Владимир Кара-Мурза: Сегодня поступила информация о задержании еще одного подозреваемого в организации покушения на Анну Политковскую. Им оказался глава Ачхой-Мартановского района Чечни Бураев. Обоснованность чеченского следа в деле Политковской обсуждаем с политологом Русланом Мартаговым, он у нас на прямой телефонной связи из Чечни. Как вы восприняли известие о задержании Шамиля Бураева?
Руслан Мартагов: Я бы сказал, с некоторым недоумением. Дело в том, что Шамилю Бураеву не с руки этим заниматься. Поэтому я могу сказать только, что я лично не верю в участие Бураева в том, что ему инкриминируется. Я, конечно, не следователь, доказательной или другой базы у меня нет. Большая часть моего желания считать Бураева невинно оклеветанным обоснована на том, что я абсолютно не верю в то, что убийство Политковской будет раскрыто и будут названы конкретные имена вдохновителей, заказчиков и исполнителей. Я не верю в эти громкие заявления политиков от прокуратуры. Не верю, потому что этому преступлению изначально была придана так необходимая нашей власти политическая составляющая. И озвучена была ни кем-нибудь, а именно президентом Российской Федерации, мнение которого для нашей прокуратуры и следственного аппарата является неизмеримо более весомым, чем конституция, уголовный кодекс вместе взятые.
Владимир Кара-Мурза: К нашему разговору подключился Саид Бицоев, заместитель главного редактора газеты «Новые известия». Как вы отнеслись к известию о новой версии покушения на Анну Политковскую, приписанную бывшему главе Ачхой-Мартановского района Чечни Шамилю Бураеву?
Саид Бицоев: Очень странно думать, что Бураев имел какое-то отношение к этому преступлению. Биография дает нам какую-то расшифровку его жизни. Он всю жизнь был на федеральной стороне, он всю жизнь боролся за восстановление порядка в этой республике. И в этом деле покойная Анна Политковская была его союзницей. Мне непонятно, какие мотивы могли двигать Шамилем Бураевым, потому что обычно на эти преступления люди идут от безысходности или от недостатка ума. И с тем, и с другим у Бураева все в порядке. Более того, он сегодня состоятельный человек и всегда был им. То есть я не вижу никаких мотивов для того, чтобы он встал на эту дорогу. Поэтому мне очень странно, я не только в недоумении, у меня глубокое возмущение по этому поводу.
Владимир Кара-Мурза: Вадим Речкалов, обозреватель газеты «Московский комсомолец», многолетний собкор газеты по Северному Кавказу, также высокого мнения о Шамиле Бураеве.
Вадим Речкалов: Я Бураева хорошо знаю. Так вот этот человек, он решительный, он храбрый, он мощный, сильный боец. Но он никогда не отличался глобальным мышлением, скажем так. Это может быть идеальный глава районной администрации, но не выше того. Подозревать его в том, что он как-то хотел подставить Кадырова, своего врага или еще чего-то вот таким изощренным способом, на это Шамиль, на мой взгляд, не способен. Он другого типа человек, он не кардинал какой-то серый, он не какой-то глобальный интриган. Более того, Рябузова приняли гораздо раньше, чем Бураева. Любой нормальный бандит уже успел бы десять раз уехать куда-нибудь, в Турцию, в Германию, в ту же Чечню, в Ингушетию, спрятаться. Потому что если Бураев Рябузова знал, а он этого не отрицает, если бы он был в сговоре по убийству Политковской или использовал Рябузова втемную, у него было достаточно времени, чтобы принять меры. чтобы как-то себя обезопасить и убежать. Его берут, когда он едет к своим друзьям на своей машине на Новый Арбат. То есть человек совершенно не ожидал, что его могут к этому делу притянуть.
Владимир Кара-Мурза: Кажутся ли вам скоропалительными преждевременные выводы следствия о расследовании этого дела?
Руслан Мартагов: Понимаете, в чем дело, естественно, что убийство Анны Степановны Политковской – это в первую очередь политика. Но это убийство результат политики, выстроенной нашей властью за последние годы, непосредственно в самой России и в особенности на Кавказе. Признать это - это означает косвенно признать свое участие в этом преступлении. На это наша власть никогда и ни за что не пойдет. И поэтому нам будут предлагать разных исполнителей, разных организаторов, будут при этом часто кивать за границу. Будут делать все, чтобы мы никогда не узнали правду.
Владимир Кара-Мурза: Кажутся ли вам скоропалительными версии, предъявленные обществу?
