Ссылки для упрощенного доступа

Насколько узнаваем почерк преступников, совершивших теракт в Тольятти?



Владимир Кара-Мурза: Сегодняшний взрыв пассажирского автобуса в Тольятти, унесший около десяти человеческих жизней и искалечивший свыше полусотни мирных жителей, поставил проблему безопасности россиян и эффективности деятельности спецслужб. Эту тему обсуждаем с обозревателем газеты «Московский комсомолец» Вадимом Речкалов. Сказал ли вам о чем-нибудь почерк сегодняшнего теракта?



Вадим Речкалов: Почерк такой размытый, кривой. На самом деле это может быть как и почерк определенных террористов, которых мы знаем по опыту, и такая имитация почерка этих террористов. Я говорю о кавказском террористическом подполье. То есть фугас, большое скопление народа, то, что мы наблюдатели в Тушино, то, что мы наблюдали в домодедовских самолетах и в метро «Рижская» на входе. А что у нас с московским метро на «Павелецкой», до чего там дошли?



Владимир Кара-Мурза: В том-то и дело, что российское общество до сих пор не имеет ответов на волнующие его вопросы.



Вадим Речкалов: Поэтому я «Павелецкую» отложил в сторону, а будем говорить о том, что мы определенно знаем. Если в домодедовском самолете точно был, по крайней мере, документ, на имя Нагаевой и Джаберхановой, пропавших женщин за несколько дней до этого и это ведет в Чечню. Они ли там были или нет, я точно не знаю. В любом случае это кавказский след реальный. Тут можно говорить и про метро «Рижская» - это Роза Нагаева. Если говорить о почерке - большое скопление народа, взрывчатка. А почему тогда безоболочное, не начиненное ничем взрывное устройство? Тоже непонятно. Почему этот террорист, в котором нет ничего человеческого, почему он поленился зарядить это взрывное устройство как положено, чтобы добиться максимального эффекта. Если же говорить об имитации, то есть кто-то работает под кавказское террористическое подполье, мотив, например, создать этнической группе определенной в Тольятти, чеченцы представлены в Самаре и в Тольятти, достаточно немало их и хорошо себя чувствуют, доставить какие-то неудобства. Я не говорю о конкуренции транспортных кампаний - это вообще кажется бредом, чушью полной, слишком по-книжному. Тогда да, тогда человеку неважно, сколько жертв, даже чем меньше, тем лучше, главное, чтобы это было громко и главное, чтобы это походило теракт, исполненный кавказцами.



Владимир Кара-Мурза: Депутат Виктор Илюхин, замглавы думского комитета по безопасности, анализирует все версии случившегося.



Виктор Илюхин: Три версии, которые сегодня выдвинуты, имеют право на свое существование, но только право на свое существование. Конечно, надо все отрабатывать. Я бы все-таки отдал предпочтение первой версии о том, что это террористический акт. И террористический акт, который совершен в очень удобное, я бы сказал, время для террористов. Само проявление с большими человеческими жертвами направлено на то, чтобы дестабилизировать ситуацию во время избирательной кампании. Я думаю, что все-таки след будет или чеченский или северокавказский. Говорить о том, что это криминальная разборка, не очень-то вяжется. Это протест в определенной степени против тех высказываний, которые допускает президент или бравада президента о том, что в России все стабильно, о том, что в России все спокойно, он контролирует ситуацию. На самом деле эти события показывают, что не контролирует пока власть, а наши спецслужбы, правоохранительная система несколько расслабились.



Вадим Речкалов: Сразу хочу отметить - удобное время для теракта, час пик. Но это так же удобно для перевозки взрывного устройства. Потому что никакой постовой в час пик никого останавливать и проверять не будет, даже подозрительного, даже с сумкой и проще это устройство перевезти. Поэтому эти все, с уважением к Виктору Илюхину, но эти построения умозрительные, они же, кто их строить. Можно построить так, можно построить так. Я бы версию криминальной разборки, потому криминал - это тоже очень серьезно и чревато жертвами. Сращение методов криминальных и террористических вполне возможно. Или мы считаем, что бандиты лучше террористов? То есть человек, который может застрелить или кого-то нагнуть или кого-то обокрасть, он хороший человек, социально близкий, а террористы - это враг. Я думаю, что нельзя эту версию исключать криминальную, как нельзя исключать перевозку. Потому что для перевозки это тоже удобное время. Это не я говорю, это я консультировался с оперативниками, они говорят: да, возможно, нормальное время для перевозки.



