Елена Рыковцева: Культовые бренды социалистической эпохи, товары, которые пользовались особенной популярностью в бывшем Советском Союзе. Что это были за товары? Каким из них удалось сохраниться, а какие безвозвратно ушли c постсоветского рынка? Почему одним повезло, а другим – нет? Все это в публикации «Известий», которая называется «Товары молодости нашей». У нас в гостях автор публикации – Алексей Аронов. С нами в студии Томаш Биелецкий, польский корреспондент газеты «Выборча», с нами на связи из Вильнюса Джюгас Пашонис, литовский журналист.
И мы задаем вам вопрос, уважаемые слушатели, аналогичный тому, что задавала газета «Известия» своим читателям. Каких из товаров, которые вы любили, за которыми охотились в советское время, вам сегодня не хватает? Какие бы вы попросили вернуть на сегодняшний российский рынок? И еще: по каким причинам, на ваш взгляд, вас лишили этих товаров?
Алексей, сейчас мы познакомим слушателей со вступительной частью вашей статьи. А детали уже сами нам расскажете.
Диктор: «Мотоцикл "Чезет", фотоаппарат "Практика", кроссовки "Ботас"... Еще несколько десятилетий назад товары из стран соцлагеря были вожделенной мечтой миллионов наших соотечественников. Чтобы заполучить заветную вещь, мы готовы были стоять в диких очередях, записываться в списки, ходить на ночные переклички в соответствии с номером, который писали на руке химическим карандашом, и заводить знакомства с "нужными" людьми. Сегодня названия большинства "братских" торговых марок практически забыты. "Известия" решили восстановить "историческую справедливость" и рассказать о наиболее культовых брендах "социалистической" заграницы. Тем более что некоторые живы и поныне».
Елена Рыковцева: Алексей, может быть, сначала результаты опроса читателей «Известий», а потом вы расскажете, о каких брендах вы сами вспоминали в этой публикации. Сначала, что люди сказали, по каким они скучают предметам?
Алексей Аронов Алексей Аронов: То, что сказали люди, нас несколько удивило. Мы провели опрос на сайте, и вот что он показал. Почти четверть опрошенных, 24%, оказывается, скучают по монгольским дубленкам. К сожалению, предмет мне совершенно неведомый, но, тем не менее, как опрос показал, весьма востребованный на сегодня. На втором месте, как ожидалось, мотоцикл «Ява».
Елена Рыковцева: Чешский. Вы сразу уточняйте, потому что не все помнят уже.
Алексей Аронов: Да, чешский «Ява», наверное, один из самых раскрученных, самых народных, самых популярных брендов лагеря СССР. На третьем месте, как ожидалось, тоже чешский хрусталь, а на четвертом месте, оказывается, хотят видеть китайские термосы. Мы не знаем, насколько их можно отнести к продукции стран социалистического лагеря. Тем не менее, китайские термосы люди хотят покупать и пользоваться. На шестом месте, 10%, болгарские сигареты. Но болгарские сигареты, надо сказать, никуда не исчезли, они продаются в России и по сей день. Единственное, что их рыночная доля сократилась до ничтожной – около 1-2%. А те болгарские марки, которые раньше нам были всем известны, как TU-134, например, они сейчас производятся в основном нашими заводами. И замыкает этот список польская косметика.
Елена Рыковцева: Вот, Томаш, на заметку вашим производителям. Скучают люди по польской косметике.
Алексей Аронов: Это, наверное, женщины приняли участие в опросе. Что же касается меня лично, то мое первое знакомство с брендами социалистического периода…
Елена Рыковцева: Да, вам вообще как пришло в голову все это написать? Почему вы решили такую публикацию сделать, неожиданную совершенно?
Алексей Аронов: Я рылся у себя в шкафу и нашел старую игрушку – железную дорогу «Пико», знаменитую ГДРовскую детскую железную дорогу. И вы знаете, захотелось прямо ее собрать, поставить на рельсы этот состав и вспомнить свое детство. Конечно, мне это сделать не удалось, потому что не было реле, и все давно потеряно, но, тем не менее, она и сейчас вызвала у меня определенное восхищение, может быть, не какими-то своими техническими особенностями, а потрясающей достоверностью, с которой изготовлены все эти предметы: пассажирские вагоны, вагоны-рестораны, электровозы и так далее. Кстати, этот бренд дожил очень благополучно до сегодняшнего дня. Единственное, что у него появилось еще несколько конкурентов, тогда конкурентов не было, потому что в странах СЭВ было разделение труда, и оно касалось даже производства детских игрушек. То есть детские железные дороги производила строго ГДР, больше никому этого делать было нельзя. И сейчас эта марка «Пико» продается, ее можно купить в интернет-магазине. Стартовый набор стоит где-то от 150 долларов. Не знаю, конечно, насколько она выдерживает конкуренцию с современными игрушками, может быть, с более модерновыми и продвинутыми, чем железная дорога. Но тем не менее, марка жива, и ее покупают, и дети в нее играют.