Саид Бицоев: Вы знаете, я, конечно, по этому поводу не раз высказывался. В первую очередь здесь только политика. Потому что во всех газетах, во всех электронных сайтах, на всех радио этот факт преподносится как успех следственной группы и в первую очередь называется обвиняемый - он из Чечни. Этим самым главным достигается главная цель, которую преследовали те, которые арестовали Бураева. Я не исключаю, что кто-нибудь из задержанных прежде, конечно, не имею в виду Бураева, могли какое-то иметь отношение хотя бы тем, что они чеченцы. Надо расследование провести до конца, а потом, после того как вся работа будет проведена, делать выводы, а не наоборот. Поэтому сейчас даже после того как Бураева выпустят, а Тень за убийство Анны Политковской, которая защищала как раз мирных жителей Чечни, бдеть брошена на выходцев из Чечни. В этом смысле, естественно, в первую очередь политическая цель была этой акции.
Владимир Кара-Мурза: Александр Осовцов, член бюро федерального совета Объединенного гражданского фронта, бывший добровольный заложник Буденновска, задается вопросом, кому выгоден чеченский след.
Александр Осовцов: Чеченский след чеченскому следу рознь. Одно дело - это просто какие-то люди родом из Чечни, этнические чеченцы, но совсем непонятно, что они могли против нее иметь. И другое дело - был бы чеченский след в виде кого-то из окружения Кадырова или самого Кадырова. По крайней мере, мотив можно было бы понять. Как говорили древние римляне, первый вопрос в расследовании любого преступления - кому выгодно? Пока совершенно непонятно, чем это было выгодно тем чеченцам, которых одного за другим обвиняют, в том числе и этого бывшего главу района.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Петербурга от радиослушателя Александра.
Слушатель: Здравствуйте. Версия чеченского следа очень вероятна. Вспомним, с кем знаком Березовский - с тем самым Масхадовым, который не потерял связи с боевиками и террористами, то есть с профессиональными убийцами. А что входит в планы Березовского? Опорочить президента Путина и имидж России за рубежом. Так что круг замкнулся. Сам я ничего хорошего о чеченцах сказать не могу.
Владимир Кара-Мурза: Тут радиослушатель подбрасывает версию о причастности Бориса Березовского. Как раз обвинения в адрес Шамиля Бураева опровергают причастность Бориса Абрамовича?
Руслан Мартагов: Вы знаете, Борис Абрамович и Шамиль Бураев - это люди из разных лагерей. Это во-первых. Во-вторых, я опять ловлю в словах нашего слушателя вбитый шаблон в отношении чеченского народа. Я даже подозреваю, что нынешний чеченский след ведет к тому, чтобы подготовить общество к каким-то крупным акциям в отношении чеченского народа. Другое еще: выгодно ли было тому же Масхадову или тому же Березовскому убивать Анну Политковскую? Хоть немножко должно быть логики в голове, чтобы признать – нет, невыгодно. Им она выгодна была живая, когда она говорила, когда она писала, и когда ее читали и слушали. Мертвая она им не нужна была. Есть силы и в самой Чечне, и на Кавказе, которым было выгодно, чтобы она не писала о том, что происходит здесь. А это уже в первую очередь не господин Березовский - это другие.
Владимир Кара-Мурза: Как, по-вашему, вероятен ли след, ведущий в Туманный Альбион?
Саид Бицоев: Вы знаете, я думаю что это из того же разряда о котором мы говорили. Борис Абрамович виноват во всех смертных грехах. Конечно, сопоставлять две эти фигуры нельзя, Потому что если к Березовскому были претензии у одних, у вторых, у третьих, насколько они обоснованы - не мне судить. У Шамиля Бураева биография выстроена, она системна и последовательна. Правильно или неправильно – это другой вопрос, но он со своей дорожки не сходил. Я его знаю со школы, мы вместе учились и знаю его все положительные и не положительные стороны. Этот человек стоял на одних позициях. И мне кажется то, что на него завели уголовное дело - это с другой стороны и плевок всем тем, кто стоял на позиции федеральных войск. Потому что если таких людей сегодня задерживают и потом вокруг них начинается истерия, то с кем хочет Россия остаться на Северном Кавказе и, в частности, в Чечне. Что касается ответа на вопрос товарища - ничего хорошего не могу сказать о чеченцах. Давайте тогда, я видел так много преступлений контрактников, многих рядовых федеральных сил, которые воевали в Чечне, давайте тоже будем выводы делать о каких-то народах. Я считаю, что это очень некрасиво, неэтично, некорректно и очень оскорбительно.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Виктора Ивановича.