Владимир Кара-Мурза: Сергей Гончаров, депутат Мосгордумы, президент ассоциации ветеранов группы «Альфа», выстраивает целую цепочку происшествий.



Сергей Гончаров: Факт в том, что после того, что взорвали экспресс Москва - Санкт-Петербург и сейчас большие жертвы, то есть теракт был направлен именно на большое количество жертв. Это меня в какой-то степени удручает, потому что это уже какая-то определенная закономерность. Говорить о том, что это начало предвыборной кампании, я тоже не подтвердил. Но по крайней мере, я думаю, что у сегодняшней исполнительной власти федерального уровня и местного уровня появились какие-то оппоненты, которые перешли к таким террористическим актам, а это уже другой уровень сопротивления, оппонирования власти. Я думаю, что это уже большая проблема для наших спецслужб. То, что за короткий промежуток времени произошли два террористических акта, а это уже признанные факты, что это действительно террористические акты, они настораживают. Если говорить откровенно, мне кажется, что это серьезные заявки на организацию какого-то сопротивления властям или политическое сопротивление, подкрепленное теперь уже террористами.



Вадим Речкалов: Что касается заявления господина Гончарова, я бы не говорил о таком серьезном сопротивлении, о таком серьезном подполье. Когда оно было серьезное, высокого уровня, мы все это видели, чувствовали и оно внятно действовало. Я говорю о Шамиле Басаеве и его терактах. По нынешним терактам это не видно. Я боялся, что там будет смертник, потому что если смертник, то это говорит о том, что появился лидер с достаточной харизмой, с силой духа, с волей, который может завербовать и это целая система. А потом их поодиночке не готовят, смысла нет. Если их заражают, то сразу человек 30, они там сидят - это опыт говорит по шахидкам. Но смертника нет. Это ясно по бордюру, по дверям, по корпус, по моей информации, сумка матерчатая коричневая стояла в районе второй двери средней на полу. Что касается террористической угрозы, воюющая страна, пусть на своей территории, военные, еще до конца не потушенный военный конфликт, трудный период жизни. Израиль так живет, по-моему, всю жизнь. Надо просто быть к этому готовым и не паниковать. Потому что когда господин Гончаров говорит о том, что у нашей власти появилось такое сопротивление, которое теракты организует, ничего это не добавляет. Мне не кажется исключительной судьба России в этом смысле. Да, у нас такая страны, мы должны быть к этому готовы, воспринимать это мужественно, а не так, как будто все так стабильно, цены на нефть высокие и инфляция будет не больше 10%. И теракт. Откуда, что? Да, теракты тоже часть нашей жизни, надо с этим не смириться, но надо просто мужественно учитывать, так бы я сказал.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Эмиля Викторовича.



Слушатель: Добрый вечер, господа. Господин Речкалов, у меня к вам такой вопрос: как вы поглядите на такую цепочку: выборы, теракт и волна настоятельных просьб остаться на третий срок?



Вадим Речкалов: Вы знаете, это очень простая цепочка. Если, я все-таки не могу предложить, это моя принципиальная позиция, что наша власть сама готовит теракты против своего народа. Я не могу это доказать, я не могу это опровергнуть, но тем не менее, это я для себя, честно говоря, не допускаю. А потом, я думаю, что если бы такое было, мы бы об этом уже узнали. У нас же власть какая - уже бы кто-нибудь проболтался и документы бы предоставил в этом смысле, какие-то документальные подтверждения, видеозаписи, разговоры. Поэтому нет, эта цепочка мне кажется слишком простой и слишком лежащей на поверхности. Я бы держал ее в уме, но не тиражировал. Потому что тогда надо уезжать из страны, в которой президент хочет остаться на третий срок с помощью управления ФСБ по Самарской области и закладывать фугасы и таким образом продлевать полномочия.



Владимир Кара-Мурза: Да, но справедливости ради надо сказать, что была комиссия по расследованию взрывов домов на улице Гурьянова, в нее входили депутаты Юшенков, Щекочихин, Анна Политковская и Александр Литвиненко. Никого из них нет в живых.



