Ирина Лагунина: В понедельник делегация Международного агентства по атомной энергии прибыла в Тегеран для третьего раунда переговоров по иранской ядерной программе. Переговоры имеют особое значение: МАГАТЭ пытается добиться гарантий, что Тегеран будет предоставлять больше информации, ответит на десять вызывающих подозрения международного сообщества вопросов и упростит для международных инспекторов доступ на свои ядерные объекты. Группа МАГАТЭ должна после этой поездки представить выводы Генеральному директору агентства, а тот, в свою очередь, должен выступить в сентябре с отчетом перед советом директоров. От этого отчета будет зависеть дальнейшее обсуждение вопроса об иранской ядерной программе в Совете Безопасности ООН. Но дискуссия в Совете Безопасности ООН может затянуться. Готовы ли европейские партнеры Соединенных Штатов присоединиться к США и, не дожидаясь решения ООН, принять более жесткие меры, чтобы остановить развитие ядерной программы Ирана. Об этом в нашем бюро в Вашингтоне говорил заместитель Государственного секретаря США по политическим вопросам Николас Бернс.
Николас Бернс: По-моему, европейские союзники, особенно Франция и Великобритания, всегда занимали очень жесткую позицию и поддерживали наши усилия. Об этом я не беспокоюсь. Мы можем немало сделать, не только в Совете Безопасности ООН. Недавно несколько европейских банков решили закрыть предоставление кредитов для Ирана. А Иран – не Северная Корея. Иранцы не хотят жить в изоляции. Они хотят получить и им нужны иностранные инвестиции, торговля с международным сообществом. Так что решение европейских банков - прекратить выдачу кредитов – исключительно важный момент. Оно показывает, что на этот раз подобное поведение не пройдет. Мы также надеемся, что Европейский союз и некоторые другие крупные торговые партнеры Ирана согласятся предпринять меры вне рамок Совета Безопасности ООН, может быть, более жесткие меры, чтобы показать, насколько мы серьезно озабочены тем фактом, что иранское правительство продолжает развивать ядерную программу и исследования на заводе по обогащению урана в городе Натанц. Так что, по-моему, есть целый ряд шагов, которые мы должны сделать для того, чтобы дипломатические усилия оказались успешными. А мы настаиваем на том, что проблема должна быть решена дипломатическими средствами, чтобы она была решена мирно. У нас достаточно для этого времени, но нам необходимо заручиться большим сотрудничеством со стороны некоторых стран мира, особенно тех стран, у которых есть активные торговые отношения с Ираном.
Ирина Лагунина: Визит делегации МАГАТЭ в Тегеран совпал по времени с ирано-американскими переговорами в Багдаде. Заявляется, что стороны обсуждают только вопросы безопасности в Ираке. Но некоторые эксперты увидели в этом желание Ирана несколько отложить, отодвинуть рассмотрение иранской проблемы в Совете Безопасности ООН. Дескать, США не захотят ставить под угрозу переговоры в Багдаде и не будут спешить с новой резолюцией.
Николас Бернс: Думаю, что намерения Ирана очевидны. Их действия прозрачны. Сейчас они ведут эти пустые переговоры с МАГАТЭ. Они претворяются, что за этими переговорами что-то стоит, что они имеют какой-то смысл, чтобы убедить мир, что не надо спешить с резолюциями Совета Безопасности ООН. Но за последние два-три года Иран так и не ответил на главные вопросы, которые поставило перед ним МАГАТЭ. И вдруг за последние несколько месяцев Иран проявил удивительную сговорчивость и заявил, что готов ответить на все вопросы, говоры предоставить МАГАТЭ всю информацию. По-моему, это надо было делать несколько лет назад. И теперь сами же иранцы, да и некоторые представители в МАГАТЭ уже заявляют: они ведь говорят с нами, они готовы ответить на наши вопросы, так что не надо налагать на них санкции. Эта логика абсолютно не приемлема. Это – логика поощрения страны, которая на столько лет изолировала себя от международного сообщества. Мы будем награждать ее за то, что она ответила на несколько вопросов? Невозможно.
Соединенные Штаты заявили всем заинтересованным сторонам, что мы хотим, чтобы переговоры МАГАТЭ были успешными. Мы надеемся, что иранцы будут, наконец, честны с МАГАТЭ и скажут правду о том, в чем состоит их программа. Но это не должно сказаться на резолюции Совета Безопасности ООН, которую, мы полагаем, надо принять уже в сентябре. Это – главный вопрос для Совета Безопасности в следующем месяце, и мы надеемся добиваться принятия резолюции всеми силами. Мы не согласимся с тем, что процесс должен быть остановлен из-за переговоров Тегерана с МАГАТЭ.
Ирина Лагунина: Напомню, на вопросы Радио Свобода отвечает заместитель Госсекретаря США Николас Бернс. Иранская пресса заполнена историями о том, как Пакистан и Индия удачно заключили с США соглашения и приобрели ядерные технологии. И теперь иранцы недоумевают, почему Соединенные Штаты разрешают это делать одним и накладывают санкции на других.
Николас Бернс: Причина, по которой столько стран, включая нейтральные и неприсоединившиеся страны, голосуют за санкции против Ирана, состоит в том, что мир не доверяет иранскому правительству. Мы доверяем Индии, потому что она все это время была ответственным стражем своих ядерных материалов, ядерного топлива и ядерных технологий, она не продавала их на черном рынке. Мы, конечно же, доверяет Великобритании и Франции – двум ядерным державам. Но мы не доверяем Ирану.
