Владимир Кара-Мурза: Сегодня телезрители стали очевидцами шестого по счету телемоста между президентом Путиным и страной и получили возможность самим решать, был ли он прощальным, а так же в очередной раз сравнить стилистику его общения с народом со стилем Бориса Ельцина. На эти темы беседуем с Олегом Попцовым, бывшим председателем ВГТРК и президентом телеканала ТВ-Центр. Чем вас задел сегодняшний телемост?
Олег Попцов: Я, видимо, несколько специфичный зритель и слушатель, он меня ничем не задел, я просто прослушал с вниманием. Должен сказать, что Владимир Владимирович был в своем репертуаре, то есть он довольно свободно реагировал на вопросы, показал максимальное знание деталей, цифр - это в нем есть, никуда не уйдешь. Меня все время удивляет – вопросы подготовлены. Да, отбираются, готовятся. Да, даются заранее. Потому что если есть четыре миллиона вопросов, конечно, отбираются, да, специальные люди это делают. Но важно, даже отобрав вопрос, сохранить максимальный масштаб экспромта. И когда сказали, что вот пишет это, читает, ответы записываются, а потом заучиваются - все это такая глупость. Путин человек с прекрасной реакцией, мы это видели всегда, когда он сходу отвечает на вопрос. Потом в виду того, что у нашего президента есть одно качество – он работоголик. И он бесспорно, опережает свою команду, которая вокруг него. К нему может быть в меньшей степени относится известное изречение «свита делает короля». Пока король молод, он делает свиту, и Путин опередил, если называть окружение свитой, и чувствует себя достаточно в этом смысле свободно. Ответил ли он на все вопросы? Да. На какие-то ответил глубоко, на какие-то нет. Когда женщина говорит о восьми детях и говорит, что нет, он рассуждает, что пенсии будут повышены, но на вопрос не отвечает, как прожить семье, имея восемь человек, и муж, которой имеет временную работу. К сожалению, я ждал, что он ответит на этот вопрос, но он от глубины этого вопроса ушел. Потому что действительно вопрос очень тяжелый. Но масса вопросов достаточно откровенных, когда говорят, и он откровенно говорил об этом и об экономических вопросах достаточно глубоко. Я бы сказал, что Владимир Владимирович работает по модели - есть я и народ. Эта модель не очень нравится окружению. Об окружении, не говоря вслух, мысленно говорит – вы потом. И я буду удивлять, а вы будете отгадывать. Но это ваши проблемы. Я буду работать так, как я вижу свою цель. Да, это есть в нем и сидит.
Владимир Кара-Мурза: Бывший председатель первой Государственной думы, бывший секретарь Совета безопасности Иван Рыбкин внимательно смотрел телевизор.
Иван Рыбкин: Конечно, ощущалось, что это выступление президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина последнее. Но некоторые его ответы по решению конкретных проблем были в духе покойного Бориса Николаевича Ельцина, когда он говорил о военнослужащих. С 95 года не выплачивается, вопрос о довольствии решу, подпишу указ. Борис Николаевич прямо в прямом эфире подписал бы этот указ. Такие впечатления немножко унылого действа. Пиарщики кремлевские не захотели отказаться от этого жанра и, наверное, из «Единой России» попросили, чтобы это было. Были некоторые моменты неожиданные для меня, когда пренебрежительно говорилось о парламенте многопартийном первого, второго созыва, когда чуть ли не вся вина за дефолт на парламент перекладывалась. Это не совсем верно. В общем-то хочет уходить человек, но хочет очень сильно и влиять.
