Легко ли быть русским артистом в Голливуде? Известно, что «фабрика грез» не любит чужаков, тем более, когда они приезжают завоевывать кинофабрику из Восточной Европы или России не только без английского языка, но и без знания местных правил и традиций. История нашего героя, любимца советских женщин, актера Олега Видова, похожа на захватывающий приключенческий роман: побег из СССР, любовная история с американской журналисткой, прощание с любимой профессией, работа на стройке, долгие мытарства и искания, а затем возвращение на съемочную площадку, но уже голливудскую.
Олег Видов совершил дерзкий пробег при экстремальных обстоятельствах, при этом он был фантастически популярен в Советском Союзе и много снимался в Восточной Европе. Ему удалось обвести вокруг пальца советские спецслужбы и выехать на Запад.
Побег
— Кагебэшники были уверены, что они все умеют. Но дело не в этом, просто я ушел в свой собственный мир. Когда я уже был в Югославии, и когда меня вызвали в полицию и сказали, мол, возвращайся… Я уже восемнадцать месяцев как работал за рубежом, хотя меня отпустили на семьдесят два дня. Я снялся в нескольких картинах, в сериалах, играл запорожского казака в фильме и так далее. Мне сказали, что надо возвращаться, и я подумал, что же мне там сделают за мое своеволие, потому что я без разрешения снимался. И был такой Мариен Ленс, прекрасный австрийский актер, он был похож на Джека Николсона и Орсона Уэллса одновременно, прекрасный актер, и вот на съемках мы сдружились. У него там какая-то любовная история была, и я как бы между ними оказался, их мирил все, и вот понемножечку мы очень сдружились. Я решил уходить, это решение было очень тяжелое. Я позвонил ему. Он мгновенно, на следующее утро уже был у меня, мы пошли в австрийское посольство и я получил визу. И потом перелетели уже в Любляну, где его жена с дочкой ждали в машине. Я должен был бежать из ресторана через границу; ночью, в двенадцать часов. И когда мы ехали к границе, проезжали мимо пограничного пункта, Мариен сказал: «Слушай, никого нет, давай попробуем». Я говорю: «Ты что, лучше я перебегу». Он говорит: «Ты молчи. Я здесь езжу все время». И мы подъезжаем, и там, в окошке пограничники кричат что-то. Он говорит: «Наверное, футбол смотрят». И он посигналил, и этот пограничник так посмотрел: «Давай!» — и нажал на кнопку. И я оказался в Австрии. И в этот момент австрийский пограничник открыл мой паспорт и сказал: «Я пятнадцать лет здесь работаю и впервые вижу советский паспорт». На следующее утро в новостях показывали, что человек, который перебегал где-то в 1,5 километрах от этого места, его убили пограничники. Он перебегал, его убили, и он десять шагов сделал на австрийскую территорию. В общем, слава Богу, помогли друзья.
Любовь
Побег Видова, конечно же, всполошил советские власти, однако достать его и вернуть обратно они были уже не в силах — он перебрался в Италию. Именно там он вскоре встретил свою вторую половину — продюсера и журналистку по имени Джоан Борстен: «Я увидел очень хорошего, родного человека. Какая-то родственность. Очевидно, это самое главное, что люди ищут всю жизнь. Понимание, доброта, тепло. Вот это вот чувство как раз… Плюс ум. Так мы с Джоан уже по жизни 22 года. Нам интересно. У нас много общего. Она была журналисткой, поэтому она видела весь мир. С ней интересно. И я был везде. Потом, она человека пишущий, я человек пишущий. Таким образом, у нас много общего. Началось с того, что мы написали сценарий вместе. Представляете, сколько у нас было непонимания. На моем ломаном английском языке и так далее для того, чтобы сказать одну фразу, необходимо было очень долгое время, и она это понимала. Но удивительно другое. Удивительно то, что в этом мире, если бы нам не мешали дураки, мы бы жили, конечно, все не в «интересных временах», как говорят китайцы».