Вадим Речкалов: Страна большая, смертей много. В принципе, вы знаете, можно выстроить - это как в Библии, ко всему есть комментарий, потому что гипертекст. Так и здесь своеобразный гипертекст и, я не думаю, что они погибли все в связи с расследованием этих терактов. Можно и так выстроить, можно по-другому.



Владимир Кара-Мурза: Николай Волков, бывший следователь по особо важным делам при генпрокуроре России, услышал отголоски криминальных войн.



Николай Волков: Это по инерции продолжение тех отголосков кавказской войны. Жто Ростов, Тольятти, Куйбышев, Самара - эти регионы. И с учетом того, что основных террористов и центр все-таки ликвидировали с божьей помощью, тем не менее, такие отголоски остаются и будут. Тем не менее, по накалу, по масштабу, мне кажется, это на прощанье, что называется, хлопнуть дверью.



Вадим Речкалов: Я уже второй раз слышу за сегодняшний день комментарий, где говорят - не тот масштаб. А какой масштаб нужен? Кстати, вы сказали в начале передачи - около десяти жизней. Что эта фраза означает?



Владимир Кара-Мурза: Потому что в больнице на волоске несколько человек, когда начинался наш эфир.



Вадим Речкалов: Я просто к тому, что тот, кто в больнице на волоске, он бы не хотел это слышать, то, что вы сказали. Я к тому, что масштаб на самом деле нормальный, большой масштаб. Вот так 8 человек, 9, а может быть и 10, пока мы говорим. А криминальная война - кто? Если это «русские бандиты», где они нашли исполнителя, чтобы взорвать автобус с русскими людьми? Или как-то втемную использовали, просто положить мешок с часовым механизмом. Говорят, что найден часовой замыкатель, какие-то детали. Взведен или не взведен - это еще экспертиза не дала, но часы какие-то нашли. Если это чеченская преступная группировка, насколько я знаю, чеченцы достаточно как этнос представлены в Тольятти и в Самаре, им это совсем не надо, потому что это просто поставить крест на своем бизнесе и дать повод против себя, себя уничтожить. Их и так-то, я думаю, будут терзать, потому что версию надо отрабатывать. Я высказал версию в газете, что, возможно, какие-то бандиты подставили чеченцев. Я просто знаю некоторых чеченцев, которые там работают и их пытались уже сковырнуть, не получалось. Но тут я утыкаюсь в то, каким образом эти бандиты смогли такое провести. Все же люди все равно, хоть и бандиты. Еще Бастрыкин сказал, председатель Следственного комитета, насчет того, что похоже на Черкизовский рынок, а там патриотические группировки и так далее. Я точно знаю в Волгограде эти так называемые скинхеды, еще кто-то, может не скинхеды, но что-то похожее на скинхедов криминалом вовсю использовались. Там три или четыре дела было подряд в прокуратуре, где просто использовались эти силы, криминал использовал по полной программе. Если Бастрыкин на это намекал, то может быть. Хотя какой скинхед пойдет взрывать русский автобус так называемый? Мотивация у предполагаемого террориста мутная, я даже не хочу изображать из себя умника, чтобы понять.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Звенигорода от радиослушателя Андрея.



Слушатель: Здравствуйте, Владимир, здравствуйте, Вадим. С 1999 года в России произошло более 15 крупных терактов и большинство до конца не расследованы и дела не закрыты. Думаю, что взрыв автобуса в Тольятти тоже будет затерт, закрыт следователями и прокуратурой. Но это мое личное мнение.



