Юрий Жигалкин: Американцы предчувствуют рецессию, стоит ли беспокоиться россиянам? Новые требования к экономичности автомобилей могут повлечь революцию в американской автомобильной промышленности. Таковы темы уик-энда в рубрике «Сегодня в Америке».
После двух недель головокружительных перепадов курсов акций на Уолл-стрит американские инвесторы встречают нынешнюю неделю с большими надеждами. Во вторник управляющие Федеральной резервной системой должны, как ожидается, снизить кредитную ставку. Такое решение, по словам профессионалов, поможет стереть из памяти недавнюю болезненную коррекцию и придать новый импульс рынку. Но за пределами Уолл-стрит, на американской улице царят совершенно другие настроения. Средний американец, судя по последним опросам, настроен крайне пессимистично, он ждет рецессии. Столь мрачных предчувствий американцы не испытывали последние пятнадцать лет. Что может взять верх: оптимизм инвесторов или страхи потребителя?
Слово – Яну Рунову.
Ян Рунов: Вот как объясняет причины потребительского пессимизма Рей Хендерман, старший экономический аналитик Вашингтонского фонда «Наследие».
Рей Хендерман: Я полагаю, есть два основных фактора, влияющих на снижение индекса потребительских настроений, - высокие цены на бензин – в среднем 3 доллара за галлон, что довольно дорого по американским стандартам, и не бывалый рост цен на продукты питания. А вторая причина – американскому потребителю не нравится общее направление страны. Отсюда низкий рейтинг и у президента, и у законодателей. Потребители устали от затянувшейся войны в Ираке, они обеспокоены кризисом на рынке недвижимости, но интересно, что при этом они продолжают тратить деньги. В ноябре показатели розничной продажи были довольно хорошими. Некоторые экономисты уже несколько месяцев предсказывают, что потребители вот-вот перестанут тратить деньги, начнут экономить, откажутся от покупок дорогих вещей, от походов в рестораны, и это сильно ударит по экономике. Но предсказания не сбылись, уровень трудовой занятости остается высоким, зарплата, в общем, растет. Поэтому потребитель продолжает тратить деньги, хотя и немного меньше, чем пару лет назад.
Ян Рунов: Значит, вы считаете, что мрачные настроения американского потребителя – явление краткосрочное?
Рей Хендерман: Думаю, что краткосрочное, на несколько месяцев. Мы знаем, что экономический рост замедляется, но вряд ли положение станет очень плохим. Я не ожидаю, что нашей экономике грозит рецессия, в то же время оснований для оптимизма тоже мало. Цены на дома и квартиры, видимо, будут продолжать падать, кредитная система не скоро выйдет из кризиса. Это влияет на настроение потребителя и на его покупательское поведение.
Ян Рунов: Может ли пессимизм потребителя отразиться на ходе и результатах президентских выборов?
Рей Хендерман: Конечно. Мне кажется, американцы, которые всегда отличались своим оптимизмом, не ожидают скорого выправления экономики, и в этом одна из причин невысокого рейтинга, невысокой оценки деятельности президента. Это сыграет на руку соперничающей Демократической партии.
Юрий Жигалкин: Экономический пессимизм американцев, впрочем, должен страшить не только республиканскую партию. До сих пор из десятилетия в десятилетие неизменно доказывала свою глубинную правоту крылатая фраза комментаторов с Уолл-стрит: «Когда Америка чихает, остальной мир подхватывает простуду». Для многих профессионалов сейчас основной вопрос состоит в том, чем отзовется в мире американский кризис ипотечного кредитования, кризис на рынке недвижимости и замедление экономического роста. Я поставил этот вопрос в более узком контексте – могут ли отозваться американские проблемы на российской экономике? – сотруднику Гуверовского института Михаилу Бернштаму.
