Ссылки для упрощенного доступа

«Не нужен нам берег турецкий…» (О моряках-перебежчиках в годы Второй Мировой войны)




Владимир Тольц: Рассказывают, что один старинный генерал прежнего времени не одобрял войн, потому что война "портит строй и пачкает мундиры". И, думаю, «мундиры» в данном контексте не надо толковать только лишь как воинские одежды. Все это вспомнилось в связи с темой нашей сегодняшней передачи. Речь пойдет о Второй мировой войне и побочных проблемах, порожденных ею для советской власти. Война, передвижения армий нарушили оболочку и внутренний порядок того замкнутого, герметичного режима и системы мировосприятия, которые Сталину и его команде удалось создать к концу 30-х годов. К тому времени советские вожди явочным порядком аннулировали пролетарский интернационализм 20-х, вернули в идеологию великодержавный патриотизм, закрыли границы, создали мифы о кишащем шпионами, гниющем обреченном капитализме, враждебном, конечно же, к которому советскому человеку лучше и не приближаться. Все так складно получалось… И тут - война. Не угроза войны, прекрасно вписывавшаяся в миф о враждебном окружении, а настоящая война, из-за которой у советских людей появилось больше возможностей изучить Запад, так сказать, в непосредственных ощущениях. А вот эти расширившиеся возможности в свою очередь одарили советскую власть весьма неприятными для нее последствиями.



Ольга Эдельман: В конце июля 1944 года на совещании у Микояна обсуждался вопрос, изложенный в специальной докладной записке наркома госбезопасности СССР Меркулова.



Меркулов - Берии, 12 июля 1944 г.


За последние годы участились случаи измены родине и попыток к измене со стороны отдельных моряков советских судов заграничного плавания Наркомморфлота, Наркомрыброма и других ведомств.


В 1942 году совершили измену родине 13 моряков, в 1943 году 16 моряков и за 6 месяцев 1944 года - 7 моряков. Кроме того, предотвращены 3 попытки к измене.


Материалы следствия по делам изменников и имеющиеся данные о поведении моряков советских судов за границей свидетельствуют о том, что советские моряки, находясь длительное время в американских и канадских портах, подвергаются там активному воздействию вражеской агентуры, профашистских и белогвардейских элементов. Эти элементы (особенно белоэмигранты) усиленно завязывают связи с советскими моряками, приглашают их на свои квартиры, поставляют им женщин, спаивают, привлекают в свои клубы, обрабатывают в антисоветском духе, склоняют к измене родине и оказывают содействие в этом.


Причиной, способствующей морально-политическому разложению части моряков и росту различных правонарушений, является слабость политико-воспитательной работы среди моряков в период их пребывания за границей. Моряки, находясь в иностранных портах, зачастую по два-три месяца (на ремонте судов, в ожидании комплектования экипажей вновь закупленных пароходов и т.п.) предоставлены сами себе. Проживая месяцами в гостиницах и пансионах, бездельничают, проводят время в кафе, ресторанах, дансингах, притонах. Отдельные моряки предпринимают по собственной инициативе бесконтрольные поездки по различным городам Америки, по разным поводам задерживаются полицией, попадают в госпитали и т.д.


Несмотря на большой штат работников Закупочной комиссии в портах США, должной заботы о моряках, об их занятиях и времяпрепровождении в период длительных стоянок судов за границей не осуществляется.


Посольские и консульские учреждения СССР, обязанные охватывать своим влиянием и заботой всех советских граждан за границей, надлежащего внимания морякам не уделяют и мероприятий, ограждающих советских моряков от воздействия враждебных профашистских элементов, не осуществляют.


Органами НКГБ СССР в течение 1942-1943 гг. при комплектовании судо-экипажей заграничного плавания не допущено к плаванию, как не внушающие политического доверия - 354 человека и удалено с судов заграничного плавания за враждебные проявления и недостойное поведение за границей - 204 человека.