Слушатель: Добрый вечер, Владимир Алексеевич. Разрешите мне сначала сказать о Березовском кратко, а потом дать в сравнении с Политковской. Я смотрел по всем выступлениям, Березовский, чуть ли не агент 007 или Фантомас, которому везде все возможно и везде всесилен. Какой-то абсурд. А теперь по поводу Анны Политковской. Вспомните убийства Рохлина генерала, сразу же нашли его жену, хотя тоже была политика. А здесь стояла другая служба за убийством Рохлина. То же самое стоит и здесь, в этом я уверен на сто процентов. И это могу доказать.
Владимир Кара-Мурза: По тому же делу проходят трое братьев-чеченцев. Как вы считаете, не оттуда ли пошла ниточка. приведшая может быть по ошибке к Шамилю Бураеву?
Руслан Мартагов: Я не могу сказать, оттуда это пошло или нет. Я еще раз повторяю, я не следователь, не юрист. Достаточно долгое время, может быть непроизвольно занимаясь политикой, я пришел к такому выводу, о котором говорю: я не верю в то, что Шамиль Бураев в этом виноват. И в этом моем неверии укрепила меня нынешняя власть. Вспомните хотя бы громкие дела - дело «Трех китов», дело того же Ходорковского. У нас все эти дела расследуются по принципу, как это может быть выгодно власти. Я не знаю этих братьев, может быть действительно они замешены, не могу сказать этого.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Михаила.
Слушатель: Господа, добрый вечер. Знаете, в отличие от некоторых, меня Березовский в свои зловещие планы не приобщал, ничего не могу сказать. Зато если кто-нибудь может помнит, я вам обещал, что администрация Путина обязательно назовет виновного чеченца. Видите, она мой наказ выполняет. Вопрос такой: а вообще кто-нибудь параллельно занимается настоящим, не таким картонным исследованием, а по-настоящему?
Владимир Кара-Мурза: Вы в редакции вашей газеты «Новые известия» получаете информацию из следствия или тоже вынуждены довольствоваться слухами?
Саид Бицоев: Вы знаете, следствие удивительным образом сливает информацию именно в те издания, в которые им этого выгодно. У нас нет самостоятельных источников, откуда мы черпаем информацию. Что касается расследования, я не против того, чтобы задерживали тех или иных лиц, допрашивали их, проводили следственные действия - это их работа. Но, мне кажется, то, что сейчас они не от их умения или знания предмета, а от непрофессионализма, они хватают всех, кого ни попадя, если у них по пятому пункту не вышел, то значит в первую очередь национальный фактор. У нас в стране давным-давно так повелось, что граждан нет, есть только национальности. По этому признаку и проводятся упорно следствие. А мне кажется, это большая ошибка. Надо в первую очередь вести свою работу, не упоминая ни в прессе, не сливая ни в свои издания. в чужие издания вот эту информацию о том, что он из Чечни, не бросая тень на целый народ. Я считаю, в этом главная ошибка следствия.
Владимир Кара-Мурза: Лев Пономарев, исполнительный директор движения «За права человека», сетует на излишнюю спешку следствия.
Лев Пономарев: Я думаю, что арест Бураева и чеченский след не вполне доказаны. То, что произошло в первый раз, должно быть прокуратуру следствие научить тому, чтобы они стали работать сдержанно, не давая информацию во внешний мир. Эта же спешка продолжается и сейчас.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Эмиля Викторовича.
Слушатель: Добрый вечер, господа. У меня короткая реплика в связи с Березовским. Вы меня простите, но как не вспомнить нашего незабвенного Лаврентия Павловича Берия, английского шпиона. По-моему, история с Березовским то же самое, что история с английским шпионом Берия.
Владимир Кара-Мурза: Такие аналогии вполне уместны. Слушаем москвича Георгия.
Слушатель: Добрый вечер, господа. Анна Политковская как талантливый журналист вышла на линию огня. И она и ликвидация ее была выгодна трем сторонам - как федералам, чеченцам и каким-то еще другим силам. Она журналист и солдат своего дела, и она погибла на своем месте. Иначе не могло быть. Потому что она вышла на линию огня в запретную зону. Ее уже давно предупреждали об этом.
Владимир Кара-Мурза: Ощущается ли дефицит информации из Чечни после гибели Анны?
