Программу ведет Александр Гостев . Принимает участие корреспондент Радио Свобода Кирилл Кобрин .
Александр Гостев : Бывший британский премьер-министр Тони Блэр, назначенный недавно специальным посланником ближневосточного "квартета", проводит переговоры с израильскими и палестинскими руководителями. "Квартет" надеется, что нынешняя политическая ситуация во автономии (раскол на две территории, одну из которых контролируют исламисты из группировки ХАМАС, у другую - более умеренная организация ФАТХ) будет способствовать успеху миссии Блэра. Запад делает ставку на палестинского президента Махмуда Аббаса, возглавляющего ФАТХ.
Многие эксперты сомневаются в успехе ближневосточной миссии Тони Блэра. Палестинцы подозревают бывшего британского премьера в том, что он будет проводить проамериканский курс. А в Израиле вспоминают, как в 30-е годы прошлого века Великобритания пыталась сдержать еврейскую миграцию в Палестину. Как фигура нового международного посредника может повлиять на ход мирного процесса? Мой коллега Кирилл Кобрин спросил об этом московского востоковеда, профессора Института востоковедения РАН Ирину Звягельскую.
Ирина Звягельская : Мы никогда не отрицаем роль личности в истории. С этой точки зрения Блэр, ныне представляющий "квартет" посредников, конечно, будет проводить и свою собственную линию. Во всяком случае, его личность каким-то образом будет отражаться на его предложениях, на его встречах, на его точке зрения и так далее. И все-таки, мне кажется, не следует относиться к этому слишком с максималистских позиций. Да, это имеет значение, но одновременно Тони Блэр является все-таки представителем "квартета" посредников, а не неким человеком, действующим исключительно на свой страх и риск и по своему разумению. В этом смысле он, так или иначе, будет проводить согласованную линию. Хотя про него говорят, что он будет произраильским, чем пропалестинским, потому что вот он проводил линию, которая больше отвечала американским интересам. Но преувеличивать традиционно поддержку Израилю со стороны Великобритании тоже не стоит. Потому что в истории этих двух стран было очень много трагических страниц, много непонимания.
Кирилл Кобрин : На самом деле ведь Британия обладала мандатом Лиги наций на управление Палестиной. Действительно, отношения между сионистским движением и руководством Великобритании было очень сложным, если не говорить жестче - враждебным. С другой стороны, британское руководство, особенно британские средства массовой информации, близкие к правительству, ВВС в частности, довольно часто обвиняют его именно в пропалестинских симпатиях.
Ирина Звягельская : Его обвиняют совершенно в разных вещах. Но как бы то ни было сейчас вообще настолько сложный клубок противоречий, что какую бы позицию не занимал Тони Блэр, я очень мало верю в успех его миссии, во всяком случае, в быстрый успех.
Кирилл Кобрин : Сейчас ситуация в Палестинской автономии и вообще в израильско-палестинских отношениях перешла на некий новый уровень. Мы не можем говорить - он выше или ниже. Это совсем другая ситуация, нежели та, которая была несколько месяцев тому назад - фактический распад Палестинской автономии на две части, изоляция сектора Газа, где правит группировка ХАМАС, и всяческое желание и поощрение Западом Махмуда Аббаса и его группировки ФАТХ, которая правит на Западном берегу реки Иордана. Так что же это - переговоры Израиля только с ФАТХ?
Ирина Звягельская : Это очень хороший вопрос. Потому что, действительно, ситуация такова. Единственным, по-настоящему легитимным остается Махмуд Аббас. В этом смысле возникает некое стремление сделать его и воплощением вообще всего палестинского народа. Он и есть избранный президент палестинского народа. Но, тем не менее, получилось, что сейчас он больше представляет Западный берег реально, чем все остальное. Его движение вытеснено из Газы. В Газе, так сказать, происходят свои собственные процессы. На мой взгляд, здесь существует определенная опасность. Дело в том, что если Махмуда Аббаса начнут очень активно душить в объятиях и представители "квартета", и Израиль, может значительно затруднить процесс продвижения по этому пути.
Я понимаю прекрасно, что ХАМАС поставил себя в такое положение, когда с ним крайне трудно устанавливать какие-то контакты, крайне трудно вести переговоры. Тем не менее, полная изоляция ХАМАС, полная изоляция Газы ничего позитивного тоже дать не могут. Потому что невозможно сконцентрироваться только на Западном берегу, обещать им светлую жизнь. Мне это знаете, что напоминает, хотя здесь нет никаких параллелей, но в свое время у нас были специалисты, которые говорили, что части Чечни надо устроить красивую жизнь, а остальная пусть живет как хочет. Это было во время войны. Предлагались как раз меры по тому, чтобы вот эта часть, которая была настроена к нам более дружелюбно, там устроить райскую жизнь, а остальные как хотят. Я всегда считала, что это удивительно недальновидный подход. Такой же подход имеет место сейчас в отношении Западного берега и Газы, хотя еще раз скажу, я не имею параллели между Чечней и Западным берегом. Это разные ситуации, но в этом смысле они сейчас похожи.
