нефтяной кризис поднял цены на бензин. В этом году цены на топливо в США также близки к рекордным. По мнению экспертов, есть все основания прогнозировать дальнейший рост популярности велосипедов среди американцев.
