Евгения Назарец : Тема выпуска – выплаты по обязательному автострахованию за ущерб здоровью. Пострадавшие не знают - сколько просить, страховщики не знают - сколько платить. Представители страховых фирм Урала хотят навести порядок сначала в своем регионе.
Крупнейшие страховые компании Екатеринбурга инициировали создание рабочей группы для выработки методики расчета и выплаты ущерба здоровья пострадавшим в дорожных авариях. Закон «Об обязательном страховании автогражданской ответственности предусматривает выплаты на лечение и реабилитацию». На практике единый механизм расчета отсутствует. Подробнее о том, что заботит в этой ситуации сами страховые компании, мы узнаем от наших гостей. Это заместитель генерального директора одной из страховых компаний Екатеринбурга Николай Игошин и руководитель Ассоциации региональных медицинских страховщиков «Территория» Максим Стародубцев.
Сейчас «Время за рулем» продолжают автоновости. У микрофона Павел Константиновский.
Павел Константиновский : За первые шесть месяцев этого года в России произошло почти 100 тысяч ДТП - это на 10 процентов больше, чем за аналогичный период прошлого года. «Зарегистрировано 99 тысяч ДТП, в которых погибли 14 тысяч человек и 123 тысячи получили ранения", - сказал представитель МВД. Он также отметил, что в настоящее время неэффективна система организации прибытия на место происшествия и оказания помощи пострадавшим.
К 2011 году все производимые в России автомобили будут оснащаться приемниками навигационной системы ГЛОНАСС. Об этом заявил заместитель министра транспорта Евгений Москвичов на заседании коллегии Минтранса. К этому времени промышленность должна освоить массовое производство приемников ГЛОНАСС для автомобилей. Ориентировочная стоимость такого приемника составит 200 долларов, то есть на конечной цене автомобиля это новшество отразится не сильно. Однако за пользование системой придется платить абонентскую плату. Пока прогнозируемая стоимость годового использования навигации оценивается в 10 долларов для одного автомобиля, это примерно на уровне европейских стран.
В Казахстане не будут вводить запрет на эксплуатацию автомобилей с правым рулем. МВД республики отзывает из парламента соответствующий законопроект. Казахстан с 1 января запретил ввоз в страну праворульных машин. Соответствующее решение принял глава республики. В МВД запрет объясняли участившимися ДТП с участием таких авто. С 2010 планировалось запретить их эксплуатацию. Однако, как сообщил РИА-«Новости» пресс-секретарь ведомства Багдад Кожахметов, после введения запрета количество аварий, совершенных по вине водителей праворульных автомобилей, значительно снизилось.
Москва проектирует дороги второго уровня, сообщает ИТАР-ТАСС. Столичные власти создали рабочую группу для подготовки пилотного проекта прокладки дорог по крышам домов. Сама идея родом из Германии, архитектурно-планировочная концепция принадлежит баварской фирме «ШтрассенХауз". Это название при попытке перевести на русский язык совмещает в себе слова "дорога" и "дом". Проект автодорог второго уровня был представлен Мосгордуме в конце прошлого года. В основе проекта подобных автострад лежит концепция «дорога-дом», объединяющая функции жилого дома, эстакады и гаража. Дороги будут пролегать на высоте 12- 13 метров , что соответствует пятому этажу здания. Для гашения вибраций будут применять специальные рессоры, выхлопные газы будут удалять специальными трубами, после чего обрабатывать в нейтрализаторах. Для акустического комфорта дороги будут обнесены специальными шумоподавляющими экранами.
В Екатеринбурге побывали участники автопробега «Дорогу справедливости». На своем пути колонна останавливалась также в Нижнем Новгороде, Казани, Уфе и Челябинске. «Дорога справедливости» - это автопробег на отечественных машинах. 26 водителей УАЗов, «Шеви Нивы» и «Газели» не просто катаются по городам России. Их цель – помочь решить проблемы каждого конкретного региона. Основные из них - состояние ЖКХ, развитие промышленности и сельского хозяйства, поддержка социальной сферы. Но главное – привлечь федеральных чиновников к российскому бездорожью. Автопробежцы побывали уже в шести регионах. Особенно понравились дороги в Казани, чего, к сожалению, нельзя сказать о Екатеринбурге, рассказал руководитель автопробега Павел Гришин.
Павел Гришин : Очень плохо, на мой взгляд, отрегулирована работа светофоров, то есть очень часто нельзя повернуть – либо идет с нарушением, либо надо ждать, пока поток пройдет. А поток очень плотно идет.
А про качество, что я могу сказать? Слава богу, что мы едем на отечественном автопроме, на наших УАЗиках. Мы и по бездорожью можем ехать. А так в целом дороги у нас, конечно, мягко говоря, не очень.
Павел Константиновский : Автопробег стартовал 11 июня в Москве на Пушкинской площади. Маршрут, в который должны войти 11 российских городов, завершится в Барнауле.
Евгения Назарец : Выплаты на лечение и реабилитацию, предусмотренные в Законе «Об обязательной автогражданской ответственности» должны стать реальными. Отработать на региональном уровне единый механизм таких выплат предлагают крупнейшие страховые компании Екатеринбурга. В случае успеха эксперимента, они не исключают возможности распространения своего опыта на российском уровне. Подробности у екатеринбургского корреспондента Радио Свобода Ирины Мурашовой.
Ирина Мурашова : Создать рабочую группу для выработки методики расчета и выплаты возмещения ущерба здоровью пострадавших в дорожных авариях хотят екатеринбургские автостраховщики. Всё это предусматривает действующий уже четыре года Закон об обязательном страховании автогражданской ответственности, но на практике в своих отдельных частях он не действует. С «железом» всё стало более-менее ясно, а вот со здоровьем – нет, поясняет гендиректор страховой компании Александр Меренков.
