Программу ведет Андрей Шароградский. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Кирилл Кобрин.
Андрей Шароградский : Нашу программу продолжит традиционная рубрика «Мировая политика». Речь пойдет о благополучно завершившейся сегодня истории с британской учительницей Джиллиан Гиббонс, которую на прошлой неделе приговорили в Судане к 15 дням тюрьмы за богохульство и оскорбление ислама. Президент Судана Омар Аль-Башир помиловал Гиббонс после встречи со специально приехавшими британскими пэрами - представителями мусульманской общины Великобритании.
Напомню, преступление Гиббонс заключалось в том, что она разрешила ученикам начального класса хартумской школы назвать плюшевого мишку «Мухаммедом» - так зовут одного из школьников. На учительницу был написан донос, в котором утверждалось, что она таким образом оскорбила пророка Мухаммеда. После оглашения приговора в Хартуме прошла демонстрация, участники которой требовали казнить британку. В рубрике «Мировая политика» я беседую с моим коллегой Кириллом Кобриным, который внимательно следил за делом Джиллиан Гиббонс.
Эта история с британской учительницей, работавшей в Судане, завершилась, в общем-то, вполне благополучно. И все-таки с чем связан такой большой шум?
Кирилл Кобрин : У этой истории есть два измерения. Одно измерение политическое, другое, скажем так, моральное. Я не боюсь этого слова. Политическое измерение очень простое. Судан - страна, где раньше было британское колониальное владычество. Завоеванию Судана, вернее, постановки под британский контроль Судану предшествовала ожесточенная война в конце XIX века, когда самозваный пророк Махди вел целую армию. В нынешней терминологии это были крайне исламские радикалы. В результаты британцы установили свой контроль. Этот контроль благополучно просуществовал до послевоенного времени. Нынешние действия суданских властей, суданских политических деятелей, да и настроение, на самом деле, значительной части населения Судана во многом определяется этим фактом, что британцы - это бывшие колонизаторы.
Естественно, Джиллиан Гиббонс, которая приехала, ничего этого не подозревая, работать в элитную школу в Хартуме, где учились и учатся дети преуспевающих суданцев, и экспатриантов англоязычных, живущих в Хартуме, она, конечно, ничего этого не знала. Но ее по умолчанию уже воспринимали таким образом. Конечно, к таким людям внимания больше обычного, и к британцам вообще внимания больше обычного. Любой промах, а в данном случае речь идет совсем уж о смешном промахе, расцениваются таким образом. Наверняка существуют в Судане и, особенно, исламистских кругах люди или даже группы, которые внимательно следят за этим, и раскручивают любую подобную историю для того, чтобы в очередной раз не уколоть Запад или бывшего колонизатора, а очередной раз выставить себя настоящим хозяином страны. Мы делаем, что хотим в Судане, у нас свое здесь исламское право. Британка приехала и нарушила это право. Поэтому она будет наказана.
Я напомню, что обвинение требовало в деле Джиллиан Гиббонс значительно более сурового наказания - 40 ударов плетью, 3 месяца тюрьмы и штраф. Только под западным давлением, конечно, этот приговор был уменьшен до 15 дней тюрьмы, что само по себе, конечно же, было нелепо.
Андрей Шароградский : Как все-таки удалось добиться смягчения такого приговора? Что сыграло важнейшую роль?
Кирилл Кобрин : Продолжая политический разговор, здесь пошла уже довольно тонкая игра. С одной стороны, судя по всему, те, кто хотели накалить эту ситуацию, рассчитывали на довольно вялую реакцию Британии, как, например, это было в случае с британскими моряками, которые были захвачены, помните, Ираном непонятно в чьих территориальных водах. Но здесь британское руководство повело себя неожиданно жестким образом, и вообще дело получило очень громкий резонанс в самой Британии. Я приведу высказывания архиепископа Кентерберийского, который сказал, что при всем том, что он понимает, что Джиллиан Гиббонс совершила какую-то оплошность, которую в другом месте никто бы не заметил, решение суда, а он уже говорил о 15 днях тюрьмы, не оправдывается ничем. Так резко, на самом деле, по поводу таких очень тонких материй, религиозных материй давно уже на Западе не высказывались. Я еще обращу внимание на жесткую совершенно и вполне единодушную позицию мусульманской общины Великобритании. Лидеры этой общины полностью поддержали правительство. В лучшем случае сожалели о недостатке здравого смысла в решениях суданских судей.
Андрей Шароградский : А можно ли ожидать, что подобные случаи не будут повторяться?
Кирилл Кобрин : Западные учителя, которые работают в Судане, будут в тысячу раз осторожнее. Безусловно, многие из них останутся, потому что понятно, что в интернациональных школах платят довольно большие деньги, учитывая уровень безработицы среди учителей, желание повидать мир, особенно среди молодых. Но, конечно, такие случаи, к сожалению, скорее всего, будут повторяться. Дальнейшая судьба такого рода как бы вещей будет зависеть от двух очень важных обстоятельств. Дело не в том, что западная реакция должна или не должна быть жесткой. Просто на Западе уже сейчас очевидно совершенно поняли, что разыгрывая вот эту антиколониалистскую или постколониалистскую карту, тем самым исламисты или наиболее радикальные деятели в этих странах, они подрывают основу для возможности диалога или каким-то образом модернизации их собственных стран. Не забывайте, что Судан во многом существует за счет западной помощи, что мировое сообщество пытается разрешить проблему Дарфуры и так далее. И вот здесь политическая плоскость этого дела переходит в моральную. Потому что сотни людей, которые вышли на улицы Хартума, требуя, чтобы Джиллиан Гиббонс убили или казнили, попадают в крайне двусмысленную моральную ситуацию. Они поступают так, как от них ждут те люди на Западе, которые продолжают считать себя, скажем так, на ступеньку выше. Вот так как раньше колониалисты считали, должны вести себя туземцы, вот таким образом эти люди и пытаются себя вести. Они не только дискредитируют ислам, мусульманское сообщество, население Судана, они и собственную как бы моральную ценность, право выносить моральную оценку ставят под очень большое сомнение. Человек приехал в их страну учить детей, а они хотят его убить за то, что она совершила, совершенно того не понимая, ничтожный проступок.