Вадим Речкалов: Возможно так, возможно не так, бывают разные ситуации. Тут еще что плохо: теракт политический. Начало предвыборной кампании, День примирения и согласия. Рожин Юрий Александрович накануне сказал, что никаких терактов к выборам в Самарской области не будет - это начальник управления федеральной службы безопасности по Самарской области. Он сказал это 30-го, 31-го рвануло. Вы представляете, как себя Рожин чувствует. Политическая составляющая тоже настораживает, потому что я, например, не поручусь, что этот теракт могут раскрыть любо ценой. И есть еще такой момент, что касается таких террористов, таких подозреваемых террористов и чеченцев, в частности. У нас сейчас сидит по убийству Политковской Шамиль Бураев, который кавалер ордена мужества, который никогда против России не воевал, наоборот Россия к нему обращалась, в Ачхой-Мартане он рулил, много он доброго сделал. Сильный человек и со своим гонором, со своим духом, не какая-то шестерка. Сейчас его обвиняют в пособничестве к убийству, для кого-то он узнавал адрес, а может и сам убил, бог его знает. Все его предыдущие заслуги, я сейчас говорю об общественном мнении, я писал три статьи на эту тему, я видел какая была реакция – вообще никакой, они сразу нивелировались. На первый план вышло то, что он чеченец и по каким-то индивидуальным качествам может убить кого угодно - здоровый, боец. Я к тому, что на таком общественном фоне поймать чеченца и осудить очень просто, никто не заступится, никто не усомнится в том, что человек мог сделать. Вот как с Шамилем Бураевым, просто вся его судьба, все его поступки жизненные, они противоречат тому, что он мог играть в этом убийстве какую-то роль хотя бы потому, что он женщин за врага не считает, ниже его достоинства. Это, конечно, косвенные оправдания, но тем не менее, никто не сомневается даже на таком уровне, не на уровне следователя, а на уровне общественного мнения. Почему нет, чечен же. Так и в Тольятти может быть, поймают какого-нибудь чечена и все поверят, и все одобрят, и избиратели скажут: наконец-то раскрыли. Тут надо освободить от всех этнических составляющих, искать чисто преступников, для этого есть куча, я думаю, улик.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Михаила.



Слушатель: Господа, добрый вечер. Знаете, как-то, по-моему, весной я уже свои опасения выражал, что ближе к выборам могут произойти такие события и что обязательно после них эта самая чеченская версия будет высказана. Мы сегодня от одного генерала слышали. Знаете, по-моему, что для меня лично ясно сразу – это не криминал. Криминальные ребята, они довольно спокойны, и они сами себе вредить таким тупым образом, безусловно, не будут. Это не дураки. Поэтому для меня наиболее такой непротиворечивая гипотеза - это «партия третьего срока» работает.



Вадим Речкалов: Вы знаете, что я могу возразить, я уже высказывал свои позиции насчет того, что я не верю, что это власть, а вот что я могу возразить. Вы уверены, что без этих терактов или без кавказской войны 99 года наше граждане не выбрали бы Путина? Или сейчас никак без теракта нельзя его оставить на третий срок? Вот зачем эта кровь, когда в принципе и так все согласны. Зачем так возится с народом, который и без теракта отдаст большую часть своей свободы или своего достоинства. Потому что иногда то, что творится на нашем политическом Олимпе - это просто унижает человеческое достоинство, потому что таких лидеров у достойного народа быть не может. Я не про Путина даже говорю, я говорю о тех, кто его обслуживают, я говорю о Миронове, о Грызлове. О Никите Сергеевиче Михалкове с Церетели, хотя к ним у меня претензий, опять же, нет, к Церетели есть, а к Михалкову нет, потому что умудряется каждый год снимать отличное кино, за это ему все прощаю. Без терактов выберут.



Владимир Кара-Мурза: Депутат Государственной думы Геннадий Гудков, член комитета по безопасности, бывший офицер КГБ, отмечает предвыборный характер теракта.



Геннадий Гудков: Как правило, преступления, совершаемые в этот период, когда есть определенные политические дебаты, сражения, дискуссии, они привлекают больше общественного внимания, имеют больший резонанс. Я думаю, именно этого добивались террористы, совершив свое злодеяние в Тольятти. Конечно, это страшное зрелище, поскольку мы понимаем, что не только погибших восемь человек, но и огромное количество раненых - это кровь. И я понимаю власти с тем, чтобы дать возможность работать оперативно-следственным группам, медикам на месте трагедии. Конечно, на все вопросы мы никогда не найдем ответы, безусловно. Потому что любое преступление, даже раскрытое, всегда оставляет какие-то невыясненные моменты, тайны.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Николая.