Елена Рыковцева: Так, вот вы ее нашли в своем шкафу.
Алексей Аронов: Да, и это мне дало повод вспомнить вообще все наши забытые бренды. Это, конечно же, не только игрушки, наверное, с игрушек все у нас начинается. Это и продукты питания, это и одежда, и обувь. Это и сигареты, автомобили.
Елена Рыковцева: И вы решили восстановить справедливость по отношению к этим брендам. Столько лет за ними охотились и хотели купить, и вдруг все забыли!
Алексей Аронов: Потому что сейчас они в каком-то находятся странном маргинальном состоянии, эти бренды. С одной стороны, большинство из них, как выяснилось, существует и поныне. Они живы, эти бренды. Но с другой стороны, они заняли какое-то узко специфическое нишевое место на рынке, и говорить о том, что они сохранили свои позиции, конечно, нельзя, за очень редким исключением. Есть такие исключения, как, например, чешская марка «Шкода», которая стала мировым брендом. Еще можно какой-то пример привести. Но на самом деле, судьбу всех этих брендов рассудил рынок, скажем так. Они ушли в тень. Они не умерли, но они ушли в тень. Они существуют, они пытаются выжить, но, конечно, им приходится тяжело, им приходится очень тяжело.
Можно вкратце пробежаться по всем основным группам товаров. Слава Богу, их не так много.
Елена Рыковцева: Немного, поэтому и можно пробежаться.
Алексей Аронов: Можно начать с фотоаппаратов. Я лично увлекался фотографией и помню, что очень была популярна такая марка, как «Практика». Фотоаппараты «Практика» - это единственная профессиональная фототехника, которую во времена СССР производила ГДР. Больше опять же никто, кроме ГДР, профессиональные фотоаппараты не делал. И поэтому фактически выбирать было не из чего. Все охотились, стояли в магазине «Зенит» на «Сокольниках» за этими «Практиками», записывались, покупали, хотя стоила она около 400-500 рублей. Очень дорого.
Елена Рыковцева: Ну, это профессионалы. Потому что любителям хватало ФЭДов и «Зенитов».
Алексей Аронов: Да. Конечно, как дополнение, естественно, это фотопленка «Орво». Тоже, думаю, многие помнят о такой марке. Кроме фотопленки, потом были магнитные бобины, кассеты. Но мне почему-то больше запомнилась фотопленка, тоже очень хорошая, качественная, прекрасные фотографии получались. Но это ГДР. ГДР как-то у меня в памяти отложилась как экспортер фототоваров.
Елена Рыковцева: Болгария?
Алексей Аронов: Для меня Болгария – это «Слынчев бряг», честно скажу.
Елена Рыковцева: «Слынчев бряг» - это бренди.
Алексей Аронов: Да, так называемый бренди. Но мне он нравился. Хотя сейчас, у кого ни спросишь, все говорят, что это такое омерзительное пойло, что уже бы в рот и не взяли.
Елена Рыковцева: Но вообще, насколько я помню, бренди «Слынчев бряг» не столько продавалось в магазинах, сколько его тащили из Болгарии, потому что там это было дешево, просто чемоданами везли «Слынчев бряг».
Алексей Аронов: Бренди «Слынчев бряг» действительно был в Болгарии дешевле чуть ли не в два раза. Но в Москве, во всяком случае, он продавался весьма активно. Я его всегда покупал, и он не был дефицитом.
Елена Рыковцева: Значит, Болгария – это «Слынчев бряг», это сигареты, и главное, что вы вспомнили о джинсах «Рила».
Алексей Аронов: Да, джинсы «Рила» - это тоже мое воспоминание, наверное, школьного времени, потому что это то ли первые, то ли вторые мои джинсы. У меня были джинсы «Рила» и были еще индийские джинсы «Арис». Наверное, тоже эта марка многим знакома.
Елена Рыковцева: Пришло сообщение от Эллины: «Мне очень не хватает в моей жизни натурального молока, натурального кефира и натурального мороженого, какие были в советское время».
Пожалуйста, Алексей, продолжайте. Итак, с Болгарией мы разобрались. Польша.
Алексей Аронов: С Польшей немножечко посложнее. Польских товаров, откровенно говоря, я не очень много нашел, чтобы они гремели. Во-первых, наверное, это все-таки продукты питания. Есть такой польский бренд «Хортекс» - это мировой лидер на рынке замороженных овощей и фруктов, бывший бренд соцлагеря, сейчас это фактически американский бренд, насколько я в курсе. Там почти 100% акций принадлежит Банку Америки.
