В московской галерее «Дом Нащокина» открылась выставка портретов Анатолия Зверева, одного из самых ярких представителей нонконформизма советской эпохи. Большинство работ предоставлено частными коллекционерами и никогда раньше не показывались широкой публике.
Анатолий Зверев. Автопортрет в зеленой шляпе. Начало 50х, Бумага, акварель
«Дом Нащокина» не в первый раз обращается к творчеству Анатолия Зверева. О том, чем нынешняя выставка отличается от предыдущих, рассказывает директор галереи Наталья Рюрикова: «Здесь все новые вещи. Это новая коллекция. К нам пришли люди и предложили коллекцию — с этого все началось. Мы взяли кусочек этой коллекции и начали собирать дальше. И была задача не то, что мы покажем портрет этого, этого. Нет, только такой художественный критерий, где он был самым лучшим. Конечно, создал он много. Например, люди говорят, что очень много подделок, а я думаю, что это не подделки, это его работы, но не очень удачные. Потому что он дышал и рисовал, а как у каждого человека, как у природы разные состояния, так и у него. Но я хочу вам сказать, кстати, что люди, которые с иронией к нему относились, хотя я думаю, что его люди любили, они все сохраняли листочки. Куда вы ни приходите, в какой дом, а жил он у многих людей разных, везде есть его вещи, люди хранят. И мне очень нравится, как один и коллекционеров сказал: "Давайте мы не будем — пил, бомж... Давайте не будем, это уже все в прошлом, а вот — реальность, настоящее"».
Пришедший на выставку Зверева известный художник-мультипликатор Юрий Норнштейн особенно отмечает нежнейший портрет возлюбленной Зверева Оксаны Асеевой: «Сразу должен сказать, что здесь неравноценная выставка. Но вот этот портрет — один из прекрасных. Наверное, потому что объединяло этих людей не просто его рисование, а нечто большее. Вообще, очевидно, там проходит нерв, когда происходит что-то более высокое или более глубинное, чем просто умение рисовать. А Зверев рисовал блестяще! Даже неприлично говорить о нем как о рисовальщике, он действительно мирового класса рисовальщик. По-моему, все выдающиеся художники, от Фалька до Пикассо отметили его этот дар».
Особенно Юрий Норнштейн отмечает автопортреты Зверева: «Он поражает тем, что это абсолютно не тот Зверев, которого знали все. Там совершенно юное лицо, хотя, в общем, он там не юноша. Так он и сам был отдельный персонаж, он был сам весь театр. Зверев — это театр отдельный. Он все время разыгрывал каких-то героев. Я понимаю и предполагаю, он редко оставался самим собой. Наверное, он был человек и сумрачный, и серьезный, и строгий, но в основном о нем говорят как о человеке необычайного азарта, необычайной театрализованности. И, по-моему, этот азарт в его работах».
От автопортретов действительно трудно оторвать взгляд. Про такие лица говорят: «неладно скроен, да крепко сшит». В шапке с торчащими в разные стороны ушами или с вихрами, скуластый, с тонкой шеей, Зверев разом напоминает и неведомую зверушку, и домового, и юродивого с огромными печальными глазами.