Слушатель: Доброй ночи. Я хотел бы напомнить, что когда за несколько часов до взрыва санкт-петербургского экспресса целые сутки по всем каналам крутили, как супер-пупер навороченный Коэн в этом же месте как раз на трассе открыл стрельбу по милиционерам, они сутки поймать не могли. Потом это затихло, а через несколько часов взрыв. Поймали анархистов и так далее. Недавно, несколько часов назад стреляли в Малика Сайдуллаева, попали пули в лицо, в плечи, теперь взрыв. Действительно может быть появляется какой-нибудь новый лидер или может быть Малик не отстегивает.



Владимир Кара-Мурза: Мы не хотим ограничиваться чеченским следом. Депутат Гудков затронул важную тему, что работают оперативники и трудно стало работать корреспондентам. Вы присутствовали на нескольких терактах, как нужно профессионально подходить к освещению этих событий?



Вадим Речкалов: Профессионально подходить нужно просто: нужно понимать, что ты здесь никто на этом месте, никто тебе ничего не обязан и не лезть под ноги оперативников, родственников жертв. Смотрите, как определили, что устройство стояло на полу. Бордюр исследовали, пробоины. Как часы нашли. Там на месте взрыва масса интересных мелочей, фрагментов, улик, вещественных доказательств. И делать там журналистам нечего. Если такой умный, купи себе в кредит пятисотник объектив и в таких случаях снимай с крыши, все ты увидишь. Устраивать из этого событие, что преследуют свободу слова на месте теракта, очень некрасиво выглядит. Я сегодня ехал в машине, несколько раз услышал по одной из радиостанций: некая фирма Икс, группа компаний поможет всем пострадавших во время теракта. Слогана еще недоставало: фирма Икс - лучшие холодильники. Хочешь помочь – помоги, люди узнают. Не узнают, может и лучше. Журналисты на этом пытались сделать, что мы есть, а нас не пускают, мы выполняем свой долг. Предприниматели не очень совестливые что-то разрабатывали, какие-то деньги за эфир платили. Свой пиар делают. Кто вы такие вообще? Там восемь человек погибли, и вот кто главные люди. Не мешайте работать. Все снять и все узнать можно и на большом расстоянии. Я помню, на Тушино стояли фотографы, а у меня камеры не было, я был пишущий исключительно, меня пригласили, не хватало людей, меня прокурорский следователь пригласил как понятого. Я прошел, узнал то, что мне надо, несколько фамилий узнал пока стоял. Самому мне в голову не приходило подойти и что-то спросить. Люди работают. Не вижу я проблемы в том, что журналистам мешают работать сразу после подрыва на месте взрыва.



Владимир Кара-Мурза: Бывший начальник ГУВД Москвы Аркадий Мурашов, бывший народный депутат СССР, напоминает о криминализованности региона.



Аркадий Мурашов: Тольятти город достаточно с активным криминальным прошлым и настоящим. Когда в Тольятти сгорело управление внутренних дел со всей документацией. Поэтому, честно говоря, не уверен, что это звенья одной цепи. Но теракт есть теракт, вообще мир живет в условиях терроризма, что ж тут сделаешь. Жалко, конечно. Но я не думаю, что при такой обширной географии можно что-то реально предотвратить. Конечно, что-то, наверное, можно и реально предотвращают. Но, безусловно, надо быть готовым и к такого рода вещам.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Магомеда.



Слушатель: Добрый вечер. Несколько моих вопросов предвосхитили насчет того, что программа третьего срока. Вы сказали, ваш гость сказал, что якобы если бы и без третьего, люди выбрали бы. Третий срок имеется в виду для Запада, а не для внутренней обстановки. Меня пожелание такое: господа, давайте вы свои войска выводите от нас, и мы все едем домой. И тогда кто у вас будет козел отпущения?



Владимир Кара-Мурза: От лица чеченской диаспоры Тольятти выступал радиослушатель, поставив себя на их место.



Вадим Речкалов: Магомед, я как раз больше всего боюсь, что сейчас возьмутся за чеченскую общину тольяттинскую, причем возьмутся круто, сначала прошерстят нормально, а потом будут смотреть, что получилось. А насчет войск, какие войска? Это же не 95-96 год, совсем все по-другому. На самом деле, Магомед, если вы не услышали, я повторяю: больше всего мне претит, когда после теракта или напоминающего теракт возникает этническая тема, чеченцы, например. Вот это, я считаю, вредно. А она взлетает очень часто всегда - это само собой разумеется. Я бы национальности не упоминал.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Георгия.



