Ирина Лагунина: На всеобщих выборах в Польше, состоявшихся в минувшее воскресенье, убедительную победу одержала Гражданская платформа – партия праволиберальной ориентации. Ее лидер, Дональд Туск, станет, как ожидается новым премьер-министром Польши. Ярослав Качиньский, нынешний премьер, уйдет вместе со своей партией Право и справедливость в оппозицию. На польской политической сцене это означает нечто большее, чем простую рокировку. Большинство наблюдателей ожидают от такого развития событий серьезных внешнеполитических перемен. Каких же? Ответ на этот вопрос ищет в своем материале мой коллега Ефим Фиштейн.
Ефим Фиштейн: Начать придется с констатации того факта, что коалиционное правительство под руководством Ярослава Качиньского умудрилось испортить отношения не только со своими соседями, но и с большинством стран Европейского Союза. Брюсселю не нравился уже сам состав этого правительства, для участия в котором были приглашены клерикальные фундаменталисты и националисты. В конечном счете, премьеру пришлось признать ошибочность такого выбора, распустить кабинет и назначить досрочное народное волеизъявление. Но международная репутация Польши была между тем серьезно подмочена. Особенно напряженными были отношения Варшавы с Москвой и Берлином. В Евросоюзе Польша братьев Качиньских проводила жесткий курс на защиту своих национальных интересов, который, с одной стороны, часто представлялся конфликтным, но с другой, оказывался весьма эффективным – Польша все-таки слишком велика, чтобы ее мнение можно было игнорировать.
Преобладающее мнение экспертов сводится к тому, что первые же дипломатические инициативы нового правительства, как только оно будет сформировано, будут направлены на улучшение отношений со своими западными и восточными соседями. Поэтому я решил опросить на сей счет немецких и русских экспертов. Но прежде, чем дать им слово, хочу предложить вам описание нынешнего состояния польского общества. Из Варшавы прислал репортаж Алексей Дзикавицкий:
Алексей Дзикавицкий: Два года назад, когда парламентские выборы с незначительным преимущество выиграла партия Право и справедливость братьев Леха и Ярослава Качиньских – ныне президента и премьер-министра Польши, большинство поляков были уверены, что в результате будет создана так называемая «большая коалиция» с занявшей второе место Гражданской платформой.
Сразу после выборов политики обеих партий называли друг друга приятелями и коллегами, однако договориться не удалось и уже через несколько месяцев на смену дружескому тону пришли взаимные обвинения, оскорбления и судебные процессы.
Не имевшие выхода братья Качиньские пошли на коалицию с партией Самооборона, которую возглавляет политик-популист Анджей Леппер и консервативной Лигой польских семей – политики этой партии в свою очередь считают, например, что вступление Польши в ЕС было ошибкой.
Такая коалиция, как и предсказывали эксперты, не смогла продержаться долго. Через 15 месяцев после создания правительства Ярослав Качиньский заявил, что отправляет в отставку министров от Самообороны и Лиги польских семей и обратился к парламенту с просьбой проголосовать за самороспуск, что и случилось.
Примечательно, что решающая схватка в нынешних выборах, как впрочем и в предыдущих, разгорелась не между посткоммунистами и политиками «постсолидарности», а между двумя партиями, чьи лидеры – и Дональд Туск и Ярослав Качиньский - в 80-е годы были активными деятелями антикоммунистического сопротивления.
Два минувших года в оппозиции был Дональд Туск, а теперь в этой роли оказался Ярослав Качиньский.
Ярослав Качиньский: Мы будем оппозицией, которая спросит за данные обещания. Наши конкуренты обещали одновременно снизить налоги и поднять заработную плату. Ничего подобного, кажется, в истории еще не было. Мы, конечно, желаем Дональду Туску удачи, но в такие чудеса трудно поверить. Так или иначе мы всегда будем желать Польше тольео всего самого хорошего и не будем, как оппозиция, придерживаться принципа – чем хуже, тем лучше. Для нас всегда самой важной была Польша.
Алексей Дзикавицкий: Заявил Ярослав Качиньский.
Почему же партия «Право и справедливость», победив два года назад, проиграла сейчас?
