1 августа в Москве состоятся похороны известного фотохудожника Юрия Холдина, трагически погибшего в минувшее воскресенье. Юрий Холдин разбился, упав с крыши высотного дома во время фотосъемки. Он был непревзойденным мастером, работавшим с древнерусскими фресками.
В официальных сводках значится: произошло обрушение карниза, на котором стоял Юрий Холдин. На рассвете он поднялся на крышу старого одиннадцатиэтажного дома, расставил аппаратуру и начал дожидаться нужного ему освещения. Мастер работал над новой серией, и, как всегда у него, свет был очень важен. Сам он говорил — световоздушная среда.
11 лет подряд Юрий Холдин ездил в Ферапонтов монастырь, признанный памятником Всемирного наследия ЮНЕСКО, чтобы снимать фрески храма Рождества Богородицы, расписанного Дионисием с сыновьями. В результате возник цикл из более чем 500 работ под названием «Фрески Руси. Дионисий. Золотой век русской иконописи XIV-XV веков». Под таким же названием вышел альбом. Но лучше всего было видеть снимки Холдина на выставках — в Третьяковской галерее, потом в Манеже, а сейчас вот, именно в эти дни, — во Всероссийском музее декоративно-прикладного искусства. Работы Холдина настолько совершенны, что посетитель не сразу осознает: перед ним — фотоснимки. Даже с небольшого расстояния кажется — это подлинные фрагменты фресок. Когда открывалась выставка в Третьяковке, мастер дал такие разъяснения: «Фрески собора Рождества Богородицы, Ферапонтова монастыря, они несут в себе огромный богословский смысл. Они созданы в рамках православного канона и построены по принципу обратной перспективы. Когда я впервые увидел этот материал и задумал эту тему, передо мной встала очень серьезная задача: как сделать так, чтобы войти в этот материал, не нарушив вот эти вот принципы и эти законы. Потому что искусство фотографии, оно работает по принципу линейной перспективы, то есть мы строим композиционные какие-то картины, учитывая понятие линейности. А снимать фрески… Фреска, она имеет свое пространственное развитие, и она помещена в световоздушную среду архитектурную. А архитектура, естественно, имеет свой объем, линии, свои какие-то детали. Поэтому пришлось найти свою меру свободы внутри канона, работая в этом архитектурном пространстве, и особенно с композициями фресок Дионисия. Когда друзья меня пытают в узком кругу, то я говорю им, что я фрески не снимал. Они сразу как-то так озадаченно на меня смотрели, но я пояснял потом, в чем там проблема. Конечно же, я фрески снимал, но, как фотограф, как художник, я прежде всего снимал пространство, включая в него композиции Дионисия».
До Холдина была практика снимать фрески ночью, при искусственном освещении. Получались жесткие контуры с непроницаемыми пятнами теней и далеким от реального цветом. Хуже всего выглядело то, что написано на вогнутых поверхностях храма. Уникальный авторский метод Холдина, который нашел сложные технические решения, позволяет фотографировать днем.
«Мы разработали свой новый подход, который позволил передать все это воздушное пространство, архитектуру, вместе с тем, не нарушая баланс цвета. Мы взяли за эталон передачу цвета фресок Дионисия в летний солнечный день, когда охра вспыхивает, загорается празднично. И в это же время можно воспринять это и как богослужебное время, когда загораются свечи, паникадила, и охра окрашивается в такой теплый золотистый цвет, а голубая и синяя краска немножко успокаиваются», — объяснял Юрий Холдин.
На той же памятной пресс-конференции в Третьяковке искусствовед и реставратор Савва Ямщиков подчеркнул: «Фрески снимать очень трудно. Но то, что я увидел, когда Юрий Иванович Холдин пришел ко мне и показал… Я знал его альбом великолепный о Дионисии, но когда он мне показал оригиналы, я, зная, например, блистательные копии Николая Владимировича Гусева, я понял, что имею дело еще с одной фундаментальной ипостасью сохранения для потомков вот этого наследия. Надо скорее, используя наработки и талант Юрия Ивановича, сделать это дело с другими фресками, с фресками Пскова, Новгорода, Ярославля, Вологды. Потому что это такой хрупкий материал. Не дай Бог что-то случится».
Планов было много, и Юрий Холдин еще многое мог успеть. Ему было всего 52 года.
Прощание с фотохудожником состоится сегодня в 11 часов в одном из древних храмов, которые он так любил, — в церкви Живоначальной Троицы в Останкине.