Олег Попцов: Вы понимаете, в чем проблема путинского периода и путинского времени. Да, до 2000 года мы сначала были вдохновлены надеждами, а потом их медленно хоронили и последний гвоздь в надежде забил дефолт 98 года - это правда. Мы построили демократию, которая не сумела себя защитить – это тоже правда. Мы построили демократию, которая способствовала, по внешнему рисунку она была как бы демократия, но она обездолила народ, она лишила его того, что он имел. Она лишила того, что дал, по словам демократов, «проклятый совок» – бесплатное образование, бесплатное медицинское, бесплатное жилье. Но взамен этого ничего не было предложено. Были отпущены, как вы знаете, цены и народ лишился всего. И ожидать, что этот процесс будет носиться народом на руках, смешно. И Путин прекрасно сказал, он стал делать другую модель, не идеальную. И мы получили то, что мы получили. Да, Путин начал с укрепления вертикали. Я сожалею, что укрепление вертикали проходило за счет сокращения демократической горизонтали, да, это так. А сокращение демократической горизонтали народ не слишком переживал. Он говорил: слушайте, чтобы на улицах не убивали, можете сделать? За это за все проголосую. Пока полностью не удалось, но, безусловно, какие-то изменения есть. Так устроен народ. И это правда, что сегодня подавляющее большинство говорит: ура, так лучше, чем было, начиная с 90-го по 98-й. Да, это так для основной массы, большинства народа. Другое дело, что социальный разрыв достиг невероятных. И не надо говорить, что он невероятным стал до 99-го, нет, он невероятным он стал в эти годы. И не надо говорить, что коррупции нет. Коррупция, начиная с 2000 по 2008 год, стала беспредельной. И неслучайно в двух своих обращениях Путин говорил о борьбе с коррупцией, а потом перестал об этом говорить. Это тоже вопрос. То есть не все идеально, совсем не все идеально. Хотя желание, желание и воплощение – немножко разные вещи. Да, сейчас стали точечные аресты. И народ говорит: ну как же, борется, этого схватили, этого посадили. А как брали, так и берут. То есть до сих пор нет закона. Хорошо, при неблагополучной, безобразной думе ельцинского периода закон не был принят, но за восемь лет могли дать возможность принять закон. Он не принят тоже. Значит в эстафете взято не все лучшее. Если негатив был у них, значит негатив остался и на сегодня по борьбе с коррупцией.
Владимир Кара-Мурза: Ирэна Лесневская, основатель и бывший президент телеканала РЕН-ТВ, не находит прецедентов увиденному.
Ирэна Лесневская: Борис Николаевич выходил к народу, разговаривал с ним на площадях, с танков, в магазинах. Это были короткие встречи. Ни разу такой встречи у Ельцина не было под камеры дорогостоящие, 20 городов с генеральными репетициями, кучей камер, людей. Поэтому сравнивать я не могу. Разговор меня ничем не поразил, ничем не удивил, ничего нового там для себя не увидела и не услышала. Поэтому я только поняла, что сидел уверенный в себе человек, представляющий, что все, кто задает ему вопросы, смотрят ему в рот, любят его, ценят его за все, что он сделал и что никуда не собирается уходить, всем своим видом вселяя в нас надежду в то, что он остается. Поэтому, собственно, он и не попрощался.
Олег Попцов: Наверное, я больше кто-либо знаю, как проходили пресс-конференции Бориса Николаевича Ельцина. Кстати сказать, самую первую пресс-конференцию его еще на посту председателя Верховного совета проводил я. И во всех абсолютно следующих пресс-конференциях так или иначе я принимал участие. Это был сложный процесс, конечно, он тоже готовился, не надо лукавить. Определялись люди, которые будут задавать вопросы. Я помню, как мне позвонил Костиков и сказал: «Олег Максимович, желательно, чтобы вы не задавали вопрос, потому что на этом настаивает Коржаков». Были и такие периоды. Я сказал: «Я-то не буду, будут мои корреспонденты». «А, ну тогда это другое дело». Вот это было все. Да, Борис Николаевич выходил в народ – это был такой эпатаж. Когда он ехал в автобусе - я это все прошел. Потом он выходил из автобуса, там его ждала машина, садился в машину, ехал к себе. То есть это был хороший демократический театр. Он делал это совершенно искренне. Он выходец, как говорится, из самых низов и в нем это осталось. Когда он поднимался на танк - это было его естество. Он лучше всего себя чувствовал как человек толпы, он лучше всего себя чувствовал, когда рядом перед ним была толпа. Путин совершенно другого образования и воспитания. И когда мы говорим: мы ничего не услышали нового. Так ведь это общение через телеканалы с народом, оно не ставит, чтобы вы услышали новое. Для того, чтобы народ, общаясь с президентом, и это ставится задача, почувствовал торжество какой-то надежды. И надо сказать, что это театральное действо Путин исполняет достаточно профессионально. Вы хотите услышать, как будет с пенсиями? Я вас скажу. Одно дело, когда это говорит правительство, а теперь сказал президент. Вы слышали, как сказал президент?