По мнению специалистов, большое значение сыграла молодежь, которая была активной как никогда раньше. Среди тех, кому в нынешнем году исполнилось 18 лет – а это молодые люди, выросшие уже в свободной Польше, голосовали почти 60%.
Яцек Панцевич: Мы, конечно отдаем себе отчет в том, что в нынешнем году можно говорить об определенной степени революции во взглядах молодежи. Раньше считалось, что это люди прежде всего старшего поколения наиболее дисциплинированы и ходят на выборы. А оказалось наоборот! Мне кажется, что после того, как молодые люди увидели, что их голос имеет значение, проблем уже не будет.
Алексей Дзикавицкий: Заявил социолог Яцек Панцевич.
В Польше все еще поговаривают о возможности так называемой большой коалиции – Гражданской платформы и «Права и справедливости», хотя теперь это кажется совершенно невозможным – слишком много грязи вылили на себя эти две партии за 42 дня избирательной кампании.
В выборах принял участие блок Левых сил и Демократов, под знаменами которого впервые объединились посткоммунисты из Союза левых демократов и политики бывшей антикоммунистической оппозиции, такие как Тадеуш Мазовецкий, Владислав Фрасынюки или Бронислав Геремек.
Третий результат этого блока может свидетельствовать о том, что в понимании избирателей границы между политиками, которые когда-то в ПНР были по разные стороны баррикад, постепенно размываются.
Ефим Фиштейн: Так выглядит Польша после судьбоносных выборов в описании нашего варшавского корреспондента Алексея Дзикавицкого. Какой была реакция Германии на результат польских всеобщих выборов и можно ли ожидать радикальных перемен в польско-германских отношениях? Этот вопрос я адресовал профессору истории Католического университета в баварском городе Айхштетт Леониду Люксу:
Леонид Люкс: В Германии, конечно, с облегчением вздохнули, узнав о результатах польских выборов. Наверное, стиль польской политики качественно изменится. Вот эти антиевропейские и антиеврейские аспекты в высказываниях польских политиков будут сейчас намного реже, наверное, встречаться. Но я хотел бы, с другой сторон, предупредить, что идиллии тоже не будет. Потому что есть кое-какие проблемы в польско-немецких отношениях, которые останутся и здесь, можно сказать, что эта либеральная проевропейская «Гражданская платформа» и популисты братья Качиньские, они во многом смотрят в вопросах польско-немецких отношений очень похоже. Это касается, например, такого вопроса, как проект создания центра против изгнаний, который хочет создать Немецкий союз изгнанных. И это тоже касается, например, вопроса немецких музейных экспонатов, который сейчас находится на территории Польши, в Польше все-таки не считают трофейным искусством, потому что немцы сами вывезли эти экспонаты на территории, которые потом были присоединены к Польше.
Ефим Фиштейн: Мнение профессора Католического университета в Айхштетте Леонида Люкса. Осталось менее недели до встречи в верхах в рамках Совета Евросоюз-Россия. Скорее всего, от саммита можно теперь ожидать некоего прорыва в отношениях между Брюсселем и Москвой. Как отнеслась Россия и ее средства массовой информации к известию о грядущих переменах в Варшаве? С этим вопросом – к московскому политологу из Института микроэкономики и международных отношений РАН Ирине Кобринской.
Ирина Кобринская: Я не думаю, что Москва действительно ожидает какого-то большого улучшения в отношения с Польшей. Но максимум, чего хотела бы сейчас Москва от Варшавы – это того, чтобы Польша стала проводить более нормальную более европейскую внешнюю политики. Потому что есть какие-то вещи в двусторонних отношениях, которые очень трудно исправить. Они связаны с историей двух стран. А есть какие-то вещи, сейчас это наиболее актуально, которые связаны прежде всего с Евросоюзом. То есть это не отношения России и Польши, а Россия и Европейский союз. Судя по тому, что говорил Дональд Туск в предвыборный период, судя по тому, какой будет состав правительства и, будем надеяться, что изменения будут прежде всего в Министерстве иностранных дел, которое подвергалось страшной критике, прежде всего в самой Польше. Но будем надеяться, что хуже не будет.
