Тамара Ляленкова: Сегодня оба моих собеседника - мужчины, потому что речь в передаче пойдет о теще, матери жены. Образ этот, чрезвычайно популярный в обычной, разговорной русской речи, занимает первое место среди персонажей анекдотов. И мне лично кажется, что не только количественно анекдоты о теще превосходят все остальные, но драматургически, среди них больше талантливо придуманных, сакрально обоснованных, несмотря на всю унизительность жанра. Секрет этого, безусловно, таится в реальной жизни, в семейных отношениях, которые именно с этой стороны выглядят довольно миролюбиво, хотя более жестокого анекдота, чем анекдот о теще, трудно сыскать. Причины подобного мужского отношения к матери жены я попросила найти в жизни и современной культуре филолога Геннадия Слышкина и журналиста, лингвиста Владимира Елистратова.
Рассказывает Геннадий Слышкин.
Геннадий Слышкин: Слово "теща" употребляется не в прямой функции, то есть не для обозначения конкретного человека, а в метафорической. Без наименования авторства приведу просто несколько примеров. Вот в одном из романов: "Дай русскому человеку свободу, так он сразу тещу зарежет" - звучит нормально. "Дай русскому человеку свободу, так он сразу тестя зарежет" - звучало бы странно, согласитесь. Были в свое время такие сигареты "Друг" с собачкой на коробке, просторечное их наименование было - "Тещин портрет". Известная эмблема медицины - чаша, вокруг которой обвилась змея, - в просторечье его именовали "Теща пьет чай". Со свекровью, со свекром, с тестем, с невесткой ничего подобного не делалось.
И началось это с 40-50-х годов прошедшего века, переход от аграрной культуры к культуре города, к культуре скученности, культуре совместной жизни. Удивительно другое: ни в одном другом анекдотном цикле мы не встречаемся с такой массированной, с такой жестокой агрессией, как в анекдотах про тещу. Во-первых, анекдотов о теще больше, чем анекдотов о большинстве национальностей. В анекдотах о теще, как ни в одном другом анекдотном цикле, представлена тема смерти. Кровь, смерть, кровь, смерть, убийства, желание смерти, издевательство над трупом - практически ни в одном другом цикле этого нет.
Тамара Ляленкова: А вы не думали, что, может быть, это такое виртуальное убийство жены?
Геннадий Слышкин: Какой смысл производить виртуальное убийство жены при помощи тещи, если в анекдоте можно напрямую убить жену. Анекдот и существует для того, чтобы сделать возможным то, что невозможно в реальности. То есть я не могу тебя убить в реальности, так хотя бы убью в анекдоте. Это происходит с милиционерами, это происходит с налоговой инспекцией, в последнее время участились такие анекдоты. Есть даже анекдоты о детоубийстве. Анекдотов об убийстве жены очень мало, а вот о теще - огромное количество.
Тамара Ляленкова: Неужели, действительно, такие сложные трагические отношения в жизни между тещей и зятем?
Геннадий Слышкин: Это не настолько трагические отношения, сколько постоянное, регулярно подавляемое раздражение, которое растет, растет и растет. И если его периодически не выпускать в форме анекдотов, не выплескивать наружу, то, вероятно, это может привести к трагической ситуации.
Тамара Ляленкова: Вообще, очень странно, потому что мужчина, как правило, архаически должен сражаться с мужчиной, то есть женщина на его территории, по логике, не должна его раздражать, это не соперник.
Геннадий Слышкин: Именно поэтому в ряде анекдотов теща лишается статуса женщины. Тамада на свадьбе: "А теперь выпьем за прекрасных дам. Мужчины и тещи пьют стоя". Теща - это, как сказано в ряде анекдотов, змея подколодная, враг в доме и так далее.
Тамара Ляленкова: Наоборот, если рассматривать тещу как раз как женщину...
Геннадий Слышкин: В ситуации, которую вы описываете, средством обращения с тещей становилось бы не убийство, а сексуальное насилие. Это действительно есть, но в моей коллекции из 160 анекдотов это всего два анекдота. То есть сексуально теща интересует очень слабо.
Тамара Ляленкова: В отличие от частушек.
Геннадий Слышкин: Частушки - все же продукт аграрного общества, когда был и другой средний возраст рождаемости, и когда не было этого совместного существования, поэтому для частушки это было актуально, для анекдота - уже нет. Анекдот никогда не воспринимает ребенка мужского пола как будущего свекра, но зато ребенка женского пола может прогнозировать. Например, анекдот, когда Танечка в детском саду прибегает, зареванная, к воспитательнице, и говорит: "Меня Вовка побил". - "За что, Танечка?" - "Он сказал, что тещ еще в детстве убивать надо". Зато ребенок мужского пола в анекдоте всегда прогнозирует себя как будущего зятя. Мальчик просыпается весь в слезах, подбегают родители: "Что случилось?" - "Да теща приснилась".
Два самых популярных сюжетных хода в анекдоте: первый - убийство тещи или пожелание ей смерти, нанесение телесных повреждений; и второй, аналогичный по сюжетным ходам, аналогичный по стилю, - это изгнание тещи со своей территории. Например, очень известный текст. Раздается звонок, мужик открывает дверь и видит стоящую на лестничной площадке тещу: "Здравствуйте, мама! Вы к нам надолго?" - "Да пока не надоем". - "Что, и чаю не попьете?" То есть не пустить, изгнать, защитить свою территорию. Это то, что называется в английском языке "трабл мейкам" - "тот, кто приносит в дом ссору". Поэтому его нужно удалить.
Тамара Ляленкова: И теща ведь, как правило, одна, она без мужа, без тестя.
Геннадий Слышкин: Абсолютно всегда, то есть тестя в анекдоте нет вообще, ни в одном. Третья по частотности группа текстов - это лишение именно коммуникативных возможностей, то есть отрезание языка или что-то иное.