Руслан Мартагов: Естественно, ощущаем. Я еще раз повторяю, для нас, для чеченцев Аня была нашим голосом. У нас была какая-то отдушина, какая-то психологическая разгрузка. Сегодня, сами видите, здесь происходят и убийства, и черте что, но об этом никто не пишет, никто не говорит, тишь да гладь, да божья благодать.
Владимир Кара-Мурза: Удается получить вашей редакции независимую информацию из мест чеченского конфликта?
Саид Бицоев: Вы знаете, никто не говорит о том, что в Чечне до сих пор продолжаются митинги и по каждому поводу, день рождения, день смерти, еще какие-то поводы, люди митингуют те, которых Аня всегда защищала. И на похоронах мы были, мы видели как много жителей Чечни было на похоронах Ани Политковской. Это человек, который был очень популярен, востребован в Чеченской республике. И поэтому переведя стрелки, переведя удар на ту сторону, авторы этого таким иезуитским способом дискредитируют саму Аня и тех, кого Аня защищала. Я считаю, что болезненный момент для двух сторон.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Тульской области от слушателя Николая.
Слушатель: Добрый вечер. У меня вопрос гостям Владимира. А что будет если Шамиль Бураев сейчас заявит, что он осуществил это убийство по заданию Кадырова и чем тогда для российских властей обернется чеченский след, который они так упорно нам навязывают?
Владимир Кара-Мурза: В каких отношениях был Шамиль Бураев с кланом Кадыровых?
Руслан Мартагов: Вы знаете, Кадыровы его убрали с работы, поэтому он был с ними, мягко, на ножах. Но если гипотетически вдруг предположить, что он вдруг такое скажет, то, извините, это означает, что в первую очередь Кремль, который покровительствует Кадырову. Вот это он никогда не может сказать ни при каких условиях. Ему не позволят, даже если это была бы правда, это сказать.
Владимир Кара-Мурза: Снимает ли арест Шамиля Бураева все подозрения в причастности клана Кадыровых к покушению на Анну Политковскую?
Саид Бицоев: Наши слушатели чересчур политизированы – Кадыров, Бураев, кланы, прочее. Такие вопрос задают. В первую очередь, когда такое происходит надо задавать сакраментальный вопрос: кому это выгодно? Ни тем, ни этим это не было выгодно. Тем более Шамилю Бураеву, который никогда не питал каких-то неприязненных чувств, наоборот симпатии к ней, к ее трудам. А что касается, будет признана вина Бураева, я не исключаю, что в какой-то момент они могут повесить на него и таким образом продемонстрировать, что будет выглядеть как человек, который это организовал. У нас в истории много подобных примеров. А я тем более, человек, который пишет на эту тему, встречал в жизни так много примеров, когда люди абсолютно невиновные берут на себя такие тяжкие преступления и по ним идут в тюрьму. Ведь мы недавно помним такое тяжкое обвинение по поводу гибели Павла Хлебникова, редактора журнала «Форбс». Казалось бы, насколько убедительно, рядом находились, «Жигули» были, где-то рядом ходили, кофе пили. Вы знаете, в Москве сто тысяч чеченцев, наверное, кто-то рядом ходит. Но на этих основаниях нельзя человека сажать в тюрьму. В результате обвинение рассыпалось. Я больше чем уверен, что рассыплется и это, если, конечно, следствие не будет так уж сильно настаивать. Потому что человека, который весь список назвал, будет выглядеть не очень хорошо. Естественно, для защиты своего мундира они постараются как можно дальше упрятать Бураева и остальных обвиняемых.
Владимир Кара-Мурза: Александр Черкасов, член правления правозащитного общества «Мемориал», проявляет понятную осторожность.
Александр Черкасов: Относительно арестованного Шамиля Бураева я не знаю, какая могла бы быть его роль в этом деле. Его, к сожалению, поспешили объявить заказчиком, но его роль могла бы быть какой-то иной. Прошел почти год с момента убийства до этого ареста. Это долгая работа, в ходе которой постепенно следствие проверяет какие-то версии. Это не как в случае с взрывом «Невского экспресса», когда первых попавшихся людей похватали и из них попытались сшить дело. Поэтому я не буду сам комментировать подробности действий следственной группы. Для меня, по крайней мере, разные версии могут быть возможны. Анна Политковская написала очень много статей, задето очень много разных людей. Очень много разных людей могли бы быть заинтересованы в ее гибели. Даже если бы я обладал какой-то информацией о расследовании этого дела, наверное, я бы дал возможность следственной группе закончить свою работу.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Брянской области от радиослушателя Николая.