И народ совершенно искренне, сегодня я слушал по радио «Эхо Москвы» выступал Рыжков, и говорит: «Я в Алтае встречал и вижу - женщина совершенно искренне говорит: «Я позвонила Путину в прошлом году. Почему он мне не ответил?». Народ искренне верит, что президент его слышит. Кстати сказать, на 70 вопросов он ответил, поступило два миллиона. Я думаю, я почти уверен, надо быть идиотами, чтобы этого не сделать, я не думаю, что кремлевская администрация относится к этой категории, все эти вопросы сейчас будут изучены и, конечно, скорректирован на какие-то действия через эти вопросы. Потому что это колоссальный капитал помимо всего. Не те, которые возьмут, которые были отсеяны. Потому что в них и темперамент, и истина, и боль. Конечно, можно сказать: там участник войны, парада и даже расплакаться у микрофона. Но таких вопросов кричащей души было много. Я уверен, что это будет все достаточно пропущено через какое-то сито, отобрано и будет взято. Потому что это большое богатство - два миллиона вопросов. Для этого нужно целую систему создавать, чтобы их отсистематизировать, отобрать. Поэтому, отвечая своей коллеге, я бы сказал, хорошо или плохо, что есть такое общение? Лучше бы, если бы его не было? Хуже. Значит хорошо. Совершенно ли оно? Нет. Его можно совершенствовать. Лучше это, чем пресс-конференции? Лучше, объемнее. И я уже сказал, Владимир Владимирович сказал: ребята, вы сидите там, журналисты, у меня есть главный субъект – народ и есть я. Вот мы один на один, мне посредники не нужны. Есть посредники, которые обрабатывают. Все, это новая формула, хорошая формула в целом, если она не будет подмена истины и если Путин вдруг, если это подмена истины, это заметит. Было ли это последнее или не последнее? Видимо, последнее по срокам, но по тону, нет, это не было, что я прощаюсь с вами.
Владимир Кара-Мурза: Главный редактор газеты «Россия» Юрий Ковешников гордится главой государства.
Юрий Ковешников: Путин говорит очень внятно, и он знает, что делать. Потому что Путин живой и конкретный человек. И он не стесняется общаться с народом, а главное старается ему не врать. Путин положил хорошую традицию, и я надеюсь, что будущий президент России, будет ли это Путин или кто-то другой, он такую форму общения с народом будет продолжать.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Теймураза Александровича.
Слушатель: Добрый вечер. Вы знаете, я честно скажу, шесть раз, говорят, его показывали, все время смотрел кусочки. Сегодня решил посмотреть до конца. Вы знаете, я весь был на иголках, думал: ну когда же интересный вопрос зададут, когда же зададут вопрос, почему в выборе так сделано, чтобы 7%. Я понимаю, что пенсии, все прочее. Я посмотрел и мне показалось, что или я идиот или всех он считает просто за дураков.