Томаш Биелецкий: Да, но он производит в Польше все продукты, они производятся в Польше. Что интересно, хотя существует уже два года запрет на импорт польского питания, мяса и продуктов в Россию, «Хортекс» является исключением.
Елена Рыковцева: Да, очень интересно, что все эти замороженные фрукты- ягоды в огромных количествах есть в супермаркетах. Мы исключительно их и покупаем, потому что тут достойной конкуренции нет, для компотов. Все это не запретили. Видимо, потому что нечем заменить. Мясо, наверное, есть чем. А тут просто нечем.
Алексей Аронов: Вот судьбу марки «Хортекс» я бы даже мог сравнить с судьбой чешской марки «Шкода». Это действительно мировой лидер на своем рынке, не только на российском. И конечно, жаловаться на судьбу им грех, безусловно.
Елена Рыковцева: Вот этим повезло.
Алексей Аронов: Безусловно, повезло.
Томаш Биелецкий: Я бы сказал, что еще косметика «Пани Валевска». В Польше, моя мама мне когда-то рассказывала, что «Пани Валевска» является популярной косметикой, что в Советском Союзе ее продают, во всем соцлагере. Между прочим, этот бренд «Пани Валевска» существует до сих пор в Польше. Его производят в Кракове, на заводе «Миракул», который в начале 90-х наполовину принадлежал каким-то российским компаниям. Потом они свою долю продали.
Алексей Аронов: У меня вопрос к Томашу. Я читал о такой польской марке, как «Юнак», это польский мотоцикл. Это знаменитые польские мотоциклы, они давно уже не производятся, наверное, лет 50. И вот эта марка, как я узнал, считается сейчас востребованной, потому что на нее куплены права. И производство этих мотоциклов не возобновилось, но под этой маркой в Польше продаются корейские мотоциклы. Такая интересная судьба у этой марки получилась.
Томаш Биелецкий: Я эту марку знаю из рассказов, из молодости моего отца, то есть это 60-е. Может, сейчас своим внукам будут покупать корейские «Юнак».
Елена Рыковцева: Алексей, я предлагаю на этом остановить перечисление того, что вы вспомнили в своей статье. В конце концов, статью могут найти в интернете на сайте «Известий», а мы обратимся в Литву к Джюгасу Паршонису. Джюгас, в те времена, о которых идет речь в этой публикации, вы же были Советским Союзом, и рынок был общим. Если бы сегодня среди жителей Литвы провели опрос на тему, каких товаров из тех лет вам не хватает, какими бы были примерно результаты опроса?
Джюгас Паршонис: Я думаю, что они были бы очень похожи на тот ответ, который вы получили от своих слушателей. Больше всего людей бы не назвали конкретный бренд, но сказали бы, что не хватает натурального. И это используют компании теперешние, которые производят продукты питания. Они называют, скажем, сосиски «Советскими» - такая как бы ностальгия.
Елена Рыковцева: А, еще и ностальгия по качеству натуральному.
Джюгас Паршонис: Да, вот именно как бы ностальгия не столько политическая, не экономическая, а именно былое качество. Для многих людей потеря качества той же самой вареной колбасы или молока, молочных продуктов очень сильно ощущается.
Елена Рыковцева: А вот из старых марок социалистических стран что-то на литовском рынке сегодня осталось? В России мы увидели, что польская «Хортекс» осталась, «Шкода».
Джюгас Паршонис: Ну, «Шкода» - конечно, у нас очень много автомобилей «Шкода». Я тоже немного опросил своих знакомых и друзей по этому поводу, но получается, что «Шкода» единственная. Поэтому я добавил к опросу и бывшие страны Советского Союза, потому что для нас это тоже получается заграница. И, скажем, бренд «Боржоми» для нас импортный. И сейчас он очень сильный. У нас очень многие люди его покупают.
Елена Рыковцева: А это из принципа, Джюгас, это в пику Москве, я думаю, он у вас так популярен стал.
Джюгас Паршонис: Ну, я не знаю. Хот совсем не в пику Москве у нас очень популярны бренды «Столичная» и «Московская».
Елена Рыковцева: С другой стороны, да.
Джюгас Паршонис: И я даже пытался вспомнить, какие из старых вещей, которые производились в Литве, могут еще быть популярны где-то за рубежом и в России. Вспомнил холодильники «Снеге», хотя я не знаю, насколько они были популярны.
Елена Рыковцева: Точно, были.
Джюгас Паршонис: Во всяком случае, кое-кто знает. Они все еще производятся, но их производят не только в Литве, но и на заводах, по-моему, в Украине и поставляют. Конечно, сейчас очень большая конкуренция, и они, наверное, таким уже спросом не пользуются. Так что немного осталось.