Слушатель: Добрый вечер всем. Итак, новые подробности. Так вот я не знаю, как ответить господину из Ленинграда. Оказывается, есть народы плохие и хорошие. Отвлечемся пока от Анны Политковской, да простит она нас. Но кто же тогда убил Дмитрия Холодова, кто убил других? Я отвечу - кто. Тот самый криминальный капитал, которому они эти люди очень мешали.
Владимир Кара-Мурза: Здесь упомянули версию о взрыве «Невского экспресса», мы обсуждали месяц назад эту историю. Как вам показалась, проявилось ли в расследовании этого дела античеченская направленность?
Руслан Мартагов: Вы знаете, так четко выраженной нет, потому что чеченцы разные. Дух античеченский чувствуется - это присутствует. Я бы сказал еще одну вещь: вы знаете, что самому Кадырову это убийство было крайне невыгодно. Ведь сейчас в России выстроена, какая власть, вы даже по телевизору можете показать, как растлевает политик малолетних детей, но ему от этого ничего не будет. Анна Политковская писала правду, но власть эту правду не видела, не слышала. Поэтому человеку, обласканному верховной властью, лично президентом, ему лишняя шумиха вокруг себя не нужна была. Но мы сталкиваемся с одним видом власти, которая выстроена в Чечне – это, я бы сказал, новый вид сатрапии, и окружение, которое вокруг фаворита крутится, оно может пойти на, что угодно, лишь на один шаг приблизиться к телу фаворита. Вот оттуда могла исходить опасность для Анны.
Владимир Кара-Мурза: Вы бываете в республике часто, насколько достоверна показная благополучность нынешнего ее существования?
Саид Бицоев: Я думаю, что изменения там, конечно, есть, они огромные. Учитывая то, что руководство республики с 99 года пыталось заниматься восстановлением и у них мало, что получалось. Каждый раз все заканчивалось тем, что боевики входили, все разрушали и действовали в удивительном тандеме с группировками, чуть ли не по их приказу приходили, разрушали, таким образом все списывали. Сейчас за последние два года действительно нельзя ничего сказать, огромные изменения произошли, в первую очередь в Грозном. И по лицам людей, по их настроению, по внутреннему миру это заметно. Потому что девочки молодые иногда договариваются, едут в Грозный, чтобы посидеть у фонтана, поесть мороженного, пообщаться с молодыми. Правда, две военные кампании оставили неизгладимый след на целом народе, потому что в Грозном, действительно я иду по городу, мне в течение часа не встречается человек моего возраста, все молодые. Потому что все старики вымерли там. Старики и люди старшего возраста, старше 55 лет, они повымирали от инфарктов, от бомбежек, от всего этого. Поэтому в Грозном сейчас молодежь и восстановление действительно идет. Говорить о том, что все закончилось, было бы странно. Потому что десять лет утюжили и вдруг за два года вдруг там рай наступил. Это, конечно, неправда.
Владимир Кара-Мурза: Анна Политковская выступала за вывод федеральных войск из Чечни. Чем вы объясняете сохранение воинского контингента на ее территории?
Руслан Мартагов: Борьба с терроризмом – это не означает строительство домов или возведение домов. Борьба с терроризмом - это более глубокое, более объемное, более расширенное понятие. На сегодняшний день Грозный благоустраивается, Грозный обстраивается. Но почему молодежь уходит в горы? Почему боевиков сегодня стало больше? Почему мы нигде об этом не говорим? Потому что это тема закрытая, потому что нам внушили, что в Чечне все нормально. Нет, товарищи, не все нормально в Чечне. Поэтому отсюда не убирают войска, поэтому отсюда не убирают блокпосты, поэтому у нас иногда даже авиация бомбит в горах, несмотря на то, что восемь лет прошло с конца антитеррористической операции. Авиация даже бомбит, о чем вы говорите.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Николая.
Слушатель: Доброй ночи всем. Анна Политковская, несмотря ни на что, выполнила свой долг до конца, некоторые дела получили огласку, многих она спасла, кое на кого открылись уголовные дела и на Дальнем Востоке приезжали, вы помните. Я хотел бы спросить, как вы думаете, празднуя свой день рождения, с годами хоть раз этот человек вспомнит Анну Политковскую? Почему вы не вспоминаете подполковника ФСБ, расстрелянного у кремлевской стены с подложенной гранатой? О его смерти никто не вспоминает, не расследуется. Кто были те люди, что стреляли, как их наградили интересно?