Олег Попцов: Теймураз Александрович, я не согласен с вами, он не считает вас за дураков. У него просто своя форма общения. Он достаточно уважителен к той аудитории, которая задает ему вопросы. Да, вопросы отбираются – это верно, это делается. К сожалению, это определенная норма. Я думаю, вы могли убедиться, раньше общаясь и слушая президента что он никогда не лезет за словом в карман и в любой ситуации, когда ничего не готовится, выступает достаточно жестко и с юмором, и неожиданно. Не в этом проблема. Это не проблема Путина – это проблема тех, кто готовит вопросы. Есть такое понятие - положительные и отрицательные эмоции. Не надо делать так, чтобы вопросы создали отрицательный ряд, то есть нагрузка колоссальная. Точно так же щадили Бориса Николаевича Ельцина, говорили: не надо расстраивать президента. Мне думается, что если вы обратите внимание, а вы должны обратить внимание, что каждая встреча, которую планирует Путин, которая выводит его на конкретный контакт с конкретными людьми, вместо запланированного часа очень часто длится два и два с половиной часа. Потому что президент чувствует, что его обволакивают, из него создают некую среду, а даже по своей первой профессии разведчика он должен знать самую истину. И он продолжает и продолжает разговор, чтобы напитаться материалом первоисточником. Это его сильная сторона. А то, чем вы недовольны - это вопрос тех, кто готовит, который думает: лучше этой остроты не будет, а то вдруг. Я вспоминаю, как один из моих коллег, работавший у меня, я не буду называть его фамилию, он на пресс-конференции задал неудобный вопрос. И неудобный вопрос не понравился Владимиру Владимировичу, но он ничего не сказал. Но те, кто его окружали, сразу поставили вопрос, чтобы этого человека освободить от работы. К чести Саши Пономарева, ему позвонили коллеги, его друзья, сказали, он этого не сделал. Правда, человека сняли с передачи, его передачу закрыли, но он по-прежнему работает на канале, это один из самых талантливых журналистов. Вот что делает окружение.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Армавира от радиослушателя Сергея.
Слушатель: Добрый вечер. Сначала реплика, потом вопрос. Вы знаете, я звонил, я дозвонился, культурно со мной пообщались и сказали: если ваш вопрос будет актуальный, мы вам сообщим, и вы тогда в прямом эфире пообщаетесь. Неужели он неактуальный? Во-вторых, не было ни одного вопроса от оппозиции, все так гладко, все так хорошо. И в-третьих, почему именно перед выборами в думу этот телемост? Ведь это пиар самый натуральный в пользу «Единой России». И можно было бы этот мост устроить, допустим, 15 или 16 декабря.
Олег Попцов: Понимаете, относительно пиара «Единой России», есть ли тут пиар? Когда бы после того, как Владимир Владимирович объявил, что он встает во главе списка, когда бы он ни провел этот телемост, вы бы сказали, что это пиар. И даже когда он не встал во главе списка, систематически поддерживал «Единую Россию», вы бы все равно сказали, что это пиар. Является ли пиаром? Отчасти да. И скрывать это не надо. Когда проводить? Перед президентскими выборами? Нужно проводить телемост сейчас. Отчасти, конечно, это пиар. Но ставилось ли это как главная задача? Да нет. Достаточно поставить себя во главе списка и уже не надо ничего пиарить. Когда президент имеет поддержку 65% - это уже работает. Но я вам должен сказать, что масса вопросов, о вопросах оппозиции, да, власти не любит оппозицию. И я думаю, что власть делает глупейшую ошибку, сводя оппозицию на нет.
Владимир Кара-Мурза: Бывший председатель Верховного совета России Руслан Хасбулатов почувствовал прощальный характер этого телемоста.
Руслан Хасбулатов: Президент Путин сам не скрывал, что это его последнее выступление в качестве президента, он об этом несколько раз упомянул в связи с вопросами. Так же как, впрочем, на тегеранской встрече тоже. Так что здесь нет скрытых моментов. А что касается того, насколько это близко по духу, содержанию ельцинских выступлений, конечно же, нет. Ельцин вскользь говорил о серьезных проблемах. Если говорил, то общество привычно воспринимало как очередное обещание. Так что в этом смысле Путин, предельно до конца своего срока от него люди ожидают, что это ожидание является фактором высокого рейтинга, что он еще что-то сделает полезное.