Александр Меренков : Сегодня, если пострадала машина, то есть человек приезжает и пишет заявление в страховой компании, идет в экспертизу, ему считают стоимость ущерба. После этого он либо получает деньги на руки, либо идет, ставит машину в автосервис, деньги проплачиваются туда. Все понятно. Хватает, не хватает денег – это второй вопрос. А вот по медицине ситуация следующая. Человек попадает в ДТП, попадает в больницу, а потом приходит в страховую компанию, а ему говорят – извините, пожалуйста, а сколько вам заплатить. Он говорит – а я не знаю. Ему говорят – вы скажите, сколько вам заплатить, а мы после этого будем обсуждать – столько или не столько.
Ирина Мурашова : Председатель совета директоров другой страховой компании Владимир Климин подчеркивает, что решать, как оценить ущерб для здоровья и стоимость реабилитации, - непростая задача.
Владимир Климин : Если мы с вами или кто-то из наших знакомых родственников или вообще граждан попадает в дорожно-транспортное происшествие с ущербом здоровью, то на сегодня государство платит через Фонд обязательного медицинского страхования определенную составляющую. Этой составляющей, первое - не хватает. Второе, реабилитация после травм, какие-то сложные операции, которые не входят в программу госгарантий, на сегодня выплачиваются из кармана гражданина. Нет других источников. Самое сложное – это последствия. Человек может физически не пострадать, а психологически это может вызвать через неделю инфаркт миокарда, например. Кто это оценит?
Ирина Мурашова : Оценивать ущерб для здоровья и стоимость реабилитации после ДТП должна независимая экспертная группа, комиссия, структура, совет – название не важно. Главное, что легитимность и качество решений будут несомненны для всех – и для граждан, и для судов, и для страховщиков, и для больниц, и не станут подвергаться сомнениям. Хотя гендиректор страховой компании Александр Меренков согласен, что все по-разному оценивают свое здоровье.
Александр Меренков : Приведу аналогию с «железом». Слава богу, там за 4 года уже отработали. Опять же восстановление автомобиля после ДТП для каждого человека это тоже категория философская. Потому что машина в России – это больше, чем машина. Для мужчин – это любимая женщина, для женщины – подруга. Соответственно ситуация, если ты ее стукнул и поцарапал, на лице любимой женщины появилась царапина. Значит, надо срочно ее каким-то образом привести в порядок. И здесь проблема в чем? Тоже категория философская. Но когда есть некие стандарты, их точно также обсуждали в самом начале, то есть определили, что будут усредненные стандарты – что такое «восстановить». Второе – будет алгоритм – как рассчитать, сколько нужно на выход на эти стандарты. И вот сейчас уже Государственная Дума и правительство начинают улучшать стандарты, алгоритмы. Но сначала что-то должно быть.
Ирина Мурашова : Переложить финансовую нагрузку с пострадавшего на страховую компанию предлагают авторы идеи. Они обещают, что ОСАГО после этого дороже не станет, потому что медицинская составляющая в тарифе на обязательное страхование автогражданской ответственности уже есть. Нет только механизма этих выплат – понятного и прозрачного. Поэтому сейчас пострадавшим после больницы приходится ходить по судам. После разработки порядка выплат можно будет ограничиться визитом в экспертное бюро и страховую компанию, - считают екатеринбургские автостраховщики. «Надо торопиться», - предупреждает Александр Меренков.
Александр Меренков : Сейчас муссируется вопрос о том, чтобы увеличить размер выплат по жизни и здоровью, убрать эти ограничения. Сделать, допустим, 240 на каждого пострадавшего или 160. Изменения пока еще неизвестно какие будут, но увеличить. Опять, так как механизма нет, это опять начнется перетягивание одеяла. Вы заплатили мало, вы заплатили много.
Ирина Мурашова : Систему надо упорядочить, считают екатеринбургские страховщики. В начале июля они представили свои разработки комитету по автострахованию при законодательном собрании Свердловской области. Для начала они хотят реализовать свою идею в Свердловской области с помощью законодателей и рабочей группы, в которую войдут юристы, врачи, судмедэксперты, экономисты, сами страховщики и другие специалисты. Если на практике предложение окажется успешным – удобным для всех, если оно привлечет дополнительные деньги в здравоохранение, и так далее, его попытаются реализовать и на российском уровне. Тем более что разнообразные улучшения ОСАГО уже готовы лоббировать некоторые федеральные партии. Актуальную тему разработки механизмов по порядку возмещения ущерба здоровью пострадавших в автоавариях они вряд ли пропустят.
Евгения Назарец : Все вот так плохо? Одни не знают, сколько просить, а другие не знают, сколько платить?
Николай Игошин : На самом деле неплохо. Просто проблема заключается в том, что единого алгоритма, который существовал бы на всей территории Российской Федерации, не существует. Кроме того, пострадавшие, вообще, граждане Российской Федерации не всегда знают законодательство. В данной ситуации переплетаются в единое целое не только законодательство об обязательном страховании автогражданской ответственности, но и Закон «Об обязательном медицинском страховании» и так далее. Все это нужно в совокупности понимать, знать и применять. К сожалению, не все это могут, не все это могут сделать быстро, оперативно, а самое главное качественно. Итогом этого получается, мягко говоря, мытарство. Причем это мытарство, как страховых компаний, так и пострадавшего, потому что страховщик обязан выплачивать в соответствии с законодательством, а законодательство несколько не утвердило эти алгоритмы, а пострадавший желает быстро получить эти деньги.
Евгения Назарец : Максим Ардалионович, с вашей точки зрения, в чем основная суть этой проблемы? Чем она особенно болезненна?
Максим Стародубцев : Я согласен с коллегой в том, что основная проблема, действительно, неотработанность и противоречивость нашего законодательства. Допустим, по законодательству об обязательном медицинском страховании практически любая медицинская помощь, которая должна быть оказана человеку, должна быть оказана качественно, всеобъемлюще и бесплатно. Хотя, на самом деле, мы сталкиваемся с тем, что подавляющее большинство лечебных учреждений, особенно, за более или менее качественную помощь начинают требовать деньги. Но противоречия между требованием денег, бесплатным характером декларированной помощи обязательного медицинского страхования и необходимостью компенсировать затраты, которые возникают после дорожно-транспортных происшествий, это серьезная проблема.