Слушатель: Добрый вечер. Вадим, у меня к вам два вопроса. Вас не удивляет высочайший профессионализм теракта поезда, который ехал в Петербург? Там оставалось полторы сотни до воды, счет шел на секунды. И второй вопрос: я думаю, что в Тольятти идет перетягивание канатов. Сейчас там произошел передел собственности в сторону государства, а криминал с этим не согласен.



Владимир Кара-Мурза: Недавно была забастовка, мы об этом говорили в нашем эфире.



Вадим Речкалов: Что касается власти в Самаре, в Тольятти, я с вами согласен. Там в этой среде губернаторов, мэров может быть что угодно и какие угодно последствия. Тут я с вами совершенно согласен. Я просто не владею настолько ситуацией по властям. Там же были перемены недавно во власти. Опять же не склонен, что одна ветвь власти или одна властная группировка пытается с помощью теракта досадить другой группировке. Но если речь идет о коррупции, то да, вполне этот теракт может быть следствием каких-то коррупционных интересов. Большего сказать не могу. Честно говоря, эта версия мне кажется наиболее вероятной. Криминальный регион, не криминальный, Москва во многом криминальная, у нас вся Россия очень криминальная страна по мировоззрению. Вот эти совершенно нормальные откаты, которые существуют - это все криминал. И версия то, что это следствие передела власти, вполне вероятна, но боюсь, что полноценного расследования здесь провести очень сложно.



Владимир Кара-Мурза: Журналист-международник Аркадий Дубнов, обозреватель газеты «Время новостей», удручен пассивностью россиян.



Аркадий Дубнов: У нас страна несчастная, потому что ни разу моя страна не реагировала на эти теракты и убийства так, как реагировала Италия или Испания, когда у них происходило нечто подобное. Миллионы людей выходили моментально на площадь. Меня просто потрясает, что после такого количества терактов в России не был разработан совершенно четкий план действий в такой форс-мажорной ситуации, не были разработаны методики работы с населением, психологическая помощь, работа информационного свойства, оповещения населения. Я думаю, что кликуши от политтехнологий захотят использовать дестабилизацию в своих целях. А именно они призовут страну, российского избирателя, электорат в минуты опасности, нависшей над страной, объединиться вокруг своего лидера, который только и сможет остановить волну новую террора, спасти Россию.



Вадим Речкалов: Аркадий, да, я совершенно согласен, что народ пассивный. Израиль, когда теракты в автобусах, я сегодня слышал по радио, очень скоро было создано спецподразделение, которое проверяло, кто садится в автобус, проверяло с досмотром. Принесло это результат. То есть любая работа на общественном транспорте при угрозе таких терактов, любая оперативная работа, специальные подразделения все равно даст какой-нибудь результат. У нас даже об этом речь не шла. У нас говорили: объявят траур, не объявят, надо траур объявлять, не надо. А то, что касается кликуш, которые скажут: давайте проголосуем за нашего лидера перед лицом нависшей угрозы, дело не в кликушах и дело, как ни странно, не в лидере. Дело в том, что народ скажет: давайте проголосуем действительно. Вот это, я с Аркадием согласен, мне кажется, это самая главная проблема России, не Путин, не кликуши, а именно готовность населения. Никто не может выйти и сказать: я свободный человек свободной страны, поэтому я буду жить так, требую вот этого, этого. Люди верят, что они несвободные граждане несвободной страны, что у них диктатура Путина и вот так и надо жить, и ничего не требуют.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Армавира от радиослушателя Сергея.



Слушатель: Добрый вечер. Здесь нужна причинно-следственная связь, кому это выгодно, этот взрыв. Потому что на это все глядя, там прошла информация, старые женщины продавали цветы и они сказали, что буквально через три-пять минут появилась «скорая помощь». Во-вторых, автобус был взорван прямо посередине, чтобы было больше жертв. В-третьих, мне кажется, там был радиоуправляемый взрыватель, люди следили, кому это надо, и потом взорвали. Автобус притормозил на перекрестке, он даже не ехал, чтобы он, не дай бог, от взрыва куда-нибудь не въехал. Это нагнетание перед выборами. И сейчас такой вопрос назревает: как вы думаете, Вадим, не последний ли это взрыв? Мне кажется, действительно выгодно партии третьего срока. Не последний это взрыв перед выборами?