Кроме того, в 1944 г. в процессе обмена мореходных книжек, отведено от загранплавания, только по Дальневосточному и Каспийскому пароходствам - 555 человек.



Ольга Эдельман: В деле есть справка о количестве дезертирств среди моряков загранплавания Дальневосточного пароходства - обратите внимание, эти данные вошли в справку Меркулова, но там речь шла не только об этом пароходстве. Так вот, по Дальневосточному пароходству: в 40 году бежал 1 человек, в 41 - четверо, в 42 - шестеро, в 43 четверо и трое за первое полугодие 44 года. Всего 18 человек, из них 5 принадлежали к командному составу. Плюс к тому, еще 5 попыток к дезертирству, то есть бежать не удалось, и в те же данные (что любопытно) включены и самоубийства. Самоубийц за эти годы оказалось 9, четверо из комсостава, пятеро рядовых. Но в справке есть еще данные о количестве судов, побывавших в иностранных портах, и общем контингенте моряков. В 40 году - 11 судов и 440 моряков, в 41 - 28 кораблей и 1120 человек экипажа, в 42 - уже 53 судна и 2385 человек, в 43 - 64 корабля, 3200 человек, наконец, за первое полугодие 44 года в иностранных портах побывало 152 советских корабля и 6840 моряков.



Владимир Тольц: Что кораблей больше - это естественно, ведь существовали отношения с союзниками, поставки по ленд-лизу, военные перевозки. Вы хотите сказать, Оля, что рост непропорциональный? Число беглецов с 41 года, с начала войны, составляло единицы, 4-6 человек за год, тогда как общее число моряков, прошедших через иностранные порты, выросло вшестеро.



Ольга Эдельман: Ну да, соотношение непропорциональное. И более того, 4 беглеца на 3 тысячи членов команды - это ничтожный процент, это, в сущности, не повод для беспокойства на государственном уровне. Тем более в годы войны, когда на полях сражений гибли сотни тысяч и многие тысячи числились пропавшими без вести.



Владимир Тольц: А тут беспокоятся о трех десятках беженцев. Отсюда и видно, как преувеличенно советские лидеры относились к тому, "что о нас подумают на Западе". В сущности, это был их миф, их специфическая тревога. Которую, кстати, на Западе научились неплохо использовать. Это был сильный рычаг давления на советский режим.



Ольга Эдельман: Вы знаете, я размышляю еще о других цифрах, названных Меркуловым - о числе моряков, которых не пустили за границу. Полтысячи моряков отстранили от загранплаваний как "не внушающих политического доверия", еще полтысячи не получили необходимых документов (впрочем, может быть это одни и те же люди?). Можно, конечно, говорить, что если бы их пустили, они бы все сбежали, и единицы дезертиров - это показатель качества работы органов НКГБ. Но гораздо вероятнее, что все эти люди оказались обиженными, сама власть превращала их в своих потенциальных недоброжелателей. Вообще, глядя на эти цифры, я не задаюсь вопросом, почему люди бежали. Скорее, непонятно, почему их бежало так мало?



Владимир Тольц: Вот об этом давайте спросим гостя нашей передачи историка Бориса Соколова. Действительно, Борис, это ведь весьма скромный процент, в чем тут дело?



Борис Соколов: Во-первых, бежать все-таки было не так просто. Надо учитывать, что за ними был надзор и на берегу, и на корабле. Кроме того, люди бежали чаще всего, не зная языка, в незнакомую страну. Не каждый на это решится сразу. Но то, что бежали, и хотя бы десятки человек – это тревожило руководство прежде всего с точки зрения, что это влияло на престиж Советского Союза за границей. Значит, получается, что люди бегут из социалистического рая, они предпочитают капиталистические страны, в которые они прибывали. Это был удар по советской пропаганде. Тем более это люди, которым фронт не грозил, они имели достаточно высокооплачиваемую, достаточно хорошую работу. Моряки загранплавания – это была относительно привилегированная работа. Если такие люди бегут – это негативно влияло на образ Советского Союза, поэтому это и беспокоило руководство. Потому что об этих побегах становилось известно и в странах-союзниках, и в нейтральных странах.