Олег Попцов: Руслан Имранович прав, Путин, зная, что был период десятилетний рухнувших надежд, начал медленно, сначала в ограниченном формате воплощать надежды. И главная надежда, которую он постарался воплотить и стал делать – это возвращение достоинства страны за рубежом. Потому что страна, которая выросла на понимании своего величия, что и было правдой, чрезвычайно тяжело воспринимала унижение. И Путин начал с восстановления этого достоинства. Это, пожалуй, первое и главное, что принесло ему популярность общества. Да, конечно, на волне поднялись так называемые государственники, почвенники, стали проседать западники. Во всяком аппарате есть голуби и ястребы. У нас есть либералы и силовики. И Путин как человек, что такое для разведчика главное? Чтобы все было в дыму, никто ничего не мог знать, главное - запутать. И от этой ментальности Путин никогда не уйдет. Все говорят, что он непредсказуем. Нет, он предсказуем. Если вы понимаете, вы не можете назвать фамилию, которую он выберет, но в какую сторону пойдет, вы назовете, потому что его ментальность предопределяет это. Я хочу сказать, что, конечно, Ельцин был другим. Путин понял, что очень важно хотя бы частично. Четыре года первых - это был один Путин, четыре года вторых - это другой Путин. И если первые это было как бы сохранение обязательств, данных прежнему президенту, которые были условием прихода к власти, то четыре года - это были полные свобода. И если первые четыре года шли на изменение компонента на международной сцене, то четыре последних как бы: стойте, а как же социальность и справедливость, национальные проекты? Да, они умеренные, да, суммы не слишком велики, но то, что это направление появилось - это опять момент материализации надежд. Материализация надежд учителей, врачей, деревни, военно-промышленного комплекса, армии. И это так, и тут я могу сказать, что Руслан Имранович прав.
Владимир Кара-Мурза: Вы сказали о западниках. Как вам понравилась шутка президента в адрес Мадлен Олбрайт, что ее доктрина - это политическая эротика?
Олег Попцов: Я вам хочу сказать, я вспоминаю, одним из самых первых, и я это сказал, я обратил внимание на эту реплику Олбрайт, которая прошла незамеченной. Будем говорить, что это возмутительное заявление Олбрайт. Немножко не так, оно звучало так: несправедливо, когда такая территория и такие богатства принадлежат одной стране. И это было тем более странным, что этот человек занимал в администрации президента ключевую роль, американского президента. Путин выступил в своей манере такой шутки на грани фола. Он любит такие вещи делать. Ну что ж, вопросов нет. Можно было сказать: всякая наглость имеет свою материализацию, сегодня вы познакомились с наглостью бывшего государственного секретаря, будем ждать следующую.
Владимир Кара-Мурза: Владимир Римский, заведующий отделом социологии фонда ИНДЕМ, отмечает специфический юмор президента.
Владимир Римский: Трудно судить, конечно, глядя в телевизор, это свойство Владимира Владимировича Путина или это просто качество подготовки прямой линии. Но в любом случае политик должен время от времени шутить. И нельзя в течение двух, даже почти три часа, по-моему, продолжалась прямая линия, быть абсолютно серьезным. Да там и вопросы были тоже такие разные. Но шутки, которые связывают политику с эротикой, мне кажется, неуместны в этой ситуации. Борис Николаевич все-таки намного больше, как мне кажется, работал на эмоциональном фоне.
Олег Попцов: Да, совершенно правильно. Хотя у Бориса Николаевича были своего рода эмоции. Он мог войти в зал заседаний и тронуть сидящую женщину за бока. Видите, это тоже своеобразный юмор, пожалуйста. Она взвизгнула при этом и все было красиво, все сказали, что мужик все-таки, смотрите, как себя ведет. Я вспоминаю, как Борис Николаевич обижался, когда его критиковали за присутствие одного недостатка. Он, я бы сказал, любил выпить. Когда он меня пригласил в кабинете, вдруг он подошел к зеркалу, посмотрел мешки под глазами и сказал: «Вот опять скажут, что Ельцин пьет». Я тогда его успокоил, я ему сказал: «Борис Николаевич, не надо так реагировать на эти вещи. Президент Миттеран переспал со всем женским окружением и даже свою любовницу сделал премьер-министром. Я вам должен сказать, что Франция этим гордится». «Что серьезно?». «Да, серьезно». У Путина совершенно иная манера. Да, наверное, про эротику не стоило. И когда он сейчас опять встречается сегодня с премьером Израиля, вы помните, как он пошутил по поводу президента Израиля. Если говорить честно, это хороший юмор, хорошо сказал, что я ему завидую - хороший мужик. И мне кажется, что это скорее хорошо, нежели президент, у которого нет чувства юмора. Хотя с эротикой пережим есть.
Владимир Кара-Мурза: Первый заместитель главного редактора «Российской газеты» Николай Долгополов приятно удивлен увиденным и услышанным.
