Ирина Лагунина: За электроэнергию в России, еще со времен социализма, платят по-разному. Предприятия платят больше, чем население, и завышенные тарифы для бизнеса призваны покрывать убытки, понесенные энергокомпаниями из-за заниженных тарифов для жилого сектора. По-разному платят и в разных регионах. В плановой экономике такая схема называется «перекрестным субсидированием».
В рыночной экономике такое регулирование невозможно: цена устанавливается спросом и предложением, поэтому любые льготы кто-то должен в итоге оплатить. В рамках реформы электроэнергетики в России регулируемые пока тарифы для предприятий и населения уже повышаются разными темпами. А теперь начинают устранять и региональное перекрестное субсидирование. О том, как это отразится на конечных тарифах, - в материале Сергея Сенинского...
Сергей Сенинский: ... Министерство промышленности и энергетики подписало на днях первое из целой серии соглашений с отдельными российскими регионами, которые предусматривают дотации им из госбюджета для поэтапного повышения местных тарифов на электроэнергию, то есть для постепенного отказа от практики межрегионального перекрестного субсидирования в отрасли. В дополнение к отказу от такой же практики на уровне двух групп потребителей: предприятий и населения. Наш первый собеседник в Москве – аналитик инвестиционного банка «КИТфинанс» Дмитрий Царегородцев:
Дмитрий Царегородцев: Дать точные оценки этому явлению достаточно сложно. Но считается, что объем накопленного небаланса в электроэнергетике превышает четыре миллиарда долларов, уже приближается к пяти миллиардам. Речь идет действительно о том, что цены, которые устанавливают регулятор для вырабатывающих электроэнергию компаний, оказываются зачастую выше, чем цены, по которым электроэнергию потребляют конечные потребители. Соответственно, это тот зазор, который необходимо покрывать внешними вливаниями. Фактически донором выступает государство или частично между регионами этот баланс закрывается за счет того, что часть ресурсов от более прибыльных компаний перетекала в пользу менее прибыльных. Ситуация не может сохраняться в будущем, потому что компании станут независимыми и, разумеется, желающих дотировать конкурентов точно не появится. До сих пор эта проблема, вы не поверите, улаживалась внутри самого пула электроэнергетиков. То есть этот небаланс, что называется, развивался пропорционально между всеми участниками рынка. В дальнейшем ситуацию планируется ликвидировать с тем, чтобы было понятно, кто конкретно в какой регион поставил и по какой цене.
Сергей Сенинский: В планах ликвидации межрегионального перекрестного субсидирования значатся и некоторые энергоизбыточные регионы, где «своя» энергия – относительно дешевая. Аналитик «Альфа-Банка» Александр Корнилов:
Александр Корнилов: Существовавшее долгие годы межрегиональное перекрестное субсидирование являлось следствием регионального регулирования тарифов, при котором уровень тарифов определялся себестоимостью производства электроэнергии. То есть, иными словами, если в регионе преобладали ГЭС, то это выражалось в низких тарифах. Тут яркий пример - Иркутская область, где всю жизнь тарифы были самые низкие в России. Однако переход к новым правилам игры на рынке электроэнергии, он, безусловно, так или иначе сам по себе влечет ликвидацию перекрестного субсидирования, поскольку это в чистом виде искажение рыночных правил на рынке. Поскольку нет рынка, поэтому у нас есть перекрестное субсидирование. Если мы переходим к рынку, естественно, перекрестное субсидирования должно устраняться.
Сергей Сенинский: Первое из серии предстоящих соглашений только что было подписано с Чувашской Республикой. Следующие в планах - Республика Коми, Архангельская и Калининградская области, а далее – Приморье и Чукотка. Это именно те регионы, которые пока «изолированы» от общей энергосистемы. Они что, уже в ближайшие месяцы таковыми быть перестанут? Или речь все же идет о чем-то другом?
Александр Корнилов: Да, здесь речь идет несколько о другом. Дело в том, что эти регионы отличаются более высоким уровнем тарифов по сравнению с соседними, назовем их, «неизолированными» регионами. Основной причиной является то, что топливо, используемое местными станциями этих «изолированных» регионах, оно, как правило, привозное и, соответственно, очень дорогое. Поэтому правительство планирует взять на себя груз более медленного роста тарифов в этих проблемных регионах в перспективе за счет в первую очередь субсидирования энергопроизводителей.