НКГБ СССР считает необходимым:


1. Восстановить на судах загранплавания институт пом. политов или ввести на этих судах должность освобожденного секретаря парторганизации, вменив ему в обязанность проводить политическую работу среди моряков, особенно в период пребывания их в иностранных портах. Обязать Крайком ВКП(б) Приморского края подобрать для этой цели опытных политработников.


2. Обязать посольства и консульства в США, Канаде и Англии специально заниматься прибывающими в иностранные порты советскими моряками, осуществлять заботу об их размещении, культурном обслуживании, времяпровождении и т.п.


В портах: Портланд, Сиэтль, Ванкувер, Филадельфия, Бостон, Нью-Кастль, Гулль, Лидс, где нет консульских аппаратов СССР - иметь консульских агентов, вменив им в обязанность обслуживать советские суда и осуществлять заботу о советских моряках во время их пребывания в портах.


3. Обязать Наркомморфлот, посольства в США, Канаде, Англии и руководство Закупочной комиссии в Америке, компактно размещать экипажи советских судов за границей (особенно ожидающих назначения на новые суда или окончания ремонта) и организовать для них занятия (тех. минимум, военную подготовку, политбеседы, лекции, изучение иностранных языков, экскурсии и т.д.), с тем, чтобы в основном заполнить их рабочий день, а также по возможности использовать их на ремонте своих судов.


С этой же целью иметь в портах, посещаемых советскими судами, специальных работников Наркомморфлота по кадрам, которые под руководством консульских аппаратов осуществляли бы практически эти мероприятия.


Считать необходимым, чтобы консульские аппараты предупреждали экипажи судов против завязывания связей с известными им профашистскими и подозрительными лицами.


4. Обязать капитанов судов строго соблюдать порядок отпуска в город только группами не менее 2-3 человек.


5. Поставить вопрос перед американскими и британскими властями о принятии действенных мер в отношении фашистских и белогвардейских элементов, ведущих вражескую работу среди советских моряков.


6. Войти с представлением в Правительства США, Англии и Канады о принудительном возвращении на советские суда всех дезертировавших с них моряков, как это установлено в отношении моряков, дезертировавших с английских судов.



Ольга Эдельман: А что с теми, кто остался за границей, потом было? Их выдали Советскому Союзу? Это вопрос к Борису Соколову.



Борис Соколов: Нет, навряд ли. Я не думаю, что их выдавали Советскому Союзу, скорее всего они там и оседали. Но это были единицы людей. Это же единицы были там. Это же не миллионы советских граждан, которые оказались в Европе в результате войны, в результате перемещения с оккупированных территорий, возврата которых действительно Сталин потребовал в Ялте и получил гарантию, что они будут возвращены. Эти моряки до всякой Ялты сбежали – это 44 год. Они ни под какие конвенции не попадали и там не было такого, чтобы была выдача.



Ольга Эдельман: То есть они могли просто остаться?



Борис Соколов: Они могли просто остаться, как-то натурализоваться, устроиться, может быть развестись с семьей. Может быть кто-нибудь из ни даже до сих пор жив, но тогда уже должен быть в мафусаиловом возрасте.



Владимир Тольц: Перечень мер, которые предлагал Меркулов, тоже очень характерный. Во-первых, конечно же, никогда и ни за что представители советской верхушки не скажут вслух, что бегут-то люди не от хорошей жизни. Там, конечно случались разные истории, не все дезертиры бежали по политическим мотивам. Притеснения непосредственного начальства, бытовые ссоры, наконец, то, что в СССР называли "аморальным поведением". Ну, понятно же, что моряков в заграничном порту тянуло-то все-таки не на политзанятия, были гораздо более сильные соблазны.