Михаил Бернштам: Связь очень незначительная. Вот если на Западе произойдет крупный финансовый кризис, тогда это отразится на России. Давайте мы посмотрим кратко на арифметику этого дела, и мы увидим, что сбережения населения, которые лежат в депозитах в банках, примерно в долларах составляют 350 миллиардов долларов. Тогда как кредиты, выданные банками реальному сектору, предприятиям, составляют примерно 500 миллиардов долларов. Значит, разница – 150 миллиардов. Откуда она берется, треть разницы? Эта разница берется из западных кредитов, то есть банки одалживают на Западе и дают русским предприятиям. Это проблема. Далее, русские предприятия еще имеют примерно 250 миллиардов долларов займов у западных финансовых учреждений. Таким образом, у нас получается примерно 400 миллиардов долларов долгов русских банков и русских предприятий западным финансовым учреждениям. Если Запад перекроет этот источник или же потребует часть этих долго вернуть, то тут возникает очень серьезная финансовая проблема. Но это финансовая проблема внутренняя, она связана с низким уровнем сбережений. В России очень плохая банковская система, она не привлекает сбережения населения, нет денег на инвестиции из внутренних ресурсов – сбережений домохозяек.
Юрий Жигалкин: А насколько реален дефолт этих компаний?
Михаил Бернштам: Дефолт этих компаний реален, но не в ближайшей перспективе. Если будет крупный финансовый кризис на Западе, тогда этот дефолт возможен. Если резко упадут цены на российские экспортные товары, прежде всего на нефть и природный газ, то тогда, естественно, предприятия не смогут расплачиваться с долгами, и тогда этот дефолт возможен. Но пока что это сценарий невысокой степени вероятности в ближайшей перспективе.
Юрий Жигалкин: Вопрос о том, стоит ли россиянину опасаться американских экономических трудностей, мы обсуждали с профессором экономики Михаилом Бернштамом.
После десятилетий сомнений американские конгрессмены на прошлой неделе утвердили законопроект, вводящий новые, небывалые нормы экономичности автомобилей. Чтобы выполнить их, автомобильным концернам придется на треть увеличить пробег автомобиля на литр бензина. До сих пор даже менее решительные инициативы блокировались из-за опасений по поводу того, во что может обойтись такая модернизация и промышленности и потребителю. Однако рекордная стоимость бензина и опасность парниковых газов заставила законодателей действовать, правда, пока не всех. Сенаторы решили вернуть этот законопроект Палате представителей на доработку.
Слово – Аллану Давыдову.
Аллан Давыдов: Требования о повышении экономичности продаваемых в США пассажирских автомобилей подразумевают, что к 2020 году средняя машина, продаваемая в Америке, должна пройти около 15 километров на литр бензина. Это первое за последние 37 лет существенное ужесточение стандарта, обязывающее автопроизводителей в среднем на 40 процентов повысить экономичность выпускаемых автомобилей и легких грузовиков. Против возвращенного на доработку билля также возражает республиканская администрация, в частности, потому что законопроект предусматривает отмену 13 миллиардов долларов субсидии нефтяным компаниям. Вместе с тем документ по духу отвечает выдвинутой Белым домом программе форсированного перехода на альтернативное топливо, за счет которого должно быть обеспечено три четверти потребляемого бензина.
Какова ситуация на рынке автомобильного топлива в данный момент? Об этом рассказывает Джим Макмиллан, ведущий инженер Национальной лаборатории возобновляемой энергии в Голдене, штат Колорадо.
Джим Макмиллан: На рынке горючего сейчас используется не только бензин, но и технический спирт этанол. Как известно, в автотранспорте в большом количестве используется и дизельное топливо, для него найден заменитель под названием «биодизель», вырабатываемый из растительных и животных масел, он также считается перспективным видом топлива. Другой интересной добавкой и даже заменителем бензина может служить бутанол, дающий хорошую энергетическую отдачу. Он пока в основном используется в промышленности как растворитель, но химическая компания «Дюпон» намерена вкладывать большие деньги в его производство. Сегодня инфраструктуры по производству новых видов топлива требуют развития, и это очень непростой процесс.