Сергей Сенинский: В целом перекрестное субсидирование в российской электроэнергетике (и межрегиональное, и для разных категорий потребителей, то есть населения и предприятий) предполагается ликвидировать к 2011 году, за исключением лишь некоторых регионов. Например, в Якутии – к 2015 году. Но разве не предполагается и после 2011 года сохранить в том или ином виде регулируемые, читай – заниженные, тарифы для населения? Дмитрий Царегородцев, компания «КИТфинанс»:
Дмитрий Царегородцев: Очень простой ответ: предполагается перейти к прямому субсидированию отдельных категорий потребителей. То есть от каждого конкретного домашнего хозяйства, от каждого конкретного потребителя будет идти оплата по одному и тому же тарифу. При этом социально слабые группы потребителей – пенсионеры, люди, которые относятся к дотируемым слоям, они будут получать прямые выплаты от государства для покрытия части своих расходов. Таким образом ситуация для энергетики будет полностью прозрачна и понятна, а те, кто относится к необеспеченным категориям, сохранят для себя тот же уровень расходов, что и был раньше.
Сергей Сенинский: А если иметь в виду нынешние тарифы для населения, насколько они должны повыситься, если их регулирование, допустим, отменили бы полностью уже с 1 января будущего года?
Дмитрий Царегородцев: В целом тарифы по основной массе потребителей, по крайней мере, в европейской ценовой зоне варьируются от полутора до двух с половиной рублей за киловатт-час электроэнергии. Расти они будут в будущем, согласно прогнозам Министерства экономического развития и торговли, на 9-15% в год. Население будет платить по нынешним тарифам, плюс инфляция еще как минимум пять лет. Что после этого будет в области регулирования цен на электроэнергию, я сказать не берусь, потому что это упирается в абсолютно новую политическую картину к тому времени.
Сергей Сенинский: А как эксперты отрасли оценивают «вклад» роста тарифов на электроэнергию в общий рост потребительских цен в стране? Который, кстати, буквально в последние недели столь значительно ускорился... Сколь велика их доля? Александр Корнилов, «Альфа-Банк»:
Александр Корнилов: По нашим оценкам, 10% рост цен на электроэнергию ведет к дополнительному скачку инфляции на 0,1%. Безусловно, влияние есть, но оно, тем не менее, не критично, то есть нельзя говорить о том, что инфляция в стране исключительно движима тарифами на электроэнергию.
Сергей Сенинский: Во всех планах ликвидации перекрестного субсидирования речь идет о повышении нынешних тарифов на электроэнергию до так называемого «экономически обоснованного уровня». Но ведь этот уровень очень разнится от региона к региону...
Александр Корнилов: Нужно понимать, что экономически обоснованный уровень цен на электроэнергию зависит в существенной степени от типа электростанций. То есть для гидроэлектростанций он один, для газовых станций другой и так далее. Но если сказать грубо, в 2011 году, по нашим оценкам, в реальных ценах, в текущих ценах уровень экономически обоснованного тарифа для окупаемости новой газовой электростанции составляет порядка двух рублей за киловатт-час. Для сравнения: на сегодняшний день на оптовом рынке цена в пересчете за киловатт-час составляет около 75 копеек за киловатт-час. Таким образом, цена должна быть в 2011 году больше чем в два раза выше, чем текущий сегодня уровень цен.
Сергей Сенинский: Поясним еще раз, что будущие 2 рубля за один киловатт-час, как и нынешние 75 копеек, – это оптовые цены на электроэнергию, а не конечные, розничные. Они уже сегодня в Европейской части России составляют в среднем от 1,5 до 2,5 рублей за киловатт-час.
По планам реформы отрасли, уже утвержденным в законодательстве, РАО «ЕЭС России», как единый государственный холдинг, прекратит существование с 1 июля 2008 года. На этой неделе профильный комитет Государственный думы обсуждал ряд поправок к действующим в отрасли законам, которые относятся к особенностям её регулирования после упразднения государственного холдинга. Предлагается, в частности, учредить саморегулируемую организацию «Совет рынка», членство в которой будет обязательным для всех участников. Насколько эффективной в плане контроля рынка может оказаться такая его форма?