Владимир Кара-Мурза: Масса вопросов остается без ответа для российского общества. Сегодня мы обсуждаем чеченский след в деле Анны Политковской. Слушаем вопрос москвича Владимира.
Слушатель: Здравствуйте. Я хотел у господина Мартагова, как у специалиста, политолога и образованного человека поинтересоваться вот каким вопросом: почему и как объяснить, что огромное количество граждан Чеченской республики очень склонны к криминальному бизнесу? Чуть что кто-то не так скажет, пожалуйста, тут и киллеры. И Березовский, известно, пользовал преступное сообщество этническое чеченское. Одно к одному ложится и картина вырисовывается очень неприглядная. Что делать в перспективе?
Владимир Кара-Мурза: Недавно мы отмечали годовщину событий в Кондопоге. Как вы считаете, подстегнуло ли оно античеченскую пропаганду в российском обществе?
Руслан Мартагов: Вы знаете, я хотел бы ответить на вопрос нашего радиослушателя. Дело в том, что у каждого народа есть какая-то присущая ему черта. Слава богу, что мы разные все. Представьте себе поляну, на которой росла бы одна и та же трава или одни и те же цветы. Или лес, который одной породы деревьев. В царское время, я просто немножко пример приводу из истории, чеченцев охотно брали на службу, на военную службу. Допустим, как в английскую армию берут добровольцев. Отличные солдаты не отступают, стоят до конца. Во время Великой Отечественной, во время Первой мировой, во время афганской ни один пример не приведете, чтобы отделение, хотя бы несколько человек, хотя бы один человек, даже афганская война, перешел на ту сторону и воевал против своих ребят. Вот эта черта характерна для моего народа. Иногда она, конечно, зашкаливает. Но там, где она зашкаливает, там должен работать закон, а не беззаконие под видом закона. К сожалению, я даже забыл, о чем вы спрашивали.
Владимир Кара-Мурза: Античеченская истерия началась год назад после событий в Кондопоге. Повредила ли она?
Руслан Мартагов: Так она не прекращалась, она продолжается. Она, начиная с 91 года продолжается. И все это вкупе, в совокупности своей ведет к тому, что завтра если мы получим войну на Кавказе, общество примет эту войну, вот что самое страшное. Завтра если отделим Кавказ от России, общество воспримет с облегчением. Вот главная цель античеченской истерии.
Владимир Кара-Мурза: Можно ли считать, что Кремль сохраняет напряженность в чеченском вопросе в преддверии новых выборов?
Саид Бицоев: Мне сложно говорить, что инициатором всего этого является Кремль. А то, что каждый человек и общество в целом с удовольствием поддерживает античеченский настрой, здесь ничего удивительного нет, потому что со всех государственных и негосударственных каналов и СМИ уже 15 лет льется поток лжи против чеченского народа, как народа криминального, как нам сейчас заявил один слушатель. Но я должен сказать, что в первую очередь нам говорят сводки МВД по криминализированности, если посмотреть эти сводки, там ни одного маньяка, ни одного наркобарона, ни одного педофила чеченской национальности нет. Ради бога, смотрите эти сводки повнимательнее. А что касается событий в Кондопоге, я должен сказать, что как мужчина и как чеченец, я бы тоже не потерпел, если бы моего другу дали по морде или ударили его ножом. Я тоже заступлюсь за него. И что последует потом, я об этом не думаю. А происходило вот что, ни один человек в СМИ за этот год не предоставил слово той стороне, которую называют инициатором драки. Ни один человек ни разу не опросил ни родителей, ни адвокатов. Дело в том, что некий Плиев и второй, его фамилию я запамятовал, они просто пытались подмять под себя этот ресторан. Был не азербайджанец этот бармен - это был бакинский еврей, насколько мне известно. Когда он не подчинился, тот ударил его ножом. Он позвал на помощь милицию, они не приехали, но приехали друзья чеченцы, которые дали по морде этим. Вот и вся драка. Причем здесь национальный фактор? Но что получилось в результате этого, мы все видели, все центральные газеты, не буду называть имен, чтобы не обидеть коллег, но они выходили под огромными шапками: чеченцы не дают жить, чеченцы взорвали поезд. С вопросительным знаком, чтобы на них в суд не подавали, но в принципе эту истерию нагнетают именно СМИ. И это очень печально, потому что может привести к тому, о чем Мартагов говорил. Если даже Кавказ отделится, люди вздохнут с облегчением, потому что за 10-15 лет в обществе накоплено огромное зло против чеченцев. Хотя, я считаю, что чеченцы такие же жертвы, как и наши слушатели из России.