Ольга Эдельман: Но в целом, за любыми другими мотивами и поводами, все же просматривается не только желание остаться за границей, потому что там живется лучше, но и сказочное такое представление о прелестях "заграницы", преувеличенное, наивное.



Владимир Тольц: Совершенно верно. И во-вторых. Обратите внимание на манеру, привычку советского руководства, чинов госбезопасности, обращаться со своими гражданами как с детьми несмышлеными. Которых надо опекать, ограждать от дурных влияний, занимать чем-то, а не то набедокурят.



Ольга Эдельман: Возвращаясь к цифрам. Смотрите, какое количество сотрудников Меркулов предлагает занять надзором за моряками. И создать институт помполитов, и обязать сотрудников посольств и консульств. Это все ради 4-6 возможных беглецов в год. А ведь война, между прочим, большая часть здорового мужского населения на фронте. Откуда в стране ресурсы людей, из кого создавать всех этих помполитов?



Владимир Тольц: Проверенных, к тому же, и заслуживающих политического доверия. Да и полтысячи не допущенных к загранплаваниям моряков - тоже в общем-то большая роскошь для 44 года. Но вот еще, в-третьих. У Меркулова довольно фантастические представления о западных условиях, раз он предлагает "поставить вопрос перед американскими и британскими властями о принятии действенных мер в отношении фашистских и белогвардейских элементов". Советские вожди, не доверявшие западу и боявшиеся его, тоже представляли его себе, ну, скажем так, не вполне адекватно.



Ольга Эдельман: Сегодня мы говорим о том, как в 1944 году советское руководство забеспокоилось: участились случаи дезертирства советских моряков в заграничных портах. Впрочем, число беглецов на самом деле было ничтожно по сравнению с общей численностью экипажей, побывавших за границей.



Владимир Тольц: Мы, Оля, все обсуждали докладную записку наркома госбезопасности Меркулова. Давайте посмотрим, а что это были за люди?



Справка на Филонова Бориса Васильевича


Филонов, 1924 года рождения, русский, член ВЛКСМ. Кочегар Черноморского пароходства. Был направлен на перегон флота и назначен матросом 2-го класса на вновь принятый пароход "Генерал Черняховский".


Пароход "Генерал Черняховский" следовал из Штеттина в Черное море через Плимут, где имел стоянку. 2 мая 1946 г. Филонов в порту Плимут был отпущен на берег и в положенное ему время на судно не возвратился. 4 мая полиция сообщила, что Филонов был арестован в метро г. Лондона и 6 мая будет доставлен на судно. Полиция Филонова на судно не доставила. После вторичного запроса капитана о возвращении Филонова на судно представитель полиции заявил, что Филонов отказывается вернуться на судно и решил покончить с собой, о чем оставил на судне записку. При осмотре личных вещей Филонова была обнаружена записка следующего содержания: "На судно я больше не вернусь и прибыл в Англию с намерением остаться в Англии".


Отец Филонова, в прошлом бывший крупный судовладелец на Волге, бежал из Советского Союза и сейчас находится в Англии. Мать Филонова англичанка, при бегстве из Союза в Англию по дороге умерла.


[Приписка:] Своим рапортом капитан парохода "Генерал Черняховский" донес, что 7 мая в 15 часов 30 минут полиция доставила Филонова на борт судна, где Филонов был заключен в карцер. 19 мая, выйдя из пролива Дарданеллы, находясь три мили к порту от острова Мармора (Мраморное море) в 21 час 20 минут Филонов из карцера бежал и видимо выбросился за борт. Было решено повернуть судно на обратный курс для производства розыска. Приблизительно через 20 минут были услышаны крики о спасении, повернув судно на крики, последние усиливались, последний крик был близко от судна, похоже было, что человек захлебывается. На розыски была спущена шлюпка. Розыски результатов не дали. Предполагают, что Филонов утонул.



