Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимают участие обозреватели Радио Свобода Андрей Шарый, Петр Вайль.
Кирилл Кобрин: Виталий Калоев, досрочно освобожденный из швейцарской тюрьмы, вернулся в Россию. Калоев вышел из заключения в соответствии с решением Верховного суда Швейцарии. В 2005 году Виталий Калоев был приговорен швейцарским судом к восьми годам тюрьмы за убийство Питера Нильсена, авиадиспетчера компании "Скайгайд". Нильсен находился на дежурстве в ночь, когда над Боденским озером произошла авиакатастрофа, в ней погиб 71 человек, в их числе жена и двое детей Калоева.
То, как встречали в Москве Виталия Калоева, который оказался в швейцарской тюрьме за убийство диспетчера, за убийство человека, действительно несколько странно. Об этих странностях российского общественного сознания мой коллега Андрей Шарый побеседовал с Петром Вайлем.
Андрей Шарый: Один из плакатов, которыми сегодня встретили в аэропорту Домодедово Виталия Калоева, был такой "Вы - настоящий человек". Откуда идет такая попытка героизации человека, который, да, пережил личную трагедию, да, его жизнь сложилась непросто, однако он в Швейцарии не потому, что у него сложилась непросто жизнь, а потому что он убил человека и за это был осужден.
Петр Вайль: Надо действительно так, перевести дыхание и поразиться этому факту. Не тому даже факту, что Калоева кто-то встречал. Он человек Северного Кавказа, ему известны законы кровной мести, может быть, такие же люди его встречали. Гораздо более примечательно, что этой новостью открывали сегодня утренние выпуски два главных канала России. В обоих репортажах слово "убийство" не было произнесено. Такое впечатление, что человек, я не знаю, фонарный столб на машине сбил. Встречали его, как чемпиона мира. Что это все значит?
Страна, которая строит правовое общество, это не имеет никакого отношения к правовому обществу и к пониманию законов. Страна, называющая себя христианской, это не имеет никакого отношения к христианству. Виталий Калоев, заслуживающий всяческого сочувствия, у него погибли жена и двое детей в этой катастрофе над Боденским озером, взял правосудие в свои руки и зарезал диспетчера, датчанина, у которого, между прочим, тоже жена и трое детей. Был несчастен Калоев, теперь прибавилось еще несчастных четыре человека, было трое убитых, стало четверо убитых. Такая эскалация ненависти и зла. Почему же все это так безусловно приветствуется? Почему Виталий Калоев делается героем? В обоих репортажах говорилось, как он смущенно улыбается, приезжая на родину. Его встречают именно, действительно как чемпиона. Виталий Калоев победил Запад. Это полностью укладывается в современную российскую парадигму. Вот он съездил в Швейцарию и дал всем дрозда, показал, как нужно. Понятно, что ни о каком состоянии аффекта не может быть разговора. Между трагедией одной и трагедией другой прошло больше чем полтора года. Если швейцарский диспетчер, этот датчанин, виноват, то уж он точно не хотел убивать, а Виталий Калоев очень даже хотел. То есть он убил расчетливо, продуманно и, в конечном счете, хладнокровно.
Андрей Шарый: Вам понятно соотношение намеренной политической кампании и сочувствия, которое вызывает Калоев просто в силу трагических обстоятельств личных его жизней? Телевидение на поводу у общественного мнения или общественное мнение зомбируется телевидением?
Петр Вайль: Это полное совпадение. Что называется, сейчас так носят. Десять лет назад, восемь лет назад немыслим был бы такой сюжет. Об этом бы сообщили, высказывая сочувствие и Калоеву, и его жертве, жертвам той трагедии над Боденским озером. Это был бы нормальный, цивилизованный репортаж, из него бы не делали героя. А сейчас это противостояние так въелось в суть общественной жизни России, что Виталий Калоев, убийца, получается героем.
Андрей Шарый: Почему въелось? В чем основные причины того, что общественная мода стала именно такой?
Петр Вайль: Это мы далеко здесь заберемся. Потому что все это, в конечном счете, сводится к фигуре нынешнего президента, который якобы вернул стране былую мощь, которая, в конечном счете, сводится к усилению армейской составляющей. Патриотизм в России никогда не был патриотизм односторонним, это всегда было связано с ксенофобией: если мы хорошие, значит другие плохие. И это нужно доказывать постоянно.
Андрей Шарый: Для российского общественного сознания имеет значение то, что это можно интерпретировать как "настоящий мужской поступок"?
Петр Вайль: И общественное сознание, которое до сих пор, как в средние века, считает, что великая держава - та, которая способна убить как можно больше врагов, а не та, которая способна обеспечить как можно более хорошую жизнь своим. Так же и на индивидуальном уровне. Как, в конечном счете, вспомним, поздравил Никита Михалков президента с днем рождения? "Мужчина и офицер". Для современного сознания это довольно диковато звучит, это действительно отдает средневековьем.