Владимир Кара-Мурза: Директор Центра экстремальной журналистики Олег Панфилов не исключает версию о чеченском следе в деле Анны Политковской.
Олег Панфилов: Я полагаю, что те герои, которые замыслили против нее преступление, они скорее всего связаны с Чечней. О Чечне Аня Политковская писала больше всего. Всегда, когда мы пытаемся проводить расследование для того, чтобы понять, с чем было связано преступление против журналиста, мы в первую очередь обращаем внимание на то, о чем она писала. Другое дело, почему Генеральная прокуратура привязывает к делу Политковской, на мой взгляд, совершенно незначительные фигуры, а может быть даже совершенно случайные. Точно так же как совершенно случайными фигурами оказались те люди, которых подозревали в убийстве Пола Хлебникова. Следствие в очередной раз заходит в тупик. Надежд на то, что будет раскрыто дело Анны Политковской, у меня уже нет.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Москвы от Заинди Чултаева.
Слушатель: Добрый вечер. Я с удовольствием послушал комментарии своего товарища Руслана Мартагова, знаю Саида Бицоева. И в принципе разделю их тревогу, что скорее всего этот очередной выброс информации сделан с целью на самом деле не проводить должным образом расследование убийства Анны Политковской. Дело в том, что Бураева я тоже знаю. Бураев предан был федеральной политике. Но, правда, здесь есть некий момент: его сила в том же, в чем его слабость – это в преданности федеральной политике. Возможно вот этот вариант с этой целью и был выдан. С одной стороны, и чеченский след. Потому что ясно, что основная работа Анны Политковской была связана с Чеченской республикой, с событиями в Чечне. А с другой стороны показать объективность следственного комитета, следственные действия, которые готовы сдавать своих, в том числе не только Шамиля Бураева, знаете о том, что там есть в качестве обвиняемых представители специальных служб. Все это похоже на то, чтобы скрыть истинные причины. И на роль организатора, действительно такое впечатление, что Шамиль Бураев назначен. Вряд ли он организатор. Выглядит очень похоже, потому что Бураев в последние годы, насколько мы знаем из СМИ и есть другая информация, был противником Кадырова, баллотировался в 2003 году на президента Чеченской республики. То есть достаточно конфликтная ситуация с нынешней властью у него в республике была, и это могли сейчас использовать как такой момент, использовать с тем, чтобы показать, что это сделано против федеральной политики в Чечне и ее представителей в Чеченской республике.
Владимир Кара-Мурза: Есть ли вероятность того, что следствие по убийству Анны рассыпется, если на этот раз следствие пошло по ложному следу?
Руслан Мартагов: Вы знаете, если это дело тоже рассыпется - это будет такая пощечина, что кроме гомерического хохота во всем мире это не вызовет. Это будет окончательный крест поставлен на российской власти. Я думаю, на сегодняшний день именно по делу Анны Политковской приложат все усилия, чтобы это дело хотя бы в их глазах выглядело наиболее правдоподобно. Но как это преподнесут, поживем - увидим.
Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, есть ли шанс, что скоро дело Анны Политковской будет передано в суд?
Саид Бицоев: Мне бы очень хотелось, чтобы дело было передано в суд. Но вместе с тем не хотелось бы думать, что наш товарищ, о котором мы говорим, имеет отношение к этому. И я думаю, что ему там придется выдержать огромные нагрузки, огромные усилия для того, чтобы не поддаться на провокации следователей, которые имеют очень много приемов в своем арсенале для того, чтобы человек хоть в чем-нибудь сознался, таким образом повесить на него обвинения. Как сказал Мартагов, думаю, что следственная группа сделает все от них зависящее, чтобы это так не произошло. Потому что будет действительно очень большим ударом для их престижа и для прокурора Чайки, который на весь мир объявил, что есть люди подозреваемые. Кстати, среди тех троих ребят задержанных, которых подозревают, один из них школу закончил с золотой медалью, с красным дипломом закончил, после этого поступил. Очень странно, что человек, который так целеустремленно делает карьеру, чтобы этот человек пошел бы и застрелил, тем более такого уважаемого человека в республике. Я думаю, что следствие будет стараться делать все, чтобы эта версия оказалась правдоподобная. Но не хочется думать, что это будет так.
Владимир Кара-Мурза: Правозащитник Сергей Ковалев, бывший уполномоченный по правам человека в России, как известно, вошедший вчера вторым номером в список партии «Яблоко», считает, что дело не в исполнителях, а в заказчиках.