Но есть и другая проблема, про которую совершенно справедливо говорили. Дело в том, что медицинский ущерб очень сложно оценить. Очень часто медицинский ущерб является отдаленные последствия, которые можно оценить только на протяжении какого-то длительного срока.
Евгения Назарец : Мне кажется, немного необычным то, что инициатором всего этого процесса – совершенствования законодательства – выступают не потребители этих услуг, собственно, пострадавшие люди, а страховые компании. Если неизвестно, как платить, то платить приходится не так много, как хотелось бы пострадавшему, и как нужно. Страховой компании всегда выгодно не платить, чем платить.
Николай Игошин : Не согласен, что страховой компании всегда выгодно не платить. Эта точка зрения, наверное, оппортунистическая.
Евгения Назарец : Моя в данном случае.
Смех в студии
Николай Игошин : На сегодняшний день мы говорим о страховании как о бизнесе. В данной ситуации законодатель обязал, с одной стороны, не только получать взносы, но и выплачивать. Мы заинтересованы в том, чтобы выполнять свои обязательства. Но при этом выполнять их не только оперативно, но и качественно. А для того, чтобы и время, и качество совместить в одном едином порыве, скажем так, нам необходимы какие-то алгоритмы действий. А их, к сожалению, пока недостаточно.
Евгения Назарец : Максим Ардалионович, вам есть, что произнести со словом «выгода» применительно к страховым компаниям в этой ситуации?
Максим Стародубцев : Я, как человек, в общем-то, к ОСАГО относящийся исключительно как потребитель, обязательное медицинское страхование, слава богу, отдалено от ОСАГО законодательно, я могу сказать следующее. Конечно, на мой взгляд, для ОСАГО, по большому счету, действительно нужна ясность во всех этих отношениях, иначе… ОСАГО итак уже мягко говоря, население недолюбливает.
Евгения Назарец : А обязательное страхование разве долюбливает население?
Максим Стародубцев : Проблемы здесь схожие. Люди не знаю ни своих прав, очень большое противоречие в законодательстве. В обязательном медицинском страховании столько проблем, что тут я могу говорить долго.
Евгения Назарец : Не надо! Мы сегодня про автомобильное говорим.
Николай Игошин : Вообще, нужно добавить, что закон об ОСАГО носит социальный характер. И хотим мы этого или не хотим, он касается всех слоев населения. На сегодняшний день мы должны сделать так (мы – это не только страховщики, но это в том числе и государство), чтобы удовлетворенность требованиям закона было у всех слоев населения.
Евгения Назарец : Насколько велика эта проблема по объему выплат и по количеству пострадавших? Это большую часть занимает? Почему это стало головной болью, или просто есть какие-то прогнозы на то, что эта ситуация будет развивать неблагоприятно?
Николай Игошин : Сказать, что занимает большую часть, сказать, наверное, нельзя. Все равно на сегодняшний день ОСАГО касается в большей степени ущерба, связанного с транспортом либо с имуществом. Мы всегда помним, что жизнь человека бесценна. И оценить либо сравнить три машины, либо одна жизнь человека, либо царапина как-то между собой связать их невозможно. Проблема заключается в том, что люди все больше стали принимать условия обязательного страхования. На сегодняшний день надо сказать, что автомобилисты научились пользоваться законом, но только в части «железа».
А если говорить про возмещение жизни и здоровья, к сожалению, пока первый этап у нас еще идет. Люди начинают знакомиться. Соответственно, чтобы было с чем знакомиться, чтобы не было неправильного обучения, мы заинтересованы в том, чтобы алгоритмы были созданы на первом этапе. Вот для этого мы и инициируем эти мероприятия.
Евгения Назарец : Правильно ли я понимаю, что поскольку выплаты по ОСАГО, по ущербу здоровью недостаточны по объему? Достаточно сложно определить именно размер, в деньгах выразить ущерб здоровью, особенно если имеются отдаленные последствия. Это в дальнейшем этот человек, даже если он какие-то выплаты по ОСАГО получил, оказывается на шее у других медицинских страховщиков уже.
Максим Стародубцев : Да, совершенно верно. И доработка медицинской ответственности ОСАГО является именно для ОСАГО, возможно, определенной бомбой замедленного действия. Количество людей только утративших здоровье, утративших трудоспособность, утративших какие-либо социальные функции, растет. Возникает определенное недовольство. Почему мы получили ущерб жизни и здоровью благодаря дорожно-транспортному происшествию, возможно, даже не можем найти виновного или виновный не определен? Зачем тогда ОСАГО? «Железо» мы починили, а человек потом лечится пожизненно. Забирает деньги из обязательного медицинского страхования.
Николай Игошин : На сегодняшний день мы смотрим на прогрессивное страхование, которое у нас есть за рубежом. Страховщики России делают определенные выводы. Я абсолютно согласен с Максимом в том плане, что, может быть, мина замедленного действия такое название резковатое несколько, но по сути своей оно правильное.
Евгения Назарец : Что касается потребителей. Что им необходимо на данном этапе знать про ОСАГО применительно к компенсации вреда здоровью? Пример, если возможно, конкретный приведите.
Николай Игошин : Смерть человека. Какой гроб вы будете покупать близким – за 5 тысяч рублей, за 3 тысячи рублей, за 50 тысяч рублей?
Евгения Назарец : Среднее арифметическое вывести?