И МАГАТЭ, по-моему, первым может признать, что за последние 12-18 лет Иран постоянно лгал. Сейчас правда об этих тайных ядерных исследованиях вышла на поверхность. И мы не хотим, чтобы Иран, нарушающий резолюции ООН и снабжающий оружием «Хезболлах», ХАМАС и шиитские группировки в Ираке, еще к тому же обладал и ядерным оружием. Мы не хотим такого перераспределения баланса сил на Ближнем Востоке. И отвечая на вопрос, почему другие страны, но не Иран, я бы сказал: потому что иранская внешняя политика неустойчива, потому что она сеет насилие, она деструктивна. И именно поэтому никто не хочет, чтобы такой тип правительства во главе с президентом Махмудом Ахмадинеджадом располагал ядерным оружием. Все очень просто.
Ирина Лагунина: Но насколько это понимают простые иранцы, для которых вопрос о ядерной программе – благодаря государственной пропаганде – стал вопросом национальной гордости?
Николас Бернс: Думаю, главное, чтобы иранские люди осознали и поняли, что против этих планов голосует и Южная Африка, и Индонезия, и Индия, и Бразилия. У них есть всего четыре страны, которые их поддерживают – «банда четырех». Иран поддерживают Сирия, Белоруссия, Венесуэла и Куба. Все. Никто кроме этой четверки – ни в МАГАТЭ, ни в ООН, ни где-то еще в мире – не встанет на защиту правительства в Тегеране. Это очень важно. Это не только Соединенные Штаты заявляют «нет» ядерному оружию. Это все международное сообщество, все ведущие страны мира.
Ирина Лагунина: Что если дипломатия и санкции не сработают. Есть ли какой-то план? На что готовы пойти Соединенные Штаты.
Николас Бернс: Ни у кого не должно быть сомнений: мы настроены действовать исключительно дипломатическими средствами. Мы потратили два с половиной года на дипломатию в отношениях с Ираном. Особенно после того, как в 2005 году госсекретарь США Кондолизза Райс объявила, что Соединенные Штаты присоединяются к Европейскому Союзу в переговорах с Ираном. С тех пор нам удалось создать широкую международную коалицию, которая включает Россию, Китай, Европейские страны и США. Мы выступили с предложением вести переговоры. Мы привлекли практически все основные страны мира в помощь нашей стратегии в ООН и в МАГАТЭ. Я лично совершил около 20 поездок, чтобы Европа и Азия были вовлечены в эти переговоры, чтобы Россия, Китай, Индия, Европа работали совместно, чтобы стимулировать дипломатические отношения с Ираном. Мы решили для себя, что таков будет наш план действий, и думаем, что мы правы. У нас есть время на дипломатию. И мы знаем, что дипломатия – это сочетание заманчивых предложений (например, помощь Ирану в создании атомной энергетики, чтобы обеспечить стране бесперебойное электричество) с возможностью наложить санкции, и увеличить экономические давление на страну, если это потребуется. А это, по нашему мнению, уже требуется. Откровенно говоря, мне кажется, что Соединенные Штаты сделали все возможное, чтобы решить эту проблему. И не надо останавливаться. Я же сказать, мне кажется, что мы должны работать до тех пор, пока полностью не исчерпаем дипломатию.
Но, как ясно определили и президент Буш, и руководство Конгресса от обеих партий, у Соединенных Штатов есть целый набор мер, включая и военные меры, которые мы никогда не сбросим со счетов. Но мы предпочитаем мирное дипломатическое решение, и мы будем работать над ним в ближайшие месяцы, чтобы иранцы приняли наши предложения.
Ирина Лагунина: Россия в последнее время заняла более жесткую позицию по отношению к Ирану. Это понятно, потому что обладающий ядерным оружием Иран – не в российских интересах. А Иран, на которого наложены международные санкции, еще меньше в интересах России. Я спросила заместителя Государственного секретаря США, насколько это сотрудничество в иранской области мешает Соединенным Штатам поднимать другие болезненные вопросы с российским руководством – например, российские угрозы нацелить ракеты на Европу, заявленный выход из Договора по обычным вооружениям и вооруженным силам в Европе, возобновление полетов российских бомбардировщиков на дальние расстояния, как разведывательные рейды в годы «холодной войны».
Николас Бернс: В целом, я думаю, российское и американское правительства очень хорошо сотрудничали в урегулировании кризисов вокруг иранской и северокорейской ядерных программ. Россия и США – партнеры и в области нераспространения ядерного оружия, и в борьбе с терроризмом. Но у нас есть и разногласия. Особенно в том, что касается российской политики по отношению к соседним странам – будь то компьютерные атаки на Эстонию или давление на грузинское правительство, какая-то бомба, сброшенная с подозрительного самолета в Грузии десять дней назад. Этот инцидент сейчас рассматривает Совет Безопасности ООН. И мы рады укреплять наши отношения с Эстонией и Грузией, чтобы дать понять, что они, на самом деле, суверенные, независимые страны и не должны быть объектами никаких провокаций.
Ирина Лагунина: На вопросы Радио Свобода отвечал заместитель Госсекретаря США Николас Бернс.