Аллан Давыдов: Хотя программа повышения экономичности автомобилей и внедрения альтернативных видов горючего вызывает явный энтузиазм среди исследователей, инвесторов и государственных мужей, миллионы американских автомобилистов смотрят на эту проблему главным образом с точки зрения собственного кошелька. Прокомментировать этот феномен я прошу Дэвида Хардгина, профессора Университета штата Северная Королина в городе Шарлот.
Дэвид Хардгин: Для рядового потребителя экономичность его автомобиля до недавних пор не имела большого значения. Большинство самых популярных моделей в таких категориях, как средние седаны или внедорожники, незначительно отличались друг от друга по расходу бензина. Решения о покупке принимались, как правило, на основе семейных обстоятельств, характеристик безопасности, качества дорожного обзора. Начиная примерно с прошлого года американцы стали проявлять больше внимания к экономичности покупаемых автомобилей. Но я все же не думают, что в обозримом будущем расход топлива станет критически важным показателем даже для владельцев мощных автомобилей. Люди приспособились покупать слегка подержанные внедорожники, которые намного дешевле новых, и за счет этого с лихвой компенсировать расходы на подорожавший бензин. В то же время сегодня для автопроизводителей экономичность вышла в число важных маркетинговых рычагов. Из-за кризиса в сфере ипотеки жилья и удорожания продуктов питания потребители менее охотно расстаются с деньгами, и производители, пытаясь пробиться к их кошельку, применяют даже умеренное повышение экономичности своих машин как маркетинговый прием. Например, дилеры автокорпорации «Тойота» подчеркивают, что гибридный вариант популярного седана «Кемри» заметно экономичнее бензинового варианта этой модели. Но совершенно очевидно, что деньги, сэкономленные на топливе для гибридного автомобиля, не покрывают разницу в цене по сравнению с обычным автомобилем.
Аллан Давыдов: В каком направлении пойдет повышение экономичности автомобиля?
Дэвид Хардгин: В предыдущие годы дизайнеры приблизились к пределу возможного: автомобили стали легче, компактнее, использованы все резервы для повышения КПД двигателя, снижения сопротивления воздуха и дорожного покрытия при езде, решены в основном проблемы физики. После достижения уровня среднего расхода топлива в 11 километров на литр поднимать эту планку дальше будет гораздо труднее. Поскольку экономичность автомобиля в первую очередь зависит от его веса, могу предвидеть, что в дальнейшем в автоконструировании для снижения веса будут в большей степени применяться композитные материалы. Но сами размеры автомобиля будут расти, поскольку американский потребитель в целом любит большие, вместительные машины. Этот процесс будет сопровождаться удорожанием автомобиля, которое часть покупателей будет считать неприемлемым для себя.
Аллан Давыдов: Какие принципиально новые технологии будут использоваться для сокращения потребления бензина?
Дэвид Хардгин: В первую очередь будут совершенствоваться гибридные агрегаты, совмещающие двигатель внутреннего сгорания с электродвигателем, а также позволяющие снизить загрязняемость окружающей среды. Другое технологическое направление, видимо, будет заключать в себе сочетание компактных литиево-ионных батарей и альтернативных видов топлива, таких как этанол и другие виды биотоплива из кукурузы. Хотя надо сказать, что такое топливо существенного прироста экономичности не дает. Дальнюю перспективу определить труднее. Но рынок будет подстегивать разработчиков. Думаю, мы увидим принципиальные инновационные материалы и конструкции в будущие 15 лет.
Аллан Давыдов: Многие эксперты уже сегодня предупреждают о необходимости широкой диверсификации альтернативных бензинозамещающих технологий. Они говорят, что ставка только на этанол может обернуться необратимым дисбалансом в сельском хозяйстве и дальнейшим удорожанием продуктов питания.