Николай Игошин : А среднюю арифметическую вывести невозможно. Потому что средняя арифметика подразумевает под собой еще и количество. Не знаю, какая арифметика здесь приемлема. Во-вторых, закон носит социальный характер. Поэтому мы должны обеспечить покрытие всех затрат. Я могу на сегодняшний день затратить одно количество, а мой сосед может затратить другое количество денежных средств. Что мы должны компенсировать? Каждому свое? Вопросов много возникает. Я считаю, что должны быть просто определенные не то, чтобы ограничения, а алгоритмы, которые понятны были бы всем. Я, как потребитель, твердо знаю, что мне страхования компания возместит ущерб в связи со смертью моих близких родственников такую-то сумму или по такому-то алгоритму. Я хочу сделать по-другому. Это будет за мой счет, но я это осознаю на первом этапе. А когда все это происходит, осознание на момент получения возмещения, сам по себе негатив резко растет. Чтобы этого негатива не было, мы должны изначально проговорить – господа, вы можете делать все, что угодно, но в соответствии с законодательством, вы получаете раз, два, три. Все остальное, что сверху, это за ваш счет.
Максим Стародубцев : У меня менее фатальные примеры, но, на мой взгляд, более жизненные. Дело в том, что очень часто при дорожно-транспортном происшествии происходит скелетная травма, которая требует необходимого и эндопротезирования, штифты и прочее, и прочее. В лечебных учреждениях обычно существует как минимум две градации: одна – советская, простите, российская, а другая – импортная. Те, которые вроде бы как входят в программу государственных гарантий, и те, которые идут как бы сверх программы. Естественно, те, которые идут сверх программы, они гораздо более эффективные. А так как мы сталкиваемся в основном с молодым трудоспособным населением, которое хочет восстановить себя, им нужно более качественные приборы. Человек должен, в том числе и его родственники, четко знать, что определенный объем финансов на лечение они получат. Это очень важно – знать, сколько дополнительно денег именно для компенсации здоровья, человек будет иметь.
Николай Игошин : Еще существует третье направление, если мы говорим по лечение, - это реабилитация.
Максим Стародубцев : Да, да, да.
Николай Игошин : Куда человек должен поехать – в санаторий, который находится рядом с городом в этом же регионе, но который дает в принципе возможность реабилитироваться, либо в санаторий, который находится за границей. Глобально этот выбор тоже должен кто-то сделать.
Евгения Назарец : Сейчас Ирина Мурашова с обзором некоторых автомобильных изданий.
Ирина Мурашова : Недавний визит президента России на ВАЗ всколыхнул угасшие было надежды на возрождение отечественного автопрома. «За рулем» вспоминает, что руководители высшего ранга не так часто посещают Тольятти - в 1986 году Михаил Горбачев призвал вазовцев стать законодателями мировой моды, в 1994 Борис Ельцин посадил во дворе предприятия дерево, наконец, в этом году Владимир Путин лично опробовал “Калину”. Прогресс в среде политиков очевиден. «А судьба национального автопрома – нет!» - заключают журналисты. Сотрясение воздуха проектами вселенского масштаба реально сопровождается снижением продаж. 15 лет назад весь авторынок страны был “нашим”, а по итогам 2007 года за отечественными марками останется лишь 30 процентов.
Есть, конечно, марки автомобилей, у которых продажи в России намного ниже вазовских. Только владельцы этих машин считают (и небезосновательно), что являются обладателями эксклюзивных авто. Но даже у таких эгоистов есть повод объединиться – иронизирует «Коммерсант-автопилот».
З наменитой марке «Феррари» исполняется 60 лет, и Москва провела свой этап празднования юбилея. У автопробега была безупречная логика: он стартовал на Красной площади и завершился в престижной Барвихе.
«Колеса» предлагают сесть за руль не роскоши, а средства передвижения. Точнее, средства укатывания асфальта. В разгар сезона дорожных работ, журналисты осваивают спецтехнику - самый культовый и приметный ее вид – дорожный каток. Управлять катком не так просто, как может показаться. Уже сам размер и вес машины внушительны – более 12 тонн. По прямой двигаться несложно: выставил скорость и ползи себе потихоньку. Но когда надо маневрировать, появляются трудности. Надо учиться правильно чувствовать габариты машины.
Эксперт.Ру обращается к недавно принятым поправкам в Кодекс об административных правонарушениях. Ужесточены санкции за нарушения Правил дорожного движения. Закон осталось лишь подписать президенту. Одним из самых серьезных нововведений стало увеличение с 1,5 до 5 тысяч рублей штрафа за управление автомобилем лицом, лишенным водительских прав. Кроме того, впервые за это правонарушение предусматривается арест на срок до 15 суток. Тем, кто превысит скорость на 60 и более километров в час, придется выплатить 2–2,5 тысячи рублей, либо расстаться с правами на срок до полугода.
Типичная причина столичных ДТП, свойственная москвичам, - самоуверенность, пишут "Известия". Издание составило список автоаварий, характерных только для российской столицы. Водители на автомобилях с автоматической коробкой передач, перепутав положение рычага, въезжали задним ходом в торговые ларьки, светофоры и фонарные столбы. Другой случай. Девушка въехала на своей машине в витрину бутика. Загляделась на роскошную витрину соседнего магазина и не успела затормозить. "Дуэлировать" с трамваями - одна из любимых московских "забав" в Часы пик. Классический пример – два идущих навстречу друг другу трамвая зажали машину, которая пыталась объехать пробку по трамвайным путям. Движение было парализовано на несколько часов, никто не пострадал, но выбираться из искореженного авто его водителю пришлось через багажник.
Евгения Назарец : Итак, необходимо некое экспертное бюро, которое бы принимало решение – сколько, что стоит. Это бюро должно быть таким, чтобы его решения не вызывали сомнений. Вообще-то, мне это кажется достаточно идеалистичным. Николай, на самом деле, как может быть решена проблема экспертизы в случае взаимоотношений по ОСАГО?
Николай Игошин : Вопрос очень сложный. Как раз над этим вопросом на сегодняшний день мы и работаем. Как одно из предложений – создать законодательную базу для формирования подобного бюро, либо понятие «врач», «медик», «эксперт», либо еще какой организации, наверное, назрел. На сегодняшний день у нас есть несколько организаций, которые что-то подобное делают. Например, медико-социальная экспертиза, судебно-медицинская экспертиза. Но проблема заключается в том, что их функции ограничены, прописаны в данной ситуации к ОСАГО (к проблемам, которые при ОСАГО возникают, они никак не относятся). Поэтому на сегодняшний день существует потребность в тех специалистах, которые помогут определить связь причинение вреда и здоровью и размером компенсации, которую необходимо оплатить.