Николай Долгополов: Путин был хорошо готов к вопросам. Впрочем, меня всегда удивляет, иногда на больших форумах я слышу неожиданные вопросы и думаю, как, интересно, человек ответить на этот вопрос. Я поражаюсь: никогда просто его тонкое политическое чутье и очень умелое обращение с непростым русским языком не подводило. Мне нравится стиль Путина, мне нравятся его шутки, если они находятся в таком лингвистическом плане. И если говорить откровенно, я к этой шутке, не судите меня или строго или слишком по-доброму, я к ней отношусь хорошо.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Санкт-Петербурга от радиослушателя Александра.
Слушатель: Здравствуйте. Помимо харизмы у Путина есть четкий брэндообразующий фактор, работающий на узнавание. У Сталина это была трубка, у Ленина рука в жилетке и кепка, а Путин, наверное, запомнится нам крылатыми фразами, как то «мочить в сортире», «замучаетесь пыль глотать», и сегодня вы произнесли уже - «политическая эротика».
Олег Попцов: Я вам хочу сказать, у каждого человека есть свой рисунок и свой образ. Я думаю, что вы знаете, ведь если забудем, что Владимир Владимирович президент и вот он появляется ранее, и вы бы никогда не обратили бы внимания на него, потому что это был стандарт подбора сотрудников определенной службы, особенно работающих за рубежом. Разведчик должен быть неузнаваемым, он не должен запоминаться. И естественно, Владимир Владимирович знает это и поэтому он вырабатывает некий другой концепт некоего своего портрета и своего запоминания. Наверное, это чувство юмора, эта мгновенная реакция на вопрос. Давайте будем говорить, вспомним, как отвечал на вопросы Борис Николаевич, я это хорошо помню. Если учитывать, что Борис Николаевич был глуховат на левое ухо, я это обнаружил на первой пресс-конференции, когда не мог понять, почему он невпопад отвечает. Ему задают вопрос: как будут складываться отношения с Америкой? Он долго думает и говорит: конечно, нам надо думать, мы будем двигаться в нужном направлении. Человек, задавший вопрос, вообще ошалевший. И когда я это понял, я сказал: Борис Николаевич, разрешите я к вам пересяду справа и уже подсказывал, какой вопрос. Понимаете, это было, тоже кто-то скажет: нам запомнился Ельцин ответами невпопад. Когда ему задали вопрос по дефолту, сказал, что никакого дефолта не будет, а через два дня он состоялся. Я хотел, чтобы все-таки лучше давайте запоминать юмор, нежели запоминать абсурд и самообман.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Виктора Ивановича.
Слушатель: Добрый вечер, Владимир Алексеевич, добрый вечер, Олег Максимович. Во-первых, хочу сказать по поводу разведки, что разведка запутывает – это не так, не буду даваться в подробности. А по поводу данной передачи, сегодняшней встречи президента с народом, можно сказать одной известной цитатой: не хватало одного, чтобы женщины кричали «ура» и в воздух чепчики бросали.
Владимир Кара-Мурза: Почему, кричали как раз.
Олег Попцов: Я с вами не согласен, разведчик, который ясен противнику, не разведчик, и вы это прекрасно понимаете. Разведчик, которого не может разгадать противник – это разведчик, это факт. И это не «17 мгновений весны», вы можете побеседовать, они вам это скажут. Человек, которого так и не могли открыть - это культовый разведчик. Не будем спорить. Относительно, что только не хватало одного, чтобы в воздух чепчики бросали, я думаю, вы же имели возможность посмотреть, как их бросали на съезде «Единой России», когда выступала ткачиха и обращалась к Владимиру Владимировичу Путину. Это уже было, зачем второй раз повторять.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Тулы от радиослушателя Николая.
Слушатель: Добрый вечер. В Древней Греции жрецы для достижения своих целей придумали оракул. Российские жрецы для достижения своих целей придумали телемост с Путиным. Только не кажется ли вам, что такая форма общения для рабовладельческих республик?
Владимир Кара-Мурза: По-моему, во многих цивилизованных странах есть.