Ведь анекдот - это жесткая ролевая структура, но в анекдотах о теще происходит регулярный сдвиг: как только человек сталкивается с тещей, со своей или с чужой, он отказывается от своих профессиональных качеств и тут же автоматически принимает на себя качества зятя, своего рода мужское братство, мужская солидарность. Например, идет операция, в коридоре сидит мужчина, к нему выходит хирург и говорит: "У меня для вас очень плохая новость. На шестом часу операции ваша мать..." Тот его перебивает: "Это не моя мать, это моя теща". - "У меня для вас отличная новость! На шестом часу операции..." Если в других анекдотах, основанных на агрессии, как правило, объясняется сначала, почему нужно проявить агрессию по отношению к тому или иному человеку, то здесь эта причина всегда выносится за скобки. Носитель анекдотов, рассказчик, слушатель всегда исходит из того, что вред тещи - это само собой разумеющаяся вещь. Конечно, эту проблему как-то нужно решать, но, к сожалению, это не лингвистическая проблема, это проблема именно существования человека в социуме и прежде всего наша любимая жилищная проблема.
Тамара Ляленкова: Анекдот хорош именно тем, что он не просто отражает, трансформируя самым фантастическим, едва ли не архаическим образом действительность, но и регулирует ее. Если в традиционной деревне женщины выходили на улицу, чтобы хором попеть про убийство постылого мужа, здесь же, в песне, поругать свекра и свекровь, то теперь тайная агрессия имеет иной вербальный выход - анекдот.
Мой следующий вопрос - Владимиру Елистратову. В числе его публикаций - статья "Метафизика тещи". Почему такое сложное отношение к теще? И сложное ли оно?
Владимир Елистратов: Теща сама по себе во всех культурах мира присутствует, хотя в больших присутствует свекровь. А поскольку у нас очень специфические условия, это перевертыш классической ситуации. Поэтому такая точка напряжения, очень большого.
Тамара Ляленкова: Почему теща, а не тесть?
Владимир Елистратов: Это сложный вопрос. Во-первых, тестей меньше, они просто умирают, не доживают до этого возраста. Теперь, если есть теща, и у нее есть тесть, то она тестем, мужем своим занимается. А если она одна осталась, она эту энергию всю направляет в соответствующее место. Девать-то себя куда-то надо, тетеньки у нас все-таки архипассионарные, причем, заметьте, поколение людей, которые родились в 30-х годах, в 40-х годах, - это же люди с нерастраченной энергией. Они жили в стабильном обществе, это была некая эйфория, палатки, походы, туризм, 70-е годы, легенькие, 80-е симпатичные. Под конец что-то надломилось, но они уже пенсионерки, они не растратили энергию, это несостоявшиеся декабристки.
Тамара Ляленкова: Но в реальной жизни не так часто эти отношения явно напряжены, редко выясняют отношения. Как правило, дочери достается.
Владимир Елистратов: Ведь кто приезжает, кто поселяется в доме. Поселяется, как правило, иногородний, то есть человек с огромными амбициями, который пробивается в жизни. Он по жизни лидер, и вдруг попадает в ситуацию, где он не главный. И получается такой винегрет.
Тамара Ляленкова: Но теща, мне кажется, это еще и жена в будущем, это та плохая часть жены, которая присутствует в настоящем.
Владимир Елистратов: Можно и так сказать, но у того, кто женится, есть некая мечта, а тут он видит реальность, действительно, это некая проекция в будущее, которая дает посыл разочаровательный, безусловно, хотя и не всегда. С другой стороны, есть ведь и со стороны тещи определенное напряжение. У нее ведь единственное дорогое, что есть, это дочь, у нее есть некий идеал, с кем эта дочь должна быть, - и тут этот идеал лежит на диване с пузом и так далее. Это тупиковые ситуации - две разрушенных мечты, если угодно. И отсюда получается пассионарное напряжение. И естественно, что самые наболевшие, самые жесткие противостояния всегда осмеиваются, это нормальный карнавальный ход. Смерть - это самое смешное.
Конечно, идеальный случай - это встречаться на блинах с тещей. Русский фольклор о теще насчитывает не одно столетие. В XIII - XIV веке про это все прописано, какой-нибудь мотив изнасилования тещи в лесу, тысячи частушек таких написано.
Тамара Ляленкова: Изнасилование тещи - это что, смысл этого?
Владимир Елистратов: Это просто нормальное, здоровое осмеяние. Если тебе трудно, самый лучший ход - это осмеять ту ситуацию, в которой ты находишься. Тут есть четкий закон: если есть некие нормальные, устаканенные, говоря современным языком, гендерные отношения, не обязательно какой-то конфуцианский вариант, когда папа главный, матриархат - это тоже вполне стабильная вещь, которая долго существует, полигамия, что угодно. Есть определенные правила игры, и они заданы, и вот в нашем обществе и в современном западном обществе в целом нет правил игры, и тещинский сюжет - это типичный вариант. Если говорить структурно, это просто расшатанная иерархия. Неизвестно, как кому себя вести. И вообще, это особенность русского общества.
Тамара Ляленкова: Здесь, я думаю, мой собеседник ошибается, противостояние теща-зять - и есть установившаяся форма семейных отношении, по крайней мере, в советской и постсоветской России. Кстати, это ее отличие, оригинальность, вполне возможно, когда-нибудь исчезнет - как только решится жилищный вопрос, появятся места в детских садах, а средняя продолжительность жизни мужчин сравняется с женской. И тогда сама собой отпадет необходимость избавляться от тещи вербальным образом.
На эту тему в сегодняшней передаче рассуждали Геннадий Слышкин и Владимир Елистратов.