Евгения Назарец : Это в любом случае возникнут взаимоотношения между людьми - людьми больными, пострадавшими, и людьми, которые их лечат. Отношения между врачами и пациентами итак полны коллизий. Мне кажется, что все-таки на этом может очень сильно затормозиться процесс создания этого некоего экспертного органа. Как вы полагаете?
Максим Стародубцев : По моему мнению, ролью такого экспертного органа вполне могли выступать компании просто-напросто компании по обязательного медицинскому страхованию, полисом которых располагает пострадавший. Тем более, эти компании… Повторяю, очень хорошо, что они полностью отделены от каких-либо других видов страхования. Я, конечно, хотел бы, чтобы они были отделены еще и от добровольного медицинского страхования, но этот вопрос пока рассматривается.
Дело в чем? Дело в том, что эксперты, на самом деле, оценивают качество лечения и, по большому счету, они оценивают в такой ситуации объем медицинской помощи, которая была оказана дополнительно каждому человеку. Но проблема в следующем – эти эксперты оценивают уже постфактум, после оказания медицинской помощи. А предварительно, заранее оценить эту медицинскую помощь более чем сложно. Я приветствую создание такой группы. Здесь следовало бы идти, может быть, несколько по другому пути – либо по градациям определенным, теоретически возможный ущерб в такой ситуации. Это можно изначально оценить. Но итоговую сумму возмещения, на мой взгляд, нужно все-таки рассчитывать, исходя из определенного отдаленного периода, который, на мой взгляд, никак не менее полугода мог бы быть. А тут уже возникают определенные законодательные сложности.
Евгения Назарец : Николай, а зарубежный опыт, на который вы уже сегодня ссылались, что по этому поводу говорит, или какие подсказывает выходы?
Николай Игошин : Выходов, наверное, масса. Не все, что есть за рубежом, можно перенести на российские рельсы. Но вот как один из примеров. Когда мы были в командировке во Франции, нам приводили пример по возмещению ущерба жизни и здоровью людей. Первое различие, которое существует – во Франции нет ограничений по максимальной сумме выплаты, но там и сборы несколько по-другому построены. У нас существуют ограничения. Поэтому, если мы поставим для себя возможные последствия, которые мы должны учесть, то страховой суммы в принципе не хватит на второй день расчетов.
Как пример. Допустим, шрам. Сам по себе шрам, наверное, моральная неудовлетворенность этой жизнью, но, на самом деле, жить дальше не мешает. При этом если шрам находится в скрытой зоне, его никто не видит. Если шрам находится в открытой зоне, его видят все. В зависимости оттого, у кого шрам (у мужчины или у женщины), он, наоборот, либо украшает, либо уродует. Поэтому во Франции есть определенный алгоритм определения «стоимости» в от этого шрама. В том случае если он находится в закрытой зоне или в открытой зоне, в том случае если это мужчина или женщина, в том случае если это ребенок. Вот этот алгоритм можно обсуждать сколько угодно, на самом деле. Кого-то он устраивает, а кого-то не устраивает, но он понятен всем. Он существует.
Евгения Назарец : Один удобный момент при условии существования, например, экспертного бюро. Те, кто недовольны ценой, которую им заплатили за ущерб за их потерянное здоровье, будут теперь судиться с этим бюро. Потому что это оно во столько оценило, а не со страховой компании. Это, наверное, удобно для страховой компании?
Николай Игошин : Третья сторона в данной ситуации – это, действительно, возможность не участвовать в разбирательствах относительно цены по одной лишь простой причине. Наша задача – не искать причину отказа, наша задача – платить, но платить именно столько, сколько положено.
Евгения Назарец : А сегодня как это все решается?
Николай Игошин : Сложно.
Евгения Назарец : Но все равно ведь выплаты есть.
Николай Игошин : Сложно все это решается.
Максим Стародубцев : Я здесь, вероятно, вынужден вернуться именно к тому, о чем говорилось в начале, а именно к противоречию между Законом «Об обязательном медицинском страховании» и ОСАГО. Даже не столько противоречию, а той неясной ситуации, в которую попадают медики. Дело в том, что выставить материальный ущерб, который понес человек, страховой компании, страховая компания может потом достаточно легко опротестовать. Почему? Потому что человек мог получить медицинскую помощь по программе обязательного медицинского страхования бесплатно. Почему он тогда в такой ситуации, имея возможность получить медицинскую помощь бесплатно, начинает выставлять счета страховой компании? Совершенно законная и оправданная претензия. Потому что здесь двойное финансирование.
На мой взгляд, проблема является более серьезной. Она должна разделять тот объем гарантированной обязательной медицинской помощи, который идет по программе госгарантий, и тот объем необходимой дополнительной медицинской помощи, который может быть покрыт из ОСАГО. Здесь очень важны стандарты. Потому что, ну, зачем лишний раз получать компенсацию за шрам, который не несет для него больших издержек, а он за него получит большие деньги. Для этого, кстати, существуют и другие виды страхования. Классический страховщик всегда скажет, что человек может застраховать, если ему так очень дорога эта часть его тела, как Дженнифер Лопес или кто-то еще, он ее страхует отдельно.
Евгения Назарец : Кстати, это второй вопрос. Он отчасти связан и с проблемой возмещения ущерба пострадавшим, но виноватым в аварии. Они же могут рассчитывать лишь только на добровольное страхование жизни и здоровья. Правильно я понимаю?
Николай Игошин : Либо на свой кошелек.
Евгения Назарец : Либо на свой кошелек. Максим, скажите, насколько велики возможности застраховаться у человека, который собирается вести не очень дисциплинированный образ жизни, водить машину, как ему заблагорассудиться, но желал бы все-таки потом получить компенсацию здоровья? Обычные страховщики, добровольные медицинские страховщики будут отказывать такому человеку в услугах?
