В возрасте 84-х лет скончался Норман Мейлер (Norman Mailer) — американский писатель, журналист, драматург, сценарист, кинорежиссер. Кроме литературы, занимался журналистикой (один из основателей школы «нового журнализма»), писал киносценарии, сам снял несколько фильмов. Наиболее известен его роман о Второй мировой войне «Нагие и мертвые».
Он умирал давно и долго. Не помогал уже и «монашеский режим» трезвости, которого крепко пивший всю жизнь писатель свято придерживался в старости. Мучительные болезни, два слуховых аппарата, отказавшие ноги, — все это, однако, никак не сказалась на духе и характере Мейлера. В одном из последних интервью, которое он давал журналистам в своем любимом доме, в Провинстауне, на Кейп-Коде, писатель, всегда дразнивший прессу, сказал, что его любимый авторский персонаж — дьявол.
Писатели часто говорят о других то, что они хотели бы услышать о себе. Наверное, Норман Мейлер был бы рад, если бы о нем сказали то же, что он написал про своего бруклинского земляка Генри Миллера: «он был человеком со стальным фаллосом, едким умом и неукротимо свободным сердцем». Во всяком случае, в Нью-Йорке Мейлер прославился не только талантом, но и бешеным темпераментом. Все знают, что он был не дурак подраться. Однажды, лет 15 назад, я встретил Мейлера в нью-йоркском ресторане «Самовар». Невысокий седой крепыш сидел за столиком с нечеловеческой красоты блондинкой. Водку он пил по-русски, не разбавляя.
Бунтарь по натуре, призванию и профессии, Мейлер стал одним из отцов контр-культуры. В шумной борьбе с истеблишментом он создал американскую версию экзистенциализма. В отличие от французской, она строилась не на свободе духа, а на мистике плоти. «Перед лицом смерти, — писал Мейлер в 1960-е, — человек должен разойтись с обществом и отказаться от корней, чтобы успеть найти самого себя».
Удалось ли это Мейлеру? Вряд ли. За несколько лет до смерти, накануне своего 80-летия, он признался, что в юности мечтал написать книги, способные «перевернуть мир и изменить его сознание». На самом деле они всего лишь изменили американскую литературу.
Сочинив в двадцать пять «Нагие и мертвые», книгу, немедленно ставшую классикой военного романа, Мейлер оказался в глубоком кризисе. Путь жестокого — натуралистического — реализма уже был исчерпан, но он слишком любил сырую действительность, чтобы уступить ее «магическому реализму», соблазнившему других кумиров поколения — Пинчона, Барнса, Бартельмэ. Мейлер нашел выход в нонфикшн, в той документальной, журналистской прозе, которой он написал самые удачные из своих книг, включая скандальную «Песнь палача».
Секрет мастерства Мейлера, которым он поделился со всей школой «новой журналистики», заключался в том, что, работая с фактом, писатель обращается с ним как художник, а не репортер. Густое письмо Мейлера метафорично, образно, поэтично и по-барочному избыточно. Такой стиль, конечно, на любителя. Иногда его книги раздражали читателя даже больше, чем их автор. Другое дело, что не заметить Мейлера было нельзя: громокипящий кубок.
