Ирина Лагунина: Придут ли на смену нефтедолларам российские нефтерубли? Или - «газовые» рубли?..
«Газпром» всерьез рассматривает возможность продажи в будущем своих энергоресурсов на экспорт за рубли, а не за доллары и евро, как сегодня. Об этом заявил на прошлой неделе, находясь в Нью-Йорке, заместитель председателя правления «Газпрома» Александр Медведев. «Рано или поздно это произойдет», - добавил главный финансист компании.
Почему именно доллар стал главной валютой на мировом рынке энергоносителей? И при каких условиях другие валюты могут ослабить его влияние? Об этом – в материале Сергея Сенинского...
Сергей Сенинский: ... Представители «Газпрома», судя по некоторым сообщениям, имеют в виду не просто «ценники в рублях», а физическое получение российских рублей от зарубежных покупателей газа.
Сегодня 55% всех долгосрочных экспортных контрактов «Газпрома» (прежде всего, на поставки в Европу) номинированы в американских долларах и 45% - в евро. А их «долгосрочность» - от 15 до 30 лет. Наш первый собеседник – в Москве – аналитик инвестиционной компании «Брокеркредитсервис» Екатерина Кравченко:
Екатерина Кравченко: Мне кажется, это довольно смелое заявление. Естественно, речь не идет о том, что это может произойти в краткосрочной перспективе, то есть это явно не год-два. В принципе, может быть декларация среднесрочной перспективы. Но, я думаю, что здесь зависит, во-первых, технически - это придется переписать все контракты. Это трудоемкий процесс. В принципе это возможно, но это займет время и для этого необходимо провести переговоры с покупателями. Я думаю, что, естественно, поскольку это будет перевод на рубли, если он состоится, то это уже имеет здесь значение политический фактор. Здесь предварительно необходимо заручиться поддержкой правительств европейских стран. Потому что в один момент просто на уровне компании, я думаю, будет невозможно сделать.
Сергей Сенинский: В принципе попытки перевести торговлю российскими энергоносителями только в рубли – лишь часть плана утверждения российской валюты как свободно конвертируемой. Формально (то есть по российским законам) она стала таковой с лета 2006 года, однако за рубежом спрос на российские рубли как был, так и остается минимальным. Из Регенсбурга, в Германии, директор Института стран Восточной Европы Фолькарт Винценц:
Фолькарт Винценц: Во-первых, речь на данном этапе идет о сугубо политическом, а не экономическом проекте, цель которого – признание рубля на мировых рынках. Если допустить, что планы удастся реализовать, это повлечет за собой и ревальвацию рубля - со всеми вытекающими последствиями. На мой взгляд, все это – не только весьма далекая, но и сомнительная перспектива.
Россия - не единственная страна, которая, благодаря своим энергоресурсам, пытается создать новую систему расчетов за них. К тому же стремятся и Венесуэла, и Иран, который призывает, хотя и по другим причинам, отказаться от нефтедолларов и перейти на евро. Но все это – далеко не так просто, как кажется. Вряд ли в обозримом будущем какая-либо валюта сможет поколебать доминирующее положение доллара и потеснить его на нефтяном рынке...
Сергей Сенинский: Если допустить, что и «Газпром», и, например, российские государственные нефтяные компании переведут свой экспорт на расчеты в рублях, которые зарубежным компаниям предстоит сначала купить за свои евро или другую валюту, значит ли это, что на российские рубли, скажем, в Европе сразу возникнет огромный спрос – пропорциональный объему европейского импорта энергоносителей из России? Из Калифорнии – сотрудник Гуверовского центра Стэнфордского университета профессор Михаил Бернштам:
Михаил Бернштам: Никакого крупного эффекта не будет. Единственная разница будет в том, что издержки по переводу валюты из долларов в рубли будут нести немецкие и другие импортеры, а не «Газпром». Но в принципе речь идет о небольшом числе крупных импортеров, они будут покупать рубли скорее всего через какие-то представительства русских банков. То есть на большой рынок это не выйдет. Надо представлять объемы валютных рынков. Они составляют три триллиона долларов в день, я не ошибся – три триллиона долларов в день. Тогда как весь объем нефтяного экспорта и газового экспорта в мире не превышает четырех миллиардов долларов в день. То есть речь идет о том, что в тысячу раз больше оборот валютных рынков, чем все операции по нефти, по газу, по всему. То есть что сделает «Газпром» с рублями и долларами – это капля в море, которая ни на чем не отразится.
Сергей Сенинский: Тем не менее, для самой России возникает принципиально новая ситуация. Коль скоро приобретать рубли на свою валюту для расчетов за российские газ или нефть зарубежные покупатели будут в самой России, рубль вряд ли попадет на зарубежные валютные биржи. А именно это, по идее, должно приблизить реальную полную конвертируемость рубля, которая сегодня существует лишь де-юре в России, но отнюдь не де-факто - за рубежом.
