Ссылки для упрощенного доступа

Детская порнография в Интернете. Почему растет число незаконных сайтов


Ирина Лагунина: 10656 страниц на почти 3 тысячах сайтов – это данные британской неправительственной организации Internet Watch Foundation о детской порнографии в Интернете. Из этих трех с небольшим тысяч сайтов 1667 – коммерческие, то есть продукция с них распространяется за деньги, иногда по подписке. Еще немного статистики 80 процентов жертв насилия, проходящие на фотографиях и пленках, - девочки. 91 процент жертв по внешности моложе 12 лет. И чем лучше в стране развит Интернет, тем серьезнее проблема борьбы с этим видом преступления, поскольку неизбежно криминальные группы будут каким-то обходным путем находить провайдеров. И получается, что провайдер может быть в США, сайт зарегистрирован в России, содержанием он технически наполняется на Украине, а само насилие над детьми совершается и запечатлевается на пленку где-нибудь в Юго-Восточной Азии. О борьбе с этим явлением рассказывает Татьяна Вольтская.



Татьяна Вольтская: За последний год количество сайтов детской порнографии в Интернете увеличилось почти на треть, этот грязный поток ставит под угрозу безопасность детей всего мира. А вообще цифры таковы: если в 2005 году на Россию и Америку приходилось 68% обнаруженных сайтов с детской порнографией, то в 2006 - уже 90%, причем на долю Соединенных Штатов приходится 62%, на долю России - 28%. Таковы данные британского фонда Internet Watch Foundation. Кстати сказать, именно Великобритания успешнее других стран борется с детской порнографией - наверное, потому что правительство и Интернет-сообщества действуют вместе, причем арестовываются не только вебмастера, но и посетители порносайтов. Это проблема не только криминальная но и социальная, в России это видно очень хорошо, поскольку уличные и безнадзорные дети, дети из неблагополучных семей чаще всего становятся легкой добычей преступников. Говорит директор детского центра социальной защиты семьи и детства Марина Саяпина.

Марина Саяпина: На сегодняшний день у нас в большом количестве детей из малоимущих семей, детей, находящихся на учете в милиции, так же большое количество детей из алкоголизированных семей. Проблем очень много в Центральном районе, в Петербурге, в России и, наверное, во всем мире. Дети, которые подверглись изнасилованию в семейных ситуациях, случайных историях. Таким образом это очень актуально.

Татьяна Вольтская: Борьба с детской порнографии в России осложняется слабостью законодательной базы, в частности, отсутствием четко разработанных понятий - что такое порнография, что такое эротика и, соответственно, что такое детская порнография и ее распространение. Говорит юрист Максим Митин.

Максим Митин: Очень жидкая граница. То есть нельзя сказать четко, что это законное распространение порнографии, а это незаконное распространение порнографии.



Татьяна Вольтская: А разве бывает законное распространение порнографии?



Максим Митин: Насколько мне известно, все-таки в отдельных моментах материалы жесткого эротического характера, которые не связаны с вовлечением несовершеннолетних, то есть когда актеры, исполнители главных ролей совершеннолетние, то, естественно, можно сказать, что в некоторых моментах допустимо. Например, в западных странах там именно существует легализованная продажа материалов порнографического характера. Правда, там не с участием несовершеннолетних.



Татьяна Вольтская: В определенных местах, ограниченно. На телевидении ничего такого не творится, как у нас.



Максим Митин: А у нас, в свете того, что нет понятия, что такое законное распространение порнографии и что такое незаконное распространение порнографии, производители продукции соответствующего характера пользуются этим. В частности, есть такие случаи и попытки подвести порнографическую продукцию под критерий жесткой эротики.



Татьяна Вольтская: А что касается детей, кажется, что должно быть все однозначно, даже фотография ребенка на определенных сайтах, она не должна быть.



Максим Митин: Да, это преступление. И должны подобные действия, связанные с вовлечением несовершеннолетних детей в деятельность сексуального характера, естественно, должна караться и преследоваться по закону.



Татьяна Вольтская: А на самом деле?



