Ирина Лагунина: Российский и белорусский президенты на следующей неделе обсудят будущее союза двух стран. По информации из администрации Лукашенко, обсуждаться будет проект совместной конституции. Может быть, на этот раз согласия будет больше, потому что страны становятся все больше и больше похожи. Правда, в мире по привычке по-прежнему называют Александра Лукашенко «последним европейским диктатором». О том, как власти Белоруссии относятся к гражданскому обществу и правозащитным организациям, беседует Людмила Алексеева.
Людмила Алексеева: В подмораживании общественного климата и ликвидации прав и свобод граждан российские власти во многом заимствуют опыт у белорусского диктатора Александр Лукашенко. В частности, преследования по политическим мотивам в Белоруссии начались раньше, чем в России, и российский закон о некоммерческих общественных организациях почти полностью списан с соответствующего белорусского закона, тоже принятого раньше, чем в России. Об этом я беседовала с Олегом Гулаком, исполняющим обязанности председателя Белорусского Хельсинского комитета год назад, и сейчас снова получила такую возможность. Белорусский Хельсинский комитет - самая активная и самая известная в Белоруссии правозащитная организация, уже год назад оказался единственной, еще не закрытой организацией и работает до сих пор. Что за этот год изменилось в общей обстановке у вас в стране, Олег?
Олег Гулак: Общая ситуация не сильно изменилась. По-прежнему политзаключенные в Белоруссии сидят - это и экс-кандидат в президенты Козулин, и молодые люди, которые привлечены к ответственности уголовной и привлекаются к ответственности. Сейчас у нас такая идет целая волна преследований активистов незарегистрированного Молодого фронта, молодежная организация.
Людмила Алексеева: А у вас что, нельзя существовать незарегистрированным организациям?
Олег Гулак: С 2006 года белорусское законодательство содержит уголовную ответственность за деятельность незарегистрированной организации. Формальный состав организации незарегистрированной этого достаточно, чтобы заработать до двух лет лишения свободы. И такие случаи уже были, люди уже были посажены, отсидели. В отношении молодежных активистов сейчас власти активно продолжают кампанию преследования. Мы постоянно получаем сообщения о том, что сотрудники КГБ, люди в штатском профилактируют, вызывают на беседы студентов различных вузов, которые замечены в участии в каких-то общественных движениях. Отчислены несколько студентов-отличников из университетов по совершенно надуманным причинам.
Людмила Алексеева: А кроме молодежи, кто еще под наблюдением?
Олег Гулак: Давление испытывают религиозные организации молодые, протестантского толка, неопротестантского толка. Тоже самое в их отношении действует запрет на деятельность незарегистрированных организаций. Всегда власть использует формальные претензии об отсутствии юридического адреса.
Людмила Алексеева: А как себя чувствует Белорусский Хельсинский комитет?
Олег Гулак: Государство считает, что мы ему должны более 70 долларов, уже сейчас мы получили новые сведения - долг вырос на 15 миллионов белорусских рублей, где-то на 7 тысяч долларов, пеня растет. Проблема не решается.
Людмила Алексеева: Но не закрывают организацию?
Олег Гулак: Не закрывают. Полтора года лежит в суде исковое заявление Минюста о приостановлении деятельности, но оно не рассматривается. Похоронили и в нарушение всех процедур юридических оно просто не рассматривается.
Людмила Алексеева: Чем вы это объясняете?
Олег Гулак: Белорусские власти в этой ситуации, когда сложнее стало дружить с Россией и вынуждены в геополитическом смысле немножко переориентироваться, и в риторике используются такие более дружественные к Западу тезисы и демонстрируется некоторое сотрудничество.
Людмила Алексеева: Понятно, не хотят закрытия самой известной правозащитной организации.
Олег Гулак: Все, что было можно, уже закрыто. Мы же все-таки по конституции демократическая страна. В стране должна оставаться хотя бы одна правозащитная организация, хотя бы одна газета.
Людмила Алексеева: А одна газета есть?
Олег Гулак: Есть Белорусский Хельсинский комитет, есть «Народна воля», газета, которая регулярная, ежедневная. Правда, она печатается в Смоленске, привозится, Союзпечать отказывается распространять ее, подписка невозможна. Есть еще несколько газет, которые позиционируются, как независимые.
Людмила Алексеева: А как у вас поживает интернет?
Олег Гулак: С интернетом особенных проблем пока не было. Бывают ситуации, когда в особенно интересные моменты, когда связано с демонстрациями, публичной активностью оппозиционной, такие наиболее посещаемые сайты блокируются. Вернее, они становятся недоступными. Но тут трудно сказать, либо в силу большого интереса, либо в силу чьих-то конкретных действий нехороших. По оценкам социологов, больше миллиона - это десятая часть всего населения, активно пользуется интернетом. И все-таки это ресурс весомый, но постоянно об этом идет разговор, что надо как-то ограничить. Недавнее высказывание президента, что интернет превратился в помойку, куда все сливают, что хотят и надо, конечно, что-то с этим делать. Размещение информации в интернете признается как размещение в СМИ.