Максим Стародубцев : Хороший страховщик, наверное, не откажет вообще никому. Он просто-напросто поставит ему соответствующий тариф. Он поставит ему тариф как Шумахеру с соответствующим платежом. Если ты ведешь образ жизни Шумахером, даже еще с бутылкой водки в кармане, заплати за гарантированную аварию, и плюс почти гарантированное причинение ущерба другим окружающим. А так, ради бога, страхуйся.
Евгения Назарец : То есть это реальность, или вы так предполагаете, что так должно быть? В реальности ведь этого не будет. Типовыми полисами-то торгуют страховые компании.
Максим Стародубцев : Понимаете, страхования компания, особенно классическая, на самом деле, делится на две части: одна часть – это математика расчета ущерба, другая часть – юридическая. Это та, что если человек все-таки наврал этой страховой компании, если он хочет на халяву причинить вред, стать бомбой на колесах, он не должен иметь индульгенцию в лице страховой компании. Что все, что не на творит, пройдет для него бесплатно.
Евгения Назарец : О цене вопроса.
Николай Игошин : Хорошо сказано, на самом деле.
Евгения Назарец : А я все к цене вопроса. Мне понравилось – тариф как Шумахеру выставить. А что будет с тарифами на ОСАГО, в особенности с учетом того, что размер компенсаций по ущербу здоровью по полису ОСАГО намерены поднять, увеличить, насколько я поняла? Все-таки, правда ли, что не подорожает полис ОСАГО? Это выглядит опять-таки не логичным. Потому что и сейчас постоянно трубят почти об убыточности, о пороге убыточности этого вида страхования, и вдруг говорят – оно не подорожает, даже если выплаты возрастут, Николай.
Николай Игошин : Вы сейчас как раз касаетесь той первой части, о которой говорил Максим, математики. Я думаю, что в Российской Федерации есть математики, которые умеют считать - и вероятность, и количество обращений, и цену ущерба. Они смогут математически доказать, что цена должна быть у полиса страхования именно такая ОСАГО при таких-то условиях. К сожалению, на сегодня сказать однозначно, что повышение ответственности по жизни и здоровью по этой части страхования ОСАГО не повлечет за собой повышения полиса ОСАГО, лично я не могу. Нет у меня такой уверенности однозначной.
Евгения Назарец : Сегодня неоднократно было сказано, что по «железу», то есть по повреждениям автомобилей с каждым годом работы закона проблем все меньше. Но было время, когда поврежденная машина была головной болью исключительно самого водителя. Немногие могут сегодня вспоминать 90-е со смехом. Собеседница нашего корреспондента Дарьи Здравомысловой насмешила своей историей не только себя.
Дарья Здравомыслова : Дефолт 1998 года в Екатеринбурге каждый встретил по-разному. Елена его встретила, будучи сотрудником иностранной фирмы, и была редким обладателем служебной иномарки. Она очень гордилась своим белым седаном и сильно переживала, когда попала в аварию.
Елена : Поскольку были тяжелые времена, я очень хотела, чтобы в компании обо мне осталось мнение как о безупречном сотруднике. А о сотрудниках, которые попадают в аварии на служебных автомобилях, за это не увольняют, но осадочек остается. И чтобы не было этого осадка, я решила, что заплачу личные деньги, восстановлю эту машину, и будут дальше числиться безупречным работником.
Дарья Здравомыслова : Найдя недорогой сервис, Елена оставила там машину на несколько дней. И когда автомобиль был готов, девушке позвонили и сказали, что она может его забрать. В этот момент Лена была на вечеринке. С подругой они поехали в сервис. Им хотелось поскорее вернуться обратно. Возвращались они уже на двух машинах.
Елена : Надо сказать, что моя подруга гоняет как сумасшедшая, и мне в грязь лицом тоже не хотелось ударять. Поэтому я тоже гоняла. Когда-то мы друг друга обгоняли. Все было красиво с ветерком. Мы приезжаем на место и видим одно место для парковки. Видит она, и вижу я. И мы в ажиотаже – кто скорее – начинаем метить на это место. Беда была в том, что я ехала передом, а она задом. Вторая беда была в том, что она очень громко слушала музыку. И получилось так, что мы столкнулись.
Дарья Здравомыслова : Посмотрев на эту нелепую аварию, и на только что отремонтированную Ленину машину, девушки долго не переживали. Им по-прежнему хотелось попасть на ту вечеринку. Они быстро поехали в тот же сервис и поставили уже две машины на ремонт.
Елена : Когда мы туда вернулись, нас встретили аплодисментами. Потому что когда я еще оттуда выезжала, ржавые ворота оставили царапинку на моей свежевыкрашенной машине. Конечно, все эти люди сделали вывод о том, как эти женщины водят. Действительно, бабы дуры! Водить они не умеют. И вот оно подтверждение их правоты. Девочки! Давайте свое бабло. Мы вам восстановим две машины, а завтра можете приезжать втроем!
Дарья Здравомыслова : Но такого удовольствия сотрудникам автосервиса Лена уже не доставила. С тех пор она в аварии больше не попадала.
Евгения Назарец : Вообще, в том, что происходит сейчас в Свердловской области, и то, что сейчас затеяли местные страховые компании, есть еще один интересный момент – это то, что эксперимент может быть поставлен в рамках одной отдельно взятой Свердловской области. По крайней мере, так поняли журналисты. Николай, это, действительно, так возможно? Закон об ОСАГО ведь действует на территории всей России.
Николай Игошин : Я далеко не юрист, на самом деле, хотя, наверное, в данной ситуации уверен, что законодательная инициатива свердловского собрания как раз будет направлена на то, чтобы Государственная Дума приняла ее для всей Российской Федерации в рамках закона. А использовать в рамках Свердловской области, наверное, будет просто невозможно.
Максим Стародубцев : Свердловская область – это во много уникальная область, где…
Евгения Назарец : Плохие дороги и много водителей.