Ольга Эдельман: Здесь, наверное, существенно, что у Филонова отец был в Англии, и мать англичанка. Наверное, он рассчитывал найти родственников. Другой беглец, машинист Гаврилов, успел приобрести друзей среди союзников.



Справка на Гаврилова Тимофея Евстратовича.


Гаврилов, 1918 года рождения, уроженец Калининской области ... В 1935 году окончил школу машинистов Балтийского пароходства. С 1935 по 1938 год плавал машинистом и 3-м механиком парохода "Восток" в Ленинграде, а затем в Одессе; с 1938 по 1945 год служил в Красной Армии. Последние три года служил в 15-й авиабазе на перегоночной трассе самолетов Уэллен-Красноярск сержантом. По специальности механик по приборам.


В октябре 1945 года после демобилизации из Красной Армии поступил на службу в Дальневосточное пароходство ... 22 апреля 1946 года перед назначением Гаврилова на должность машиниста танкера "Эльбрус" Дальневосточного пароходства, был проверен Водным отделом МГБ, который никаким компрометирующим материалом на него не располагал. Характеристика о работе Гаврилова на пароходе "Плеханов" - положительная.


14 мая 1946 года во время стоянки танкера "Эльбрус" в американском порту Лонг-Бич, Гаврилов дезертировал при следующих обстоятельствах: будучи отпущенным в составе группы моряков на берег в порт Лонг-Бич, самовольно вместе с частью моряков выехал из Логн-Бича в Лос-Анжелос (за 35 миль), где отстав от группы, скрылся.


Установлено, что Гаврилов, отстав от группы моряков, зашел в один магазин, где через его владельца пытался связаться с губернатором или его помощником. Владелец магазина, желая помочь Гаврилову, связался по телефону с консулом Тумановым. Гаврилов, поняв, что разговор идет с консулом, который предложил передать трубку Гаврилову, написал "говорить нельзя" и испугавший последствий, выбежал из магазина.


При досмотре личных вещей Гаврилова обнаружен один нью-йоркский адрес с указанием номера почтового ящика, отпечатанный на машинке английским шрифтом. По заявлениям членов команды, Гаврилов рассказывал им, что служа в Красной Армии, обслуживал в качестве авиатехника авиатрассу американских самолетов, где общался с американцами.


Отец, мать и сестра Гаврилова проживали в Ленинграде, умерли во время блокады, брат убит на фронте. Больше родственников не имеет.



Ольга Эдельман: По сходной схеме - заручиться чьей-то поддержкой в стране, куда собирался бежать, - поступил капитан парохода "Тобол" Мстислав Гергилевич. Он в июне 44 года остался в Ванкувере, а в СССР его за это заочно осудили к высшей мере. На Гергилевича, поляка, уроженца Феодосии, в 42 году поступил донос, что он политически неблагонадежен. Он был снят с должности капитана теплохода "Маяковский", который тогда находился у берегов Ирана, отстранен от заграничных плаваний. Затем, как сказано в справке о нем, "в связи с прибытием в декабре 1942 года на теплоходе "Маяковский" в порт Владивосток лиц, подавших в свое время заявление о политической неблагонадежности Гергилевича, органами НКГБ вновь было произведено расследование", и в результате, как ни странно, Гергилевич был оправдан и ему разрешили заграничные плавания.



Владимир Тольц: То есть с запозданием, но выяснилось, что его оклеветали члены его команды.



Ольга Эдельман: Есть еще указания, что жена Гергилевича была репрессирована, осталось двое детей, 5 и 7 лет. Но неясно, когда это случилось. Как бы то ни было, после бегства Гергилевича было установлено, что уже будучи капитаном парохода "Тобол", он критиковал служебные инструкции, говорил, что инструкция о поведения советских моряков за границей их унижает в глазах иностранцев, "Иронически и с насмешкой относился к соцсоревнованию и ударничеству и запрещал таковые проводить на судне. Стенную печать считал склокой и ненужным мероприятием на корабле".