Людмила Алексеева: Добавление к этому сообщению делает Дмитрий Макушевский, менеджер программ Белорусского Хельсинского комитета.
Дмитрий Макушевский: Довольно страшное препятствие для работы правозащитников и всех тех, кто пытается привлечь внимание к проблемам, которые есть в стране, к проблемам прав человека в первую очередь - это статья, которая была добавлена в уголовный кодекс о дискредитации республики Беларусь. Дискредитацией уголовной называется предоставление якобы недостоверных сведений об устройстве, об экономическом положении, о политическом положении в Белоруссии.
Людмила Алексеева: То есть если, например, сказать, что в Белоруссии нет свободных выборов или нет свободных средств массовой информации, - это дискредитация.
Дмитрий Макушевский: Если это заявить на каком-то публичном форуме или если правозащитники публикуют такую информацию в своих докладах, формально их можно привлечь по статье за дискриминацию республики Беларусь.
Людмила Алексеева: Как часто используется эта возможность?
Дмитрий Макушевский: На сегодня еще ни один человек не был осужден по этой статье, но уже несколько людей были официально предупреждены прокуратурой о недопустимости действий, которые дискредитируют республику.
Людмила Алексеева: Наверное, даже не нужно сажать людей, когда появляется такая статья в уголовном кодексе, появляется самоцензура.
Дмитрий Макушевский: Да, появляется самоцензура. Я думаю, это один из тех факторов, который влияет и на работу газет, других СМИ и на действия политиков и в некоторой степени может быть правозащитников. Но мы публикуем свои доклады о нарушении прав человека, продолжаем их посылать органам власти с тем, чтобы они или исправляли ситуацию или, если вдруг мы написали неправду или ошиблись, могли наказать нас за неправду. Мы открыты в своих докладах и надеемся, что нас не накажут за так называемую дискредитацию, а наоборот будет внимание уделено реально существующим проблемам. Потому что мы – это зеркало.
Людмила Алексеева: Понятно. Раньше Белорусский Хельсинский комитет имел отделения в других городах, сейчас они по-прежнему работают?
Дмитрий Макушевский: В силу давления со стороны органов юстиции, в силу проблем с юридическими адресами, мы были вынуждены формально ликвидировать отделения, то есть лишить их статуса юридических лиц. Но в каждом из регионов работа продолжает вестись. Официально через наших представителей уполномоченных, у которых выписана доверенность. Мы продолжаем вести работу общественных приемных во всех регионах, где оказывается юридическая помощь, правовая помощь, и продолжаем вести мониторинг всей ситуации с правами человека.
Людмила Алексеева: Это и есть основное направление работы Белорусского Хельсинского комитета – мониторинг и приемная?
Дмитрий Макушевский: Это действительно основные направления. Но кроме этого мы занимаемся и продвижением самих идеалов прав человека, мы занимаемся много образовательной работой. К сожалению, ее часто приходится проводить за границей, вывозить или работающих юристов, журналистов за границу, потому что невозможно найти помещение для проведения таких мероприятий внутри страны.
Людмила Алексеева: Как много сотрудников сейчас работает в Белорусском Хельсинском комитете?
Дмитрий Макушевский: По сути все те, кто сейчас работают в Белорусском Хельсинском комитете, работают волонтерами. Каждый из них пытается найти способ существовать. Мы надеемся, что ситуация изменится, что будут разблокированы банковские счета Белорусского Хельсинского комитета, будут сняты глупые обвинения в неуплате налогов. Мы надеемся, что мы сможем работать нормально и приносить еще большую пользу обществу. А так постоянных сотрудников, активных членов десять человек.
Людмила Алексеева: Какие у вас взаимоотношения с оппозиционными политическими партиями?
Дмитрий Макушевский: Так как мы и в уставе провозгласили свою неполитизированность, и мы придерживаемся принципов Хельсинского движения, по которым мы не боремся за власть, но боремся за продвижение идеалов демократии, провозглашенных Хельсинскими соглашениями, то мы пытаемся помогать, когда к нам обращаются политические партии, помогать защищать права своих членов. Мы пытаемся помогать и политическим партиям и даже властям проводить честные выборы через наблюдение, через консультирование и проведение семинаров для тех политических активистов, которые в этих выборах участвуют, пусть это даже активисты из разных политических партий.
Людмила Алексеева: А как это делать, чтобы не быть обвиненными в дискредитации Белоруссии?
Дмитрий Макушевский: Мы обращаемся в прокуратуру и предоставляем результаты наших мониторингов в качестве оснований для уголовных дел. Наши заявления, с одной стороны, не находят должного продолжения в виде возбуждения уголовных дел и наказания виновных, в то же время нас не обвиняют в том, что мы представили фальшивые доказательства. То есть ситуация неразрешима, но мы видим, что проблема налицо.
Людмила Алексеева: В общем постоянная балансировка на острие ножа, как бы не свалиться. И тем не менее, люди работают и не испытывается недостатка в желающих сотрудничать с Белорусским Хельсинским комитетом, несмотря на пристальное внимание к его деятельности.