Елена Рыковцева: Немного. Но что-то еще есть. Я хочу спросить Томаша, вы помните товары советского производства, которые были тогда, и по которым вдруг сегодня поляки соскучились?
Томаш Биелецкий: Я помню товары, хотя сложно сказать, что есть ностальгия в Польше за ними. Может быть, кроме советского, сейчас российского или украинского шампанского, которое до сих пор продается в Польше как более дешевый вариант празднования Нового года. Была советская еда, был грузинский чай, который, я думаю, кроме названия, связи с Грузией не имел, потому что тот вариант, который продавался в Польше, был синонимом истинного ужаса. Я помню, моя мама в 80-х годах говорила, что в магазинах только грузинский чай. Это было синонимом, что ничего нет. Да, сейчас все знают, что грузинский чай – это синоним высокого качества, но было обратное. Из брендов, которые существуют до сих пор в польских магазинах, которые сохранились из соцлагеря, это вина венгерские, это, конечно, армянский коньяк, это возвращается снова популярный бренд – чтобы ездить на каникулы в Болгарию. В 90-е годы все ездили во Францию, Италию, Испанию, а сейчас снова Болгария. Это направление очень популярное. Из Чехии «Шкода».
Елена Рыковцева: Я читаю сообщения наших слушателей. «Не стоит искать злого умысла в исчезновении культовых брендовых предметов социалистической эпохи. Все закономерно. Нам предстоит пройти путь, который приведет к нашим ценностям. Все останется, как шляпа на голове Клинта Иствуда», - пишет слушатель Добрый.
«Я скучаю по продуктам питания 40-50-х годов, когда по приказу товарища Сталина производились хлеб, колбасы, молочные продукты натурального высокого качества, без всяких красителей, рыхлителей, наполнителей и так далее», - Юрий Николаевич пишет.
«Пользуюсь сейчас уже 25-30 лет и купила бы новые следующие вещи: часы на батарейке «Ракета», приемник ВЭФ, холодильник двухкамерный «Ока», наушники ТДС», - пишет нам Петр из Москвы. Так это ж все товары российского производства, как я понимаю, советского.
Алексей Аронов: Да, кстати, что касается ВЭФ, сейчас мы говорили про Литву, и я считаю, что мы совершенно незаслуженно забыли телевизоры литовские. Потому что во времена СССР было разделение по республикам. Например, Узбекистан поставлял нам хлопок, а Литва поставляла продукты питания и товары народного потребления – холодильники и, конечно, телевизоры «Таурас» и «Шилялис». «Шилялис» были замечательные телевизоры, они были, на мой взгляд, лучшими.
Елена Рыковцева: Джюгас, а вы у себя их покупаете? Что с ней произошло, с этой маркой?
Джюгас Паршонис: Нет, уже не покупаем. Наверное, еще кое-какое есть производство, но они там перешли больше на разные части – на экраны и так далее. А собранные телевизоры если и продаются, то очень маленькими партиями, на рынок СНГ.
Елена Рыковцева: Продолжаю читать сообщения. Иван: «Венгерская мазь от герпеса «Дермазалон» - лучшего пока не придумали». Значит, ее сейчас нет.
Алексей Аронов: Еще была мазь «Звездочка» вьетнамская.
Елена Рыковцева: «Звездочка» есть сейчас.
Томаш Биелецкий: Есть «Но-шпа» венгерская, которая в соцлагере была и до сих пор есть. Во Франции этого нет, а в Москве есть.
Елена Рыковцева: Это очень популярно, конечно.
Томаш Биелецкий: В Польше тоже.
Елена Рыковцева: «Всю молодость одевалась только в «Польской моде». Вещи были недорогие. А набор польской мебели «Коперник» привел меня в такое восхищение, что заняла денег и купила, и радуюсь до сих пор», - пишет Наталья. Томаш, вы о польском наборе «Коперник» знаете хоть что-нибудь?
Томаш Биелецкий: Честно говоря, нет.
Елена Рыковцева: «Сходу и не вспомнить, ведь гонялись за импортом. Однако, холодильник проработал более 30 лет. Очень не хватает хлебобулочных изделий мелкого формата, булочных французских и по 3 копейки. Хлопчатобумажное белье было неплохое. И сегодня с удовольствием покупаю», - пишет Ирина Волкова.
«Наша семья ностальгирует о высококачественной бытовой аппаратуре 60-х годов. Но почему-то многие отличные товары, такие как фотоаппараты марки «Старт», выпускались в крайне малых количествах, к большому сожалению», - пишет Александр из Сызрани.
«Я вспоминаю югославскую и финскую обувь, а также советский ситец, сатин, крепдешин. Сейчас днем с огнем не сыщешь обычную чугунную советскую сковородку».