Владимир Тольц: Ну да, власти со свойственной им показной наивностью делали вид, что все беды от недостатков "общественно-массовой работы на судне". Но вот что интересно: когда Гергилевич успел приобрести связи в Ванкувере?



Ольга Эдельман: Он и его экипаж в Ванкувере посещали пивные, бары, клубы, где бывали русские эмигранты, моряки бывали даже у них в гостях. Был даже случай, когда один из членов команды взял у эмигрантов письма для нелегальной передачи в СССР.



Владимир Тольц: Смотрите, все эти истории как бы укладываются в схемы советских идеологов: нарушения дисциплины, недостатки политработы, родственники за границей, связи с врагами советской власти приводят к измене родине - ведь так трактовалось бегство за рубеж. Но вот еще один случай, где ничего такого не скажешь.



Справка на Федонюка Виктора Клементьевича, помощника капитана теплохода "Дмитрий Лаптев".


Федонюк, 1914 года рождения, уроженец г. Владивостока, украинец, член ВКП(б) с 1939 года, в ВЛКСМ состоял с 1932 года.


С 1929 по 1936 года Федонюк плавал на судах морского флота учеником и матросом, с 1936 по 1942 год служил в Черноморском Военном флоте. Участник защиты г. Керчи, в качестве командира взвода и командира группы разведчиков. В 1942 году после ранения демобилизован и возвратился во Владивосток.


В 1942 году работал инструктором Политотдела Дальневосточного пароходства, после ликвидации Политотдела плавал 4-м пом[ощником] капитана парохода "А.Суворов" ...


В 1944 году Федонюк был отведен от загранплавания Водным Отделом НКГБ, после чего работал матросом и младшим пом. капитана на судах каботажного плавания, при отходе их в загранрейсы снимался и переводился на каботажные суда, на этой почве в 1944 году пытался покончить жизнь самоубийством - путем отравления.


В 1945 году Федонюк был направлен в арктический рейс без захода в загранпорты, прошел до Архангельска ... В декабре 1945 г. при выходе из Мурманска в Гданьск, Федонюк был завизирован Водным отделом МГБ Мурманского бассейна. Во время пребывания в Штеттине Федонюк отличался плохой дисциплинированностью и склонностью к панибратству с экипажем, чем подорвал свой авторитет как 3-й помощник капитана. Бывший зам. нач. по кадрам Морагентства в Штеттине т. Ульшин был предупрежден о недостойном поведении Федонюка и необходимости срочного откомандирования его в Союз. Несмотря на это, т. Ельшин выдал путевку Федонюку на пароход "Дмитрий Лаптев", следующий из Штеттина в Одессу через Гибралтар.


4 апреля 1946 г. в порту Гибралтар ... Федонюк, будучи отпущен на берег до 17 часов, вернулся на судно лишь 5 апреля утром. 6 апреля, пользуясь отсутствием капитана на судне, Федонюк взял рабочую шлюпку под предлогом поездки на близ стоящий пароход "Донец" и отправился на берег. К моменту отхода судна из Гибралтара 9 апреля 1946 г. Федонюк не вернулся.


Отец Федонюка работал боцманом и помощником капитана портовых катеров, умер в 1936 году. Во Владивостоке имеет брата и сестру, в г. Тамани - жену и сына.



Владимир Тольц: История Федонюка - пример тщеты усилий советских партийных идеологов и гебистов. Он же партийный, герой-фронтовик, более того, инструктор Политотдела. Никакая политграмота и партийность не помогли. Конечно же, служебную карьеру этому человеку сломали сами гебисты, запретив (в справке не сказано, почему) ему загранплавания, поставив его в унизительное положение. Из помощника капитана он стал плавать простым матросом, перед загранрейсами его снимали с корабля - кому такое понравится? Вообще многих своих врагов советская власть создавала себе сама.




XS
SM
MD
LG