Программу ведет Михаил Саленков. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Вероника Боде.
Михаил Саленков: Как известно, в новом российском правительстве есть близкие родственники: министр обороны Виктор Сердюков - зять премьер-министра Виктора Зубкова, а министром здравоохранения и социального развития недавно была назначена Татьяна Голикова, жена министра промышленности и энергетики Виктора Христенко. Как это повлияет на работу нового российского кабинета министров? Вице-премьер Сергей Нарышкин считает, что это не помеха. А вот как оценивают ситуацию эксперты.
Вероника Боде: Родственные связи членов нового правительства вызывают много вопросов. Например: все ли тут благополучно с точки зрения закона? Как подобная "семейственность" соотносится с этическими нормами, принятыми в цивилизованном обществе? И какие последствия все это может иметь для страны? Такие вопросы я задал нескольким экспертам. Одним из моих собеседников был Георгий Сатаров, президент фонда "Индем".
Георгий Александрович, не смущает ли вас, что в правительстве работает столько родственников?
Георгий Сатаров : Если бы это было нашей главной проблемой, то я бы сказал - смущает. Например, если бы мы жили в Дании, вы были датской газетой, а я датским экспертом, я бы выразил высочайшую степень возмущения и сказал, что удивляюсь, почему до сих пор на улицы столицы не вышли десятки тысяч датчан с транспарантами и лозунгами "Долой правительство!". Но в наших условиях и при этом, в общем-то, сравнительно небольшой концентрации родственников это не является главной проблемой.
Безусловно, наличие родственников - это одна из форм ситуации конфликта интересов. Понятно, что законодательством в большинстве стран это запрещается. Мне кажется, что это мало этично. Но опять же я не считаю это самой большой проблемой. Если бы вы меня спросили, насколько этично торговать постами, я бы сказал: слабо этично, это просто преступление. Чем это теоретически может быть чревато? Например, такие ситуации стараются исключать, чтобы не допустить, например, перекоса социальных программ в сторону энергетики, или развитие энергетической медицины, когда один министр отвечает за социальные программы и здравоохранение, а другой, муж, - за энергетику. Необязательно это произойдет, но страны, которую блюдут этические нормы, на всякий случай стараются этого не допускать.
Вероника Боде : А как вы думаете, почему президента России Владимира Путина это не смущает?
Георгий Сатаров : Я думаю, по той простой причине, что его не смущают гораздо более вопиющие вещи.
Вероника Боде: Теперь - о юридической стороне дела. Председатель Комитета по законодательству Государственной Думы Павел Крашенинников полагает, что тут все в порядке, так как на членов правительства не распространяется Закон о государственной гражданской службе, запрещающий близким родственникам или свойственникам занимать должности, связанные с непосредственным подчинением одного другому.
Вероника Боде : Павел Владимирович, в новом российском правительстве есть близкие родственники. По вашим наблюдениям, не противоречит ли это законодательству?
Павел Крашенинников : Государственными служащими являются лица, занимающие государственную должность вплоть до первого заместителя министра. Статус членов правительства регулируется законом "О правительстве Российской Федерации". Но даже дело не в этом. Нет прямой подчиненности. Министр промышленности не подчиняется министру здравоохранения, ни наоборот. То же самое касается председателя правительства и министра обороны. В соответствии с законом "О правительстве" министр обороны непосредственно подчиняется президенту Российской Федерации. Никаких проблем с точки зрения законодательства не вижу.
Вероника Боде : Тем не менее, насколько я понимаю, в мировой практике в цивилизованных странах стараются подобных ситуаций избегать. Как вы думаете, почему?
Павел Крашенинников : По-моему, все-таки такие ситуация были. Мне не хочется Соединенные Штаты приводить. Когда Буш-старший был президентом, два Буша были губернаторами, и один из них стал президентом. По-моему, такие ситуации все-таки бывали и в демократических государствах. По-моему, во Франции такая ситуация была. И в России такая ситуация была: когда Борис Николаевич работал, Татьяна Борисовна была непосредственным советником. В данном случае у меня есть твердая уверенность в том, что все эти граждане очень профессиональные. Мы не можем нарушать права по национальному признаку, по расовому признаку или по признаку религии и уж тем более по тому, что граждане находятся в каких-то родственных связях.
Вероника Боде : А как вы полагаете, насколько это этично?
Павел Крашенинников : Вы знаете, все-таки и господин Христенко, и госпожа Голикова работали в правительстве уже достаточно много лет. И говорить о том, что как-то кто-то кого-то там вытаскивал, просто не приходится. Министр обороны, вы также знаете, что он появился немножко раньше, чем председатель правительства, на должности. Более того, он даже пытался подать в отставку, но президент эту отставку не принял.
Вероника Боде: С Павлом Крашенинниковым можно поспорить. Взять хотя бы его ссылку на США - в этой стране и президент, и губернатор - выборные должности, в отличие от российских министров. А некоторые аналитики указывают на то, что, что согласно закону "О правительстве", кабинет министров во главе с премьером координирует деятельность тех министров, в частности министра обороны, которыми руководит президент. Так что не все так просто с "семейственностью" в российском правительстве.
А вот как оценивает ситуацию писатель и публицист Юрий Болдырев, в прошлом известный политик.
Юрий Болдырев : Получается такая ситуация, что у нас как будто бы других квалифицированных, достойных, ответственных людей, кроме как родственников тех, кто уже является членами правительства, просто даже и нет. Но это не только неэтично (знаете, как есть этика у госслужбы, этика политики и так далее), это, мне кажется, неприлично с точки зрения отношения к своему обществу, своему народу. В обществе более чем достаточно достойных людей, квалифицированных и дееспособных, которые могли бы возглавлять министерство и вырабатывать идеологию. Ситуация, когда муж и жена вырабатывают идеологию энергетики и социальной политики, - полнейший абсурд для государства, для 143-миллионной России.
Но, к сожалению, даже это не самое главное. Хуже, с моей точки зрения, другое. Формирование такого правительства - это еще и признание абсолютного краха административной реформы, вот той двухступенчатой системы, когда у нас есть министерство, вырабатывающее идеологию, и агентство, реализующее ее. Обратите внимание, на Министерство здравоохранение вместо Зурабова поставлена не просто родственница Христенко, тоже министра, хуже того - на социальное министерство главное поставлен чистый финансист. Если бы эту же Голикову поставили на какое-то агентство по закупке лекарств и так далее - нет вопросов. Но на министерство, формирующее якобы идеологию здравоохранения, социального развития и так далее, туда ведь нужно было, строго говоря, поставить гуманиста и человека, разбирающегося в этой проблематике. Что там делать чистому финансисту? Абсолютно полный абсурд.
Вероника Боде : Как вы думаете, почему поставили?
Юрий Болдырев : Конечно, если бы я был таким ярым злопыхателем, я бы сказал: просто потому что родственник. Может быть, это не совсем так. Вот я даже не могу найти этому объяснений и оправданий. Кстати, ведь и с Министерством экономического развития практически аналогичная ситуация. При всем том сжимающемся кольце вокруг нашей страны и наших природных ресурсов, недвусмысленная ведь ситуация вокруг. Окружающие нас развитые страны начинают ограничивать приток инвестиций к ним, в том числе российских, очевидно. Это требует пересмотра не только политики, это требует пересмотра доктрины экономического развития, экономической политики. Вместо этого нам ставят, в общем, практически чуть помиловиднее, но практически второго Грефа. Мне кажется, это очень печально.
Вероника Боде: Таково мнение писателя, в прошлом известно политика Юрия Болдырева.
