Программу ведет Арслан Саидов . Принимает участие корреспондент Радио Свобода Кирилл Кобрин .
Арслан Саидов : Объявление имени преемника Владимира Путина, судя по всему, должно было стать апофеозом так называемой операции "Преемник". И действительно шума это вызвало немало. Это можно утверждать уже сейчас, когда прошло совсем немного времени. Но это так сказать медийный шум. Российское же общество, если верить социологическим исследованиям, готов принять любого преемника, с любой фамилией, внешностью и политическим багажом, лишь бы его поддержал сам Владимир Путин. Стоит ли это назвать априорное согласие на любую фигуру во главе государства политической апатией общества, мой коллега Кирилл Кобрин спросил об этом у известного социолога, сотрудника московского Левада-центра Бориса Дубина.
Борис Дубин: Некоторая разница есть, хотя не то, чтобы разительная. По нашим последним данным получалось, что порядка 40-45 процентов россиян готовы принять того, кого укажет Путин, порядка 35 процентов говорили, что зависит от обстоятельств. То есть, в общем, как бы согласны, скорее, принять. И порядка процентов 10 были резко против этого варианта. Поэтому, да, скорее всего, примут.
Кирилл Кобрин: Сегодня о кандидатуре Медведева было объявлено после совещания президента Путина с лидерами партий, не только "Единой России", но и "Справедливой России", и Аграрной партии. Что, люди, выдвинувшие Медведева, надеются на то, что голоса, отданные за Аграрную партию, очень небольшое количество голосов, и "Справедливую Россию" каким-то образом укрепят позиции Медведева электоральные.
Борис Дубин: Я думаю, что тут четыре партии, это рифма к четырем партиям, которые прошли в Думу. То есть четыре лучше, чем две, но решать будут две. Об этом, собственно, и сказано в коммюнике, что президент подчеркнул, что две из этих партий являются парламентскими, имеют в Думе устойчивое большинство. Вот это, собственно, значимо. Но плюс оказывается поддержка еще шире и такие гигантские силы, как Аграрная партия и "Гражданская сила", тоже вроде рукоплещут и готовы поддержать.
Кирилл Кобрин: Как объясняется позиция этих 40-45 процентов, которые готовы поддержать любого человека, которого предложит Владимир Путин? Что это, безразличие?
Борис Дубин: Конечно. Выборы проходили на фоне совершенно необычайной даже по советско-российским масштабам апатии населения, когда все-таки 80 процентов избирателей говорили, что они не интересуются ходом избирательной кампании; три четверти не обсуждали ничего из того, что происходило в этот период; две трети не смотрели дебаты кандидатов по телевизору; две трети считали, что результаты этих выборов совершенно не скажутся на их жизни и так далее.
Кирилл Кобрин: Все-таки, если мы говорим о механизме и о процедуре выборов, настолько скомпрометирована эта процедура, эта важнейшая демократическая процедура в глазах российского общественного мнения, что настолько, я все-таки настаиваю, безразлично они смотрят на то, кто будет главным человеком в стране?
Борис Дубин: Да, конечно. Я думаю, что здесь безразличие и безальтернативность, то есть как бы такая стабилизация по-путински, то есть стабилизация без выбора и стабилизация без возможности изменений и роста, ну, она принята как ситуация, как перспектива и так далее. А относительно процедуры, я думаю, что они все-таки соберут заседание Думы или съезд партии "Единая Россия" вместе с примкнувшими к ней и каким-то образом оформят еще и процедурно.
Кирилл Кобрин: Можем ли мы говорить о каких-то социальных группах или, говоря старым марксистским жаргоном, классах, которые поддерживают конкретно Путина и его линию, мы можем говорить, что преемник будет выражать интересы, не знаю, среднего класса или пролетариата, трудового крестьянства, буржуазии, национальной, компрадорской? Какова реально социальная база всей этой операции "Преемник"?
Борис Дубин: Если в операции найти данные, которые у нас есть, наших исследований общероссийских, то там получалось, что и партия "Единая Россия", и Путин, они выражают, с одной стороны или опираются на более зажиточную, более богатую часть россиян, включая очень богатых людей, с другой стороны, на чиновничество. Вот это как бы две опоры, включая, конечно, чиновников в погонах и без. Наиболее недовольные слои - это наиболее бедные с одной стороны, они же наиболее массовые, с другой стороны, это очень небольшая часть более критичных, более образованных, более успешных россиян в крупнейших городах, которые не то, чтобы настрого не принимали Путина и его политику, но сохраняют некоторую критическую дистанцию по отношению нему. Но у них возможности повлиять на ситуацию и в силу их небольшого количества, и в силу их, в общем, дистанцирования от политики, в общем, небольшие. Поддержка равнодушных - это один тип поддержки, поддержка всегда лояльных, потому что власть есть власть и это, собственно, русская традиция, - это другой тип поддержки. Третий тип поддержки - это поддержка со стороны, так сказать, средних людей, людей со средним достатком, средним образованием, живущих в средних городах, которые в этом смысле в наибольшей степени поддерживают Путина. Они помоложе, у них есть перспективы, они связывают свои успехи последних лет именно с Путиным и режимом, который был им или при нем установлен, а к ним уже присоединяются с одной стороны равнодушные, с другой стороны те, кто поддерживает любую власть, потому что она власть. Равнодушное принятие и, в общем, единственный страх того, не было бы хуже. А уж что лучше не будет, к этому россияне привыкли.