Дмитрий Царегородцев: Мне кажется, что эта форма идеальна вообще для любого сектора организации, учрежденной самими участниками, а не внешний контроль от правительства. Это оптимальная форма, которая позволяет участь интересы именно тех, кто работает на этом рынке. Другой вопрос, что, конечно, там должны быть представлены и потребители, и производители. То есть закупающие организации, сбытовые и генерирующие компании, на сегодняшний момент те две стороны, которые формируют цены на рынке. Если состав «Совета рынка» будет достаточно репрезентативным и в нем не будет перекосов, каких-то сильных групп влияния, то я уверен, что будет абсолютно идеальным органом руководства для сектора.
Александр Корнилов: Безусловно, необходимы саморегулируемые организации, не вызывает вопросов. Однако, на наш взгляд, помимо саморегулируемых организаций обязательно должно существовать некое профильное министерство. Специфика энергетики сама по себе такова, что государственный контроль просто необходим, начиная от диспетчирования и заканчивая антимонопольным регулированием. В других странах, где существует свободный рынок электроэнергии, это именно так и работает. А учитывая, что реформа отрасли в России не завершена, и завершена она, предполагается, что будет уже после ликвидации РАО, то профильное министерство просто вдвойне необходимо.
Сергей Сенинский: В Госдуме обсуждаются поправки и к другому закону, которые предполагают ужесточение антимонопольных норм в электроэнергетике: монопольным положением одного продавца будет считаться не 35% рынка одного региона, как сегодня, а 20%. Но ведь сегодня в целом ряде регионов, точнее – региональных объединенных энергосистем или ОЭС - «уровень монополизма» значительно выше...
Александр Корнилов: Да, безусловно, целая проблема. Сегодня, естественно, сообщество беспокоит чрезмерная экспансия «Газпрома» на рынке электроэнергии. Однако я бы здесь хотел добавить, что помимо цифры 20% в недавних поправках сделан ряд уточнений, что понимать вообще под регионом, то есть как определять доминирующее положение того или иного игрока. Здесь, на наш взгляд, Федеральная антимонопольная служба прогрессировала очень сильно в плане того, что перешли от понимания неких абстрактных ценовых зон к так называемым зонам свободного перетока. Дело в том, что российская ЕЭС настолько фрагментарна по своей сути, что имеет смысл рассчитывать долю рынка того или иного участника в более мелком масштабе с учетом системных ограничений. То есть существуют некие относительно изолированные друг от друга части единой энергосистемы. Например, у нас сегодня относительно изолирована ОЭС Северного Кавказа, аналогичным образом у нас практически изолировано от ОЭС Урала ОЭС Сибири. То есть проблема такова, что нельзя рассматривать единую энергосистему как единую, потому что существуют очень серьезные системные ограничения и нужно, определяя того или иного доминирующего игрока, учитывать тот факт, что он доминирует не в рамках ОЭС Европы, а в рамках более мелкой энергозоны.
Дмитрий Царегородцев: Вопрос в значительной степени не о том, как трактовать уровень для монополий, а что государство собирается делать при обнаружении монополий в каком-то конкретном регионе. Насколько я понимаю, речь сейчас идет о том, что более низкая планка всего-навсего обеспечит возможности вмешательства в ценовую и вообще в операционную деятельность компании, которая занимает заметную долю на конкретном региональном рынке. Речь не идет о полном регулировании тарифов, скажем, об установке предельных норм прибыльности, предельных цен на отдельные виды продукции. Речь, конечно же, идет об электричестве и тепле. То есть можно установить какие-то предельные тарифы, выше которых даже в пиковые часы компания подниматься не может. Об ограничении минимальных объемов поставок. То есть достаточно мягкая форма регулирования, которая позволяет потребителю достаточно спокойно себя чувствовать и не быть зажатым поставщиком электроэнергии в тиски, а при этом поставщику электроэнергии получение всех выгод от оперирования в рыночной среде.
Сергей Сенинский: К 2011 году, по экспертным оценкам, нынешние тарифы на электроэнергию могут повыситься в 2,5-3 раза, а практику перекрестного субсидирования должна сменить система персональных дотаций наименее обеспеченным...