Вадим Речкалов: Сегодня Владимир Вольфович Жириновский всю эту картину обрисовал, по-моему, безответственно. Потому что так вгонять людей в уныние. Он сказал, что будет много еще, а закончится третьего марта в понедельник. Я не знаю, я хочу, чтобы этот взрыв был последний. Насчет третьего срока я даже слышать не хочу. А насчет радиоуправляемого фугаса, не знаю, мои источники специалисты говорят, что был замыкатель часовой и внешнего воздействия не нужно было. Что касается, что много жертв, если бы хотели много жертв, зарядили бы болтами, гайками, шариками, жертв был даже в замкнутом пространстве автобуса в два раза больше. Поэтому мы не располагаем всей полнотой информации, а то, чем мы располагаем, бывает разной информацией. Как у меня, допустим, и у вас. У вас фугас радиоуправляемый, у меня с часовым механизмом. И ни вы, ни я не можем с достоверностью утверждать, что это именно так и было. Все это предварительная информация, ее можно трактовать, толковать бесконечное количество вариантов. Плохо то, что я не уверен в своей власти, я имею в виду, в своих органах ФСБ, МВД, что они сделают все для того, чтобы найти правду. Я им не до конца верю. То есть верю в тех, кого я знаю, они специалисты, они честные люди. Но я допускаю, что где-то на каком-то уровне эти честные люди заканчиваются, и вся их работа востребована только до той поры, пока она совпадает с интересами власти, вот этих честных оперов, честных взрывотехников и так далее. Дальше я не верю. Тут уже, конечно, политический вопрос. К Аркадию Дубнову возвращаемся, Аркадий, я не думаю, что я такой уникальный в своем неверии, но как-то это позволяем.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Виктора Ивановича.



Слушатель: Добрый вечер, Владимир Алексеевич, добрый вечер, Вадим. Первый вопрос к Вадиму: Вадим, вы говорите, что скинхедами управляют преступники. Может вы тогда знаете, кто управляет преступностью? В наше время, в советские времена, когда взорвали метро и был пожар рядом с Красной площадью, у нас службы быстро нашли, кто, что и как сделали. Но самое важное в том, что у нас очень хорошо работает ФСБ в отношении шпионов, ученых и других, это известное, но в отношении терактов у нас очень мало шансов найти исполнителей и, самое главное, заказчиков. Когда находят, все оказываются или убитыми или они вне зоны доступности.



Вадим Речкалов: Насчет скинхедов, я приводил конкретный пример трех уголовных дел, по-моему, 2005 года в Волгограде, в соседнем регионе, где действительно криминал управлял радикально настроенными молодыми людьми в своих целях, там какой-то передел рынка был в буквальном смысле слова. А то, что вы говорите, кто управляет преступностью, я допускаю, очень серьезный уровень коррумпированности в Самаре определенных некоторых чиновников. Я не могу говорить больше, я не знаю, я не занимался этим регионом специально. Но по тому, что я успел выяснить, да, вполне возможно. Не вся власть коррумпированная, но достаточная ее часть, чтобы свести на нет большую часть работы власти. Поэтому согласен, ваша версия меня устраивает, мне кажется, правдоподобным то, что это преступление является каким-то образом результатом коррумпированности власти в регионе. Что касается…



Владимир Кара-Мурза: Спецслужбы шпионов ловят быстро, а террористов медленно.



Вадим Речкалов: Потому что спецслужбы - это люди, профессионалы, они в последнее время, последних лет десять, как ни странно, они не очень востребованы. Востребованы люди, которые показушники, которые готовы прогнуться, которые готовы сказать «слушаюсь», а бескомпромиссные, фанатики работы, по моему опыту, по личным контактам, они не ко двору сейчас. Их позиция честных профессионалов, не политизированных абсолютно, готовых в лицо начальнику сказать: извини, то, что объявляете об удмурдском, бурятском, даже чеченском не называю, ханты-мансийском следе в этом теракте - это полная ерунда. Потому что я тут разложил все детонаторы, весь этот пластит и говорю, что полная ерунда и никакой бомбы тут нет. Такие люди, которые просто работают и не прогибаются и чисто профессионалы, по-моему, они не ко двору. А если они не ко двору, то кто работать будет. Это очень сложная конкретная работа. Нужно собрать вещественные доказательства, нужно оценить доказательства, нужно понять мотив преступника, искать, иметь агентуру. А если этого нет… А шпионов ловить проще. Шпионы, они особо, как я понял по последним годам, не прячутся и результат хороший, шум на весь мир, «палку хорошую срубили» - на их языке шпиона поймали.