Предлагаю обсудить роль политики в принципах закупки товаров. Когда этой политики было больше – тогда или сейчас? Томаш Биелецкий, как вам кажется?
Томаш Биелецкий: Я уверен, что тогда, потому что в соцлагере из-за политики и экономики не было большого выбора, где покупать товары. Надо было покупать алкоголь в Советском Союзе, фотопленки – в Восточном Берлине, и далее. Это все из-за политики так получалось. Когда рухнула Берлинская стена, распался Советский Союз, все увидели, что предпочитает население в Польше, других странах бывшего соцлагеря. Из-за этого желания покупать товары на Западе не стало тех товаров, по которым сейчас многие чувствуют ностальгию. Но это ностальгия, я думаю, скорее по годам молодости, а реально никто не хотел бы, чтобы в магазины вернули советские товары вместо тех, которые сейчас продаются.
Елена Рыковцева: Вы считаете, что сейчас в Польше не оказывает влияние похолодание в отношениях российско-польских на закупку, например, товаров из России? Вам не кажется, что это ограничивает как-то возможности ваших закупщиков в контактах с российскими производителями?
Томаш Биелецкий: Есть такой парадокс, что в последние два года политические отношения между Москвой и Варшавой самые холодные со времен распада Советского Союза, но уровень торговли – самый высокий. В 2006 году был рекорд, в 2007 будет следующий рекорд уровня торговли. Это показывает, что экономика больше связи не имеет с политикой, к счастью, в отношениях России и Польши. Но в России чуть-чуть иначе из-за запрета на ввоз мяса. Это уже известная история.
Елена Рыковцева: Джюгас, как это ощущается в Литве? Если сравнить советские времена, когда по разнарядке вино прибывало из такой страны, мебель – из такой, то как сейчас с этим, нет ли ограничений на торговлю с Россией? Чувствуется ли, что товары из России как-то зажимаются по дороге в Литву, потому что отношения могут быть испорчены в какой-то момент ремонтом трубопровода «Дружба», например?
Джюгас Паршонис: Честно говоря, не чувствуется. И, по-моему, закупщики покупают то, что найдет самый большой рынок здесь, что понравится покупателю. Поэтому те бренды, которые были давно известны, скажем, та же самая югославская «Вегета» и сейчас на прилавках. Из России, я не знаю, чаще всего на прилавках встречаешь алкогольные напитки, которые я уже упоминал. Поэтому выбор, наверное, натуральным рынком регулируется.
Елена Рыковцева: Алексей, почему эти знаменитые, которые можно делать уже символами отношений торговых России с сопредельными странами – все эти абхазские мандарины, эстонский шоколад, рижские шпроты, польское мясо – только Россия грешит этим на постсоветском пространстве, когда она делает товары заложниками отношений? Или известны еще примеры? Я имею в виду только постсоветское пространство, бывшие страны СЭВ и бывшие страны Советского Союза.
Алексей Аронов: По-моему, все-таки это затрагивает и другие страны СНГ, в частности, по-моему, Украина имеет тоже какие-то претензии к польским продуктам, если я не ошибаюсь.
Елена Рыковцева: Нет, я имею в виду по политическим мотивам.
Алексей Аронов: По политическим я могу сказать, что сейчас гремит скандал между Китаем и США, «игрушечная война». Вот это самая настоящая политика, которую спровоцировали.
Елена Рыковцева: А вы считаете это политикой? А то, что повесился, покончил с собой директор этой фабрики, где нашли свинец, который попал в игрушки? Так что я не знаю, где там политика, а где реальный свинец.
Алексей Аронов: Это трагедия маленького человека, бизнесмена, вовлеченного во все эти политические разборки. Кстати, может быть, не очень хорошо говорить, но неизвестно, какой бы исход, какая бы судьба ждала этого бизнесмена, потому что в Китае не церемонятся с коммерсантами, которые омрачают торговлю с США. Их расстреливают, их сажают в тюрьму.
Елена Рыковцева: Я поэтому и ограничила свой вопрос вот этим постсоветским пространством. Страны соцлагеря бывшего и страны бывшего СССР – какая-то из них вам известна, которая применяет товары в качестве орудия политической борьбы, кроме России?
Алексей Аронов: Нет, я думаю, что наш Роспотребнадзор даст фору всем.
Елена Рыковцева: Геннадий из города Кингисепп Ленинградской области, здравствуйте.
Слушатель: У меня вопрос следующего свойства. Мне нравились в свое время косметические товары польской фирмы «Поллена». Наверное, Томаш помнит или знает.
Томаш Биелецкий: Да, да.
Слушатель: И особенно я скучаю по одеколону «Консул» этой фирмы. Скажите, пожалуйста, Томаш, можно ли сейчас приобрести польский одеколон «Консул»?