С другой стороны, если перевести часть торговли рублями на зарубежные валютные биржи, то именно там и будет формироваться реальный рыночный курс российской валюты, а не в Москве, как сейчас. И его динамика может быть как пользу России, так и наоборот. Из Москвы – главный экономист «Альфа-Банка» Наталия Орлова:
Наталия Орлова: Мне, напротив, кажется, что в данный момент с точки зрения Центрального банка вообще схема перехода на рубли может быть достаточно интересной. Потому что, с одной стороны, она будет означать, что как бы снизится инфляционное давление, потому что возникнет дополнительный спрос на рубли. И с другой стороны, из-за того, что Центральный банк будет менее активно участвовать, но это действительно позволяет делать курсообразование более рыночным, вообще говоря, дл обеспечения конвертируемости валюты это скорее неплохой фактор. Другой вопрос, что это предполагает, что Россия будет не столь зависима от нефтяных доходов, а будет привлекать иностранные инвестиции, чтобы были разные источники притока валюты. Вот это структурный вопрос, который нужно решать.
И, конечно, следует помнить о том, что такой внешний спрос на рублевую массу подразумевает, что часть рублей будет изъято из обращения внутри страны и уйдет на внешний рынок. То есть означает, что российские банки должны будут более активно кредитовать экономику, вообще более активно участвовать в предложении денег, чего сейчас, например, не происходит.
Сергей Сенинский: За последние 30 лет разговоры о переводе торговли нефтью из долларов в другие валюты или «корзины валют» возникали несколько раз – и ровно в те периоды, когда доллар в очередной раз «слабел» - так было в 1977-1979 годах, 1985-1988, 1993-1995... Но всякий раз все оставалось по-прежнему.
В целом – почему? Это по каким-то причинам – наиболее удобный инструмент для расчетов за энергоносители? Или потому что Соединенные Штаты – самый крупный в мире потребитель нефти, на долю которого приходится четверть общемирового её потребления?
Михаил Бернштам: Причины для того, что существует единый долларовый рынок энергоносителей, очень простые, они не имеют отношения к экономике, они геологические, метафизические, если угодно. А именно то, что нефть и другие природные ресурсы являются взаимозаменяемыми товарами, они едины по своей природе и легко заменяются на рынке, когда одной стране надо что-то докупить, она докупает из какого-то другого источника. Поэтому эффективно для существования рынков иметь единые стандарты - стандарты качества и денежные стандарты. Существует два стандарта качества – западная техасская средняя нефть и английская нефть Brent . Вот по ним определяются в долларах стандарты, к которым привязываются все остальные разновидности нефти. И до тех пор, пока два стандарта, один производимый в Техасе, а другой производимый в Англии, они деноминируются в долларах, до тех пор эффективно для мирового рынка, чтобы все деноминировалось в долларах. Поэтому никто уходить не будет из этого. Кроме того, существует небольшой дополнительный фактор: единственная страна, которая имеет дополнительные производственные мощности и может менять объем рынка, добавлять к нему – это Саудовская Аравия, а Саудовская Аравия привязала свою валюту к доллару. Без Саудовской Аравии ничего изменить нельзя. Без изменения долларовой деноминации двух стандартных типов нефти, американской и английской, тоже ничего изменить нельзя.
Сергей Сенинский: В последние годы чем больше дешевел доллар, тем чаще звучали призывы некоторых нефтедобывающих стран отказаться от него в расчетах за нефть в пользу либо «корзины» валют, либо какой-то одной другой, в том числе – евро. В самой Европе, впрочем, такие призывы не поддерживают, в том числе потому что «дешевый» доллар по отношению к евро делает и более дешевым нефтяной импорт в Европу. Более того, обменные курсы валют могут и измениться... Из немецкого Регенсбурга - директор Института стран Восточной Европы Фолькарт Винценц:
Фолькарт Винценц: Здесь можно привести множество аргументов... Теоретически, можно, конечно, проводить все расчеты за российские нефть и газ в рублях. Но на рынке энергоносителей огромное значение имеют взаимное доверие партнеров и их надежность. Любое манипулирование ценами или отклонение от уже достигнутых договоренностей могут надолго испортить деловые отношения. А государственное вмешательство в них всегда чревато риском убытков.
Международный рынок нефти - весьма сложный комплекс, формировавшийся десятилетиями, со своим кодексом поведения, своими структурами, включая те, которые призваны разрешать возникающие время от времени конфликтные ситуации. О создании таких собственных рынков мечтают не только Россия, но и Иран и Венесуэла. Проблема в том, что низкое международное доверие к России, «непрозрачность» в её политике и экономике в целом и в энергетическом секторе - в частности - вряд ли будут способствовать международному признанию такого рынка.
Любые предприниматели на нем должны быть уверены, что тот же «Газпром» никогда не прибегнет к каким-то протекционистским или другим подобным мерам в отношении торговых партнеров. России предстоит предпринять огромные усилия, чтобы добиться полного доверия своих торговых партнеров, а в обозримом будущем это вряд ли удастся...
Сергей Сенинский: На конференции в Нью-Йорке, той самой, где один из руководителей «Газпрома» заявил о планах компании перевести зарубежные расчеты за российский газ в рубли, его спросили, когда этот переход может состояться. Он ответил, что сначала сама эта идея «должна укорениться в массовом сознании...».