Максим Стародубцев : Нет, нет, нет. Дело не в этом. Дороги, на самом деле, есть гораздо хуже. Это область более или менее уникальная по экономической и по финансовой системе образования, если можно так выразиться. В Свердловской области достаточно много самостоятельных свердловских региональных страховщиков оставшихся, которые ориентированы на рынок, а не столько на определенный административный ресурс. То есть за этими страховщиками далеко не всегда стоят определенные финансы и промышленные группы, и они не являются универсальными, они не работают на всю территорию Российской Федерации. Эти страховщики более самостоятельны, в том числе в предложении определенных инициатив. Если так можно выразиться, здесь больше, с одной стороны, креатива, и более короткий путь до законодателей. Может быть, это отображение поговорки «Голь на выдумки хитра», но свердловские страховщики просто обязаны для того, чтобы выжить, быть более изобретательными. Поэтому я не исключаю, что эта инициатива во многом вынужденная, потому что нужно как-то выживать и быть на шаг впереди федералов.
Евгения Назарец : На самом деле, что-либо поделать с этой ситуацией в отдельно взятом регионе невозможно. Это достаточно…
Максим Стародубцев : Да, почему?
Евгения Назарец : Например?
Максим Стародубцев : Вполне можно. Отрабатывать механизмы можно, я считаю, просто необходимо. Должен кто-то начинать. Я вот четко скажу, что мы, когда сталкиваемся с последствиями ДТП, у нас постоянно идут суды с больницами, которые дают завышенные медицинские услуги. Я понимаю и больницы, которые вроде бы хотят предложить наиболее качественную медицинскую помощь, но они затрудняются ее предложить с теми средствами обязательного медицинского страхования. Но я понимаю и людей, которые столкнулись с необходимостью выкладывать из кармана достаточно большие деньги. И просчитать вот эти медицинские моменты компенсации кто-то должен начинать. Многие наши юридические прецеденты по обязательному медицинскому страхованию первыми были в Российской Федерации. Поэтому я не исключаю, что автостраховщики в контакте с медициной могут предложить более чем интересные методы для Федерации. Кто-то должен начинать.
Евгения Назарец : Николай, может отдельно взятая страховая компания иметь собственный регламент по урегулированию таких вопросов – выплатам по ОСАГО с ущербом здоровья?
Николай Игошин : Вот есть законодательно установленный закон. Есть правила страхования. Прописаны, пускай части, алгоритмы производства выплат и определения ущерба. Вот в рамках этих алгоритмов есть, скажем, пустые места, незаполненные, белые.
Евгения Назарец : Их заполняют сами страховые компании на свой вкус?
Николай Игошин : На сегодняшний день каждая страховая компания решает по-разному одни и тот же вопрос. Причем даже, может быть, в рамках своих выплат с разными клиентами одну и ту же проблему могут решить по-разному. Законодатели это позволяют, потому что они не прописали конкретику. И вот в данной ситуации, когда вы задаете вопрос, я твердо могу сказать, что страховщики могут принять какие-то решения относительно заполнения пустых ям и предложить их. В рамках одного региона принять решение могут и использовать могут, но это будет не законодательно принятая инициатива. Это будет как вариант решения. Ее нужно потом законодательно утвердить, чтобы она работала везде, если она будет правильной, конечно же.
Евгения Назарец : Если у кого-то в страховой компании эти ямы, как вы выражаетесь, будут заполнены более удачно для потребителя, все потребители пойдут к ним. Это же фактор для конкуренции получается. Кто-то похуже условия предложит. Почему бы не жить вот так без всяких законодательных инициатив?
Николай Игошин : А об этом все потребители будут знать?
Евгения Назарец : Рекламируйтесь.
Николай Игошин : При условии, что мы находимся в Свердловской области. А жители Владивостока как будут реагировать? Пешком придет к нам заключить договор страхования ОСАГО?
Евгения Назарец : Все равно ведь не застрахуете.
Николай Игошин : Ну, вот, начинается.
Смех в студии
Евгения Назарец : Максим, вы хотели добавить?
Максим Стародубцев : Понимаете, какая штука. Страхование – это вообще социальный регулятор. Это механизм перетекания денег от места, где густо, туда, где пусто. Если необходимо это место заполнять. Здесь, к сожалению, наши страховщики идут во многом на ощупь практически всегда. И вот это «на ощупь» получается чрезвычайно болезненным, причем в прямом смысле этого слова.
Допустим, моя позиция, что страховых компаний должно быть максимальное количество. Выбирать их должен только потребитель. А у нас складывается порой ситуация, когда федеральное руководство фактически назначает на рынок Российской Федерации 3, 4, 5 страховых компаний с созданием определенных забавных требований – начиная с требований к уставному капиталу, который далеко не всегда, на самом деле, оправданы, либо определенные требования как раз по работе организации того же самого ОСАГО. И на мой взгляд, если мы предложим четкий, понятный, прозрачный, всем доступный алгоритм действий, на этом рынке будет гораздо проще взаимодействовать в этих прозрачных условиях всем страховщикам. На мой взгляд, мутная вода, которая сейчас сохраняется на рынке страхования, в первую очередь, наиболее выгодна крупным федеральным компаниям.
Евгения Назарец : Настало время давать советы совершенно дельные и простые нашим слушателям. Что сейчас-то делать пока еще мутная вода, алгоритмов нет, законодательные инициативы не назрели?
Максим Стародубцев : Судиться.
Евгения Назарец : Ужас один! А если в аварии пострадал, а потом судиться, во что жизнь-то превратится! Как поступить наиболее грамотно в ситуации, если ты все-таки сейчас оказался пострадавшим в аварии? Что обязательно нужно сделать, и чего ни в коем случае не стоит делать? Можно в таком режиме дать несколько советов слушателям?
Николай Игошин : Наверное, можно. Первое – нужно выбирать заранее ту лошадь, на которой поедешь.
Евгения Назарец : Это машина или страховая компания?