Сергей Ковалев: Конечно, разрабатывая такую версию, весьма выгодно иметь чеченцев - это понятно. Но дело не об исполнителях, дело о заказчиках, с одной стороны. А с другой стороны, дело об обстоятельствах в стране, в каких только и могут осуществляться эти политические убийства. И в этом смысле мне представляется крайне маловероятным, чтобы заказ шел из Чечни. Разве что только из какой-нибудь кадыровского окружения. Анна Степановна Политковская пользовалась в Чечне высоким авторитетом - это я могу засвидетельствовать с полной уверенностью. Второе: кто бы на самом деле ни заказал это убийство, виновата власть, которая создала в стране соответственную обстановку.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Рязани от радиослушателя Валентина.
Слушатель: Здравствуйте. Ваш гость сказал, что в Чечне происходят страшные вещи, но об этом никто не пишет. По-моему, в этом суть и цель убийства. И более вероятен Кремль. По известному правилу, не знаю, уместно ли, наиболее вероятное явление является абсолютно правильным.
Владимир Кара-Мурза: Недавно в день рождения Анны, когда был митинг в Новопушкинском сквере, мы говорили о том, что с ее гибелью исчез, иссяк последний источник информации о событиях в Чечне. Как вы считаете, выглядело ли кощунственным, что в годовщину Беслана и в годовщину, в день рождения трагически ушедшей Анны Политковской столичные власти отмечали День города?
Руслан Мартагов: Вы знаете, День города тоже надо отмечать. Но эти вещи надо как-то совмещать. Надо, чтобы мы помнили Беслан, чтобы мы помнили Анну Политковскую, чтобы мы знали, в каком городе мы живем. Надо немножко душу иметь. Не только чиновничью спесь, но душу, тогда у нас все будет нормально. А пока нет души, есть только голый чиновник и все.
Владимир Кара-Мурза: Что смогли бы сделать ваши коллеги-журналисты, чтобы продолжить дело Анны?
Саид Бицоев: К сожалению, многие журналисты и моей газеты, и многих других газет в последнее время отошли от активной политической или военной журналистики из-за известных вам событий. Потому что источников не стало, да и говорить об этом стало небезопасно. Сам я не потому, что мне кто-то мешает, кто-то запрещает, просто сама ситуация вокруг профессии стала такой, что активная журналистика уходит на задний план, она заменила собой информационную журналистику, когда от пишущего журналиста, редактора отдела не требуется его личная позиция. Он сообщает факт, некоторые экспертные оценки за и против, на этом работа заканчивается. Это выгодно власти, это спокойно для изданий. Поэтому я не вижу таких бойцов, каким была Анна Политковская, которые бы рвали рубаху на теле и рисковали бы жизнью, в том числе я говорю в первую очередь и о себе тоже. Я был на многих войнах, и на Балканах, и в Чечне, и в Афганистане был, но сегодня мне не хочется уже. Я не знаю, почему так происходит. Полная апатия к журналистике, как к профессии.
Владимир Кара-Мурза: Через три недели будет годовщина со дня убийства Анны Политковской. Способно ли следствие в его нынешнем виде представить какие-нибудь внятные итоги российскому обществу?
Руслан Мартагов: Мы видим, что оно не способно. Оно могло бы раскрыть это убийство спокойно, как говорится, на раз могло бы раскрыть это убийство. Но я еще раз повторяю: изначально был задан вектор, изначально было сказано, что организаторов надо искать за границей и все, и на этом у нас все рухнуло. Это следственная бригада будет делать все, что угодно, чтобы подтвердить этот кивок за границу. Поэтому каких-то действительных результатов от этого следствия я не жду.
Владимир Кара-Мурза: Ожидаете ли вы, что к годовщине со дня убийства Анны общество получит ответы на волнующие его вопросы?
Саид Бицоев: 12 лет назад был убит в центре Москвы мой хороший друг мой одногруппник Владислав Листьев. И на каждую годовщину Ельцин бил себя в грудь: все, заказчики, организаторы уже найдены, скоро они сядут в тюрьму. Как видите, уже 12 лет прошло. В такой же популистский политический пиар превратится убийство Анны Политковской. Я говорю не голословно, поверьте мне, у меня с моими личными делами связаны расследования, когда на моего сына напали в центре Москвы и чуть не убили его лысые, без денег, алкоголики, которые называют себя патриотами. Следствие в данном случае не просто проявило полную апатию, они открыто заявили: мы не будем расследовать.