Томаш Биелецкий: В Польше можно, я видел его в польских магазинах. В России, к сожалению, нет. Но он существует, «Поллена» в 90-х была продана каким-то инвесторам западным, но этот бренд сохранился.
Елена Рыковцева: Надо какой-то придумать механизм запросов от людей, что они скучают и хотят таких-то марок и гарантируют, что они будут покупать эти марки. И производители, может быть, об этом узнают те же самые польские.
«Я очень скучаю по отечественной рассыпной пудре. Сейчас ее нет. Редко можно встретить импортную, и она очень дорогая», - пишет Светлана Ивановна. Я замечаю, что наш слушатель тоскует и по товарам советского производства, не только по товарам социалистического лагеря. Олег из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Вы тут сразу столько подняли тем, что не знаю, на какую отвечать.
Елена Рыковцева: Выбирайте любую.
Слушатель: Скажу сразу сначала о хорошем, а потом о политике. Во-первых, некоторые товары я еще и сейчас покупаю. Я, правда, не знаю, можно ли считать минскую стиральную машину «Атлант» иностранной.
Елена Рыковцева: С натяжкой.
Слушатель: Только что купил. А теперь что меня поразило. У нас всегда говорили, что советское – это отличное от заграничного. А я помню, что в 1976 году отец ездил в Польшу и привез мне джинсы, и они в сущности даже не износились, я из них просто вырос. А 12-15 лет спустя моя приятельница поехала в Германию, и она тоже оттуда мне несколько раз присылала джинсы, но оказалось, что на Западе действительно ассортимент качества товаров, очевидно, очень широк, поскольку эти джинсы изнашивались ровно за один год до полного развала. Вот поэтому по старой крепкой соцлагеревской продукции есть некоторая ностальгия.
А теперь про страны СНГ и про политику. Мне кажется, что здесь, помимо политики, есть еще то, что огромную отрицательную роль прежде всего по части напитков сыграла и фальсификация. Здесь вспомнили «Боржоми». Я помню, что лет 10 назад мой шеф купил нечто с надписью «Боржоми» в магазине совершенно официальном. И это оказалось совершенно что-то невозможное. Маленькая приписка английскими буквами была сделана «like Боржоми». То есть они туда просто набросали солей соответствующих и выдали это за натуральную воду. Зиму 1991-1992 года я провел в Армении и привез оттуда целый чемодан коньяка «Ани». И шеф мне сказал: «Замечательная вещь, приобретай его еще и еще». Но в следующей партии начали попадаться совершенно не выдержанный отвратительный, никак не обработанный коньячный спирт.
Елена Рыковцева: Одним словом, тут не только политика, но еще и качество сыграло свою роль в отказе вот от этих продуктов. Дмитрий пишет: «Вы забыли сказать про венгерский зеленый горошек фирмы «Глобус». Нет, Алексей Аронов не забыл в своей статье, он упоминает этот самый зеленый горошек. Фирму «Глобус» точно вы упоминаете, с ее перцами.
Алексей Аронов: «Глобус» продается до сих пор.
Елена Рыковцева: «Мне не хватает рижского батона, - пишет Светлана. – Было еще молоко в бумажных треугольничках и сметана в стеклянных банках особой формы». Даже по форме скучают наши слушатели.
И, уважаемые коллеги, поскольку сегодня день российского флага, спрошу вас: символы советского прошлого как товар. Насколько они популярны сегодня? Начнем с Литвы, Джюгас Паршонис, пожалуйста.
Джюгас Паршонис: Вы имеете в виду что?
Елена Рыковцева: Буквально: флаги, буденновки, звезды, ордена, матрешки в виде Сталина и Брежнева.
Джюгас Паршонис: Знаете, у нас есть музей, куда собрали все старые памятники советского времени. Он на открытом воздухе, его можно посетить. Туда ездят не только туристы из-за рубежа, туда ездят и литовцы посмотреть на Ленина, Дзержинского, Сталина и так далее. А, скажем, на рынке для туристов иногда бывает, что продают местные всякие матрешки, потому что, пользуясь тем, что довольно-таки много туристов не понимают еще, думают, это близко к России, они хотят привезти что-то из этого, не только литовские сувениры. Но это единственное.
Елена Рыковцева: И, пожалуйста, Томаш Биелецкий, как с этим в Польше? Насколько востребованы советские символы? Я видела в Карпаче, маленьком горном курорте, ресторан, где висит меню в виде плаката с красногвардейцем: «Ты записался добровольцем?», под ним висит список, где блюдам какие-то смешные названия придуманы, символические, советские.