Видов начал сниматься очень рано. Впервые он появился на съемочной площадке, еще будучи студентом, — в 1963 году его пригласил в свой фильм режиссер Владимир Басов. Он экранизировал «Метель» Пушкина и взял Видова на главную роль — Владимира. В это же время на постановку у пьесы Евгения Шварца «Обыкновенное чудо» решился Эраст Гарин и доверил Олегу роль Медведя. Но настоящим звездным часом для актера Видова стало его появление в образе смелого и благородного мустангера Мориса Джеральда в советско-кубинском фильме «Всадник без головы» по роману Майн Рида. Эту картину в 1971 году снял режиссер Владимир Вайншток. Всего актер Видов снялся более чем в тридцати фильмах, но наступил момент, когда ему стало тесно в рамках не только советского кинематографа, но и всего соцлагеря.
«Понимаете, я снимался в фильме "Битва на Неретве", я помню, там работал и Сергей Федорович Бондарчук, который великолепно ко мне относился и потрясающий был человек, с огромным чувством юмора, — говорит артист. — Там снимался и Юл Бриннер, который сыграл главную роль в «Великолепной семерке», и все наши женщины в него влюбились, потому что он был русский. И он приезжал на съемки, прилетал на своем самолете, он улетал в Швейцарию на другие съемки, потом он улетал на какие-то съемки в Америку и прилетал на съемки в Боснию, где мы снимали "Битву на Неретве". И он спокойно, как птица, летал. Я думал: для этого человека не существует границ. Он мог летать, мог делать все, что угодно.
На Есенина меня не пустили в фильме "Айседора". Меня пригласил Карел Райс сыграть Есенина. Но в любом случае, видя этих актеров, которые приезжали из Германии, из Америки, отовсюду, они свободно передвигались… Скажем, роль Есенина я не смог сыграть, и хотя говорили, что он там пьяный, такой-сякой, я бы его сыграл, я бы обыграл его чувства внутренней болью, моментом поиска — и тогда это был бы человек и любящий Айседору, и интересный внутренне. И так взяли человека, одного актера, который сыграл карикатуру, теперь весь мир все-таки видит Айседору, ее играет Ванесса Редгрейв, и играет русского поэта Есенина какой-то очень плохой актер. Может быть, он актер и хороший, но сыграл ужасную карикатуру. Потеря опять же. И потом, скажем, семь лет — контракт с Дино де Лаурентисом, по два фильма в год, первый фильм Ренато Кастелани — тоже сказали: нам западные звезды не нужны».
Стройка, фабрика, Голливуд
Первое время в США Олег Видов работал на стройке и получал 3,5 доллара в час.«Ко мне относились очень хорошо, потому что мой работодатель был Ваня Шварц из Мукачева, скульптор, мы были товарищи, поэтому мне везло. А с точки зрения работы я же работал и санитаром приемного покоя, я работал слесарем-электриком на строительстве Останкинской башни, когда было башне шесть метров от роду. А здесь я приехал — и здесь не было такой энергии больше. И я не знал почему. Но позже выяснилось, что это было связано с моей болезнью. Но все равно я работал, я делал что-то, я помогал. То есть я никогда не сидел, сложа руки».
Затем Видов устроился работать на фабрику — там зарплата выросла до 5 долларов в час. Ему не раз приходилось менять профессию, но коллеги-актеры, выходцы из СССР (тот же Крамаров), стали настойчиво зазывать его в Голливуд.
«Первый мне позвонил: "Олег, привет! Молодец, приехал. Пойдем на озвучание". Я говорю: "Я не могу, у меня дела". — "На озвучание надо идти! " В общем, мне позвонил, но я не мог тогда. Мы с Саввой были в очень хороших отношениях, потому что мы как бы были противоположные характеры совершенно. Он ко мне все время подходил и говорил: "Олег, а ты какого, 1937 года? "» Он тоже, кажется, 1937-го. Я говорю: "Да нет, я 1943-го". — "В энциклопедии-то написано!" — "Ну, там ошиблись". — "Ладно-ладно… А как ты это делаешь, что так выглядишь хорошо?" Я говорю: "Это у меня папа с мамой… Так получилось…"»
Первой американской картиной артиста стал фильм «Красная жара» — в нем он сыграл советского милиционера. Партнером Видова был сам Арнольд Шварценеггер. Но об этом периоде жизни Олега Видова в Голливуде мы расскажем в следующем материале.
