После того, как с американского рынка отозвали опасные китайские игрушки, страна озаботилась тем, что теперь будут делать родители. Одни надеются, что к Рождеству магазины заполнят доброкачественные игрушки американского производства, другие мечтают, чтобы этого не произошло. Дело в том, — говорят последние, — что дорогие, начиненные сложной техникой игрушки лишают детей радости самостоятельного творчества.
Что-то в этом есть. Дети сегодня и впрямь забывают, как играть. Об этом говорит бешеный успех английского пособия «Опасная книжка для мальчишек», где объясняется, как сделать лук и стрелы или смастерить рогатку. Другими словами, все то, что моем детстве каждый умел делать без подсказки. Узнав, что сейчас это издание вышло в Америке, — стране Тома Сойера и Гека Финна! — я попросил корреспондента Радио Свобода Ирину Савинову помочь нам разобраться с тем, что происходит с детьми XXI века.
— Дети так запрограммированы: они готовы играть когда угодно, с кем угодно, во что угодно. Родителей же интересуют скучные вещи: не опасна ли игра, в чем ее познавательная ценность, развивает ли она двигательную координацию. И эти два подхода представляют собой главную проблему: дети хотят, чтобы их оставили в покое и дали играть, как они хотят, а родители объясняют им, как правильно играть. Это противостояние представляет интерес не только для враждующих сторон: 64-летний профессор истории Университета Браун Говард Чудакофф (Howard Chudakoff) пишет об этом труды и книги, хотя (а, может быть, потому), что сам не имеет детей.
Его недавно вышедшая книга называется «Дети за игрой: американская история». В ней профессор Чудакофф утверждает, что «время, когда ребенок может быть наедине со своими мыслями, оставаться самим собой, катастрофически сокращается, и необузданное детское воображение страдает из-за навязанного родителями организованного препровождения времени. Родители не должны вторгаться в личную жизнь ребенка». Об этом мы беседуем с профессором Чудакоффым.
— Дети играли всегда?
— Дети играли всегда. Но замечу, что они и работали всегда. Так было в Америке и, наверное, во всем мире. Расти было трудно, дети работали, если не в поле или дома, то на фабрике. Но они всегда находили время для игр. Играли в игрушки, которые не предназначались для игр: это были предметы домашнего быта. Кукла из кукурузного початка — характерный пример. Так было в Америке XIX века. Позднее появились игрушки фабричного изготовления. В начале XX века на помощь игрушкам пришло телевидение. А сегодня — электронные игры. Самой распространенной формой игр была и остается не имеющая структурной определенности импровизационная игра. Творческая игра. В конце XIX века, по мере того как в американском обществе к детям изменялось отношение, — их начали ценить, — для них стали изготовлять игрушки. Фабричными игрушками играли все, но импровизационная игра не теряла значения. Сегодня телевидение, компьютерные игры, уроки танца, пения, рисования, плавания, языков отбирают все больше времени у творческих игр ранних эпох. Но и сегодня дети продолжают находить время для них, придумывают и делают собственные игрушки.
— Где сегодня играют дети, на детских площадках?
— В игровом пространстве площадка очень важна. Американская площадка для игр сегодня хорошо оснащена, и она скорее похожа на спортивный комплекс. В Америке их начали строить по примеру Германии, это происходило в 1880-е годы. К началу 20-го века их можно было найти во всех американских городах. Полагалось, что площадка убережет детей иммигрантов и американских рабочих от дурного влияния улицы и от искушения биллиардных и других сомнительных заведений. На площадках мальчики и девочки были сегрегированны, и дети каждого пола играли под надзором наставников. Другими словами, исторически площадка была не только местом для игры, но и местом, где из них растили добродетельных людей. Интересно, что исторически дети сами находили места для игр. Ими становились чердак, двор, поле, лес, а позднее, по мере урбанизации Америки — городские улицы, пустующие стоянки для автомобилей и строительные участки.
— Дети всегда знают, как провести свободное время. Родители всегда считают, что знают, как детям следует это делать. Почему важно давать детям возможность иметь личную свободу, играть без надзора и присмотра?
— Это очень важный вопрос. Дети обитают в двух мирах одновременно: в том, в котором живут и их родители, и в том, в который родителей не следует допускать. Это личный мир детей, в который они могут и должны удаляться. Не нужно быть психологом, чтобы понимать, что в этом личном пространстве дети могут дать волю собственной фантазии, выдумке, пробовать свои способности, познавая мир и самих себя. В этом пространстве они могут свободно творить. Вопрос в том, где граница. Как уберечь детей от ненужного риска.
— Какова же роль родителей: участвовать, вмешиваться, контролировать, направлять?
— У меня, конечно, есть мнение по этому вопросу, как и у каждого из слушателей вашей программы, хотя собственного родительского опыта у меня нет. Я полагаю, что дети должны чувствовать, что родители — часть их жизни, что они о них заботятся, хотят, чтобы они развивались и выросли продуктивными членами общества. С другой стороны, родители зачастую слишком стараются быть частью жизни детей. Дети хотят и должны проводить время в одиночестве. Полежать в траве, посмотреть на облака, помечтать, поимпровизировать — построить что-нибудь из палок, камней и картонных коробок, не чувствуя сдерживающих правил, диктуемых родителями.
— Считается, что электронные игры развивают ум. Так ли это?
— Мне этот вопрос, о компьютерных играх, очень нравится. В середине XX века были популярны настольные игры. «Монополия» и другие. И вот что получалось: хотя дети должны были играть по правилам, они всегда находили возможность или правила изменить, или написать свои собственные, или использовать части одной игры в другой. Электронные же игры не предусматривают созидательной работы. Справедливости ради замечу, что поздние версии компьютерных игр предлагают более широкий набор возможных вариантов. И, в целом, они учат детей обдумывать наперед и создавать стратегию игры. Дети приобретают навык, который могут применить в других областях жизни. Они учатся держать в поле своего зрения разнообразные явления, предусматривать возможные версии развития жизненных ситуаций. Это было невозможно с настольными играми. Так что электронные игры, хотя многие из них негибкие и заставляют детей играть строго определенным образом, лишая их творческой инициативы, все же чем-то полезны.
— Будучи экспертом по играм, скажите, как должны играть дети XXI века?
— Прежде всего, всем детям должна быть дана свобода творческой инициативы. Не заставляйте детей играть по строгим правилам.
Возьмите школьные перемены: во дворе все время слышны окрики наставников: не делай этого, так нельзя играть и тому подобное. В некоторых школах на переменах не разрешается бегать, прыгать через скакалку, играть в мяч. Это гипертрофированная забота о безопасности. Чем же им заниматься: стоять смирно и курить наркотики?
Детям нужно давать свободу самим решать проблемы, и в играх, прежде всего. Свободу экспериментировать и учиться по ходу игры. Во всяком случае, именно это мы должны ожидать от такого рода занятий как игра.
— А как же чтение? Это ведь тоже занятие в свободное время.
— Конечно. Нет лучше способа разбудить и развивать воображение, чем чтением. Имидж на экране телевизора, кинотеатра, видео-плейера — прекрасный материал, но напечатанное слово дает возможность ребенку самому придумать к нему образ.
— Судя по вашей фамилии, ваша семья происходит из России?
— Да, дедушка по отцовской линии приехал в Америку в 1909 году из восточной части Украины, не берусь назвать точно название региона. Кажется, это миль двести от Москвы. И произносят мою фамилию по-разному. «Чудак», кажется, значит эстрадный артист, шутник, правда?
— Скорее «эксцентричный человек».
— Такое определение мне подходит лучше других.
