Ирина Лагунина: Чешская служба безопасности (БИС) опубликовала отчет за 2006 год, в котором отдельной главой выделена деятельность российских спецслужб. Доклад отмечает, что офицеры разведки пользуются как традиционной крышей – выступая сотрудниками посольства и аккредитованными в стране журналистами – так и нетрадиционными. Возросло проникновение спецслужб в экономические структуры. В случае, когда российским гражданам отказывают во въезде в страну, российская сторона реагирует неадекватно – грозит экономическими и политическими санкциями и другими ответными мерами, говорится в докладе Службы безопасности Чехии. А на прошлой неделе в Братиславе прошла трехдневная международная научная конференция «Активность НКВД/КГБ в Центральной и Восточной Европе и их совместная работа с секретными службами этого региона. (1945-1989 годы)». За работой этого ученого форума наблюдал мой коллега Владимир Тольц:
Владимир Тольц: Прежде всего следует отметить, что Братиславская конференция, организованная Институтом национальной памяти Словакии при поддержке германского Фонда Конрада Аденауэра, Вышеградского Фонда и целого ряда европейских архивных и мемориальских организаций впечатлила меня не только представительным составом участников – ученых и архивистов большинства стран Центральной и Восточной Европы, а также США и Канады, - но разнообразием своей повестки. За три дня работы этого научного форума были заслушаны и обсуждены десятки докладов, сгруппированных по следующим общим темам:
- архивы спецслужб и документальные источники для изучения деятельности НКВД/КГБ;
- советские советники в странах-сателлитах и советские секретные школы;
- Центарльная и Восточная Европа как база советского шпионажа против Запада;
- сотрудничество НКВД/КГБ с секретными службами коммунистических стран;
- и отдельно выделенная тема: активность советских секретных органов на территориях оккупированных Советской Армией Восточной Германии и Австрии.
Причем речь шла не только об организационных, структурных, документально-источниковедческих проблемах, задачах и целях агентурной работы, но и о «человеческом факторе» - судьбах отдельных сотрудников спецслужб и их «подопечных». В общем, каждый мог получить пищу для дискуссий и размышлений в соответствии со своими интересами. К примеру, научный сотрудник Берлинского отделения немецкого Института современной истории доктор Ян Фойтцик, на мой вопрос, что показалось ему на конференции наиболее важным, отвечает:
Ян Фойтцик: Главное, что впечатлило меня: стало очевидным, что секретная служба является структурным компонентом в системе тоталитаризма - это ее общественная и политическая функция. Мы можем теперь конкретно видеть, что анонимные тайные подразделения, названия многих из которых до сих пор нам не были даже известны, вторгались в повседневную жизнь простых людей, и оценить, как происходило это вторжение.
Владимир Тольц: Как мы знаем, прежний этап функционирования этой тайной системы секретных служб уже завершился изменением режимов в Центральной и Восточной Европе и распадом Советского Союза. Но остатки этой системы, ее ядро в России, сохранились. И в этой связи хочу спросить вас: какое значение имеют результаты исследования вот этой распавшейся системы для понимания устройства и функционирования современной нам жизни?
Ян Фойтцик: Я полагаю, что самая большая опасность, связанная с историей спецслужб, состоит в том, что их тайны окажутся используемыми в целях вмешательства в частную жизнь. Пока они – эти документы - заперты в архивах, не опубликованы, но ведь они могут быть использованы против лиц, в этих бумагах упоминаемых. И весьма вероятно, что они будут использованы!. Поэтому общество, если оно хочет своих членов от этого защитить, поступит правильно, обнародовав все это. Это самый простой способ сделать эти материалы безопасными. Тайные службы сегодня не опасны. Как правило, они уже не существуют в прежнем виде. Однако эти их остатки еще здесь, и они тикают как бомба с часовым механизмом, бомба, которая в любое время может взорваться. И в этом кроется опасность: покуда эта бомба не будет обезврежена, общественность не может ощущать свою повседневность безопасной.
