Президент Грузии не собирается идти на уступки оппозиции, которая уже несколько дней проводит митинг в центре Тбилиси. В интервью грузинскому телевидению он заявил, что если перенести парламенсткие выборы с осени будущего года на весну, то Москва попытается использовать их для дестабилизации обстановки в стране. О том, насколько реально влияние России на происходящие в последнее время процессы в Грузии, рассуждает президент Кавказского института мира известный тбилисский политолог Гия Нодия:
- Само по себе противостояние, которое сейчас есть, возникло в основном из-за внутренних причин. В общем, накопилось недовольство. С другой стороны, позиция очень радикализирована и слаба, радикализация является как бы компенсацией их слабости. Видимо, Москва видит в этих событиях какой-то шанс воздействовать на внутреннюю жизнь Грузии.
- Это объективное желание или Москва предпринимает в эти дни какие-то конкретные попытки для того, чтобы обострить ситуацию в Тбилиси?
- Мне трудно сказать. В прошлом году в Москве были более активны, старались финансировать какие-то группы, которые бы подготовили какие-то события, революцию. Сейчас у нее меньше, может быть, таких прямых рычагов влияния, но, конечно, я тоже предполагаю, что среди участников демонстраций есть группы, которые как-то коррелируют свои действия с Москвой.
- Какой вам представляется верная линия поведения в нынешней ситуации для президента Грузии? Саакашвили должен проявить твердость или уступчивость?
- Я думаю, в наиболее принципиальных вопросах он должен проявить твердость для того чтобы показать, что изменение власти путем революции - это достояние истории, но вместе с тем он должен, во-первых, проявлять максимальное уважение к демократическим правам и проявить максимальное понимание различных беспокойств.
- Меняет ли политическую ситуацию перенос на полгода вперед выборов в парламент или нет?
- Требование перенести выборы на более ранний срок, во-первых, принципиально важно для оппозиции, чтобы показать, что она заставила в чем-то уступить президента и правительство, с другой стороны, поскольку сейчас оппозиция как бы на коне, то ей [объективно] выгодно, чтобы выборы были скорее, а не позднее.
- Часть грузинской оппозиции выступает за восстановление монархии. Не могли бы вы пояснить, о каком именно монархе идет речь?
- Основная идея - отменить институт сильного президента. Поскольку именно в это время патриарх выступил с идеей конституционной монархии, а патриарх в Грузии фигура очень авторитетная, то оппозиция решила, что это хороший шанс, чтобы укрепить свои политические требования через авторитет патриарха. Но никаких конкретных претендентов, конкретных личностей никто не упоминает. Патриарх имел в виду то, что нужно какого-то ребенка, скажем, из царской семьи вырастить, как полагается, сделать его монархом через 20 лет, но, естественно, оппозиции это невыгодно. Есть семья Багратиони, они живут в Испании, никто из них по-грузински говорить не умеет. Эта идея в свое время, так сказать, актуализировалась, в 1992 года, и тогда как раз каких-то трех молодых людей привозили из Испании, в то время им было 18-20 лет, и примеряли как бы их к трону. Но потом приехал Эдуард Шеварднадзе, и необходимость в монархе отпала.
- По вашим оценкам, надолго ли хватит ресурса оппозиции? Достаточно ли сторонников, финансовых средств для того, чтобы удерживать значительное число людей на площади?
- Финансовые средства [предоставляет] господин Патаркацишвили, он открыто говорит, что финансирует оппозицию. Есть достаточное количество мотивированных сторонников. Так что я не думаю, что количество манифестантов будет увеличиваться, но какая-то критическая масса в несколько тысяч человек есть.
- Какое бы политологическое определение вы предложили тому, что происходит сейчас в Тбилиси? Это политический кризис?
- Кризис в отношения между властью и оппозицией, поскольку нет консенсуса о правилах политической игры.
- Сложившаяся обстановка обсуждается в народе - в кафе, например, как это принято на Кавказе? Или это все-таки остается уделом нескольких десятков тысяч человек, которые стоят вокруг здания парламента?
- Нет, конечно, это самая главная тема для обсуждения, я думаю, в тбилисских кафе, в тбилисских семьях. Я думаю, есть какие-то признаки раскола общества, люди стали более четко определять свою политическую принадлежность или симпатии. Есть беспокойство, поскольку у Грузии такая история революций.
- Вам не обидно, что лидеры грузинской революции, которые пришли к власти на романтической волне преобразований, сейчас раскололись, переругались, а некоторые из них сами оказались в роли осажденных?
- Это достаточно типично для революции, когда революционеры раскалываются и начинают видеть главных врагов друг в друге. Как раз среди сегодняшних революционеров часть тех, кто был активным сторонником «революции роз», часть противников этой революции. Это такая проблема политической культуры, когда еще не привыкли, скажем, к более конституциональным методам борьбы за власть.
