Сегодня, в Международный день беженцев, ингушские переселенцы продолжают требовать у властей Северной Осетии возвращения в места своего прежнего проживания.
13 июня окончательно перестало существовать стихийное поселение беженцев у поселка Майское Пригородного района Северной Осетии. Судебные приставы вывезли из поселка последнее имущество шести семей, которые до последнего момента отказывались покидать поселок. На месте, где еще недавно проживало более 200 семей ингушских беженцев, теперь - пастбище. Таким образом, на сегодня, по официальным данным, все беженцы, потерявшие жилье в результате осетино-ингушского конфликта 1992 года, либо возвратились в места прежнего проживания, либо получили земельные наделы в поселке Новый Северной Осетии. План полпреда президента России по Южному федеральному округу Дмитрия Козака по ликвидации последствий осетино-ингушского конфликта может считаться полностью воплощенным в жизнь.
Номинально это событие кладет конец осетино-ингушскому конфликту 1992 года. На деле ситуация иная. Часть ингушских беженцев продолжает настаивать на возращении в места прежнего проживания. Главная мотивация этого требования – возврат к родным очагам, где похоронены их предки. Эксперт Московской Хельсинкской группы по Северному Кавказу Асланбек Апаев считает, что число ингушских беженцев, требующих возврата в свои родные дома, весьма велико: «Как только они слышат, что митинг есть, голодовка есть, они сразу подключаются туда. Они просто не проинформированы. Телевидению, радио, газетам запрещено говорить об этом, поэтому они не в курсе. Только, как говорится, народная передача, и все».
13 июня, в день выселения последних ингушских беженцев из поселка Майское, пятеро ингушей-беженцев объявили в Назрани голодовку в знак протеста против действий североосетинских властей. Голодовка закончилась в тот же вечер после того, как главный федеральный инспектор по Ингушетии Трубицын пообещал им разобраться в вопросе.
Власти Северной Осетии наотрез отказываются выполнять требования ингушских беженцев. По официальной версии, часть сел, куда хотят вернуться ингуши относится к водоохраной зоне, куда заселение людей запрещено. В другой части сел царит «неблагоприятный морально-психологический климат», другими словами это – села, где в 1992 году шли сильные бои и где появление ингушей может, действительно, спровоцировать новые столкновения.
Отношения между осетинами и ингушами до сих пор оцениваются экспертами как очень напряженные и сложные. Асланбек Апаев, который работает с ингушскими беженцами, считает, что кто-то просто стравливает два народа: «Кому-то это выгодно. Тут народ-то не причем. Вот они все время – Осетия, осетины… Я им стараюсь все время вдалбливать: не осетины. Вы, наверно, забыли, что в 1992 году подавляющее число ингушей благодаря именно осетинам были спасены. Ну, сейчас более-менее получается, что власти Осетии и ЮФО».
Апаев говорит и о бездействии ингушских властей: «Они абсолютно не хотят вмешиваться. Абсолютно никаких действий! Наверное, Москва не разрешает».
Всего, по официальным цифрам, около 30 тысяч ингушей стали беженцами в результате осетино-ингушского конфликта.