Владимир Тольц: Австрийского историка Барбару Штельцль-Маркс из Института по исследованию последствий войн в Граце больше интересует прошлое, которое, казалось бы, уже никому не опасно:
Барбара Штельцль-Маркс: Мой доклад называется «Смерть шпионам. Советская контрразведка в Австрии с 45-го по 55-й год». О чем идет речь в этом докладе? Советская зона и это касается тех людей, которых арестовали и осудили за антисоветский шпионаж. В кавычках это надо сказать, потому что большинство из тех людей, которых осудили на 25 или даже на смерть, большинство из этих людей теперь реабилитированы. Значит их неправильно тогда осудили.
Владимир Тольц: Извините, Барбара, но разве сбор данных о местах жительства советских военнослужащих, их автотранспорте и перемещениях, о работе и продукте советских предприятий в Австрии и передача этих данных американцам и англичанам, не есть шпионаж? А ведь именно этим занимались, скажем, те 180 австрийцев, покоящихся ныне на Донском кладбище в Москве, которых там расстреляли…
Барбара Штельцль-Маркс: Это очень хороший вопрос, конечно. Потому что на самом деле это то, что мы теперь знаем. Они действительно занимались шпионажем, но таким мелким шпионажем, что это сложно назвать преступлением, за которое следует наказание смертью. То есть они сами часто не знали, что они делали. То есть они думали, что информация, которую они передали американцам, допустим, это была информация, которая была всем доступна.
Владимир Тольц: По понятным причинам о шпионаже на конференции говорили много и разнообразно. Обсуждались действия венгерской секретной службы в Канаде (там после подавления восстания 1956 года скопилось много венгерских беженцев), операции польских чекистов в Ватикане, взаимодействие гдеэровской Штази и румынской Секьюритате, взлеты и падения шпионов разных коммунистических стран и многое другое. Особенно интересным мне показался богато иллюстрированный документами доклад вильнюсского профессора Арвидаса Анушаускаса о «литовском факторе» в советском техническом шпионаже 1970-1980-х годов. Откуда такое документальное изобилие? – спрашиваю я литовского ученого:
Арвидас Анушаускас: В Вильнюсе, начиная с марта этого года, все оперативные документы КГБ доступны. И в этих материалах действительно есть много, из чего можно лепить новые исследования, направления исследований.
Владимир Тольц: А насколько, по Вашему мнению, актуальны исследования, которые суммируются на этой конференции?
Арвидас Анушаускас: Проблематика КГБ, я думаю, во всех этих странах Центральной и Восточной Европы не теряет своей актуальности. Потому что в обществе довольно много людей до сих пор думает, что КГБ как структура не утратила своего значения и, наверное, все показывает в сторону России, что преемственность этих структур, методов до сих пор существенно отражается на деятельности каких-то специальных структур с Востока. Так что исследования актуальны.
Владимир Тольц: Возможно, братиславская конференция знаменует начало нового этапа в совместном – усилиями историков разных стран и континентов - изучении истории послевоенной Европы. И это связано с целым комплексом ставших очевидными благодаря ее проведению обстоятельств. Если раньше на конференциях, посвященных деятельности спецслужб, первую скрипку играли выходцы из этих, напускающих на себя таинственность контор, они были и главными поставщиками обсуждаемой информации, и на роль ее главных интерпретаторов претендовали, то теперь благодаря повсеместному, но в разной мере открытию архивов спецслужб в Европе, эти функции в значительной мере перешли к новому поколению профессиональных историков. У них и идеологической зашоренности меньше, и навыков критического отношения к истории больше. А кроме того, в отличие от большинства вышедших в тираж Штирлицев и борцов с Джеймс Бондами, они могут профессионально вписать рассекреченные секреты секретных служб в контекст «Большой истории». А еще братиславская конференция продемонстрировала, что пусть с некоторым опозданием, историки, (вернее, их молодое поколение) осознали наконец, что секретное, вернее рассекречиваемое, лишаемая демонического флера история спецслужб – важная составляющая упомянутого контекста большой человеческой истории, без которой наши представления о прошлом и настоящем оказываются не только существенно неполными, но и дефектными. И наконец, историки поняли, что изучение этого тонкого предмета возможно лишь при кооперации их усилий в разных странах. Невозможно без широкого обмена документами, которые еще давно спецслужбы бдительно хранили в своих сейфах, скрывая эти бумаги даже от своих сотрудников, невозможно без широкого их обсуждения и дискуссий. Неслучайно поэтому уже на второй день братиславской конференции заговорили, где и как встреться в следующем году.