Олег Попцов: Представьте себе молчащего президента - это было бы лучше? Нет, вы скажете, что это за президент, который молчит. Представьте себе президента, который отвечая на вопросы, был примитивен и скуден, вы бы сказали: что это за президент? Да, он, его окружение - это не он придумал такую форму общения. Нынче век телевидения и было бы грех телевидение не использовать. Он провел интернет-конференцию, он использует новые формы. Это очень неплохо. Я хочу сказать, что когда Юрий Михайлович стал делать свою передачу, непосредственное общение с народом, после этого многие губернаторы стали копировать это, потому что это очень важно, когда напрямую можно задать вопросы. И всякие легенды, что там готовили вопросы - ничего подобного. Но когда общение три часа, конечно, надо готовить. Я думаю, что это скорее хорошо, нежели плохо.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвичку Елену Владимировну.
Слушательница: Добрый вечер. Восхищаюсь умением господина Попцова петь дифирамбы президенту. Но очень хочется мне напомнить, президент меня тоже восхищает быстротой ответов, как первый раз услышала в жизни с трибуны «хватить сопли жевать».
Олег Попцов: Знаете, я вам должен сказать, вряд ли, представляете, если кто-нибудь из окружения президента услышит, что Попцов пел президенту дифирамбы, у них начнется икота. Видимо, в силу того, что я пел дифирамбы, в силу этого я ушел с канала ТВЦ после своего фильма «Ваше высокое одиночество». Я просто хочу быть объективным. Я с очень многим не согласен. Вы просто не слышите, что я говорю. Я не согласен с тем, что вертикаль усиливается в силу ограничения демократического свободного поля. Меня беспокоит патологический страх перед оппозицией. Меня беспокоит, что мы теряем парламентаризм и так далее. Я просто не пою дифирамбы, а говорю, что нужно спокойнее к этому относиться. И то, что есть, надо сказать - это есть. Но несмотря на то, что есть, уважаемый Владимир Владимирович, вот с этим мы не согласны. Я думаю, что это правильно. Я против непримиримой оппозиции, я за конструктивную оппозицию. Только это. А мы сейчас в парламенте и конструктивную оппозицию свели на нет. Лично меня это очень беспокоит.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Рязани от радиослушателя Валентина.
Слушатель: Здравствуйте. Вы знаете, мне понравилось выступление президента. Высший чиновник отбывает последнюю обязанность. Если новый президент так будет отвечать - это будет плохо.
Олег Попцов: Я думаю, что всякий новый должен быть новым. Когда в том числе приемники, которые были обозначены, начинают копировать первое лицо даже по походке, знаете, вы сразу теряете надежду в перспективу будущую. Потому что человек должен быть самим собой и новый президент, его главная задача - быть самим собой. И если он не сможет привнести чего-то нового, тогда вы правы, тогда очень жаль. Для нового президента сменить Путина будет громадное испытание. Как ни странно, несмотря на то, что в 99 году страна была не в лучшем положении, у Путина был бесспорный плюс: Ельцин уходил, создав критическую ситуацию, выиграть у слабого несравненно легче, чем выиграть у сильного. И в этом отношении Путин этим воспользовался. Он сделал сдвиг в положительную сторону, и вот следующему президенту будет очень непросто. Уже надо будет мысленно и внутреннее состязаться с Путиным, соблюдая преемственность курса. Ведь для чего Путин говорит о преемственности курса всегда? Он этим самым успокаивает свое окружение, ибо если вы не останетесь, преемственности курса не будет, поэтому успокойтесь - вы останетесь. Хорошо это или плохо? И да, и нет. Если нет обновления - это путь к стагнации.
Владимир Кара-Мурза: Евгений Киселев, бывший гендиректор телеканалов НТВ, ТВ-6 и ТВС, бывший главный редактор «Московских новостей», не заметил в ходе телемоста острых моментов.