Томаш Биелецкий: В начале 90-х это был путь, форма реагирования на эту пропаганду советскую. В 80-х был такой тренд, чтобы привозить из России. Россияне, русские привозили на польские рынки какие-то сувениры постсоветские – армейскую форму и так далее. Но сейчас вы говорите о ресторане, но это очень редко. Могу сказать, что не сохранились эти символы. И отношение к ним поляков нехорошее до сих пор. Вы упомянули матрешки, но это не советский символ, а российский. И до сих пор, даже когда мои родители в июне были в Москве, конечно, они поехали на Измайловский рынок, чтобы матрешек купить.
Елена Рыковцева: Я то имею в виду политизированных матрешек в виде Брежнева, Хрущева, всех советских вождей.
Томаш Биелецкий: Нет, этого нет.
Елена Рыковцева: Это не товар для поляков. Алексей Аронов, скажите, пожалуйста, востребованы ли эти символы советской эпохи в самой России? Или этот товар только для иностранцев?
Алексей Аронов: Вы совершенно верно сказали, что сейчас эти марки стали сувенирными. То есть они свою нишу нашли. Эта ниша действительно для иностранцев во многом. Как пример я могу привести папиросы «Богатырь». Раньше они продавались, никто о них собственно не знал, но папиросы в такой жестяной коробочке, иностранцы с удовольствием покупают по сей день. Хотя папиросы у нас сейчас курят 1-2% в стране. Кстати, есть интересное исключение, когда действительно социалистические бренды становятся популярными и сейчас в России. Опять же мне приходят в голову те же самые сигареты. По-моему, «Прима» сейчас продается или продавалась в двух вариантах: один вариант – на упаковке нарисован Сталин, Ленин, на другой упаковке нарисована парочка романтическая – то есть явно эта продукция предназначена для молодых людей. И самое интересное, говорят, что она пользуется спросом.
Елена Рыковцева: И мы слушаем Сергея из Москвы.
Слушатель: Конечно, не хватает широко известного «Рижского бальзама», который везде продавался, за которым очереди были. Конечно, не хватает и очаровашечек кукол ГДРовских, которые продавались в магазине «Лейпциг», которые имели потрясающий успех у наших детей. Конечно, не хватает югославских сигарет «Пчелка», которые были, пожалуй, единственные, в которых был табак «Золотое руно», которые еще до сих пор пожилые курильщики спрашивают в наших магазинах. И я бы сказал не столько о политике, сколько об исторической демократичности, с которой всегда на Запад из России обычно поставлялись лес, зерно, пушнина, а оттуда шли предметы быта, начиная с раннего средневековья. Это любой учитель истории может подтвердить.
Елена Рыковцева: Очень жалко на самом деле немецких кукол, потому что от немецкой кукольной продукции остался только Baby B orn – мини и большой. Но не более того. А раньше то все куклы были немецкими.
Алексей Аронов: А еще немецкие индейцы и ковбойцы.
Елена Рыковцева: И вот вы хвалите, например, немецкую железную дорогу, а я от себя скажу, что мебель роскошная делалась кукольная немцами, она была совершенно как настоящая, и по качеству я такой даже сейчас не видела. Вообще, удивительно, идет прогресс, а качество товаров даже в Германии, мне кажется, упало в этом смысле. Такой мебели уже не делают. Валентина из Москвы, говорите пожалуйста.
Слушатель: Вот уже 37 лет у меня польский гарнитур «Невка», я очень благодарна полякам. Он как новенький у меня и сейчас. Сейчас я буквально неделю назад купила зубную пасту польскую «Спасатель», но качество оставляет желать лучшего.
Елена Рыковцева: Томаш, вы не могли бы по мотивам нашего эфира написать публикацию в газете «Выборча» и дать рекомендации своим производителям: где сохранить хорошее, где все-таки улучшить качество?
Томаш Биелецкий: Попытаюсь.
Елена Рыковцева: Попытайтесь. Сергей из города Кингисепп, пожалуйста.
Слушатель: Хочу в маленький экскурс ностальгический. Я долгое время жил в Ленинграде, поэтому, как известно, такие города, как Москва, Ленинград, Киев у нас особенно импортными товарами снабжались в хороших объемах. И хотел бы вернуться. Чехословакия производила такой мотоцикл «Ява-250», потом «Ява-350». У меня в личном пользовании такой мотоцикл был. Ничего, кроме хороших ностальгических чувств, у меня эти времена не вызывают, очень хорошая машина была. И если к ней бережно относиться, с теми техническими рекомендациями, которые были в техническом сопровождении, она у меня была где-то лет 12, и потом я ее отдал в дальнейшее пользование. Потом была очень хорошая югославская зубная паста «Изулин» на ромашковом масле, польская и ГДРовская мебель, чехословацкий хрусталь, чехословацкий текстиль, чехословацкая обувь была отличная. И польская, кстати, была и обувь, и мебель, и текстиль отличные. Сейчас присоединиться хотел бы к предыдущей слушательнице, что качество тех же польских товаров оно почему-то немножко оставляет желать лучшего. То есть качество сейчас немножко упало.