Максим Митин: На самом деле, исходя из того, что мне известно по практике, намечаются перспективы действительно эффективной борьбы и, соответственно, наши правоохранительные органы уже имеют определенные рычаги, и правовые рычаги, и рычаги технические. В частности, выступал представитель управления К – это специализированное управление в структуре МВД России, который занимается преступлениями в сфере высоких технологий, в сфере интернета. Рассказывал про реальные дела, которые возбуждались и, в частности, по преступлениям, связанным с распространением порнографии с участием несовершеннолетних. На самом деле сейчас имеются рычаги воздействия на предотвращение и противодействие данным видам преступлений.

Татьяна Вольтская: Понятно, в такой ситуации ни одна страна не состоянии справиться с проблемой в одиночку - необходимо международной сотрудничество. Не так давно в Австрии была раскрыта целая сеть продавцов детской порнографии, в поле зрения полиции попали 2360 человек из 77 стран мира. Подозреваемые платили, чтобы получить доступ к файлам, на которых были запечатлены самые ужасные сексуальные издевательства над детьми от 0 до 14 лет. Причем купить видеоматериалы можно было через российский веб-сайт, который сейчас уже не действует. О слабости российского законодательства в этой области говорит и доцент Петербургского института генеральной прокуратуры Светлана Кушнеренко.


Светлана Кушнеренко: Это один из главных вопросов сегодня. Потому что понятие «порнография» до сих пор не определено, и мы вынуждены руководствоваться основными направлениями международных актов, в которых такие понятия определены – это и Женевский договор, целый ряд других. По нашему законодательству преследуется только изготовление и распространение. Уже в который раз будет вноситься предложение о наказании за хранение.



Татьяна Вольтская: И соответственно, за посещение таких сайтов?



Светлана Кушнеренко: При условии, что это скачивается, хранится для определенных целей.



Татьяна Вольтская: А если просто посмотрел, то на здоровье?



Светлана Кушнеренко: Если сайт не закрыт, если он существует, то мы не можем человека ограничить от посещения. Не всегда эти сайты позиционируют себя как порнографические. Часто это выглядит как романтика, эротика, какие-то элементы природы. Преступники тоже приспосабливаются к этому миру и боятся.

Татьяна Вольтская: Борьба с детской порнографией, по мнению Светланы Кушнеренко, должна идти в двух направлениях, первое - это противодействие распространению информации, носящей деструктивный характер.

Светлана Кушнеренко: Это информация, связанная с рекламированием или с насаждением жестокости, деструктивного поведения, асоциального поведения, рекламирование вредных привычек, связанных с алкоголизацией, с употреблением наркотиков, изображения порнографического характера. Это все информация, которая очень вредно сказывается на здоровье общества в целом.

Татьяна Вольтская: Такой информации достаточно и в других странах, например, в Америке, где много разрушительных видеоматериалов, - говорит старший прокурор Министерства юстиции США, штат Калифорния, Мишель Морган-Келли.

Мишель Морган-Келли: Часто эти дети говорят, что хорошо стать сводником, хорошо стать проституткой. Тоже сейчас в Америке продают сок. Этот сок называется «Своднический сок». И на рекламе этого сока говорят, что если ребенок пьет этот сок, он будет сильный как сводник. Думаю, что это просто это вредно, это прославляет проституцию.

Татьяна Вольтская: Да, с деструктивной информацией нужно бороться, - согласен и заместитель директора центра социальной и судебной психиатрии Института имени Сербского Евгений Макушкин.

Евгений Макушкин: Эта проблема стоит очень остро. Это и сводничество, и культивирование какого-то сексуального раскрепощения, которое, мы считаем, совершенно не нужно в детском и подростковом возрасте. Притом это не ханжество, не лицемерие – это действительно социальная проблема, насколько гармонически, насколько психологически, физически, нравственно развиваются дети в наших странах. Это проблема, которую мы только начинаем исследовать, и которую мы совместными усилиями на уровне законодательных инициатив и межведомственных рабочих групп стараемся каким-то образом предупредить.

Татьяна Вольтская: Но наибольшее волнение вызывает все-таки другое.