Евгений Киселев: Честно говоря, все эти сеансы телеобщения с народом, послания президента федеральному собранию и ежегодные его пресс-конференции как-то у меня слились воедино и смешались в кашу. Особенно сеансы общения с народом. На пресс-конференциях порой бывает порой какая-то политика, какие-то острые высказывания, какие-то важные заявления. В путинских речах на совместных заседаниях двух палат нашего парламента тоже что-то иногда проскакивает значительное. А здесь какая-то нескончаемая жвачка. Совсем никакой политики, никаких вопросов острых и, соответственно, никаких содержательных ответов. Такое упражнение в области предвыборного пиара. Президент великий, могучий, молодой, красивый, сексапильный. Излучает уверенность в себе и наслаждается всенародной любовью.
Олег Попцов: Обратите внимание, какие дифирамбы в последних четырех фразах Жени. Я к чему говорю, что все совершенно естественно и все совершенно понятно. Я уже говорил относительно, почему нет политики. Да, президент избрал другой путь, не проведение пресс-конференций, хотя он изредка и проводит и, кстати сказать, он проводит их, это не наше признание - это признание западных журналистов, что он проводит их не в пример руководителям западных стран, которые лаконичны, коротки и так далее. Но вопросов по политике, как мне говорили в момент подготовки, было 10%, в основном были вопросы, народ сегодня интересуется меньше политикой, увы. Потому что он, хотя я считаю, что это неправильно, народ потерял интерес к политике, потому что политика была долгое время бессмысленной, удручающей. Это русское начало - главное, чтобы не было войны. Помните, как говорили наши деды. А здесь сейчас главное, чтобы была стабильность. Но говоря словами Путина, длительная стабильность – это начало стагнации. Нужна не стабильность, а нужен рывок. Сейчас он об этом говорит. И хотелось бы, чтобы ощущение рывка чувствовалось и в таких телемостах. То, что этого не хватает - это факт.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Петра.
Слушатель: Добрый вечер. Уважаемые господа, почему ж следующему президенту будет так уж тяжело? Вот сейчас на НТВ параллельно выступает господин Проханов, а у нас господин Попцов. Вот с помощью них еще в более короткие сроки рейтинг президента достигнет 65%, а увеличение нашего ВВП будет еще более стремительным, я в этом не сомневаюсь.
Олег Попцов: Вы понимаете, есть такой стандарт: вот сейчас должны придти и начнут поносить. Я еще раз хочу вам сказать, что ругать власть ума не надо. Заставить власть задуматься - нужен разум. Если вы говорите, предложите, как сделать и сделайте все, чтобы ваше предложение услышали. Вот это есть позиция. А говорить о том, я примерно догадываюсь, о чем говорит Александр Петрович, что Путин ниспослан свыше и так далее - это его лексика, это не моя лексика. Александра Петровича я знаю, наверное, столько, сколько не знает его никто. Потому что я в какой-то степени создавал образ Проханова в те далекие времена, будучи редактором «Сельской молодежи» и печатая его первые рассказы. Но дело не в этом, дело не в воспоминаниях. Поэтому надо приучиться. У нас есть крайность: либо лизоблюдство, что неприемлемо и противно, либо ненависть, которая изливается и после этого слушать, как мы прекрасно сделали все в 90 годах. Да нет, просадили мы все в 90 годах - это правда, неприятная, но правда и ее надо говорить. И когда мы говорим о коррупции, надо сказать, что основу коррупции заложила приватизация. Вот о чем идет. И то, что мы не говорим этой правды, очень плохо.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем Владимира из Нижегородской области.
Слушатель: Здравствуйте. Читал Громыко, его опус, столько написал, но ничего не сказал. В случае Путина то же самое. И вы господин Попцов, я слушаю господина министра пропаганды нашего и вы - это одно и то же.
Владимир Кара-Мурза: А кто у нас министр пропаганды?
Олег Попцов: Я, правда, не знаю, кто у нас министр пропаганды. Слушая вас, ваш вопрос, у меня такое ощущение, что для вас прожитые годы ничего не сделали. Вы как остались таким человеком. Вообще это положено, власть положено ругать, власти это не нравится. Но надо, я еще раз говорю, уйти от поношения к конструктивной критике. А сидеть на лавочке, говорить: он это, он это. Слушайте, мы это все прошли. Вы точно так же говорили о Ельцине. Все это прекрасно. Вы сделайте что-то, это будет хорошо. А так я чувствую, ничего не изменилось для вас.