Николай Игошин : А неважно – и машина, и страховая компания, в том числе. Второе – нужно всегда оставаться человеком независимо оттого, кем ты будешь водитель, пострадавший или страховщик. Хотим мы того или не хотим, но отношения между людьми всегда должны быть человечными. А когда мы говорим о том, что люди прибегают к насилию, к угрозам, ко всему остальному – это неправильно. Не должно быть такого. Поэтому в данной ситуации хотелось бы, чтобы и пострадавший, и виновник дорожно-транспортного происшествия в первую очередь понимали о том, в каком положении находятся, друг другу помогали. Зная законодательство (а они должны его знать), рассчитывали только на то, что это законодательство может дать.
Евгения Назарец : И отдавали себе отчет в том, что денег им все равно не хватит на реабилитацию.
Николай Игошин : И отдавали себе отчет в том, что они могут получить определенную часть, а за остальные хотелки они должны будут платить из собственного кармана. Либо заключать договоры предварительно другие добровольного страхования, которые позволят перекрыть эти издержки, и свой карман при этом будет защищен.
Евгения Назарец : Максим, ваши советы.
Максим Стародубцев : Я здесь все-таки кровожаден – судиться, судиться и еще раз судиться.
Смех в студии
Максим Стародубцев : Почему? Потому что, на самом деле, хотя у нас не прецедентное право, есть такое понятие как «приюдиция», то есть ранее принятое решение по одним и тем же действиям. Но создать нормативы, которые потом повлекут дальнейшее, может быть, понудят к внедрению необходимых норм, можно, к сожалению, только через суд. И только через суд можно будет системно заставить законодателя оперативно принимать соответствующие действия.
Евгения Назарец : Вам известен хоть один человек, который сначала пролечился, потом посудился и остался после этого совершенно здоров, в том числе и ментально?
Максим Стародубцев : Нет, здоров, конечно, нет.
Евгения Назарец : Ментально я говорю, прежде всего.
Максим Стародубцев : Понимаете, какая штука? Здесь мы отлично знаем, что в суд обращается один из тысячи людей, которые пострадали. Но мы очень уважаем этих людей, несмотря на то, что некоторые из них изначально не всегда здоровы. Почему? Потому что они прокладывают дорогу для всех окружающих. Кроме того, для этого, действительно, и должна существовать та же самая система обязательного медицинского страхования, что представляет интересы, но пока не будет пробита дорога через суд нормативно, нам придется соглашаться, находить какой-то консенсус. А консенсус – это скользкое дело.
Евгения Назарец : Последняя провокация от меня. То есть чтобы сейчас высудить выплаты по ущербу здоровья, нужно быть сумасшедшим.
Максим Стародубцев : Да, маньяком. Маньяки украшают жизнь.
Евгения Назарец : Спасибо. Павел Константиновский познакомит с обзором новостей авторынка.
Павел Константиновский : Российский рынок становится для иностранных автопроизводителей приоритетным. Россия входит в десятку самых крупных рынков сбыта, пишет газета "Ведомости". К примеру, для японской «Mitsubishi Motors» Россия стала первым по объемам продаж рынком в Европе. За прошлый год новые машины этой марки купили 70 тысяч россиян – это вдвое больше, чем в Великобритании, которая еще несколько лет назад была главным рынком сбыта компании. Россия – главный рынок в Европе и для такой дорогой марки как «Lexus». Для «Mazda Motors» российский рынок третий по значимости в Европе после Германии и Великобритании, для «Toyota» и «Honda» – четвертый. Для концерна BMW Россия пока не входит в первую десятку. Но при этом, как отмечает издание, за первые 6 месяцев этого года российские продажи этой компании увеличились на половину.
Российский завод «Ford Motor Company» в конце 2008 года начнет производство модели «Mondeo», говорится в материалах компании «Ford». В 2009 году производственные мощности российского завода будут увеличены с 72 тысяч до 125 тысяч автомобилей в год. На предприятии будет производить 25 тысяч «Mondeo» и дополнительно к «Ford Focus». Дополнительные инвестиции в развитие производства составят более 100 миллионов долларов.
На Ижевском автозаводе выпущен 50-тысячный седан «Kia Spectra». Первый автомобиль этой модели был собран в Ижевске еще 3 года назад, тогда «Spectra» изготавливалась методом крупноузловой сборки. С августа 2005 года вступило в строй полномасштабное производство - сварочный, сборочный участки, линия окраски кузовов. В 2005 году на "ИжАвто" изготовили 3 тысячи автомобилей, в 2006 - 24 тысячи. В нынешнем году на заводе планируется изготовить около 45 тысяч автомобилей «K ia Spectra». Помимо « Spectra » "ИжАвто" также выпускает две другие модели «K ia Motors»: легковую «Rio» и внедорожник «Sorento».
Автомобильная компания «Ford Motor Company». готовится к продаже бизнеса по производству легковых автомобилей «Volvo». Об этом пишет британская газета "Sunday Times". За шведского автопроизводителя, которого «Ford» приобрел восемь лет назад, собираются выручить 8 миллиардов долларов, сообщают источники в коммерческих кругах. Решение о сделке было принято еще две недели назад, ее дата пока не определена. Пока неясно, какой банк будет осуществлять сделку. На заводе «Volvo» трудятся 27 тысяч человек, на производстве в Бельгии и Швеции выпускают 500 тысяч машин в год.
Компания ООО "Объединенные транспортные технологии", которая является дочерним предприятием украинской корпорации "Богдан", подписала с Минэкономразвития России соглашение о промышленной сборке автомобилей в Борском районе Нижегородской области. В год на новом предприятии будут выпускать 25 тысяч автомобилей «Chevrolet Lanos» и «Chevrolet Aveo», а также «ZAZ Sens». Соглашение предусматривает, что в течение 30 месяцев после подписания компания должна организовать производство, включающее в себя сварку, окраску и сборку автомобилей. Локализация производства через 4,5 года должна достигнуть трети. На проектную мощность в 240 тысяч автомобилей в год завод планируют вывести к 2012 году.