Светлана Кушнеренко: Это как те модели, которые используются для изготовления порнографических изображений. Как правило, это дети, которые социально не защищены, кто выходит из неблагополучных семей так называемых. Кроме этого это ведь не только изображения порнографические, это все связано с развращением, изнасилованием, причинением телесного вреда, вплоть до убийств. Дети, которые эксплуатируются, это связано еще и с торговлей детьми, сексуальной эксплуатацией детей и даже с рабским трудом. Вот что нас больше всего волнует – эта категория детей, которая попадает в сферу порнобизнеса. В частности, случай в Иркутске, когда ребенок пятилетний находился беспризорный, мать не занималась его воспитанием, когда он попал как раз в сети таких порнодельцов. А то, что касается беспризорных детей, то здесь полная незащищенность.



Татьяна Вольтская: Много ли детей попадает в эту сферу?



Светлана Кушнеренко: Разные цифры и все они относительные. Потому что если можно говорить о подростках, которые имеют паспорта и которых можно идентифицировать, но бывают и малолетние дети, которые просто продаются иногда родителями. Это дети, как мы называем, побегушки, беспризорные. К сожалению, этот контингент мы не можем обсчитать. А детская порнография самая жесткая, она связывается даже с использованием малолетних. Использовались дети до года. Это, к сожалению, имеет спрос.

Татьяна Вольтская: В Соединенных Штата Америки распространителей детской порнографии ищут в сети посредством Национального центра помощи при пропаже и эксплуатации детей, с помощью секретных агентов в Интернете обнаруживаются компьютерные мастерские и фотоателье по изготовлению детской порнографической продукции. Местонахождение сайта нередко обнаруживается с помощью повесток, рассылаемым подписчикам сайта. Последний этап борьбы - это демонтаж сайта и получение полного списка подписчиков, а затем - и это важный момент - рассылка оперативной информации по всем местам проживания подписчиков. Понятно, что здесь очень важна помощь общественности, помощь операторов доступа в Интернет, которые по закону обязаны сообщать в полицию о появлении детской порнографии на своих серверах. Но есть и еще одна проблема - порочный круг, из которого жертвы этого явления не могут вырваться ни в детстве, ни во взрослом состоянии. Мишель Морган-Келли.

Мишель Морган-Келли: Когда есть жертва во время судебного преследования, я обычно прошу судью дать ей возмещение, то есть деньги, чтобы она смогла получить психологическую помощь, чтобы она могла получить лечение. Но обычно жертвы торговли людьми были жертвами сексуальной эксплуатации в детстве. То есть постоянно продолжается. Какой метод нужен, чтобы была реабилитация? Я теряю надежду.

Татьяна Вольтская: Все-таки реабилитация детей, попавших в систему порно-бизнеса, возможна, считает Евгений Макушкин.

Евгений Макушкин: В Российской Федерации комплексных единых больших программ в отношении потерпевших, наверное, пока еще нет. Мы работаем по проблеме. Есть случаи, есть ситуации и подключаются все специалисты. Это может быть на каких-то этапах прокурор, который занимается делами несовершеннолетних, судья компетентный ювенальный судья и, конечно, медицинский специалист, психологи, психиатры, социальные работники, если мы говорим о детях. Очень большая значимая роль придается общественным организациям, общественным реабилитационным центрам. Опыт один из самых передовых существует в наших столицах. В Санкт-Петербурге такого рода реабилитационных центров много. И подход такой комплексный, длительный, он не должен быть разовый. Это должны быть большие государственные программы, которые должны предусматривать длительное финансирование реабилитационного процесса, в том числе социального, в том числе предупреждение, чтобы эта девочка пострадавшая или мальчик не сошел в дальнейшем с пути и не стал зарабатывать сексуальными услугами. В психиатрии есть ряд терминов, которые определяют последствия – это и синдром травмы изнасилованием, это и посттравматическое стрессовое расстройство. В психиатрии чрезвычайной ситуации есть понятие ожог души. Вот ожог души, я полагаю, у очень многих остается. И этот рубец в душе остается ребенка гармоничного, сохранного, который пережил, но в следствии незрелости, в следствии того, что ребенок взрослеет, забывает негативные эмоции, специалисты должны помогать восстанавливать и чтобы эта рана зарубцевалась.

XS
SM
MD
LG