Елена Рыковцева: Или, может быть, не то закупают, не с теми производителями работают. Это тоже вариант, что есть какие-то лоббисты, какие-то интересы, которые идут во вред потребителю товаров.
Андрей из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Что касается польских брендов, самый знаменитый и самый востребованный, по-моему, в пору моей молодости, а я несколько старше, судя по всему, всех присутствующих в студии, это польский гарнитур мебельный «Ханка» так называемый, с колонкой. Все писались, по 2-3 года стояли за этой самой «Ханкой». И между прочим, у многих она все еще работает, если тараканы ее не полностью съели.
Елена Рыковцева: Мне кажется, Томаш покраснел, у него нет этой «Ханки» дома, я вижу.
Слушатель: А что касается того времени самого популярного бренда в Советском Союзе, самый не то что востребованный, а самый популярный импортный продукт был – это была рубашка, которая называлась «Дружба». Это была китайская вещь. Не знаю, насколько в остальных странах СЭВ она была популярна. Но мы все ходили в постхрущевские и дохрущевские времена. И китайские плащи всего лишь двух цветов и одной модели, но вся страна ходила именно в этих плащах. И иметь такой плащ было очень престижно.
Елена Рыковцева: Джюгас, можно ли сказать, что и тогда китайские товары объединяли народы России, Литвы, Польши и сейчас это происходит?
Джюгас Паршонис: Ну, да. Правда, по-моему, было гораздо меньше. Во всяком случае, доля китайских товаров была намного меньше. Я тоже помню рубашки «Дружба», хотя сам, наверное, не носил, может, мой отец носил. Но помнится мне такой бренд китайский. Сейчас я не знаю, доля в рынке бытовых товаров, игрушек, наверное, действительно больше половины всего, что продается, произведено в Китае, а может быть, и еще больше. Правда, брендов китайских я бы не назвал ни одного.
Елена Рыковцева: Вот именно, что разница в том, что если в те времена, о которых сказал наш слушатель, можно было вычленить как-то китайские бренды и сказать, были рубашки «Дружба» китайские, были плащи такой-то марки, то теперь просто даже смешно об этом говорить, потому что все китайское. У вас тоже в Польше так?
Томаш Биелецкий: Может быть, не все.
Елена Рыковцева: Но, тем не менее, есть такая тенденция.
Томаш Биелецкий: Евросоюз, я думаю, пытается защищать свой рынок от экспансии китайской. Но да, конечно, сейчас сложно сказать, что это китайское, это не китайское. В 80-х я помню ребенком, что мечтой школьников были канцтовары, карандаши китайские.
Елена Рыковцева: И «Три слона» зонтик, наш продюсер мне подсказывает, тоже китайский товар.
Сергей из Ленинградской области, здравствуйте.
Слушатель: У меня набор хороший, до сих пор частично сохранился, это немецкий новогодний.
Елена Рыковцева: Игрушки.
Слушатель: Да, очень изящные, красота. Сначала кошка разбила часть, но вот шпиль с красной звездой до сих пор. Польскому гостю я хотел задать вопрос. У вас в польском алфавите я насчитал 13 букв с разными дополнительными значками – точки, галочки, перекладинка косая на букве «л». А у нас букву ё не могут все осилить. Насколько такой алфавит тяжел для польской экономики, и как, по вашей оценке, большое ли бремя будет для российской современной экономики восстановить букву ё?
Томаш Биелецкий: Буквы со значками придуманы в 16-м веке в Польше. Может быть, потому что это более долгая традиция, она сохранилась.
Елена Рыковцева: Не очень дорого ее соблюдать, потому что всего лишь клавиатура должна быть с этими буквами, не более того. Леонид из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Я слышал о китайских плащах. Так вот, у меня связана с этим такая вещь. Когда был дефолт, мы расходились по работе, и вот мне вместо денег достались 200 плащей женских китайских. Все по-русски написано, фабричные, хорошо сшитые. Я не знаю, куда их деть. Это не реклама, так просто.
Елена Рыковцева: До сих пор не знаете? Понятно. Савельева пишет: «Почти нет качественных отечественных продуктов. Колбасные изделия изготовлены неизвестно из чего и не имеют вкуса и почему-то дорогие. Молочные продукты тоже быстро портятся. Хлеб редко в продаже известных фабрик. Нет дешевых тканей». И вот этим сообщением закончим: «Господа, по-моему, самую лучшую мебель в постсоветском лагере производили румыны. А мне не хватает в сегодняшней жизни самого дефицита. Как говорил наш замечательный комик: «Пусть чего-нибудь да не хватает».
