Программу ведет Андрей Шароградский. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Любовь Чижова.
Андрей Шароградский: Сегодня исполнилось 5 лет со дня захвата заложников в Театральном центре на Дубровке. В результате штурма, организованного 26 октября, погибли 130 заложников, из них 10 детей в возрасте до 15 лет. Официально виновными в гибели людей признаны террористы, но родственники погибших и выжившие заложники пытаются добиться хотя бы извинений от российских властей.
Любовь Чижова: Российские судебные инстанции давно закрыли дело "Норд-Оста". Родственникам погибших выплатили небольшие денежные компенсации, семьям, потерявшим кормильцев, назначили смешные пенсии. В гибели 130 человек официально виноваты террористы, захватившие театральный центр. Спустя 5 лет после трагедии родные погибших заложников все еще пытаются добиться признания вины российской власти за смерть своих близких теперь уже в Европейском суде по правам человека.
По словам адвоката Игоря Трунова, в Страсбург была отправлена жалоба на то, что Россия нарушила пункты Европейской конвенции по правам человека, касающиеся права человека на жизнь, на справедливое судебное расследование и некоторые другие. Согласно процедуре, российская сторона составила меморандум, в котором изложила свою версию событий 5-летней давности. В этой позиции нет ничего нового. Всем заложникам была оказана своевременная и эффективная медицинская помощь. Мирного решения конфликта не существовало. Если бы в зал не пустили газ, жертв было бы еще больше. Почему же родственники погибших продолжают бороться за то, чтобы власть понесла ответственность за гибель людей? Говорит Игорь Трунов:
Игорь Трунов : Мы жалуемся на нарушение Европейских конвенций протокола номер 6, 13, 3 и 2. Эти протоколы гласят о том, что человек имеет право на жизнь, имеет право на справедливое судебное разбирательство, имеет право на эффективные способы правовой защиты. Мы считаем, что в данном конкретном деле эти права не были обеспечены, потому что суда по факту гибели такого большого количества людей не было вообще. Поэтому право на справедливое судебное разбирательство нарушено. И тот суд, который был по возмещению вреда, он был с огромными нарушениями, и не соответствовал тому законодательству и не соответствует международным нормам права, в том числе и Европейской конвенции, а также право на жизнь. Мы ставим вопрос - от чего погибли люди? Если бы они погибли от рук террористов, то это одна ситуация. Но все-таки они погибли от воздействия газа. Поэтому встает вопрос о праве на жизнь и о причинно-следственной связи между гибелью человека и действиями федеральных властей. Этому должен быть посвящен отдельный судебный процесс, где должен быть анализ того, насколько действия или бездействие, повлекшие смерть граждан, были оправданы или целесообразны. Такого суда не было. Поэтому мы говорим, что 2-я статья нарушена. И вот те конвенции, которые я перечислил, мы, естественно, и обжалуем.
Любовь Чижова : Татьяна Карпова один из руководителей организации "Норд-Ост". 5 лет назад у нее погиб сын. Она провела собственное расследование случившегося, раздобыла массу документов, поговорила с десятками свидетелей и выяснила, что ее сыну просто вовремя не оказали медицинскую помощь. Он был жив еще несколько часов после штурма, но почему-то никто из спасателей и врачей "скорой" не обратил на него внимание. По подсчетам Татьяны Карповой, сын умер спустя несколько минут после того, как его привезли в морг.
Из-за того, что им вовремя не помогли медики, погибли и остальные заложники, в том числе 10 детей в возрасте до 15 лет. Все они умерли от воздействия газа. А то, что им якобы вводили антидот, не подтверждает ни один медицинский документ. Тем не менее, российская сторона продолжает настаивать на том, что антидот вводился всем отравившимся заложникам, как настаивает и на том, что мирные переговоры с террористами были невозможны в принципе. Татьяна Карпова эту версию опровергает.
Татьяна Карпова : Мирные переговоры были возможны. То, что в первые дни чеченские террористы выдвигали такую версию своих требований, как остановление войны в Чечне за срок, когда они будут держать заложников, естественно, она была нереальная, естественно, не выполнима. Интересно то, что дальше последовал целый ряд переговорщиков. Мы опять же указываем Европейскому суду, что у нас не было ни одного профессионального переговорщика, как это бывает в других странах Европы и Запада, у нас приходил Иосиф Кобзон, приходила Алла Борисовна Пугачева, приходила журналистка, ныне убитая, Анна Политковская. Среди переговорщиков были депутаты Госдумы, это Григорий Явлинский и Говорухин. Так мы открыли листы протоколов допросов этих переговорщиков, и Григорий Явлинский заявляет, что, когда он пришел в зал к переговорщикам, они ему выдвинули сначала, естественно, такое же требование - остановить войну в Чечне, но он им сказал, что это невозможно. И тогда чеченцы, изменив свои требования, они назвали абсолютно три конкретных требования - это приостановление артобстрела по мирному населению Чечни, начиная с 26 октября 2002 года, это прекращение так называемых зачисток, которые, естественно, так же сказывались только на мирном населении. И третье, чего требовали террористы - это телефонные переговоры между господином Путиным и господином Масхадовым о дальнейшем урегулировании вопроса обстановки в Чечне. Григорий Явлинский дает в своих свидетельских показаниях, что он сразу же доложил об этом в штабе, но штаб слушать его не захотел. У нас остается только один вывод: правительство России заранее планировало только силовое решение, на переговоры они идти не хотели и не стали их осуществлять, дабы, еще раз подчеркиваю, не было использовано ни одного профессионального переговорщика.
И еще на чем я хотела бы остановиться. Самый, конечно, больной наш вопрос - это оказание медицинской помощи. Автобусы сами по себе, по свидетельским показаниям, я могу называть вам, там отдельные листы водителей, которые показывали. Когда к ним в автобусы просто-напросто забрасывали, как они пишут, заложников, которые находились в коме, водитель бедный единственное, что мог спросить, куда ехать, куда оставлять. Но в ответ он слышал одну фразу: куда хотите. Поэтому водители везли, куда они хотели. У нас есть свидетельские показания одной бывшей артистки мюзикла "Норд-Ост", которую погрузили в такой автобус и привезли ее в ГВВ № 1, это госпиталь военных ветеранов, который находится буквально в 30 метрах от Дубровки, вы прекрасно помните это здание, оно с левой стороны, если стоять лицом к фронтальной стороне здания. Их привезли туда, их было в автобусе 17 человек, но охрана их не пропустила в этот госпиталь. Как она пишет: "У меня сил кричать просто не было, потому что я это все смотрела как в полубреду. Потом нас все-таки отвезли обратно. Мы, кто плакал, у кого началась истерика. И когда автобус все-таки развернули и обратно заставили привезти в этот самый госпиталь ГВВ, не нашлось людей, которые бы разгрузили этот автобус. Им была дана команда, вываливайтесь и ползите, как хотите". И вот, это ее цитата, "мы взялись за руку и как мореные тараканы переползали эти две-три ступеньки, которые для нас казались огромной лестницей, мы никак не могли их преодолеть". Вот такую помощь оказывало наше государство.
Любовь Чижова: Говорила Татьяна Карпова, потерявшая в "Норд-Осте" сына.