Владимир Кара-Мурза: Б ывший следователь по особо важным делам при Генпрокуроре СССР Тельман Гдлян, бывший народный депутат СССР, призывает к бдительности.



Тельман Гдлян: Надо удвоить, утроить усилия спецслужб, особенно в оперативной работе, чтобы не допустить подобного в будущем. Но исключить это полностью невозможно, потому что слишком много сил, заинтересованных дестабилизировать страну перед выборами. До выборов могут иметь место теракты подобного рода, потому что в стране накопилось много инородного материала, уголовного, политического, который использует свой шанс для того, чтобы поставить вопросы, на которые трудно ответить тому же политическому руководству страны, ну, прежде всего вопрос о безопасности граждан, о слабости власти.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Ивана.



Слушатель: Добрый вечер. Вы знаете, если объективно послушать, к сожалению, ваши доводы не выглядят убедительными, но это естественно – вы не профессионал. Но если посмотреть факты: убиваются журналисты, которые занимаются этими делами, следователь профессионал, который вышел на след, он гноится в тюрьме и, соответственно, с очень печальными последствиями. Нет никакой отчетности, столько терактов и никакого расследования, никакой отчетности. Мы же отвечаем за все, они же у власти.



Вадим Речкалов: Я не понял, какой следователь?



Владимир Кара-Мурза: Наверное, о следователе Зайцеве, который расследовал дело «Трех китов».



Вадим Речкалов: И журналист Щекочихин? Я не верю, что Щекочихина убили – это раз. Меня вообще очень раздражает пиар на гибели собственных сотрудников. Ни в одной нормальной спецслужбе, ни в разведке, ни ФСБ, вешают фотографии на втором этаже и все. А в «Новой газете» одни трупы. Не верю я, что Щекочихин погиб. Что касается расследования дела Политковской, тут я с вами абсолютно согласен, с вашей оценкой насчет профессионалов, не профессионалов. Тут, мне кажется, не профессионализм главный критерий следствия, а то, как это политическое убийство не то, что раскрыть, а как договориться с оппонентом, который этот политический вызов бросил. Поэтому сложно все.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвички Евгении Витальевны.



Слушательница: Добрый вечер. Мне странно, почему вы не сделали передачу о Назарбаеве? Ведь у него месяца три назад вообще к власти пришла одна партия и никто ему замечаний не делает. И как-то и взрывов у него нет, и выступал он за то, что если Путин полезен для России, то почему бы ему не остаться.



Владимир Кара-Мурза: Масса передач была на Радио Свобода о Назарбаеве. Я думаю, что разный сценарий прихода к власти. Как вы считаете, по каким линиям будет развиваться следствие? Сегодня мы по горячим следам анализируем, а когда чуть остынет острота ситуации?



Вадим Речкалов: Бастрыкин сказал о том, что это похоже на Черкизовский рынок, значит наверняка есть версия, есть наработка, может быть информация есть. Будут разрабатывать экстремистов, будут разрабатывать обязательно чеченцев, будут разрабатывать криминальную версию. Не исключено, что и маршрутки отработают, рынок транспортных услуг. Три-четыре версии есть такие, по которым будет проведена работа, может быть чего-то найдут, я не знаю. Опознают всех, я надеюсь, людей, может это что-то прояснит. Пока рано говорить. Дело не в том, пусть они работают, мы потом посмотрим по результатам, что они накопают, просто нужно понимать, что это наша жизнь, это наша страна и она не самая безопасная. Нужно не выискивать – как они не могут поймать, ах, какие нехорошие, - а делать что-то со своей стороны.


Материалы по теме

XS
SM
MD
LG